– Отец, я не хочу замуж за Липкина, он старше меня на двадцать шесть лет! – привела я разумный довод почему не хочу выйти за нового бизнес-партнёра отца.

– Тебя и не спрашивают. – сухо произнёс он. – Ты ему приглянулась, радуйся. Теперь я буду зарабатывать в три раза больше и, при его поддержке, смогу стать монополистом в ювелирном деле на Сатурне.

– А как же я?! – закричала, обрывая его фантазии. – Моё будущее тебе не интересно? Этот Липкин уже дважды вдовец, больше пяти лет ни одна его жена не прожила. Такого ты для меня хочешь? – всё ещё не веря в его слова, спросила глядя на того, кто должен был быть мне самым родным и близким.

– Не преувеличивай. – отмахнулся от моих слов, как от надоедливой мухи. – Будь рада, что ты можешь быть полезной мне. Я растил тебя, покупал всё, что ты хочешь, даже дал возможность отучиться на бумагомарателя. – презрительно скривился отец, при упоминание моей профессии.

Да, я художница, дипломированная. Но это не повод класть меня на жертвенный алтарь, чтобы получить выгоду от будущего зятя. Чем он вообще думает?

– Пап, я не выйду за Антона Липкина. – я смотрела прямо ему в лицо и сейчас видела, насколько он стар.

Моему отцу было лишь сорок восемь, а с современными технологиями люди и в сто выглядят не старше тридцати, но он выглядел на свой возраст, даже больше. Морщины на загорелом лице, сухая кожа, блеклые глаза и полностью седые волосы. Кроме этого, за последние пару лет он прилично набрал в весе, теперь у него был большой, словно арбуз, живот.

От того ловеласа, что покорил восходящую модель, мою маму, признанную самой красивой девушкой на Земле, ничего не осталось. Впрочем, и мамы уже двенадцать лет нет с нами. Александру Сосновскую сгубила редкая болезнь, подхваченная на Юпитере. Всего за полгода она стала блеклой тенью себя. Ей было тяжело говорить и даже дышать, а в последние дни она только спала.

После её похорон отец ушёл в запой, чуть не потерял бизнес, но смог взять себя в руки. Мне было 8 лет, я потеряла мать… И отца. Он ушёл в себя, в работу, а я осталась одна.

Хотя, нет. Тётя Лена, мамина старшая сестра, была рядом. Она помогала мне пережить потерю мамы, уберегала от пьяного отца, водила в школу и забирала к себе домой. Но потом она сама пропала и появилась только спустя три года.

Тётя Лена так и не рассказала, что с ней случилось, но после исчезновения она живёт на далёкой планете Эрсхо. Мы с ней общаемся через видеозвонки раз в месяц, втайне от отца, так как после того, как она получила гражданство Эрсхо, он запретил мне любую связь с ней.

– Я уже согласился на брак от твоего имени, Зара! – ударил по дивану отец. – Через месяц ты выйдешь замуж за Антона и будешь тихой и смиренной женой. Пусть только он мне на тебя пожалуется. – прошипел он, тыкая в меня пальцем. – А теперь уйди с моих глаз долой. На следующей неделе мы пойдём на главный благотворительный вечер года, там и познакомитесь с женихом. До этого не смей покидать дом, я отдам распоряжение охране.

Словно меня больше не существует, он отвернулся и пошёл к бару, налить себе виски. Лучшее решение всех его проблем – выпивка. Отвратительно!

Я покинула гостиную и поднялась к себе в комнату.

Дорогие итальянские обои с золотым узором, рамки с фотографиями, кубки и награды за разные художественные конкурсы, мольберт с сундуком моих принадлежностей для рисования.

«Отец не прав» – думала со слезами на глазах. «Он тратил деньги не на меня, а на свой статус. Мне не нужны дизайнерские шмотки, не нужны его украшения. Но как же, дочь самого Сосновского должна выглядеть соответствующе ему».

Но ему было мало того, что я выполняла все его просьбы, ходила с ним на вечеринки и благотворительные вечера для снобов, одевалась как он требовал, фотографировалась для рекламы его новой коллекции, хотя не любила быть на всеобщем обозрение.

Многие считали, что я избалованная дочь миллиардера. Но всё обстояло иначе… Я не любила шумные вечеринки, яркие шмотки и макияж, ненавидела алкоголь и легкодоступных людей, мечтала жить тихо и спокойно, занимаясь любимым дело. Живописью.

Я обожала рисовать людей, природу, животных. Пока у меня в руках кисть или карандаши, я свободна, счастлива. Отцу не понравилось моё желание учиться живописи, он говорил, что это баловство, никому ненужное хобби, но каким-то образом мне удалось уговорить его на оплату образования. Хотя и пришлось все три года слушать его грубые замечания и неуместные шутки.

В своих размышлениях я села за туалетный столик и взглянула на своё отражение в зеркале. На меня смотрела молодая красивая девушка. Мне недавно исполнилось двадцать. И с каждым днём я всё больше была похожа на маму.

На меня смотрела чернобровая блондинка с голубыми глазами. Настоящий ангелочек. Тонкие линии лица, пухлые розовые губы, стройная фигура, высокий рост, вс было при мне, но не было главного... В глазах не было счастья!

Мои голубые глаза были полны слёз, лицо перекошено от гнева, нос покраснел, а губы дрожали, не давая вырваться на волю крикам боли. Боли от предательства отца, в любовь которого верила до конца, несмотря на грубость, отстранённость и безразличие к моей судьбе.