Землянка по ту сторону неба Хайд

Аннотация

Алёна Птицына была лучшей в лётной школе, первая девушка-пилот истребителя. Во время сдачи экзамена попадает в случайный портал и оказывается в другой вселенной. Имперская раса, космические пираты, страшный враг.

Что будет, когда все узнают, что она скрывает? Одна против всех! Сможет ли простая девчонка с Земли выжить?

Пролог — Ты с ума сошла, Ална! — отчего-то буква «ё» не употреблялась на Зеноре, и во вполне себе земном алфавите её не было, поэтому профессор Дмитрий Горич, ставший здесь моим «родственником», оформив мне документы как своей сестре, называл меня не Алёна, а Ална. А сейчас он с ужасом смотрел на бумагу с гербовой печатью, на которой было написано, что меня приняли в студентки Высшей школы космической авиации, в простонародье — Вышка. — Ты знаешь, кто там учится?! — если бы у профессора были свободны обе руки, то он наверняка бы вцепился ими в свои белокурые кудри. — Кто? — поинтересовалась я, не понимая, что за бурная реакция от всегда спокойного и даже флегматичного Дмитрия. — Тенорцы! — голос моего «брата» даже сорвался на тенор. — Имперская раса! Я ничего не понимала, но Дмитрий, всмотревшись в написанное на бумаге, вдруг уронил её и прикрыл глаза: — Это я виноват, я не успел тебе всё рассказать. После чего снова открыл глаза и стал метаться по комнате: — Ты не поедешь! Я улыбнулась: — Дима, я уже подтвердила, я не могу не поехать. Он буквально упал в кресло, закрыл лицо руками и замолчал. Мне до этого было даже немного весело наблюдать за его метаниями, но вот сейчас, глядя на сгорбленную фигуру человека, ставшего мне родным, я испугалась. — Что в них такого? — спросила тихо. — Не в них, — почти что простонал он, — в тебе. *** Я сидела в комфортабельном салоне нейромобиля, даже не пытаясь смотреть в окно. Такие машины ездили только по выделенным линиям воздушных трасс и только на автопилотах. Это был личный автомобиль профессора Горич. В сумочке у меня были документы на имя Алны Горич, полноценного гражданина планеты Зенора, входящей в Альянс свободных миров. Я летела в Высшую школу Космической авиации, в простонародье — Вышка. Вышка находилась на другой стороне планеты, там, где видно «глубокий космос», потому что там нет городов, только леса, горы и озера, похожие на моря. Лететь мне ещё несколько часов, несмотря на скорость. Я откинулась на кресле, прикрыла глаза и вспомнила, как год назад впервые здесь оказалась. 1 глава Алена Птицына (Птица) Часы показывали без двадцати восемь, а кофе горчил. Какая связь, спросите вы? Самая что ни на есть прямая. Если что-то может пойти не так, то оно обязательно пойдёт. Я опаздывала с выходом вот уже на десять минут, а напиток, сваренный для того, чтобы разбудить всё ещё спящую выпускницу лётной Академии, невозможно было пить. Горечь оседала на языке как предвестник неудачного дня, а чувство тревоги зудело где-то глубоко внутри под кожей. И всё это происходило во второй самый важный день моей жизни. Первым было само поступление в Военно-воздушную академию. Сейчас я могла спокойно вспоминать бессонные ночи за лекциями по математике и физике, бесконечные формулы и теоремы, от которых рябило в глазах. Но тогда всё это казалось чем-то недостижимым. Но упорства мне было не занимать, и результат превзошёл даже мои нескромные ожидания. И вот теперь я опаздывала на квалификационный экзамен. Не сдам его — не допустят до остальных. А принимать его будет сам (!) Николай Гаринборг — легенда авиации, человек, чьё имя произносили с придыханием даже бывалые пилоты. От предвкушения и нетерпения всё внутри тряслось. Вылив горькую жижу в раковину, я придирчиво оглядела себя в зеркало. Тёмно-синяя форма сидела безупречно, каждая складка на месте, золотистые пуговицы начищены до блеска. Убедившись, что выгляжу превосходно, выскочила из дома. — Птица, я уж думал, ты сдрейфила! — как только я вошла в аудиторию, мне на плечо упала тяжёлая рука сокурсника. — И позволила тебе опередить меня по итоговым баллам? — усмехнулась, глядя в карие глаза парня. — Не слишком ли лёгкая победа? — Уж и помечтать нельзя?! — он приобнял меня за талию и притянул ближе. — Руки, Баранов! Чай не твоя девушка, — я хлопнула по ладони наглеца. — Недотрога! — недовольство так и сквозило в голосе, но всё же он сделал, как я просила. — Ты многое теряешь, между прочим. — Переживу. Всё лучше, чем потом сопли на кулак наматывать, как твои бывшие. Я стала для Баранова этаким недосягаемым алмазом, который он всё никак не мог получить. И всё бы ничего — он был парнем видным, с деньгами и связями, но вот незадача, на свою беду поспорил с парнями, что уложит меня в койку за месяц. Может, и вышло бы, не узнай я об этом. Так что шансов для выигрыша не было. А вот его настойчивость порой поражала. — Да замолчите вы, — шикнула на нас Светка. — Вам лишь бы шушукаться. Тут, между прочим, экзамен скоро начнётся. — Что? — закричал на весь кабинет Баранов. — Какой экзамен? Я думал, нам так в зачётки «отл» поставят, за то что вообще пришли сюда. Светка уже открыла было рот, чтобы выдать лекцию о тематике нашей встречи и напомнить имя преподавателя, но увидев, как я давлюсь со смеху, гневно сверкнула глазами и отвернулась от нашей компании. Когда в классе появился преподаватель, воцарилась тишина. Размеренным уверенным шагом он прошёл до середины аудитории и смерил нас оценивающим взглядом. — Ну что, будущие пилоты, готовы? — засунув руки в карманы, он перекатывался с пяток на носки. — Да, сэр! — отсалютовал ему Баранов. «Ох, и шут, но харизматичный, мерзавец», — думала я, глядя на блондина. — Тогда приступим. Выдам вам координаты, надо как обычно: полёт туда — отметка у диспетчера со всеми входными, и обратно. Все понятно? — убедившись, что все кивнули, продолжил: — Алёна первая. Дальше Максим, Светлана и… Окрылённая, я уже не слушала. Полностью ушла в себя, повторяя пункты протокола полёта до заданной точки. Каждый из группы летал по такому плану много раз, но сегодня не было права не то что на ошибку — даже на малейшую неточность. Я шла к этому несколько лет и не могла срезаться на финишной прямой. — Птица, — подмигнул мне Баранов, — не оплошай! «Тук-тук», — сердце отбивало бешеный ритм, словно я первый раз села в кресло и взялась за штурвал. Наверное, волнение будет всегда. Я провела рукой по горячей от солнца пластмассовой поверхности, поглубже вдохнула воздух с примесью запаха смазки самолета, уже ставшие знакомыми и родными. Поворот тумблера, вибрация кабины и вид облаков из иллюминатора. Я посмотрела на нужные мне координаты, сверяясь с датчиками на панели, и взмыла вверх. — Ну, Птица, вперёд! — меня затопило ощущение свободы и полёта. В небе я чувствовала себя особенно хорошо. Казалось, за плечами и правда вырастают крылья. Здесь я могла дать волю чувствам и желаниям, отдаться во власть стихии и парить в потоках ветра, жадно ловя блики солнца в отражении приборной панели. Штурвал под ладонями казался продолжением моего тела, каждое движение — отточенным и выверенным. Всё происходило как надо, я бы даже сказала — «слишком как надо». Никаких встречных птиц, стремящихся залететь в турбину, никакого турбулентного воздуха, даже намёка на него. Никаких неопознанных объектов и помех от спутников. Мне бы радоваться такому везению, но внутренний голос всё так же настойчиво шептал, что надо быть настороже. Я повертела головой в поисках возможного источника опасности, но вокруг меня было