Шрифт:
— Я понимаю, что ты не хочешь говорить про родителей. А… Почему ты бросил учебу? Чем занимаешься сейчас?
— Я понял… Тебе не доктором надо работать, — Ром возвращает свое хорошее настроение. — Дознавателем будет самое то.
— Да, — признаю. — Папа мне тоже часто говорит, что мое любопытство переходит границы. Но что в этом плохого? Я не понимаю.
— Подрастешь — поймешь.
Вот эта фразочка обижает.
— Я не маленькая! Не в этом дело. Сколько тебе самому лет?
— Ешь, — улыбается Ром в тот миг, когда нам приносят заказ. — Если не хочешь быть маленькой.
— Не издевайся. Так сколько? — повторяю, наблюдая за тем, как он откусывает кусок ароматной пиццы.
— Двадцать.
— Не такая уж у нас большая разница.
— Не в годах дело. В жизненном опыте.
— Я же не виновата, что у меня хорошие родители, что мне не пришлось столкнуться с проблемами.
— Я и не говорю, что ты виновата. Имею в виду, что в некоторых вопросах достаточно наивна. Например, не знаешь, что не стоит лезть в душу людям, если они сами того не хотят.
— Хорошо! — у меня тоже есть гордость. — Будем есть молча. И гулять молча. Так тебе больше понравится?
— Попробуем — узнаю, — уже откровенно насмехается надо мной. — Надулась… — резюмирует.
— Я не воздушный шарик.
— Вот и не дуйся. Я же не хотел обидеть. Просто дал совет.
— Я тебя услышала. Спасибо!
Минут пять на самом деле молчим. Меня это до жути напрягает. Я не привыкла так долго молчать. Утолив голод, не знаю, чем себя занять. Смотрю на Сашу. Вот бы узнать его мысли…
— О чем думаешь? — не выдерживаю всё-таки.
— О том, что ты смешная.
Только-только успокоившаяся обида тут же дает о себе знать. Отворачиваюсь. Как-то всё пошло не так, как я хотела.
— Идем? — спрашивает Ром, доев последний кусок пиццы. — Или еще чего-то хочешь?
— Нет, ничего не хочу! Счет напополам, — предупреждаю, когда он зовет официанта.
Улыбается. И не противится. Но когда приносят счет, и я говорю, что буду оплачивать картой, улыбка сползает с его губ. Он, недовольно поглядывая на меня, сует официанту наличные и, взяв за руку, заставляет подняться. Отпускает, лишь когда выходим на улицу. Без его прикосновения сразу становится холодно, хоть на небе сияет яркое солнце.
— Раз ничего не хочешь, значит, по домам?
Мои колючки мгновенно осыпаются.
— Может, в кино? — предлагаю, ощущая себя виноватой.
Ром не успевает ответить, так как отвлекается на телефон. Несколько секунд просто слушает собеседника. Вернее, собеседницу. Слов не разбираю, но понимаю, что голос женский.
— Хорошо, скоро буду, — нажимает на отбой. — Мне пора, — бросает на меня встревоженный взгляд.
— Почему? Леся звонила? — понимаю вдруг. Она не пришла утром. Значит, скорее всего, действительно она.
— Да. Как ты будешь добираться домой? Проводить тебя? Или на такси, как обычно?
— А ты как?
— На метро.
— Можно с тобой? — я не хочу, чтобы этот день заканчивался. К тому же еще вполне рано.
— Нет, Сонь. Я буду занят.
Ну, и ладно… Меня окутывает раздражение.
— Тогда пока! — произношу, как мне кажется, ледяным голосом.
— Давай провожу.
— Не стоит! Хорошего вечера! — разворачиваюсь и иду в противоположную от метро сторону.
Глава 16
Соня, год назад
Ром не бежит за мной следом! Но, спустя час, когда я уже нахожусь дома, он присылает соощение, в котором интересуется, добралась ли я и всё ли хорошо.
Игнорирую!
Минуту… Две минуты… Пять…
Специально ухожу из своей комнаты, чтобы не видеть телефон. Иду на кухню, где мама готовит ужин. Пытаюсь помогать ей, болтать о чем-то. Но мысли всё равно там… На тумбочке рядом с мобильным, где висит неотвеченное сообщение.
— Ты куда? — теряется мама, когда я резко спрыгиваю со стула.
— Вспомнила, что Еве должна была позвонить. Скоро вернусь.
Про Еву, конечно, вру. И Еве вру! Мы не виделись почти все каникулы. Притворяюсь больной, когда созваниваемся. Знаю, что если встретимся, не смогу держать в себе чувства и расскажу про Сашу. А Евка, естественно, опять начнет ныть, что он мне не пара, что отстой, раз живет в той дыре!
Захожу в комнату и уверенно беру в руки телефон. Дыхание обрывается — Саша прислал еще одно сообщение. А потом звонил, видимо, не дождавшись ответа.