Шрифт:
— И на Новый год работаешь.
— Да, но…
— И даже на Восьмое марта ты тоже опять работаешь.
Я снова тяжело вздохнула.
Да, всё так. Стёпа прав — я редко вижу собственную семью, мало уделяю им внимания и слишком много времени провожу на работе.
Но что мне делать? Увольняться я не хочу.
— Ты и Димку потянула в это всё, — укорил он меня снова. — Он, на тебя глядя, тоже в медицинский поперся.
— А куда ему надо было идти? Туда, откуда потом в депутаты администрации попадают, как ты?
— Да хоть бы и так. Я и то больше дома бываю, чем моя собственная жена. Ты и сына на такую жизнь обрекла.
— Зато я жизни спасаю, — ответила я, вставая из-за стола. — А ты на своей работе с бумажечками много кому помог?
Я вышла из-за стола и отправилась в ванную комнату.
Ссора с мужем релакса мне не испортит.….
Я все равно наберу полную пены ванну и полежу с полчасика…
Нам обоим почти пятьдесят. В браке мы очень давно, я вышла замуж на Степана в восемнадцать лет, когда он еще был никем в этом городе. А теперь мы — уважаемые депутат города и врач. И ссоры в нашем браке — не редкий гость, что уж поделать.
Все так живут, чем мы лучше?
Это в восемнадцать любовь, страсть и розовые единороги.
А под полтинник уже не ждешь никакой романтики от мужа.
3.
Принятая ванна благотворно сказалась на моих нервах.
В нашу с мужем спальню я вошла совсем другим человеком….
Стёпа тоже ушел принимать водные процедуры перед сном.
Я облачилась в удобную пижамку с зайчиками, включилась тусклый свет ночника и улеглась в постель, предварительно установив будильник на телефоне.
Всё. Спать. Скорее в царство Морфея….
И я даже уснула, как сквозь сон услышала назойливую вибрацию телефона.
Сначала даже не поняла, чей телефон принялся вдруг вибрировать — подумала, что уже наступило утро и у меня звонит будильник!
Но потом увидела на часах смартфона десять вечера и поняла, что вибрировал не он, а телефон мужа, забытый на кровати.
— “Тренер”.... — прочла я имя абонента, что так настойчиво вызывал сейчас моего мужа и противно вибрировал.
Вообще, у нас со Стёпой не принято отвечать на звонки другого, но этот абонент меня жутко выбесил — я спать хочу, а он названивает так поздно! Ну что это за беспредел такой?
Я приняла звонок и поднесла телефон к уху. Но даже не успела ничего сказать, как из динамика понесся мелодичный женский голос…
— Котик, ты не разрешаешь звонить вечером, но тебя сегодня не было.Ты в порядке? Я соскучилась! — Я остолбенела слушала нежный, девичий голос контакта “Тренер”. — Знаешь, куда бы я сейчас поцеловала тебя?
Сон мигом смело.
Вместо него меня захлестнула злость и ярость.
Вот, значит, как Стёпа по мне скучает вечерами?
Нихрена он не скучает. Просто завёл себе “развлекушку”, пока я там на работе упарывалась!
— Знаю, — ответила я. — Поцелуй его в задницу. От жены.
Я повесила трубку и устремила взгляд на мужа, который вернулся в нашу спальню со стаканом воды.
— Ты чего, Люб? — спросил он настороженно.
Видимо, его смутил мой вид и странно недоброжелательный взгляд на него.
— Тебе звонила “Тренер”, — протянула я ему телефон. Я не стала ходить вокруг да около и решил сразу прояснить ситуацию. — Спросила, куда ты хочешь, чтобы она тебя поцеловала. Я посоветовала — зад. Я верно сказала?
— Э-э-э.… — растерялся муж. — То есть, ты…. Всё знаешь?
— Что ты наставил мне рога и я теперь Олень Номер Один в городе? Я догадалась.
— И.… что теперь?
— Развод.
— Тебе под полтинник, Люба! Кому ты нужна с тремя детьми? Не дури.
Больно это слышать? Безумно.
Страшно под пятьдесят остаться с тремя детьми одной? Очень.
Но я не лягу ему под ноги.
— Собирай вещи и вали отсюда. В ту самую задницу, куда тебя будет целовать любовница.
4.
— Люб…. — смотрел на меня растерянный муж. — Я ж тебе могу этого не простить никогда. Ты это понимаешь?
— Ты — мне? — готова была я рвать и метать, нервно шагая по комнате. От эмоций и злости меня буквально подкидывало. — Ты — не простишь? Вы только посмотрите на этого важного индюка! Да это я тебе никогда не прощу такого ножа в спину!
— А вот за индюка сейчас обидно было.
— Я тя щас еще не так обижу, если ты немедленно не соберёшь свои трусики, носочки и гель для душа и не свалишь уже в туман! — сжала я кулаки.