только небо — голубое и безоблачное, да кромка горизонта где-то далеко внизу, размытая утренней дымкой. Впереди маячила нужная мне точка отметки, до неё оставалось совсем немного, когда передо мной внезапно разверзлась в буквальном смысле чёрная дыра. Она появилась из ниоткуда — просто соткалась из воздуха, как прореха в ткани мироздания. Датчики столкновения тут же загорелись красным и запищали, предупреждая об опасности. Я хотела повернуть штурвал, но в нём что-то щёлкнуло, и он перестал реагировать на повороты, намертво застыв в одном положении. — Си…цы, вы… перейти на… впереди… — диспетчер что-то кричал мне в наушники, но я не могла разобрать слова из-за нарастающих помех, а потом и вовсе раздался жалобный писк, и всё смолкло. Ожидаемо, меня тоже не было слышно. Отбросив ставший бесполезным микрофон, я ещё раз оценила масштаб катастрофы и нажала на кнопку катапультирования. Драгоценные доли секунды на срабатывание механизма, но и их оказалось много. Меня начало затягивать в вязкий сумрак, засасывая в открывшуюся тёмную воронку, как в гигантскую водосточную трубу. Последнее, что я успела подумать: «Вот и пригодились те часы по квантовой физике…» 2 глава Птица Пришла в себя в больничном боксе. Подвигала руками, ногами. «Слава богу, жива и цела». С удивлением огляделась — палата была супернавороченная, и я в ней лежала одна. Сразу пришла мысль: «Наверное, были какие-то неполадки с самолетом, и Министерство обороны или училище решили таким образом реабилитироваться, поместив меня в крутую клинику». Я о таких случаях ещё не слышала, но всё же когда-нибудь бывает впервые. Вдруг что-то запищало, бесшумно отъехала незаметная дверь, и в палату вошёл… шикарный красавчик в белом комбинезоне, не скрывающем атлетическую фигуру и остальные подробности анатомии. — Доброе утро, — заявил этот голливудский доктор с внешностью киноактера и подошёл к моей кровати, что-то разглядывая на мониторе, установленном чуть выше сбоку. Так состоялось моё знакомство с мультимиллиардером, гениальным учёным и просто прекрасным человеком, который стал мне братом в этой части Вселенной. Дмитрий рассказал, что он занимается исследованиями в области мгновенных гиперпереходов органических тел. И в злополучный день в час моего экзамена он тоже проводил эксперимент, но на планете случилась аномалия, на долю секунды произошло колебание энергетического поля планеты, и эксперимент «провалился». Вернее, так и образовался портал, в который я попала, почти мгновенно оказавшись на Эло. Так называлась планета, на которой жил Дмитрий. Когда я вывалилась Диме и его команде «на головы», голая и без сознания, они сперва подумали, что это нападение, и обездвижили меня. Не рассчитали разряд, и у меня произошла остановка сердца. Но потом быстро разобрались и сами же спасли. Поместили в отдельный бокс, ввели в искусственный сон, провели полную диагностику, взяли кучу анализов, и сегодня по графику я должна была «проснуться». Я проснулась. Во время нашей беседы что-то периодически пикало. А я обратила внимание, что я как-то поразительно спокойно реагирую на то, что попала в некий портал, лежу в боксе на другой планете, и в докторах у меня миллиардер-учёный с внешностью голливудской кинозвезды. Об этом и спросила у «доктора». — Да, Ална, — мы познакомились, но, как оказалось, в алфавите элонцев не было буквы «ё», поэтому Дмитрий называл меня Ална. — Ты права, диагност химически регулирует уровень стресса, поэтому ты так невозмутима. — То есть вот это пиликанье, — возмущённо спросила я, — означает, что мне впрыскивается лекарство? Стоило возмутиться, как что-то снова запищало, и я провалилась в сон. *** Отправить обратно меня не могли, никто вообще не знал, в какой части Вселенной находится моя планета с «поэтичным» названием Земля. Дмитрий предположил, что где-то произошёл ещё и временной сбой, именно поэтому оборудование не сохранило координат входа. А я думала: «Ну надо же, всему учат в лётном училище, а вот координаты родной планеты я не знаю». Зато здесь были межпланетные перелёты — гиперпереходов, над которыми работал Дмитрий, пока не изобрели, поэтому летали. А ещё здесь шла война с врагом, который был чужд человечеству настолько, что договориться с ним не было возможности. Шла она, как я поняла, уже много лет. Примерно пятьдесят лет назад люди объединились с другими гуманоидными расами и создали Альянс, чтобы выжить. Так образовался Альянс свободных миров. Но прекратить войну так и не смогли. Именно поэтому спрос на военные специальности был высоким. А куда может пойти выпускница лётного училища, попав в галактику, где есть звездолёты? И я подала документы в единственную на планете школу пилотов. Экзамен был странный. Надо было проложить навигационный маршрут и высадиться на планету. Мне прислали файл, который и содержал задание. Решать его надо было в симуляторе. Сначала всё шло весьма стандартно, потом начали происходить какие-то нелогичные вещи. Например, при входе аппарата в атмосферу отключился автопилот. Хотя во всех учебниках было написано, что автопилоты отключаются в двух случаях: первый — когда никого живого не остаётся на борту корабля, и второй — когда идёт сближение с планетой при входе в атмосферу. А у меня в задании отключился. Но я же военный летчик с Земли, с российской школой, я взяла управление на себя и посадила звездолёт. И в конце ещё одна странность. На планете, куда я «высадилась», якобы не было разумной жизни, но я «познакомилась» с маленькой белочкой, вернее, со зверьком похожим на белочку. Поделилась с ней пайком, предварительно проведя анализ на совместимость продуктов. Поскольку в симуляторе казалось, что я «прожила» на той планете несколько дней, то с белочкой я разговаривала и вообще общалась, потому что чувствовала себя одинокой и мне надо было с кем-то говорить. Получив результаты экзаменов, ахнула. Моё общение с белочкой было принято как высший уровень интуиции при установлении контакта с негуманоидными расами. В Вышке было правило: пока ты не подписал контракт на обучение, которое для сдавших экзамен было бесплатным, ты гражданское лицо. Как только поставил цифровую подпись — всё, назад пути нет. Никакие деньги не освободят тебя от обучения. Можешь не являться, но тогда тебя ждёт военный трибунал по законам военного времени. Именно поэтому Дмитрий и расстроился, когда я сказала, что уже подтвердила согласие на обучение. Вспомнила напутственные слова. — Используешь только это средство, после душа тоже, — Дмитрий передал мне целую «батарею» геля для душа и спрея. — Вот эти флаконы для походов. Когда кончится, напиши, пришлю. Оказалось, что раса тенорцев очень чувствительна к запахам. Они чувствуют кто с кем и как. А у меня ещё не было мужчины. — И они это сразу поймут, Ална, — трагическим голосом произнёс Дмитрий. Укоризненно посмотрел, как я улыбаюсь: — Зря улыбаешься, они объявят соревнование, и пока кто-то из них не возьмёт тебя, не дадут проходу. — Меня что, изнасилуют? — в ужасе воскликнула я, представив себе толпу здоровых тенорцев, набрасывающихся на маленькую и беззащитную меня. — Нет конечно, — выдохнул Дмитрий, — всё только по добровольному согласию. — А, ну тогда можем не волноваться, — уверенно сообщила, даже не сомневаясь, что уж мне-то никакие тенорцы не страшны. Дмитрий покачал головой: — Вот этого я и боялся, нельзя их недооценивать. Нет ни одной женщины, которая устояла бы перед тенорским магнетизмом и обаянием. И вот Дмитрий специально для меня разработал универсальный нейтрализатор запахов. 