Я добился всего сам.
Но внезапная болезнь оборвала мою жизнь.
Вот только я не попал ни в рай, ни в ад — я очнулся в теле Ким Тэ Хо.
Младшего сына главы одного из крупнейших конгломератов Кореи.
Бесполезного, избалованного и вот-вот лишающегося наследства — и семьи.
С этим ещё можно было бы работать.
Но есть одна проблема. И имя ей — Ма Ри.
Именно она вселила меня в это тело.
Теперь моя жизнь принадлежит ей. И всё, что будет дальше, зависит только от её воли.
Глава 1
Опять эта проклятая мигрень. Я скривился и прижал пальцы к правому виску, стараясь сфокусировать взгляд. И вдруг – что это? Под пальцами что–то хрустнуло. Я замер, нащупал торчащий край и осторожно потянул за него.
– Это что, шутка какая–то? – посмотрел я на белого бумажного человечка, которого держал как раз за голову. – Только не говорите, что я весь день ходил с этой штукой, приклеенной к лицу. И кто его туда приклеил? Палина? Может, за то, что на вопрос: "Пупсик, а когда мы поженимся?" – я честно ответил: "Никогда". Но почему тогда Настя промолчала?..
Я потянулся к стоящему на столе апарату, чтобы вызвать ее в кабинет, как вдруг – что–то изменилось. Нет, не что–то – а все. Мир резко окрасился в ослепительный белый, будто все вокруг вылепили из алебастра.
– Да что за... – я попытался вскочить, но не смог. Мышцы напряглись, я чувствовал их – но тело не сдвинулось ни на миллиметр. Будто меня залили бетоном.
И тут бумажный человечек, которого я все еще держал за плоскую голову, вдруг зашевелился. Уперевшись руками и ногами в мою ладонь, он ловко высвободился из пальцев и с мягким шелестом упал на стол. Затем, словно отряхнулся, повернулся ко мне. Почему я был уверен, что он на меня посмотрел. А потом развернулся и побежал к двери из кабинета.
В тот же миг мир снова наполнился красками.
– Померещилось, что ли?.. – выдохнул я, откидываясь в кресле. Лоб покрылся холодным потом, а сердце колотилось, будто после десятикилометровой пробежки.
И тут я заметил на столешнице, там, где лежала моя левая рука, странное углубление – будто кто–то вырезал в красном дереве ее отпечаток.
– Настя, зайди, – дотянулся я до кнопки на телефоне, которая соединяла меня с моей ассистенткой.
– Я тут, Максим Сергеевич, – сказала высокая блондинка со строгим пучком волос, которая была моей незаменимой помощницей и, можно сказать, правой рукой последние пять лет.
– Вижу, что ты тут, – буркнул я, вытирая пот рукавом рубашки.
– Максим Сергеевич, вам плохо? – спросила она. Видимо, и на лицо я сейчас выглядел не лучше, чем себя чувствовал.
– Нет, блин, хорошо. Ладно, прости. Запиши меня в ту клинику, где я каждый год прохожу обследование.
– В клинику Гуревича?
– Хуе... Прости. Запиши к этому Гуревичу на завтра. А лучше на сегодня, – сказал я, чувствуя, как мандраж после случившегося потихоньку уходит.
– Хорошо, Максим Сергеевич. Вы просили не беспокоить до прихода Кабанова, но…
– Говори, что там еще?
– Из мэрии звонили, спрашивали, будем ли мы и в этом году спонсировать День города.
– Нет. Мне и прошлого раза хватило. Я думал, они кого–то нормального позовут, а они все на эту... как ее... В общем, не важно. Знаешь, что обо мне молодежь в соцсетях писала? Один даже жаловался, что подвыпившие мадамы его чуть не изнасиловали на этом концерте. И расписал это так красочно, что этой историей меня в рожу все, кому не лень, тыкали.
– Я читала, Максим Сергеевич, – сдержала появившуюся улыбку Настя.
– Ага, комик чертов, – буркнул я.
– Ну, тогда я передам, что СМ Девелопмент согласны, но с условием, что список выступающих будете одобрять вы лично, – сказала Настя.
– Да, так и сделай. Но список будешь утверждать сама, – сказал я.
– Поняла, Максим Сергеевич. А еще…
– Что там еще? Кому–то денег надо?
– Нет. Вы просто просили связаться и узнать, когда то предприятие по производству минеральных удобрений на Дальнем Востоке, в которое вы инвестировали, начнет работать. Павел Абрамович сказал, что через месяц химический завод будет запущен.
– А вот это хорошо, – потер руки я. – На этом все?
– Да, Максим Сергеевич.
– Ну тогда иди. И когда Кабанчик явится, то помаринуй его в проходной полчасика... Хотя нет, он тогда все разнести может, я его знаю. Десяти минут хватит.
Настя улыбнулась и вышла из кабинета, а я откинулся в кресле, машинально потирая шрам на правом виске – тот самый, что остался еще с подростковых лет. Я тогда рухнул с пятого этажа и едва не раскроил себе череп об ржавую трубу, торчавшую из земли. До сих пор не понимаю, как вообще выжил.
– Сука, это моя земля! – влетел ко мне в кабинет человек невообразимых размеров, хотя человека он, судя по виду, уже давно в себе сожрал.
– Какая земля? Планета Земля или та, что в том горшке? – я кивнул на странное разлапистое растение в углу кабинета. – Ты бы выражался конкретнее, Паша.
– Ты, тварь, понимаешь, о чем я! – выпалил толстяк, опершись на стол из красного дерева, который с легкостью выдержал напор этой туши.
– А–а, ты про тот участок земли на Варанцова, – улыбнулся я, доставая из стола папку. – А этот документ говорит, что это моя земля.