— И?.. — подбодрил её я.

— И поэтому я скажу тебе, что хочу получить от нашего сотрудничества. А ты будешь хранить мои слова в секрете, как делал это со своими тайнами всё время. И открыть их сможешь, лишь когда я это позволю.

Думал я недолго. По правде сказать — вообще на это ни секунды не потратил. От таких союзников не отказываются.

— Согласен. Разумное требование. Думаю, не стоит напоминать, что я жду от тебя того же?

Лиса кивнула, а затем несколькими ёмкими фразами обрисовала картину нашего совместного будущего. Я захлопал глазами и под конец выдал только:

— Ты серьёзно?

— Вполне, — пожала плечами лиса. — Если ты по-настоящему об этом задумаешься, то сам придёшь к такому же выводу. Сотрудничество с государством — единственный шанс для твоего мира. И для тебя.

Как человек разумный, прежде чем начать спорить, я сперва взял секунд двадцать на обдумывание её предложения. Но в итоге всё равно высказал то, что мне не понравилось с самого начала.

— Ринко, нельзя прийти к императору и попросить у него земли для беженцев из другого мира! Нахрена ему это надо?

На лице ниппонки появилось шкодливая улыбка.

— А вот и нет! Самое смешное, что можно! — ответила она. — Подобное не сработало бы ни в одной другой культуре, кроме русской. В Европе, например, на Западных материках, у ханьцев или в Ниппоне. Но именно в Российской империи — только так и нужно действовать!

Нельзя сказать, что её слова сразу же меня убедили. Если бы всё было так просто, то не нужна была программа «Кочевников», сложные схемы доставки беженцев в новый мир, а потом аккуратная их адаптация к обществу. Но она вполне уверенно заявляет, что нужно лишь попросить земли у здешнего правителя. И тот с радостью её даст.

— Ерунда какая-то! — честно ответил я. — Нет, я постоянно слышу, как местные постоянно подчёркивают своё человеколюбие, христианские ценности и духовность, противопоставляя её прочему погрязшему в грехах миру. Мол, мы богоизбранный народ и всё такое. Но за время жизни успел убедиться, что русские такие же материалисты, как и все прочие. И прагматики, каких ещё поискать.

— Здесь я согласна, — кивнула девушка. — Но ты всё же плохо понимаешь здешнюю власть. И здешний народ. А я тут живу гораздо дольше и научилась в них разбираться. Конечно же, дело не в какой-то там духовности, здесь ты прав — это просто сладкая сказочка для самых глупых. Но все же русские сильно отличаются от других народов.

— И чем же?

— Огромная территория, Роман. И очень мало людей.

Я поднял брови — и что это значит? Лиса закинула ногу на ногу, улыбнулась и начала объяснять.

— Почитай их историю. Только вдумчиво, — сказала она. — Начиналась она крохотного княжества, со всех сторон окружённого врагами. Которые с каким-то остервенением пытались стереть его с лица земли. А защитники отвечали на каждый удар десятком своим. Кочевники атакуют границы, угоняют селян в рабство — целая серия походов в степь и её полный захват. Тевтоны пытаются насадить свою веру — вторжение в земли ордена и их полное подчинение. Княжество, потом царство и наконец империя постоянно расширялось, но не для того, чтобы урвать себе ещё кусок земли. А чтобы обезопасить себя. Защититься от набегов, создать буферную зону, обеспечить спокойную торговлю.

— Просто жертвы, да? — ухмыльнулся я. — От надела где-то в глухих лесах до почти полного контроля континента. Ринко, я уже слышал этот тезис — его в школах преподают. Дескать, русские никогда не вели захватнических войн. Довольно лицемерное утверждение для самой крупной державы на планете, не находишь?

— Ты упускаешь самый важный аспект, который и мешает понять, — вернула ухмылку одноклассница. — Решая свои задачи, империя, безусловно, прирастала землями. Но населения для контроля постоянно растущих территорий всё время не хватало. Обычно-то происходит наоборот: население растёт, наделов не хватает, правитель страны решает развязать очередную маленькую победоносную войну с соседями и немного расселить своих крестьян. Ну и казну пополнить, не без этого.

— А у русских — всё наоборот? — я позволил себе немного недоверчивости в голосе.

— Представь себе! Земли у них хватало всегда. А людей, учитывая убыль тех же крестьян от набегов со всех сторон света, нет. И когда площадь державы росла, их количество не особенно увеличивалось. Приходилось использовать те ресурсы, которые имелись. Население покорённых стран. Как правило, завоеватели, получая очередной кусок земли, хорошенько так прореживают аборигенов. А потом остатки сильно урезают в правах, делая гражданами второго сорта, чаще всего — просто рабами. У империи не было роскоши поступать так же. Надо было как-то осваивать новые пространства и увеличивать налогооблагаемую базу. Заметь, я как раз говорю о самых прагматичных мотивах — правители хотели получать прибыль.

— Так в чём тогда разница?

Ринко хмыкнула. Поднялась, подошла к окну, за которым уже начало темнеть. Продолжила говорить, стоя ко мне спиной.

— Она в том, что русские не могли себе позволить угнетать местных — много ли возьмёшь с раба? Да и полицейский аппарат придётся содержать такой, что никаких денег не хватит. Постоянные бунты, восстания, недоборы по налогу. Совсем другое дело, если на новых землях у тебя живут не рабы, а толковые крестьянине, ремесленники и торговцы. Свои, пусть и отличающиеся цветом кожи. Они и доход обеспечивают, и, в случае чего, первыми встанут на защиту своих домов.