— Марин…

— Не смей мне говорить, что это не так! Я все видела своими собственными глазами, — она схватила с подоконника свой телефон, что-то сердито там натыкала, а потом развернула экраном вперед, — Вот! Любуйся! Пожалуйста!

На первом снимке была немного растерянная Даша в компании беспечно смеющихся девушек. На другой Лена с Олесей, возле накрытых столов. На третьей снова Лена, в обществе каких-то проходимцев, а чуть в стороне и сбоку сам Жданов, странно посматривавший в сторону жены.

Выглядело не очень.

Ох уж эти гребаные соцсети! Никакой конфиденциальности! Сам не пользуешься, так другие «помогут».

Похоже с надеждами на хороший вечер можно все-таки распрощаться. С Марининой непримиримостью в отношении Елены и Дашки, глупо рассчитывать на быстрое разрешение спора.

— Ну, были, — он подчеркнуто равнодушно пожал плечами и, сделав очередной глоток, перевел взгляд на горизонт.

— А в прошлый раз ты сказал, что их не было.

— Не совсем так. В прошлый раз я вообще про них ничего не говорил. Ни слова. А ты и не спрашивала.

Это была чистой воды правда. Он промолчал, даже мимоходом не упомянув, что бывшая семья присутствовала на празднике, а Марина не задавала вопросов.

— То есть ты считаешь, что это нормально? Оставить меня дома, а самому отправиться на встречу с ними?!

— Я не знал, что они в городе. И ехал не навстречу с ними, а поздравлять сестру.

— Думаешь, я тебе поверю?

Жданов устало сжал переносицу. Перед глазами снова возник пленительный образ лесного домика, утопающего в зелени, тумане и тишине. Рвануть бы туда на неделю. Одному. Без телефона…

— Марин, тебе так хочется поругаться или что? Поверь, я сегодня так сильно задолбался на работе, что у меня нет ни малейшего желания…

— Ты меня обманул, — упрямо повторила она.

Он тяжко вздохнул:

— Не обманул, а умолчал незначимые детали.

— Незначимые?

— Да. Совершенно незначимые.

— То есть для тебя ничего не значит, что я переживаю? Что мне обидно?

— Я этого не говорил, — сквозь зубы процедил Алексей.

— Твоя семья даже на порог меня не пускает, а драгоценная Леночка шныряет там как своя, милуется со всеми. Это разве нормально?

Алексей не ответил, потому что да, не нормально. И нет, он ничего не мог с эти поделать. Не принимали они его новую жену и точка. Не нужна она им была.

Марина продолжала докапываться:

— Ну и как? Пообщался с дочуркой? — в глазах полыхало дикое пламя, — как там твоя любимая Дашенька?

— Нормально, — скупо ответил он. И хотя Марина явно жаждала более развернутого ответа, продолжать не собирался, а тем рассказывать о том, каким холодом и пренебрежением встретила его родная дочь.

Так и не дождавшись его слов, Марина продолжила сама:

— А Елена как? Судя по фотографиям, ты просто полыхал от желания пообщаться со своей бывшей.

Жданова уже утомила эта нелепая перепалка:

— При чем тут вообще я и мои желания? Да и твои тоже? Это был праздник Олеси, и она имела право звать кого угодно. Они с Леной дружат уже сто лет, естественно она ее пригласила. Вне зависимости от того, хотел я этого или нет.

— Ты мог бы повлиять на это. Поговорить, намекнуть, что тебе неприятно видеть бывшую жену поблизости. Тебе ведь неприятно?

— Я еще раз повторяю. Это личное дело моей сестры. И лезть к ней со своими советами я не стану.

Марина фыркнула и отвернулась:

— Конечно, не станешь. Тебе ведь на меня плевать.

Это была манипуляция. Наглая и грубая, но сегодня Жданов был не в том настроении, чтобы что-то сглаживать, подыгрывать или делать вид, что все в порядке.

— Разговор окончен, — строго сказал он, и Марина, обиженно вильнув стройными бедрами, ушла в дом.

Жданов снова вздохнул. С одной стороны он понимал Маринину обиду на то, что ее не принимают, а с другой – Алексея порой убивала ее зацикленность на его бывшей жене и дочери. Все, они в прошлом, чего цепляться? Он захотел быть с ней, так на фиг ковырять мозг дурацкими разговорами и претензиями?

Он не пошел за ней, решив, что помирится завтра, а сейчас ему хотелось только одного – наконец-таки нормально отдохнуть после этого выматывающего дня.

Однако следующее утро началось с неожиданных новостей.

Жданов вышел к завтраку, когда уже все было готово – блюдо с горячими бутербродами, два кофе, нарезанные дольками сочные персики. Марина не очень любила и умела готовить, поэтому у них на столе редко появлялось что-то более солидное.

Они заняли свои места и молча ели вплоть до того момента, как Марина, не отрывая взгляда от тарелки, невозмутимо произнесла: