Семён открыл глаза, икнул от страха. Перед ним стояли два эльфа. В шортах, каких-то плетёных футболках, тёмно-синих кроссовках на светящейся красным подошве. За спиной у эльфов переливались радужным светом прозрачные крылья, похожие на стрекозиные. Над головой плавал шарик белого света, который разгонял густые сумерки. А рядом стоял оборотень! Настоящий, как в фильмах, коренастый, обросший шерстью, с жёлтыми светящимися глазами, ростом с Семёна. Такой мини-оборотень. Детёныш. На груди у него болтался на ремешке старый мобильный телефон с кнопками. Кажется, Семён знал по мемам, как он называется. «Нокиа 3110» – вот как.

Оборотень потянулся и обнюхал его. Вид у него сделался озадаченный. Семён раскорячился в ватрушке. Сейчас бросится, а он тут как закуска.

– Запах. Чудесато, – сказал оборотень. – Запах не есть здесь.

– Вы кто… – выдавил Семён и в панике завертел головой. – Вы как…

Кто это? Где мама, где папа? И почему овраг такой… Снега не было. По дну оврага протянулась угольно-чёрная дорожка. Вдоль неё росли густые тёмно-зелёные папоротники и невысокие пальмы. На деревьях – некоторых, особенно больших, – мерцали странные светящиеся узоры. Над оврагом пролетело что-то быстрое, бесшумное. Прилепилось на дерево рядом, Семён остолбенел – это была небольшая крылатая ящерица. Он задрал голову выше и вцепился в ватрушку ещё сильнее.

Мамочки… Куда он попал?!

Небо пронизывали светящиеся нити. Они связывались в шестиугольные прозрачные соты, как будто всё небо превратилось в улей. Ниже этих сот, как золотые ленивые пчёлы, перемещались вереницы больших светящихся шаров. Иногда они зависали, опускались, пропадали за деревьями или взмывали выше.

Старший из эльфов шагнул к нему, нагнулся. Он оказался очень похож на человека, глаза у него были разные: один голубой, другой зелёный, – по вискам спускались две длинные косички с вплетёнными хрустальными бусинами. Но в целом он был очень похож на человека. Уши были не острые, круглые были уши. Не то что у этого… который обнюхивает.

Семён рывком отодвинулся от оборотня вместе с ватрушкой. Та заскрежетала. Оборотень переключился на неё. Уши у него встали торчком, а глаза расширились, когда он увидел снег.

Старший эльф что-то спросил. Медленно, отчётливо. Потом ещё раз. И ещё. Фразы звучали по-разному, и Семён догадался, что это разные языки. Но он не понял ни одного из них и, собрав воедино все знания английского, которые впихивала в них учительница Надежда Борисовна, выдавил:

– Май нейм Семён. Я лайк колбаса и мандарины. Я лив фром ту ин Москоу. Вэ Москоу.

Эльф нахмурился, постучал по браслету – тот был красивый, плетённый из множества разноцветных металлических нитей, по нему бежали огоньки, пропадали, возникали снова.

– Семён я… кто вы такие… где моя мама… где я… – Слёзы уже подступали, Семён хлюпал носом, но держался изо всех сил – мало ли, может, этот клыкастый набросится, когда почует слабину.

Глаза у эльфа потеплели, он щёлкнул по браслету и, уставившись разноцветными глазами, сказал по-русски – чисто, но немного странно:

– Привет! Меня зовут Марциал. А это Зиль, моя дочка. А это Большой Рха, мой, наш… – Тут голос его засбоил и выдал странное сочетание – «звериный сын».

Голос его звучал странно, как-то протяжно, а губы двигались с небольшой задержкой.

– Какой звериный сын… – Семён ничего не понимал. – Это что такое… где я…

– Ты в Москве, – пропел Марциал. – В парке Покрово-Страшнево.

– Стрешнево, – автоматически поправил Семён. – Это не тот парк. Где снег, где мама? Откуда вы?

– Очевидно, не совсем тот парк, – сочувственно согласился Марциал. Он поглядел на браслет и качнул косичками. Пробормотал под нос:

– Надо же, поразительно! Просто поразительно! Как это вышло – за пределами комплекса и такой чёткий перенос! Впервые, да, да, ты видишь?

Он обращался к кому-то, кого Семён не видел, и мальчик догадался, что мужчина не очень здоров. Наверное, они оба не очень здоровы. Да и ему тоже нехорошо, раз оборотни чудятся. Семён обмяк в ватрушке, чувствуя, как задыхается от жары. Было жарко – как весной. Хотя час назад, когда они выходили из дома, термометр показывал минус 14. «Ничего, – решил Семён. – Полежу, и всё исчезнет».

– Папа, я поняла, он из анциферов! – просиял эльф поменьше, и Семён понял, что это и правда девочка. Волосы у неё тоже были заплетены в косички и, будто живые, двигались. Сейчас все косички тянулись в его сторону. Выглядело страшновато.

– Ты же из анциферов, да? – подскочила она. Глаза у неё горели, и Семёну казалось, что она хочет его ущипнуть, но боится. – В первый раз вижу анцифера! А вы правда живёте как в древности, да? Без телепортов, на газу готовите, и ещё у вас этот… интернет, да. Вместо Тени? А зовут тебя как?