3 глава Птица Я в очередной раз проверила флакончик с блокирующим зельем в кармане. Три капли утром, три вечером — и никто не узнает, что я не из этой реальности. Правда, пока с трудом верилось, что есть какая-то опасность, и что эти капельки помогут мне её избежать. Но Дмитрию я верила. Поэтому решила принимать, как он и советовал. Сделаю всё, что поможет мне учиться в Высшей школе космической авиации. Я стояла перед величественным зданием академии пилотов, и в голове до сих пор не укладывалось, что я здесь. Целый год после перемещения в этот мир я готовилась к поступлению, зубрила местные законы и теорию управления космолётами. И вот я здесь. Белоснежные стены Вышки — я снова посмаковала это слово, оно напоминало мне Землю — там тоже одно из самых престижных и дорогих учебных заведений носило такое название — поднимались, казалось, до самого неба, а огромные окна из силового стекла отражали лучи двух солнц: большого красного и маленького голубого. До сих пор не могла привыкнуть к этому зрелищу. На Земле такого точно не увидишь. Все вокруг суетились с вещами — новоиспечённые студенты как раз заселялись в общежитие. Я крепче сжала свою сумку и направилась к главному входу. — Новенькая? — раздался звонкий женский голос за спиной. Я обернулась и увидела миниатюрную девушку с типичными для местных иссиня-чёрными волосами. Она была одета в белоснежный обтягивающий комбинезон с отличительными нашивками. — Да, только прибыла. Я Ална. — Рина, — улыбнулась она. — Я куратор группы первокурсников на первое время. Рассказать, что где находится, помочь с заселением, ну и прочее. Ты, — она сверилась со списком на планшете, — да, ты последняя! Сейчас я тебе покажу куда идти, чтобы не заблудиться. Пока мы шли по светлым коридорам, Рина без умолку болтала о правилах академии, расписании и преподавателях. Я честно пыталась запомнить хоть что-то, но пока удавалось с трудом. Наконец, мы дошли до небольшой комнатки с высоким столом, больше похожим на барную стойку, за которым сидела полная женщина с большими очками на носу. — Имя? — строго спросила она, не поднимая глаз от головизора. — Ална Горич, — произнесла я имя, которое получила в новых документах. — Факультет? — всё так же отрывисто спросила строгая администраторша. — Космического пилотирования, — заглянув в бумаги, как будто сама всё ещё сомневалась, произнесла я. И администратор, и Рина — обе уставились на меня так, словно я сказала что-то совершенно несовместимое с реальностью. — Дайте, — и женщина протянула руку за бумагой, с которой я зачитала ей название факультета. — М-да, — задумчиво протянула она, — действительно космического пилотирования. Убрала ключ, который собиралась выдать до этого, и достала другой, больше похожий на карту. — Вот, — протянула мне, — тебе на десятый. Потом будто спохватилась и достала ещё небольшой металлический цилиндрический предмет. — Это ключ для гравилифта. Посмотрела на меня и вдруг совершенно другим тоном, более человечным, что ли, сказала: — Удачи! — Собрание для всех первокурсников в шестнадцать по полудню в главном атриуме. Рина дождалась, когда я возьму бумаги, и только после этого сказала: — Я первый раз вижу девушку не с Теноры и не с Артемис, поступившую на этот факультет. Меня же в этот момент волновало другое: — А зачем мне ключ от гравилифта? — Ну как же! — с придыханием воскликнула Рина. — Студенты факультета пилотов живут не на планете, ваши комнаты находятся на космической станции. — Ну вот, в принципе, и всё, — радостно проговорила девушка, когда мы дошли до большой двери, за которой был гравилифт. Потеребила волосы, собранные в хвост, и неожиданно прошептала: — Если вдруг будет нужна моя помощь, то нажми вот сюда, — она ткнула пальцем в панель и быстро забила свои координаты. — Вот, I2R5, мой короткий код. — Ага, — я кивнула, мысленно повторив путь, куда она нажимала. — Поняла. — Ну всё, до встречи на практике или ещё где-нибудь, — Рина подмигнула и быстрым шагом скрылась за поворотом коридора, уткнувшись в планшет. Я же поспешила к лифтам. Пока поднималась, мысленно повторила легенду — родилась в дальней колонии Эола-5, родители погибли при аварии на космической станции, воспитывалась братом Дмитрием. Целый год я зубрила историю этой колонии, чтобы не попасться на мелочах. Как оказалось, на станции ещё и гравитация была другая. Я почувствовала, что меня придавило раза в полтора сильнее, чем внизу. Вспомнила, что гравитация на Теноре, родной планете имперской расы, гораздо выше, чем на других планетах Альянса. Кстати, сведений и о тенорцах, и об их планете было крайне мало. Мне повезло, что электронная библиотека Дмитрия была гораздо «богаче» чем то, что можно найти в космонете. На станции было довольно просторно, и я бы даже сказала, что стандартно. Если не обращать внимания на черноту космоса за иллюминаторами, то можно было подумать, что это просто такое модерновое общежитие с экстремальными условиями. На первый взгляд, стандартный коридор со стандартными дверями комнат. Я нашла комнату, номер которой совпадал с цифрами, указанными на карте, но не могла понять, что делать с картой. Дверь была совершенно гладкой: ни ручки, ни щёлочки, ни какого-то ещё признака наличия замка. Оглянувшись и не увидев никого в коридоре, я стала пробовать прислонять карточку к двери. Но дверь отказывалась открываться. 4 глава Птица Вдруг из-за спины раздался смешок. Я оглянулась. Там стоял высокий симпатичный парень и откровенно ржал. — Ты кто такая, и что здесь забыла? — И тебе здрасти, — раздражённо произнесла я, понимая, что действительно выгляжу смешно, не зная куда ткнуть карточкой. — Так ты не ответила, как ты сюда пробралась? И если что, то это не его комната, — парень перестал смеяться и продолжил допрос. Я непонимающе на него посмотрела, но решила, что вежливость — лучшее оружие: — Я Ална, поступила в этом году, вот приехала. Мне дали ключ, и я не знаю, как открыть дверь, — и показала парню карту. — У кого ты её украла? — незнакомец сделал шаг ко мне, и я, если честно, слегка испугалась, потому как в коридоре больше никого не было, и совсем забыла про браслет. Парень совершенно неожиданно схватил меня за руку, и в этот момент его ударило импульсом от браслета. Он отскочил и с обидой произнёс: — И что, сразу не могла сказать, что ты новенькая? Хотела сказать ему, что он дурак, но потом вспомнила, что представители имперской расы защищены законом, и можно получить не только штрафные баллы, но и отправиться под суд, поэтому просто кивнула и снова спросила: — Поможешь разобраться с замком? — Так дверь заперта изнутри, а твой ключ не работает, потому что он ещё не активирован. Надо хотя бы один раз отпереть дверь, чтобы ключ заработал. — Круто! И как мне туда попасть? — Ты дикая? — парень закатил глаза к потолку. — Постучи. Теперь пришла моя очередь закатывать глаза: «Чего! Серьёзно? Попасть в далёкое будущее в космоакадемию и колотить кулаком в дверь?» Но судя по скепсису, отразившемуся на лице тенорца, это был единственный путь. И я, сжав руку в кулак, постучала костяшками несколько раз. — Так, отойди, — раздалось из-за спины, и парень просто «обрушился» на дверь своим немаленьким кулаком. Дверь распахнулась, и в проёме появился огромный мускулистый красавец, и я… узнала, что тенорцы ничем не отличаются от мужчин с Земли. Ну, если только статью и… размерами. Парень стоял в двери