– Никаких проблем, – отозвался Рансибл, – я могу найти несколько домов в отличном состоянии в сухой открытой местности, и они будут вам по карману.

И теперь они собирались посмотреть эти дома.

Но конечно, это были фермерские дома, совсем не модные, не как те, к востоку от хребта Болинас, которые он им только что показывал. И они были не в лучшем состоянии. Рансибл прекрасно это знал, и он знал, что пожилой паре фермерские дома покажутся запущенными грязными лачугами. Их строили дорожные рабочие и люди с мельниц. Самый низший класс. Дома на сваях. Ему не нравилось их показывать, и он старался не брать их в работу. Ну ради бога, подумал он. Ты что, собираешься на закате торчать во дворе, где сыро и ветрено? Или все-таки будешь сидеть в теплой гостиной? Он формулировал эту мысль, прекрасно зная, что старики не купят ни одну из фермерских лачуг. Если он им что-нибудь и продаст, то это будет оштукатуренный или покрытым гонтом домик на склоне холма, а не лачуга из белой вагонки.

– Там, куда мы едем, большие участки? – поинтересовался старик.

– Нет, – ответил Рансибл, – но я полагаю, что у вас достаточно мудрости, чтобы не покупать большой участок.

Оба старика покорно закивали, настолько он был резок.

– Достигнув зрелости, человек должен наслаждаться жизнью, а не становиться рабом десяти акров сорняков, которые каждый год придется косить, чтобы не случился пожар. И знаете что? В округе есть список из более чем сорока растений, которые запрещено выращивать на своей земле. Вам придется выучить, как выглядит каждое из них, и лучше бы вас не поймали, а то выпишут штраф.

– А какое округу дело? – спросила старуха.

– Для скота опасно, – пояснил Рансибл, – список вывешен на почте. Опасные растения. Их становится все больше.

Дома, которые он собирался им показать, стояли вдоль дороги. Из окон каждого из них можно было разглядеть все остальные. В некоторых дворах лежали ржавые кузова автомобилей, которые каждый раз его страшно раздражали. Но ведь теперь приняли закон… Возможно, ему следовало написать в дорожный патруль или кому-нибудь в Сан-Рафаэле и перечислить имена нарушителей. В конце концов, из-за этого падают цены на недвижимость.

Но какое этому быдлу дело до соседей?

– Кем вы работаете, мистер Дитерс? – спросил он старика.

– Я сейчас на пенсии, а до того занимался банковским делом. Много лет работал в «Американ траст компани», а до этого в «Крокер».

Пожилая пара указала, что дом должен стоить не дороже девяти тысяч. Но Рансибл рассудил, что сумму можно будет поднять до десяти или даже десяти с половиной. Чувствовал он себя прекрасно, потому что у него было несколько домов в этом ценовом диапазоне. И погода стояла хорошая.

Летом легче показывать дома, когда тепло и нет грязи. Справа тянулись бурые поля. Мелькнул мост над болотом.

– А что тут насчет коммуникаций? – спросила миссис Дитерс. – Газа нет?

– Нет, тут пользуются бутаном, – пояснил Рансибл, – электричество от «Пасифик газ энд электрик», вода от водопроводной компании Вест-Марин из Каркинеза.

– Мусор? – спросил старик.

– Каждую неделю вывозят. И обслуживание септика.

– И верно, – сказала старуха. – Здесь нет канализации.

– Это деревня. Но не забывайте, что не придется платить городские налоги. В Каркинезе есть хорошая пожарная часть. Младший шериф, врач, дантист, продуктовые магазины, аптеки, почта – все, что вам нужно. Вы хотите ходить в город пешком или ездить?

Они приехали в агентство недвижимости на старом черном «паккарде», очень ухоженном.

– Мы могли бы ездить в Сан-Рафаэль за покупками раз в неделю, – сказал мистер Дитерс, – я думаю, так будет дешевле, чем делать покупки на месте.

– А почему вы так думаете? – спросил Рансибл.

Этого он очень не любил. Когда отказывались платить местным. Это же, в конце концов, соседи. Ну или будущие соседи. И еще деньги на бензин. Плюс время на поездку через Тамалпаис. Дел на весь день.

– Тут есть все необходимое по вполне разумным ценам. И вот что еще вам скажу. Если вы никогда раньше не жили в небольшой деревне вроде этой, вы приятно удивитесь. Торговцам приходится держать невысокие цены. Это необходимость. Они знают, что увидят вас снова; может быть, ваши дети вместе ходят в детский сад. И даже если у вас нет детей, вы знаете всех в округе, и, если с вами плохо обошлись в местном магазине, это все узнают. Не забывайте об этом. Здесь нет безличного сервиса, здесь все как в старые добрые времена. Когда все было по-человечески.

Говоря это, он съехал с окружной дороги на грунтовую. Впереди, за зарослями бамбука, виднелась лачуга Петерсонов; грязные дети играли рядом с мусорным баком.

– Конечно, – сказал он негромко, – здесь живут представители отнюдь не высшего общества. Большинство мужчин здесь – поденные рабочие. Но они хорошие, честные люди.

Остановив машину, он открыл дверь. Миссис Петерсон вышла на крыльцо одноэтажного четырехкомнатного дома, помахала ему, и он помахал ей в ответ. Залаяла собака.