Он ошибался.

Сильно ошибался.

Коломба ушла в спальню, чтобы переодеться, а главное – выгадать время и собраться с мыслями. Мысли собираться не желали, и она вернулась на кухню в надежде, что Данте испарился. Но тот по-прежнему сидел за столом с чашкой омерзительного кофе и байками о литовских призраках.

– А вот и ты, – сказал он при виде ее. – Я начал рассказывать тебе о Гильтине. Это имя происходит от слова «жалить» на старом индоевропейском диалекте. Согласно поверью, Гильтине принимает обличье старухи или прекрасной девушки с жалом скорпиона вместо языка. Еще в десятом – одиннадцатом веках верующие приносили ей в дар черных петухов и желтые цветы.

– Ты правда думаешь, что людей убивает сверхъестественное существо? – устало вздохнула Коломба.

Данте с укором воззрился на нее:

– Я не верю в загробную жизнь, КоКа. Наша земная жизнь и без того достаточно сложна. Я лишь считаю, что существует женщина, которая называет себя этим именем и отличается пристрастием к природным наркотикам.

– Цианид не наркотик.

– Зато псилоцибин – наркотик. Муста был накачан им под завязку.

– Откуда ты знаешь? – изумленно спросила Коломба.

– Барт рассказала. Ради тебя. Она думает, что, если мы раскопаем что-то новое, тебя восстановят на службе.

Глаза Коломбы превратились в гневные воронки. Она сжала кулаки:

– Лучше тебе уйти. Прямо сейчас.

Поняв, что играет с огнем, Данте поднял руки и попятился:

– Сначала дослушай. Я не мог с уверенностью утверждать, что его накачала наркотиками Гильтине. Возможно, Муста сам закинулся галлюциногенными грибами, хотя их следов не нашли ни в его желудке, ни в глотке. – Коломба шагнула к нему, и Данте отпрыгнул в сторону. – Зато я нашел место, где Гильтине держала Мусту, дожидаясь, пока наркотик подействует, – торопливо сказал он. – Сильно, да?

Коломба остановилась. Ее охватило дурное предчувствие.

– И как ты его нашел?

– Я обыскал район вместе с Альберти.

Коломба развернулась, вышла в гостиную и упала в кресло. Данте последовал за ней, прихватив старую ручную кофемолку, которая шумела, как засорившаяся стиральная машина.

– Я очень зла на Альберти. На тебя-то и злиться бесполезно, – мрачно сказала Коломба.

– Вот и не злись. Он нам очень помог.

– Нам? Ну да!

Данте рассказал об их прогулке к Динозаврам. Коломба слушала с недоверием и ужасом: не хватало только взлома с проникновением.

– Муста, несомненно, верил, что Гильтине – настоящая, потому и назвал ее Ангелом.

Коломба полностью сосредоточилась на дыхании, как перед выстрелом из винтовки с оптическим прицелом.

– Откуда Муста узнал, как ее зовут? – Ей не нравилось вспоминать о Мусте. Особенно о том, как он погиб. О хлюпанье гнилого фрукта, с которым взорвалась его голова, о горячей крови на своем лице.

– Она сама ему сказала, и Муста узнал имя, – объяснил Данте. – Они с Юссефом играли в «Варкрафт», и Гильтине там – один из персонажей, хотя и весьма отличается от традиционной версии.

– Сколько всего персонажей в этой игре?

– Не знаю, сотни. А что?

– Откуда ты знаешь, что он говорил именно о Гильтине? – спросила Коломба.

– Потому что Гильтине убивает не впервые. Секундочку. – Данте сбегал в кухню за сумкой, достал оттуда стопку бумаги и принялся выкладывать по полу извилистые дорожки из листов. Это помогало ему привести в порядок мысли. – Сперва я не знал, с чего начать, – сказал он. – Я искал что-то общее между ритуалами и наркотиками, убийствами и терактами… И вдруг – раз! – и нашел зацепку. – Положив листок у двери, Данте развернулся и двинулся в обратном направлении. – На Фридрихштрассе в Берлине дотла сгорел ночной клуб «Абсент». – Он поднял один из листов. – В августе позапрошлого года, около шести утра. Семеро погибших, включая владельца. В крови всех жертв найдены следы псилоцибина. Перед смертью одному из посетителей удалось рассказать, что его толкнула в огонь женщина, назвавшаяся Гильтине. И если бы твои коллеги так не торопились спустить курок, Муста, конечно, назвал бы то же имя.

Коломба вспомнила безумные глаза паренька. И сразу заново увидела, как он умирает. Шлёп.

– А тут у нас и другие случаи. – Данте продолжал раскладывать по полу бумаги. Его улыбка становилась все неестественнее. – Полтора года назад принадлежавшая мелкому судовладельцу яхта, на которой плыли двенадцать человек команды и пассажиров, наткнулась на риф недалеко от греческого острова Закинф и пошла ко дну. Из-за неполадки в двигателе огонь переметнулся в трюм. Спасти никого не удалось. Хотя на яхте была и шлюпка, и спасательные жилеты, а многие из тех, кто находился на борту, прекрасно плавали, все до одного погибли. В крови рулевого нашли псилоцибин и гриб Claviceps Purpurea.

– Там тоже была женщина? – спросила Коломба.

– Похоже на то. Ее личность не удалось установить, а тело так и не нашли, однако о ее присутствии на яхте упоминают как минимум три свидетеля. Странно, тебе не кажется? – Данте подвесил на ручку балконной двери ксерокопию газетной страницы. – Это крупнейшая шведская газета «Афтонбладет». Три года назад, Стокгольм, древнейшая часть города Гамла-Стан. Фургон доставки еды въехал в наблюдавшую за уличным представлением толпу. Десять погибших, водитель покончил с собой до приезда полиции, перерезав горло канцелярским ножом. Представь себе, он, как и Муста, был накачан псилоцибином и псилоцином. По словам его родных и друзей, он никогда раньше не употреблял наркотики.