и поражённо смотрел на меня, совершенно не стесняясь своего «вооружения», которое, кстати, было в полной боевой готовности. Когда у него прошёл первый шок, он наконец-то заметил, что в коридоре не только я, но и его соотечественник, и рявкнул: — Чего надо? А я, заметив, что на двери, примерно посередине, появилось ромбовидное светящееся пятно, ткнула туда картой, которая пиликнула одновременно с моим браслетом, и я поняла, что теперь фиг кто от меня закроется в этой комнате. Этот «голый король» посмотрел на меня, на карточку и на браслет, и надо отметить, что соображал он быстро: — Новенькая? У него из-за спины показалась яркая девица, судя по фигуре, тенорка или с Артемис — тоже планета Тенорской империи, но зависимая. Только у их представительниц так красиво и в то же время женственно обозначался рельеф мышц. Девица была в длинной футболке, и судя по просвечивающей груди, под футболкой ничего не было. В руке у неё оказалось полотенце, которое она передала парню, и он наконец-то прикрылся. — Риан, ты с кем… — начала она говорить и вдруг заметила меня. Посмотрела куда-то вправо и закатила глаза: — Они что, совсем рехнулись? Подселять ко мне человечку? Я решила, несмотря на ситуацию, надо попробовать мирно заселиться. Поскольку в полотенце тенорец смотрелся не так страшно, то попросила: — Всем здрасти, я новенькая, пришла заселяться. Буду благодарна, если лишние освободят помещение. Сказала и поняла, что только что назвала тенорца лишним. Но, по всей видимости, или у меня всё-таки имелись права, и они чем-то были подтверждены, или «голый король» был ошарашен настолько, что мне никто ничего не предъявил. В общем, в комнату я проникла. Соседка, отказавшись со мной знакомиться, куда-то ушла вместе со своим «королём». Комната оказалась довольно просторной, с двумя кроватями и рабочими столами у окна. На одной из них лежали вещи, а другая была специфическим образом смята. Я решила, что раз уж они эту кровать помяли, то пусть соседка на ней и спит. Разложила свои немногочисленные пожитки и осмотрелась. Нашла очиститель и прогнала всё бельё через него, а то мало ли что, а я брезгливая. Около двери справа увидела панель, на ней светились два имени. Одно из них было моё, а второе — Кайра Нэвар. «Вот и познакомились, Кайра», — проговорила я про себя. Любопытно, а как зовут «голого короля»? 5 глава Птица Браслет запиликал, напоминая, что мне пора на собрание первокурсников. Только спустившись вниз на гравилифте, я поняла, что полтора джи всё-таки чувствуются. Немного, когда взлетаешь, причём на гражданском самолёте такую нагрузку ощущают пассажиры. Интересно, сколько мне понадобится времени, чтобы привыкнуть? Сразу увидела Рину, она стояла с незнакомой девушкой и, заметив меня, жестом показала, чтобы я шла к ним. — О, привет! Ну как ты? — с искренним интересом спросила Рина. — Видела его? Её подруга заинтересованно смотрела. — Кого его? — с подозрением уточнила я, кажется, догадываясь, о ком пойдёт речь. — Наследника, — тоном, обозначающим, что это очевидно, пояснила Рина. Я отрицательно помотала головой: — Наверное, нет. — В смысле? Нет, или видела? — Рина рассмеялась, выставляя напоказ белоснежные зубы. — Не знаю, видела двоих, но не знаю, был ли среди них наследник, — пожала я плечами. — Если бы увидела, то сразу узнала бы, — неожиданно довольно низким грудным голосом сказала вторая девушка и протянула мне руку, — Миранда Логан. Я улыбнулась. Выглядела Миранда интересно: волосы у неё были тёмные, как и у всех, но перемежались с ярко-розовыми прядями, а собранные в высокий хвост, смотрелись очень прикольно, полосатенько. Она тоже меня изучала и вдруг сказала: — Больше тридцати процентов нельзя, даже на твоём крутом факультете. Я сначала не поняла, о чём она, а потом дошло — про цвет волос! Я рассмеялась: — Так это мои, некрашеные, родилась такая. Мне показалось, что Миранда не поверила. Но когда мы расходились после собрания, именно Миранда меня предупредила: — Советую всё-таки найти в космонете фото наследника и постараться с ним не пересекаться. Если, конечно, не хочешь пополнить ряды его безутешных поклонниц. И мне бы последовать совету, но я решила, что сделаю это потом, потому что все побежали на тренажёры-симуляторы. Места были ограничены, и кто первый добежит, «того и тапки». У первокурсников Вышки была традиция. После заселения они шли в комнату тренажёров. Надо было обязательно совершить пробный полёт в лёгких условиях. Разумеется, всё это делалось под присмотром опытного преподавателя. По поверью, если всё пройдёт хорошо, то и в учёбе будет просто. Хотелось сказать, что всё зависит от знаний, но мне и самой было интересно попробовать себя в деле. Я побежала в тренажёрную комнату одной из первых и по дороге, когда оставалось совсем немного, столкнулась с «голым королём», который в этот раз был одет. В прямом смысле столкнулась — он вылетел из-за поворота, даже не глядя по сторонам. — Смотреть надо, куда идёшь, — процедил он, окидывая меня надменным взглядом. Я застыла, разглядывая его помимо воли. Высокий, широкоплечий, с классическими чертами лица и этими необычными чёрными волосами до плеч. Красивый, зараза. Но взгляд холодный как лёд. — Простите, ваше величество, — протянула я с сарказмом, имея в виду то прозвище, которое ему дала. — Не заметила табличку «Дорога для королей». В его серых глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся раздражением. Неожиданно он схватил меня за ворот формы и, приподняв над полом, прошипел: — Что, человечка, жить надоело? Ну я ему и саданула ногой, совершенно случайно. Так сказать, непроизвольно дёрнулась конечность. И испугалась, потому что его зрачки вдруг стали вытягиваться. Я с перепугу и процитировала пункты Устава о том, что драки и унижения между студентами запрещены. А он вдруг взял, притянул меня к себе и… понюхал. После чего скривился и, оттолкнув меня, сказал: — Держись от меня подальше, человечка. Но подальше держаться не вышло, потому что в следующий раз мы с ним столкнулись уже в комнате тренажёров через пять минут. Этот гад был помощником инструктора. Ну и началось… — Неправильно держишь руки, — раздался его холодный голос за спиной, когда я села в тренажёр. — У нас тут не телега с лошадью. — Я знаю, как управлять флаером, — процедила я сквозь зубы. — Неужели? А по твоим действиям и не скажешь. Час пролетел как в аду. Он придирался к каждому моему движению, отпускал язвительные комментарии о «примитивных планетах и их не менее недалёких жителях», об их неспособности освоить современную технику. Я терпела. Правда, терпела. Пока этот напыщенный индюк не выдал: — Слушай, дикарка, может, тебе лучше вернуться к своим повозкам на свою отсталую планету? Не стоит позорить академию своим присутствием. Что-то во мне щёлкнуло. — Знаешь что? — я встала и посмотрела ему прямо в глаза. — Засунь своё высокомерие себе в задницу. Я не знаю кто ты, что позволяешь так себя вести с будущими сослуживцами, — я посмотрела на табличку на форме, там было написано имя, которое показалось мне знакомым. — Адриан Вэлк, будь ты хоть самим наследником императора, но это не даёт тебе права вести себя как последняя сволочь. В аудитории повисла мёртвая тишина. Кажется, кто-то охнул. — Что ты сказала? — прошипел Адриан, делая шаг ко мне. — То, что слышал. Пошёл к чёрту! Развернувшись, я вылетела из аудитории. Сердце колотилось как бешеное, а руки дрожали от злости. И плевать на последствия! Уже у себя в комнате я вдруг вспомнила, кого звали Адриан Вэлк. Схватила планшет и залезла в космонет, набрала «императорская семья Теноры, наследный принц» и в ужасе застыла. С экрана планшета на меня смотрел Адриан Вэлк, тенорский принц и наследник звёздной империи. Молодец я! Нахамила наследному принцу, послала его… Мама дорогая, меня же выгонят! Год подготовки коту под хвост. Но где-то в глубине души я не жалела. Потому что успела заметить, как изменился его взгляд в конце — от ледяного презрения к чему-то другому. Удивлению? Интересу? «Не думай об этом, Птицына, — приказала я себе. — Он просто избалованный придурок. И точка». Я не знала тогда, как сильно ошибаюсь. 