Жила-жила… А потом умерла.
Ожила? Конечно! Но потом снова едва не умерла!
И так мне это не понравилось, что хоть убей!
Хм-м… Убей, говорите? А давайте попробуем!
О, привет, призрачный предок! Какими судьбами?
Что-что, говоришь? Мир в опасности? Как свежо и ново!
Впрочем… Ржевских таким не напугать!
Пролог
– Ничтожество. Жалкое отродье!
Пинок в живот. Пинок в грудь. По рукам. По голове…
Сознание мутилось и меркло, каждый новый удар был больнее и резче предыдущего, но беспамятство не спешило заключать меня в спасительные объятия, и я, уже давно чувствуя во рту металлический привкус крови, молила только об одном.
Хватит. Пожалуйста, хватит!
Но нет…
Неделю назад мне исполнилось сорок пять. Не так уж и много, но тут как посмотреть. Я никогда не отличалась особым здоровьем, но его хватило, чтобы вырасти, отучиться на медика и устроиться на работу судмедэкспертом. Тихая, спокойная работа… думала я.
Как бы не так!
Нет, мне очень нравились пациенты. Молчаливые, покладистые. Выслушают, ни слова против не скажут!
А вот с начальством не повезло. И с укомплектованностью штатов тоже. В лучшем случае приходилось работать на полторы ставки, но гораздо чаще на две. Горы отчетов, вечно недовольный заведующий, частенько прикладывающийся к высокоградусному успокоительному. Всего один городской морг, а везли со всего района.
Ну а с личной жизнью вообще беда, даже вспоминать не хочется.
Вот и не выдержало моё сердечко… Или всё-таки голова?
Не знаю.
И вряд ли узнаю когда-нибудь.
Неделю назад мне исполнилось сорок пять, а десять минут назад я очнулась здесь. Не в своём мире. Не в своём теле.
Молодая. Здоровая!
Но если бы всё было так просто…
– Сдохни, тварь!
Очередной безжалостный пинок в голову и она взрывается нестерпимой болью, отчего крик уже не сдержать, а в груди растет оно. Удушающее черное пятно безудержного гнева. Чистейшая незамутненная ненависть.
Сдохнуть, говорите? Да легко!
Но только после вас.
Разбитые в кровь губы кривятся и я больше не сдерживаюсь - смеюсь сквозь боль. Тихо. Очень тихо…
Кажется, пространство только этого и ждет, чтобы вздрогнуть… И содрогнуться.
А потом наступает тишина.
Абсолютная. Долгожданная.
Мертвая.
Глава 1
Со дня, как моё сознание проснулось в теле юной Полины Дмитриевны Ржевской, внебрачной дочери графа Ржевского, безудержного повесы и гуляки, закончившего свою бесславную жизнь в сточной канаве, куда он упал, в очередной раз перепив и захлебнувшись, прошло без малого семь лет.
Девочке было всего шестнадцать, когда травившие её одноклассницы перестарались и Полина умерла. На их беду в её теле оказалась я, полная тезка, но уже успевшая прожить жизнь. Познавшая боль и предательство, бессилие и иные грани жестокого мира.
В тот день я тоже чуть не отдала богу душу, но…
Во мне проснулась магия.
Все, кто в ту минуту находился в женском туалете гимназии, умерли.
Просто умерли.
Хотя… Нет, не просто. Их было трое, все аристократки, но не особо богатые и родовитые, так что тщательного расследования так и не было, списали на выплеск криво настроенного артефакта, хотя, если копнуть чуть глубже, даже этим невозможно было объяснить смерть от высокого внутричерепного давления у одной, острый перитонит у второй и тромб, мгновенно закупоривший сердце, у третьей.
Я выжила чудом. Множественные переломы и гематомы, отбитые внутренние органы и сотрясение головного мозга - это лишь краткий перечень того, чем пестрела моя медицинская карта, пока я лежала в клинике.
Там-то я и узнала, что мой дар пробудился. Дар регенерации.
На первый взгляд, абсолютно бесполезный, ведь в этом мире гораздо больше ценились стихии, ментал и другие способности, которые можно было облечь в силу и дать окружающим отпор, но я никому не сказала, что у моего дара две стороны медали.
И вторая гораздо опаснее первой. Гораздо!
Я умела убивать.
Прекрасно разбираясь в строении человеческого тела, его болезнях и причинах их вызывающих, я могла заражать собеседника всем, что только ни приходило на ум. Разгонять его кровь, разжижать и сгущать, заставлять клетки его тела стремительно стареть, заражать вирусами и бактериями, а ещё обострять любые болезни, которые бродили по телу.
Склонен к аллергии? Будешь покрыт сыпью и чихать, не прекращая! Слабый желудок? Не вылезешь из туалета. Мучают мигрени? О да, ты сдохнешь от запредельных головных болей!
Свои силы я осознала и обуздала далеко не сразу, нет. Но стоило только понять, что именно я могу, как сразу стало ясно, что о них не должна узнать ни одна живая душа. Ни одна!
Хватит и того, что я и так в глазах общества существо третьего сорта. Ещё бы! Внебрачная дочь графа с подмоченной репутацией. Да, папаша не был святым, как впрочем и моя непутевая мать, но первый хотя бы выделял алименты на содержание, а вторая, будучи посредственной актрисой третьего плана, не мешала жить так, как хотелось мне.