— Нет, — протянул он мне фотографии. — Что видишь?

На небольших снимках были отображены уходящие в глубину грани. До боли знакомые символы и такие же грани. Обелиск древних? Но почему я тогда не видел его в Вавилоне? Или я просто сосредоточился не на том, а надо было продолжить копать? Увы, но это было не главное, все шесть граней были активны. Отчётливо видно, как символы вспыхивали золотым светом.

— Есть догадки? — всё ещё надеясь на лучшее, спросил я.

— Тут всё понятно и однозначно. Британцы раздобыли четыре скрижали. Ни о каком равновесии речи быть не может, — буркнул он, и в этот момент телефон у него на поясе призывно пиликнул. Генерал посмотрев на экран и смачно выругался. — Объединённый американо-британский флот подвергся нападению в Ла-Манше. Уничтожено две трети судов.

— Ядерка? — уже понимая, к чему он клонит, уточнил я.

— Да. Похоже, у всех срывает крышу. А нам это расхлёбывать.

— Если уж по ним ударили, значит, никаких красных линий больше нет. Есть предположения, кого они обвинят в нападении?

— Точно не нас, они не самоубийцы. Могут обвинить немецких радикалов, афганских террористов, да кого угодно, но с нами сейчас бодаться — значит начать глобальную войну на уничтожение. Мы, наоборот, стабилизируем ситуацию. Но и оставить проблему без ответа они не смогут.

— Секунду, — попросил я, когда уже у меня зазвонил телефон, на экране отобразилось «Отец». — Слушаю.

— Новости уже слышал? По поводу убийства, скрижалей и атаки? — спросил император и, получив положительный ответ, продолжил: — Собирай команду, появилось окно возможностей. Пока у них паника, нужно сходить в музей. Британский.

— Чего? — я даже не сразу понял, что именно он мне предлагает сделать. — Какую команду, куда собирать?

— Ты по-русски вообще понимать перестал? У британцев полная неразбериха, их ближайшие сторонники, американцы, обвиняют их в саботаже, над Ла-Маншем радиоактивное облако, глушащее все радары! — рявкнул император. — Немедленно собирай своих дуболомов штурмовиков и на взлётную полосу! Второго такого шанса нам не представится.

В голове пролетели сотни контраргументов, но все они разбивались о два довода. Первый — у них четыре скрижали, а у нас всего две. Второй — у них тоже есть ядерное оружие. Если дать им время на подготовку и инициацию, вскоре нам будет противостоять целая армия одарённых с четырьмя символами каждый. И повезёт, если они тоже выбираются случайным образом, а не имеют доступа к более точному выбору.

— Откуда известно, что скрижали хранятся в музее?

— Мой старый однокашник по Оксфорду, герцог эдинбургский, — легко выдал Василий. — Нас отлично научили считать, и он понимает, на чьей стороне сила. Деньги уже не имеют никакого значения, как и офшоры. А вскоре, может, и Британии никакой не будет. Так что теперь только количество боеголовок и скрижалей. И мы должны заполучить большую часть камней.

— Нам нужно прикрытие, по крайней мере, дипломатическое, — выпалил я, понимая, что рискую не только собственной головой, но и обострением между ядерными державами. — Нельзя без подготовки лезть в пасть к тигру.

— Ко льву, они себя считают львами, хоть и растеряли всякую силу, а теперь ещё и со Штатами на грани ссоры, — ответил император. — Поэтому и может сработать. Бери только тех, в ком уверен на двести процентов. Чтобы никто не сдался живьём.

Всё было не так. Подготовка суматошная, люди нервные, да ещё и этот ядерный удар. Лебедь попробовал возразить императору, но получил категорический отказ. Я же… мне не нравилась внезапность. Не нравился глупый предлог. Не нравился непроверенный источник, который мог нас выдать с потрохами. Мне ничего не нравилось!

И всё же я был согласен. Оставлять скрижали врагу — всё равно что заранее сдаться. Мы должны были их добыть как можно скорее, и возможно, это в самом деле лучший момент. Я не шпион и никогда им не был. Я солдат, палач, паровой каток, вбивающий врагов в почву. Некоторые назвали бы меня массовым убийцей, и это тоже недалеко от истины. Я не раз, не задумываясь, совершал военные преступления, и меня вполне могли обвинить в геноциде. Ну, если бы кто-то давал право голоса демонопоклонникам, сектантам, работорговцам, мутантам и прочей мерзости.

Скрытное проникновение на объект и устранение цели — это я могу. Вырезать шайку или даже вооружённую до зубов группировку — без проблем. Но вот проникновение в чужую страну по подложным документам и агентурная работа — это уже не по мне. Правда, на аэродроме выяснилось, что такого от нас и не требуется.

— Господа и дамы, новая вводная. Летит только три взвода. Вам будет предоставлен самолёт английского посла, который штатно сядет в аэропорту Лондона, после чего вы перегрузитесь в подготовленный транспорт, и вас довезут до самого музея, — объявил Лебедь, когда первая дворянская гвардейская рота выстроилась в ангаре. — По сведениям, которым доверяет его величество, сегодня после взрыва в порту ядерного боеприпаса, все наиболее значимые экспонаты будут перевозить из хранилища Британского музея во дворец. Ваша задача — перехватить грузовик с ценностями и доставить его обратно в аэропорт. Вопросы?

— Почему этим не займётся наша охрана и агентура в Лондоне? — прямо спросил я. — Нам ещё добираться, а они уже на месте.

— Они окажут вам поддержку на месте, но не смогут провести полноценную операцию, за ними следят. А вот за самолётом их собственного посла нет. Ему они полностью доверяют. Как так вышло, что он переметнулся, не спрашивайте, но сейчас он под охраной, как и его семья. Не дёрнется.

— Оружие и снаряжение?

— Всё, что сможете унести и с чем бегать. На месте вас будут ждать три минивена, учитывайте их вместимость при погрузке. Ещё вопросы? Всем сдать мобильные телефоны, пейджеры и документы. Кто попадётся живьём, сами понимаете, что с таким сделают добрые островитяне. Разойтись.