6 глава Адриан Никогда ещё никто из женщин меня так не раздражал. Что она себе позволяет! Знаю, что нельзя срываться. С детства мне внушали, что главное для меня самоконтроль. И я всегда гордился своим хладнокровием. Но та пигалица одним своим появлением разрушила так тщательно возведённые стены. Мало того, умудрилась появиться в неподходящий момент, когда я был уязвим. Секс мне необходим, и с Кайрой у моей семьи договор — она сдерживает меня, а взамен её семья получила шанс войти в аристократию Артемис. Знаю, что Кайра хочет большего, но пока я не готов ей что-то обещать. Она хорошая девочка, но хороших много, а я один. Когда раздался стук в дверь отсека, я подумал, что-то случилось. У меня договорённость с Лоренсом: если я у Кайры, то отключаю конектир (браслет для связи), и меня можно беспокоить, только если что-то случается. Например, если на академию напали сааги, или приехал отец. А здесь, я же почувствовал, что стучит именно он. Открываю дверь — и сначала даже её не увидел, потому что голова девчонки находилась где-то на уровне моего пупка. А она стоит и с таким видом на меня смотрит, словно это не я, а она надо мной возвышается, и не я наследник императора, а она. И ещё это её «лишние освободят помещение». Совсем сумасшедшая. Ей повезло, что Кайра уже постаралась, и я был более-менее стабилен. Когда узнал, что её приняли на наш факультет, был потрясен, думал, что обманывает, но браслет и то, что она активировала вход в комнату, указывали, что так оно и есть. Руководство академии совсем ошалело, у нас совершенно другие условия обучения, она же либо не доживёт до конца, либо подведёт кого-то. В общем, моё удивление было настолько велико, что я не стал ничего выяснять, сразу ушёл. И отправился к ректору. Ректор академии, Эван Декартид, бывший военный адмирал, эолец, на его победах учились и в наших академиях на Теноре, и его я уважал. Когда он мне ответил, что девчонка прошла испытания так, как будто она уже имеет диплом академии, и подавала она именно на этот факультет, то у меня сразу возник вопрос, а не может ли она быть «засланной птичкой»? Помимо сааги, Эола постоянно сталкивается с пиратами, которые захватывают мирные корабли и даже людей. Особенно охотятся за учёными. Нам никак не удаётся обнаружить их базу. Говорят, что они нашли способ прятать её в свёрнутом пространстве, именно поэтому их ещё и не обнаружили. Ректор сообщил, что девчонка сестра известного учёного, её сто раз проверили, и это подтвердилось. В общем, после разговора с ректором я принял решение игнорировать новенькую. Но на посвящении первокурсников всё пошло не так. Эта «птичка» врезалась в меня, когда я шёл в тренажёрную. Наш последний курс привлекали к занятиям на симуляторах в качестве инструкторов. И надо же так случиться, что мне попалась именно она. Так ещё и начала хамить! Она что, не в курсе закона об оскорблении членов императорской семьи?! Я не сдержался, чуть не прибил пигалицу, а она меня ещё попыталась ударить. И что самое ужасное, она вообще ничем не пахла, словно труп. Стало противно. Так не бывает. Что с ней не так? На занятии она снова попалась именно мне, была даже мысль уйти, но её нахальные серые, словно грозовое небо на моей планете, глаза смотрели с вызовом: «Я знаю, как управлять флаером». «Ну-ну», — и я погнал её по симулу[1] третьего курса. Не такой сложный, конечно, как выпускной, но и не такой примитив, как на первом. И эта «птичка» действительно вела себя как настоящий ас. И такая спокойная, у меня внутри всё кипело, а она словно ледяная королева, да ещё эти её огненные волосы. И не знаю, что на меня нашло, но я как дурак начал придираться ко всему. Хотелось, чтобы она вышла из себя, чтобы проявила эмоции, может, тогда наконец я смог бы почувствовать хоть что-то: её аромат, вкус эмоций, энергию. Я почти готов был раскрыться, но если бы я это сделал, то боюсь, что живых в помещении не осталось бы. И я её всё-таки достал. Но эта «птичка» взяла и отчитала меня при всех. Меня — наследника империи! Когда она вышла, хлопнув дверью, в аудитории повисла напряжённая тишина. Девчонка нарушила три закона, и в то же время она была права. Лоренс подошёл ко мне и спросил: — Гардов[2] вызываем? Свидетелей полно. Девка тебя оскорбила. Я вдруг понял: — Она не знала, что я наследник, и… она права. Я перегнул. — И что? Незнание не освобождает от ответственности, — Лоренс никак не мог успокоиться, — ты забыл историю? Я очень хорошо помнил. Это первое, что нам рассказывали, когда начались первые контакты с людьми. Когда-то наши предки тоже были людьми, но одни люди решили, что они лучше других, и нашим предкам досталась планета Тенория, на которой тяжелейшие условия жизни, зато полно полезных ископаемых и, как оказалось, определённого вредного излучения. Это сейчас на нашей планете безопасно жить. Во-первых, потому что мы фактически мутировали, подстроившись под условия существования, а во-вторых, потому что благодаря учёным удалось снизить излучение, идущее от ядра планеты. Хотя полностью нашей расе последствий избежать не удалось. Женщин рождается в соотношении с мужчинами примерно одна к десяти, а с женщинами других рас мы мало совместимы. Там вообще соотношение один на миллион, если в ДНК есть так называемый изначальный ген, благодаря которому женщина может зачать от тенорца. Хорошо, что ещё есть планета Артемис, которую мы освоили, уже став теми, кто мы есть. И те, кто там родился — ареты, совместимы с нами, но есть один маленький минус: их женщины не могут родить тенорца, даже от коренного тенорца рождается арет или арета. Но по энергетической структуре ареты очень близки к тенорцам, поэтому ареты-женщины с Артемис могут стабилизировать беснующуюся в наших жилах энергию нашей бешеной планеты. Именно поэтому у нас приняты договорные отношения, особенно у высшей аристократии. Естественно, жён для нас фактически выращивают. Каждая родившаяся на Теноре девочка с детства знает, кто будет её мужем, но до взросления тенорки, которое наступает в тридцать лет, мужчинам надо дожить и при этом никого не покалечить, особенно за пределами планеты. Отпусти кто-то из нас энергию — и мозги расплавятся у всей академии. Поэтому и живём мы вне её, хотя для всех, чтобы не пугались, существует версия с усложнёнными условиями. И в нашей истории кровавыми буквами было прописано — не верить людям, не давать им ни малейшего шанса получить превосходство. Поэтому и законы были такие жёсткие. Оскорбление тенорца наказывалось административным взысканием, оскорбление члена императорской семьи — уголовным. Но мне стало жалко девчонку. Дурная. Поэтому выслушав идею Лоренса, я кивнул, давая добро на то, чтобы проучить грубиянку, не привлекая гардов: — Хорошо, но учитывай, что она человек. А то знаю твои шуточки — останется без рук, без ног. — Да ей вообще ничего не грозит, — ухмыльнулся Лоренс, — но спеси точно поубавится, когда её попросят из академии за плохую успеваемость. У Лоренса, как и у меня, был допуск к программированию симулов, но умеючи можно было запрограммировать таким образом, что программа начинала оценивать результаты с завышением. То есть брала завышенные критерии. Такую градацию ввели специально, чтобы те, кто успевал лучше, не равнялись на тех, кто усваивал медленнее. Ничего сверхъестественного, просто напротив имени ученика ставился плюсик или два, или три, и он, чтобы сохранить отличные оценки, начинал стараться в два или в три раза больше. «Хорошо иметь таких друзей, здорово придумал, хороший урок для выскочки», — подумал я и постарался забыть про девчонку. [1] Симул — вариант нейрозанятия, симулирует реальность в тренажере. [2] Гард — специальная служба охраны, полиция. 