Шрифт:
– Проснулся я, значитца, утречком и подумал… – услышал я, улыбнулся и заторопился в мастерскую.
Собственно, школьный двор уже практически привели в порядок. Из открытого окна раздавался звонкий голос Нины Валентиновны, которая учила бедного Серегу Беспалого красиво вязать букеты. Пацаны натягивали последнюю веревку с флажками под руководством Ивана. Осколки и мусор замели, оставалось только проверить гирлянду и вернуть ее на место.
Глава 2
Успел я, можно сказать, в последний момент. В дверях мастерской вскоре замаячили взволнованные пацаны семиклассники. Похоже, старшаки рассказали, что приключилось с их гирляндой. Внутрь мальчишки не заходили. По всей видимости, трудовик, он же завхоз, приучил пацанву без дела и без разрешения в учебный класс не заходить.
Я допаивал соединения, не отвлекаясь на громкий шепот и взволнованные реплики:
– Ну, что там, Федька? А?
– Паяет, – солидно отвечал крупный высокий Федька Морозов. Вытянув шею, мальчишка, прищурившись, приглядывал за починкой гирлянды.
– Готово, – громко объявил я. – Сейчас проверю и пойдем вешать.
– Готово! Слыхал, готово! – загомонили пацаны, кидая умоляющие взгляды на Степана Григорьевича.
– Ну заходите, по одному. Куда ты прешь! Не толпиться! Тихо, я сказал. А ну, кыш от стола! Не мешать! Выгоню к лешему! – ворчал нетерпеливый завхоз, когда мальчишки гурьбой кинулись ко мне и облепили рабочий стол, за которым я работал.
– Так, ребята, спокойно, сейчас подключимся, проверим. Ну-ка, скрестили пальцы на удачу, – шутливо велел я.
Пацаны затаили дыхание и старательно скрестили указательный и средний пальцы на своих руках.
– Да будет свет, – хмыкнул я, воткнул штепсель в розетку и щелкнул включателем.
Гирлянда мигнула и засияла ровным светом.
– Ура-а-а-а! – раздалось громогласное.
– Тихо вы, крикуны, – добродушно прикрикнул Борода. – Молодец, Егор Александрович! – похвалил меня.
– Ну что, вешаем?
– Вешаем, – радостно загомонили мальчишки. – Егор Александрович, а можно мы? – спросил Федька, и все сорванцы затаили дыхание.
– Пойдёмте вместе, – ответил я. – Будете вешать, а я помогу, подскажу, куда и как.
– Ура-а-а-! – снова завопили пацаны. – А кто понесет? – тут же уточнил любопытный Федор.
– Понесу я. Она длинная, аккуратно сверну кольцами и понесу. А вы пока бегите к десятому классу, пусть лестницу к порожку поставят. Что там, народ прибывает? – уточнил я у мальчишек.
– Ага… идет, – солидно ответил вихрастый Васька Чирков. – Все село придет, точно вам говорю!
– Это с чего нам такая радость? – изумился я. – Неужто у всего села дети в первый класс идут?
– Нее-е-е, – пробасил Василий. – Слух прошёл, концерт у нас будет. Вот народ и хотит одним глазком глянуть, чего это новый учитель с пионервожатой начудили. Вы, стало быть, новый учитель, который, – подумав, уточнил пацан.
– Хочет, – поправил я. – Народ хочет хлеба и зрелищ, понятно.
– Не-е-е… – замотал головой Васька. – Хлеба не хотят. Хлеб дома поедят. Они поглядеть хотят, чего вы с Ниной Валентиновной удумали. А правда, что русичка сце-на-рий писала? – поинтересовался Васька, шагающий рядом со мной. Непривычное слово «сценарий» он старательно выговорил по слогам.
– Не русичка, а Тамара Игнатьевна, – машинально исправил я. – Сценарий сочиняли мы с Ниной Валентининой. А Тамара Игнатьевна помогала нам с репетициями, чтобы текст выразительно звучал, чтобы как на большой сцене, все красиво и артистично.
– А на большой сцене – это как? – рот у Василя не закрывался, любопытен пацан был сверх всякой меры.
Он и во дворе у меня обошел все места по два раза, а потом, вырезая и выпиливая, дотошно уточнял, зачем и почему у меня душ устроен на два крана, и как из бочки горячая вода бежит. Вот ежели днем, оно понятно, солнце нагревает, а утром почему? Ну, и остальное по мелочи, которое засек из того, что я успел сделать, облегчая потихоньку свое житье-бытье.
– На большой сцене – это в настоящем театре. Вот закончите хорошо первую четверть всем классом, победите в соцсоревновании, поедем в Новосибирск на детский спектакль.
– Это как кино. Да? – загорелся Васька.
– Почти, только на сцене живые люди играют, артисты, в настоящем времени. А не на экране в записи.
– Ух ты… – восхитился Васька. – А…
– Да чего ты пристал к Егору Александровичу как репей! – встрял Димка Маховой. Он уже три раза успел сгонять к школьному крыльцу и вернуться к нам. – Балабол.