Не зная, как поступать дальше, Макс просто сел рядом и, сложив на коленях руки, стал разглядывать трещины ни каменных плитах под ногами.

— Так вот, значит, как он находил селения моих родичей, — тихо прошептала богиня и, кивнув на зажатый в руках хвост, продолжила: — Дерек… он любил меня и верил мне… и первым подставился тогда под удар Галлота. Я размазала Тварь по поверхности океана, но Дерека уже было не спасти. Темный бог забрал тогда часть моей души и воплотил ее в проклятии моего рода. Если бы я знала… — девушка тяжело вздохнула и развела ладони в стороны. Хвост в ее руках заискрился и исчез. — С тех пор у меня не было никого… до недавнего времени…

Несмотря на не очень хорошее освещение зала, Макс заметил, как щеки богини на мгновение покрылись румянцем. "Вот уж ночь откровений", — подумал он, и ему почему-то стало немного неловко. Словно сейчас он узнал что-то такое, чего знать не следовало, но следующий ее вопрос вообще поверг его в недоумение.

— Ты сердишься на меня, воин? — не глядя ему в глаза, спросила она.

— Нет, не сержусь, — слегка ошарашенно произнес он, — за что сердиться-то?

— В Диком лесу осталось всего семь поселений моих родичей, — пожав плечами, ответила она, — я выбрала тебя еще тогда, в Солнечном лесу, когда вы с другом помогли его женщине. Потом ты помог нищей девочке в Эллориане, и я поняла, что ты и есть тот, кто мне нужен. Пифона поймать я сама не могла, проклятье не давало моим родичам тронуться с места и уйти под защиту тех же Крадущихся. Караулить Тварь было бесполезно…. Мне нужен был воин… У тебя практически не имелось ни единого шанса, даже несмотря на то, что я вложила в тебя все, что смогла. Лисы должны были исчезнуть, но я все равно обязана была попробовать и, сама того не зная, влезла по уши в это пророчество.

— То, что связано с Ромкой?

— Так его звали в вашем мире? Да, Криан… Черный демон из пророчества. Теперь только от него зависит, останусь ли я вообще под этим солнцем. Вот так, спасая своих, я подставила под удар тебя, отправив на верную смерть, и затронула слишком могучие силы, которые трогать не стоило, а теперь и сама не знаю, что со мной будет дальше.

— Да все же хорошо закончилось, — попытался успокоить девушку Макс, — ни я, ни Ромка умереть не можем. Я справился, значит, справится и он. Я его знаю, он такой.

— После известного тебе события в этом мире есть вещи похуже, чем смерть. Пифон пожирал души лисиц, и я не знаю, что бы с тобой произошло, убей он и тебя. Я, конечно, постаралась бы тебя выдернуть откуда угодно, но я и сама сейчас, как вы, двуживущие, говорите, нахожусь в подвешенном положении — не знаю, что произойдет даже через пару лун.

"Чудные дела происходят", — подумал Макс. Рядом с ним словно не богиня сидит, а растерянная девчонка.

— Так, давай рассуждать здраво, — машинально потянувшись за трубкой, произнес он. — Я, конечно, не понимаю и половины того, о чем ты говоришь, а ты, разумеется, не расскажешь мне всего, но твои родичи живы? Я жив? Ты жива? Значит, все в порядке! А проблемы будем решать по мере их возникновения.

— Да кури уже, — усмехнулась Сата, глядя на трубку в его руке.

Макс только сейчас понял, как давно он не курил. Чиркнув огнивом, он сделал две глубокие затяжки и блаженно выдохнул дым. В голове приятно шумело от выпитого коньяка. "Да какие, на хрен, проблемы? Подумаешь, пророчество, — хмыкнул он, — прорвемся".

— Вот скажи мне, утешитель, — Сата пристально посмотрела в его глаза. — Зная, что ты можешь умереть окончательно, ты бы пошел защищать лисью деревню?

Макс на пару мгновений задумался. Лгать не стоило, рядом с ним сидит не простая девчонка, и ложь она поймет сразу. Он вдруг вспомнил улыбчивую Чани, ленивого стража деревни, играющих у ворот лисят…

— Да, пошел бы, — твердо ответил он, глядя в глаза богине.

Сата опустила глаза и тихо прошептала:

— Ты такой же, как твой друг. Иногда мне кажется, что вы братья, тот тоже не раздумывая согласился на подобное.

— Ты видела Ромку? — улыбнулся Макс. — И как он там поживает?

— Хорошо он там поживает, — Сата, сбивая с сапожка несуществующую пылинку, резко отвернулась, но от Макса не укрылось, что щеки богини вновь покрыл легкий румянец.

"Вот кадр этот Кожевников, — восхищенно подумал Макс, — горбатого только могила исправит. И ладно бы кто еще, но она ж богиня! Надеюсь, у них далеко не зашло… Ну, блин!"

Чтобы как-то разрядить неловкую обстановку, он вытащил из сумки тот памятный кусок колбасы и протянул его сидящей рядом девушке.

— Хочешь есть? — улыбнулся он.

Сата засмеялась, забрала у него колбасу и, разломив пополам, протянула половину Максу. Некоторое время они ели. Колбаса, кстати, оказалась очень даже ничего. Даже жаль стало того бедного эльфа, которому сидящая рядом подруга спалила таверну.

— Помнишь, я обещала сшить тебе ленточку? — вытирая пальцы белоснежным платочком, поинтересовалась Сата.

— А ты уже научилась шить? — усмехнулся Макс.

— Другого бы я точно испепелила на месте за такие шуточки, — притворно нахмурилась она, — но ты живи. От тебя так пользы больше. Слушай внимательно, — уже серьезным голосом продолжила девушка. — Ни я, ни другие боги и раньше не могли влиять на твоего друга напрямую. Теперь, после сегодняшних событий, никто не может влиять и на тебя. И на твои поступки. Ты, как и он, ступил за грань пророчества. На вас мы теперь можем влиять только опосредованно. Поэтому ленточки не будет. Будет другое.