7 глава Какое-то время спустя Птица День в Вышке начался как обычно — с пронзительного сигнала нейро-будильника в шесть тридцать. Я с трудом разлепила глаза, глядя на голографические часы, парящие над прикроватной тумбочкой. Моя соседка Кайра уже была на ногах, как всегда безупречная в своей дизайнерской униформе с золотыми нашивками отличницы. Всё же она любила выставлять напоказ свою принадлежность к аристократии. Богатая наследница одного из самых знатных родов планеты Артемис с молоком матери впитала в себя чувство собственного превосходства над представителями людских планет. И хотя в общении она была довольно проста, внешний вид просто кричал о том, что у неё безлимитная карта с кредитами. Меня Дмитрий, конечно, тоже не обделил виртуальными деньгами, чтобы я могла себе ни в чём не отказывать, но выглядела я на фоне соседки по комнате намного проще. А может, всё дело в характере. Ну не привыкла я сорить деньгами, прекрасно понимая, как порой трудно достаётся каждая копейка. Да-да, земные привычки и выражения всё ещё иногда давали о себе знать. Я молча надела белую форму своего факультета, застегнув молнию до горла. В отличие от многих учениц, выставляющих напоказ свои пышные формы, я как-то наоборот, старалась не выбиваться из общей массы и прятать как можно надёжнее свой третий размер. В обтягивающей форме получалось так себе, но зато я не сверкала округлыми полушариями на лекциях. — Ална, — Кайра отвлеклась от зеркала и смерила меня придирчивым взглядом. Я прямо физически почувствовала, как она сканирует меня, начиная от кончиков чёрных ботинок и заканчивая завитушками на рыжем хвосте. — Напомни, у тебя был парень на твоей… как там она называется? — Эола, — я сделала вид, что меня не задел её пренебрежительный тон. — Да, точно! — она звонко щёлкнула пальцами. — Так он был, или ты проводила вечера одна? — Личную жизнь обсуждать будем? — я прищурилась, глядя на нагловатую девицу. Ну есть у неё парень, это ж прекрасно. Ко мне-то зачем с расспросами лезть? Советами делиться? — Ну вот ещё! — она резко отвернулась от меня, доставая с полки флакон с духами. — Может, пойдём? — я взглянула на мигающие цифры часов. — Опоздаем на завтрак. Первой парой стояло проектирование квантовых систем. Профессор Харгрейв, как обычно, начал с проверки домашнего задания. Мои пальцы скользили по голографической клавиатуре, выводя расчёты на общий экран. Три недели в академии научили меня делать вид, что я полностью понимаю местные технологии. На самом деле б?льшая часть того, что здесь считалось базовыми знаниями, на Земле существовало только в теории. Дмитрию пришлось буквально вбивать в меня навыки владения основной техникой, чтобы ненароком не спалить дорогостоящую аппаратуру. Нет, он бы, конечно, оплатил ремонт, но светиться лишний раз всё равно не стоило. — Отличная работа, кадет Горич, — профессор одобрительно кивнул, и я заметила, как Кайра демонстративно закатила глаза. Я напряглась. Мне не нравилось это. Мы с ней не ругались, да и вообще вели себя друг с другом просто как соседки, никакого намёка на вечную дружбу. На межпланетной навигации ситуация стала ещё напряжённее. На моё удивление, Адриан сегодня выступал в роли помощника преподавателя. Зайдя в аудиторию, он обвёл присутствующих взглядом, задержавшись на мне дольше положенного, и только затем, поздоровавшись со всеми, прошёл к столу. Я заметила, что на Кайру, которая сидела в первом ряду, он даже не обратил внимания, хотя девушка пожирала его взглядом, даже прекратив разговор с соседкой. — Ална, ты удивительно хорошо разбираешься в траекториях, — похвалил меня он, когда я правильно рассчитала маршрут через астероидное поле. — Словно выросла на космической станции. Я нервно улыбнулась, чувствуя, как холодеет спина. Если бы он только знал, что ещё год назад я была обычной студенткой на Земле, не имеющей понятия о межзвёздных перелётах. После занятий я спешила в свою комнату, надеясь успеть подготовиться к завтрашнему тесту по квантовой механике. Но стоило войти, как я поняла, что этим планам не суждено сбыться. Кайра сидела за своим столом, небрежно перелистывая голо-страницы учебника по квантовой механике. Ее нейро-импланты тускло мерцали за ухом, выдавая повышенную эмоциональную активность, а идеально уложенные чёрные волосы поблёскивали в свете прожекторов за окном. — Знаешь, Ална, — начала она, не поворачиваясь, — я провела небольшое расследование. Моё сердце замерло. Нейро-сенсоры на запястье предательски замигали красным, фиксируя всплеск адреналина. — О чём ты? — на секунду я перестала дышать. — О тебе, — она резко развернулась в кресле. — Странно, но в базе данных академии так мало информации о твоём происхождении. Только какие-то размытые данные, будто наспех сгенерированные. Я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя внутри всё похолодело. — Должно быть, какая-то ошибка в системе. Я равнодушно пожала плечами, устало садясь в соседнее кресло. Насчёт этого я была спокойна. Дмитрий сделал так, что комар носа не подточит. А то, что она нашла — полный бред. Или блеф, который нужен, чтобы вывести меня на эмоции. Всё же не стоило забывать, что я не тенорка, а всего лишь человек. Я как «белая ворона» для таких, как она. Тенорцы смотрели на меня странно, только преподаватели благосклонно относились к необычной студентке. Люди тоже порой обходили стороной, я ведь была единственной из них, кто жил на космической станции. В общем, везде чужая. — Ошибка? — Кайра поднялась. — А может, ошибка в том, что ты вообще здесь находишься? Что ты постоянно крутишься рядом с Адрианом? — Я не кручусь рядом с ним. Это он… — я было начала объяснять, а потом махнула рукой. — Да кто ты вообще такая, чтобы я перед тобой отчитывалась? — Ты?! — Кайра активировала голографический проектор, и комната наполнилась трёхмерными изображениями. — Посмотри! — она агрессивно ткнула пальцем в воздух. — Вот ты на квантовой практике, расстояние между вами всего полметра. Вот в столовой, он «случайно» садится рядом. А здесь, — она пролистнула ещё несколько кадров, — ты явно флиртуешь с ним после занятий! — Это называется «деловое общение», — я фыркнула, стараясь казаться спокойной, хотя сканеры жизнедеятельности на стенах наверняка фиксировали учащённое сердцебиение. — Я его невеста! И наследница дома Нэвар! А ты… самозванка с какой-то захолустной планетки! — она гордо выпятила грудь, словно это такая большая честь — спать с наследником Империи. Я расхохоталась, намеренно провоцируя её. — Невеста? — мой смех эхом отразился от стен. — А он об этом знает? Может, покажешь контракт о помолвке? Или хотя бы сообщение, где он называет тебя невестой? Кайра побледнела, её пальцы судорожно сжались на кристалле связи. — Ты… — прошипела она. — Что я? — я шагнула ближе, чувствуя странную уверенность. — Знаешь, в чём твоя проблема, Кайра? Ты так боишься потерять Адриана, что сама его отталкиваешь. Следишь за ним через нейросеть, контролируешь каждый шаг, устраиваешь истерики… А он просто задыхается от такой «любви». — Заткнись! — она активировала защитный экран, но я видела, как дрожат её руки. Успела заметить, как расширились глаза Кайры, прежде чем дверь с шипением закрылась за моей спиной. В коридоре я прислонилась к стене, пытаясь унять дрожь. Я прекрасно понимала, что только что сделала свою жизнь в академии намного сложнее. 8 глава Птица Я сидела за партой и боролась с желанием погрызть колпачок ручки. Так всегда бывало, когда я о чём-то напряжённо думала. Преподаватель — мужчина лет сорока, абсолютно лысый, но зато с бородкой, заплетённой в косу, внимательно следил за нами поверх очков. — Увижу, что списываете — мигом вылетите отсюда без права на восстановление! — он стукнул кулаком по столу, и шепотки на задних рядах парт мигом прекратились. Сколько бы веков ни прошло, но студенты везде одни и те же — кто-то зубрит весь материал и не спит ночами, а кто-то надеется на вечное «авось» и списывает со шпор. Конечно, можно оправдаться, что проверочная внеплановая, да и тем мы прошли ещё не так много. Но кого это будет волновать, когда на корабле случится экстренная ситуация? Да, не «если», а «когда», потому что все были реалистами и понимали, что в космосе ни для кого нет второго шанса. Ты должен всегда мыслить ясно и беспристрастно. Маятник Ньютона отбивал ритм, а я вспоминала запутанные формулировки параграфов по техническому обслуживанию космических кораблей. Итак… я прикрыла глаза, вспоминая электронную страницу учебника: «Космический аппарат состоит из множества систем, таких как жизнеобеспечение, навигация и связь, каждая из которых требует регулярного контроля и обслуживания для предотвращения отказов». Проставив верные ответы, я отправила тест на проверку, щёлкнув по зелёной кнопке справа в углу. Здесь в обиходе не было бумажных форм. Всё оцифровано и при необходимости переведено в двоичный код. Очень удобно — все документы подписывались электронной подписью, подделать которую было просто-напросто невозможно из-за встроенного ДНК кода носителя, который был уникальным для каждого жителя галактики. Мне нравилась моя новая жизнь в эпоху развитых технологий. Леса никто не вырубал ради заветной бумаги, а к экологии относились с почтением — редких зверей оберегали получше драгоценностей во дворце императора. Дальнейшие лекции прошли вполне обыденно, а уже после обеда мне на почту пришёл результат тестирования. — Так, если будет больше девяноста баллов, то порадую себя пирожным, — в голове сразу возник образ розового безумия, которое продавалось в кафе на планете — ежевичное суфле, которое таяло во рту, нежный пропитанный бисквит и много пышного крема. Стоило оно, конечно, прилично, но именно поэтому я решила, что для меня оно будет наградой за что-то. И талию сберегу, и брешь в бюджете не сделаю. В предвкушении я открыла файл и увидела горящие красным цифры. — Пятьдесят? Это что, шутка такая? — я перепроверила фамилию, даже сверила уникальный номер по штрихкоду. Ошибки быть не могло — этот позорный результат принадлежал мне. — Я этого так не оставлю! Разгневанная, соскочила с кровати и, мигом облачившись в комбинезон, отправилась в деканат. Разборки я не любила, но в своих ответах была уверена. На ошибку системы тоже было не похоже. Хотя бы потому, что вероятность этого была меньше одной тысячной процента. Сверившись с картой, спустилась в космолифте вниз, а затем перешла на второй уровень, туда, где находились преподавательские кабинеты. Проходящие мимо студенты ошеломлённо взирали на меня, но никто не решался остановить. Ещё бы. У меня сейчас был такой воинственный вид, что я не побоялась бы и самого императора, окажись он на пути. Как порядочная и воспитанная ученица, я постучала два раза и толкнула дверь: — Здравствуйте! Сразу несколько преподавателей повернулись в мою сторону, а некоторые даже отложили свои дела. — Это она? — Та самая? Из деканата раздавались плохо скрываемые шепотки. Стало неприятно. Понятно, что они это про меня, тут и семи пядей во лбу быть не надо. — Господин Эдвардс, — я нашла взглядом преподавателя по техническому обслуживанию космических кораблей, старательно делая вид, что другие меня просто не интересуют. — Я бы хотела обсудить с вами результаты сегодняшней проверочной работы. — Вы правда считаете, что имеете на это право? — он недовольно сдёрнул очки с носа и начал протирать их платочком. — Иначе и не пришла бы сюда, — происходящее нравилось мне всё меньше. И моя уверенность в том, что это действительно недоразумение, стала безудержно таять. — Думаю, здесь нечего обсуждать. Вы получили ровно те оценки, которые заслуживаете, — холодный тон преподавателя буквально пригвоздил меня к полу. — На этом разговор окончен, прошу вас освободить помещение. И ладно бы я и вправду была виновата, но нет же. Внутреннее чувство обострённой справедливости просто кричало, что мои права ущемлены, но, к сожалению, я знала не понаслышке, что тягаться с вышестоящими по иерархической лестнице себе дороже. Обратный путь был словно в тумане. В комнату идти не хотелось. Настроение совсем испортилось, и датчик на запястье мигал фиолетовым цветом, сигнализируя о том, что мне срочно нужен дофамин. Но в таком состоянии даже пирожное встанет поперёк горла. Сама не осознавая, я свернула куда-то в сторону, даже несмотря на навигатор. Просто шла куда глаза глядят и думала о своём. Остановилась только когда чуть ли не носом упёрлась в неоновую вывеску «Зоопарк». — Хм, — я задумчиво сверилась с картой. Здесь я ещё не была. Признаться честно, зоопарк не совсем то место, которое будешь посещать, оказавшись в академии мечты. — Посмотрим, кого здесь можно встретить. Здесь звери, в отличие от привычного нам земного зоопарка, находились совсем в других условиях. Тут не было клеток, ограничивающих свободу животных. Ходить где вздумается они не могли, но площадь обитания была довольно большой и окружённой силовым полем, которое нельзя было преодолеть. Каждый отсек имитировал ту природу, в которой животное и родилось. Будь то степь или, наоборот, тропический лес с мошкарой — всё было воссоздано с поразительной точностью. Первым увидела нечто бордовое и похожее на паука, собранного из конструктора. Табличка на стенде выдала краткую характеристику: «Гравитационный Ползун» — шестиногое создание с металлическим экзоскелетом, способное манипулировать локальным гравитационным полем для передвижения по любым поверхностям. Я постучала по стенду, и животное, оторвавшись от своих каких-то важных дел, посмотрело на меня множествами маленьких глаз. Казалось, он видел даже то, что находилось у меня на спине. Я медленно подняла руку, и голова Ползуна проследила за ней, в то время как лапы не прекращали медленно двигаться, приближаясь. Махнув головой, я пошла дальше, с интересом разглядывая питомцев академии. Где-то здесь должна находиться и «моя белка», знакомство с которой мне обеспечила экзаменационная программа на вступительном экзамене. На одной из практик я узнала, что это крайне редкий вид полуразумных млекопитающих с одной из необитаемых планет. Дмитрий говорил, что, возможно, когда-нибудь, если человечество не станет вмешиваться, там разовьётся цивилизация. Я даже зажмурилась, представив себе цивилизацию, состоящую из разумных белок. Но это может случиться только через много веков, пока же эти любопытные «белки» то и дело попадали на другие планеты, тем или иным способом пробираясь в космические корабли исследователей, нарушая все известные законы безопасности. Никто так толком и не мог понять, как они это делают. Поэтому здесь, на Зеноре, вполне могли содержать этих «белок» в тех условиях, которые им благоприятны. Ещё немного побродив между вольеров, решила, что успокоилась достаточно, чтобы вернуться к себе. На кровати как обычно лежала Кайра. Только вместо недовольного лица, которое я наблюдала вот уже которую неделю, девушка в кои-то веки светилась счастьем. Не иначе, как со своим «королём» встречалась. Так что даже хорошо, что я не сразу вернулась к себе. — Ну, — Кайра подняла на меня голубые глаза. — Как успехи в учёбе? «А вот это уже интересно», — подумала я, закрывая за собой дверь. 9 глава Птица — Почему спрашиваешь? — мысль о том, что она так сильно радеет за мой красный диплом, даже не пришла мне в голову. — Ну вот и кончились твои счастливые деньки в академии, — она удовлетворённо кивнула чему-то известному только ей одной. — Ты знаешь, — я подошла ближе, практически нависая над ней. — Что бы ты там себе ни напридумывала… — Угу, — она резко соскочила с кровати, сравнявшись со мной по росту. — Мне тут птичка нашептала, что кое-кто тебе помогает в ответах. Нельзя быть родственницей самого Дмитрия Горича и не пользоваться этим преимуществом. — Так дело в этом? — издала я усталый смешок. — Завидуешь, что у меня в роду затесался хоть кто-то с мозгами? И правильно, за нами будущее. А вот насчёт блестящих перспектив вашего я что-то начинаю сомневаться. С такой-то наследницей. Слушать, что ещё мне скажет эта сумасшедшая, я не стала и просто скрылась в ванной, включив воду на максимум. И долго стояла под струями воды, стараясь привести мысли в порядок. Потоки сбегали по коже, унося прочь тревоги и сомнения. Подумала о том, что хотела бы переехать в другую комнату. Меня не прельщала перспектива делить комнату с этой мегерой. Если раньше я надеялась на хрупкий нейтралитет, то теперь о спокойствии можно было забыть. А всё из-за этого несносного Адриана! Когда он уже отстанет от меня и обратит внимание на свою девушку? Хуже некуда, чем быть третьей в чужих отношениях, особенно против своей воли. Вот только свободных комнат больше нет, а значит, с Кайрой надо быть вдвойне осторожной — мало ли, что ещё взбредёт в её прекрасную голову. На следующее утро столовая встретила меня непривычной тишиной. И что самое странное, воцарилась она именно тогда, когда я перешагнула порог. Кто-то громко прошептал «Смотри, это та самая», и все — все разговоры сразу затихли, сходя на нет. Я внутренне собралась, предчувствуя беду. А шестое чувство вообще вопило о том, что надо бы повременить с приёмом пищи, а ещё лучше вообще перейти на фотосинтез. Сделав вид, что меня совсем не трогают изучающие взгляды студентов Вышки, я прошла к раздаточному столу и взяла стандартный завтрак номер три. В него входила яичница, йогурт с фруктами и несколько печенек. Я нашла взглядом столик, за которым сидели Рина и Миранда, и направилась к знакомым. Но Миранда демонстративно положила на стул свой рюкзак. Когда я взглянула на Рину, та как-то странно дёрнула плечами, как будто ей было неловко, но тоже положила сумку на свободный стул рядом с собой. Я стояла с подносом в руках, чувствуя себя каким-то огородным чучелом на поле. Смотрела на девчонок, с которыми ещё вчера мы весело хохотали над проделками Кайры, а сегодня Рина даже не поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Я развернулась и направилась к свободному столу, за которым почти никогда никто не сидел. Только иногда я краем глаза замечала кого-то, но кадет не хотел, чтобы его видели, он очень быстро ел и исчезал. Проходы между столами были достаточно широкими, но проходя мимо факультета, на котором учились приспешницы Кайры, через неё надеявшиеся получить знакомство с парнями-тенорцами, я всё-таки не заметила, что мне подставили подножку, и, споткнувшись, полетела на пол. Но не долетела, потому что меня подхватили, причём вместе с подносом. Я только и успела, что отметить отменную реакцию спасителя. — Осторожнее, — раздался незнакомый голос, и чужая рука ловко подхватила поднос, спасая меня от неминуемой катастрофы. Я подняла глаза и встретилась взглядом с парнем, на которого никогда раньше не обращала внимания. Высокий, с растрёпанными тёмно-русыми волосами и глазами необычного янтарного оттенка. На форменной куртке красовалась нашивка старшего курса, но я не помнила, чтобы раньше где-то с ним встречалась. Но похоже было, что это он занимал тот самый столик, к которому я направлялась. — Спасибо, — пробормотала я, забирая поднос. — Можно к тебе присоединиться? — Можно, — он улыбнулся одним уголком рта. — Если ты будешь есть, а не трепаться. Я молча уткнулась в свой завтрак. Настроение было на нуле, но не в моей привычке сдаваться, особенно когда я точно знаю, что правда за мной. «Ну и пусть, — ушла я в размышления, — больше времени останется на занятия». Вдруг услышала голос моей соседки по комнате. Она говорила нарочито громко, чтобы слышали все: — Вот так теперь становятся гениальными студентками! Я обернулась. Кайра стояла в окружении своих подружек — Петры и Моники. Все трое поглядывали в мою сторону, изображая презрение. В руках у Кайры был коммуникатор с большим выдвигающимся экраном, на который была выведена какая-то текстовая информация. — Вот, — продолжала Кайра, — посмотрите, здесь доклад её братца о том, что он успешно провёл испытания на передачу информации, и якобы это работает без опасности травмирования тканей, потому что используются нано-импланты. И вдруг Кайра, увидев, что я смотрю на них, почти что крикнула: — Что, старший брат уже всё загрузил в твой имплант? Может, тебе и учиться уже не надо? Я понимала, что не стоит вступать с ней в диалог, но как же она меня вывела из себя. — Снова твои больные фантазии? — я старалась говорить спокойно. — Да неужели? — тут же вступила в разговор Петра, известная своей любовью к скандалам. — А как объяснишь свои идеальные ответы? Ты ведь порой даже формулы не записываешь, а просто выдаёшь готовое решение! — Потому что я их знаю! — я почувствовала, как начинаю закипать. — Слышали про такую штуку, как память? — Ага, квантовую нано-память твоего братца, — усмехнулась Моника. Столовая затихла. Все смотрели на нас, ожидая продолжения. — Знаете, что? — я встала и уже собиралась сказать что-нибудь колкое этим «королевам академии», как внезапно нас прервали. 10 глава Птица — Что здесь происходит? — в столовую на помощь своей «королеве» вошёл «король». И я решила, что против целой «королевской четы» мне не выстоять. Не стала садиться и доедать, а подхватив поднос и сумку, направилась на выход из столовой. Спектакль же продолжался, а мне всего лишь надо было пройти мимо стоящих прямо напротив выхода аристократов. Вот уж не думала, что когда-нибудь буду с такой злостью произносить это слово. Я видела, как Кайра сунула под нос Адриану свой коммуникатор, тот стал читать, а я, воспользовавшись паузой, вызванной появлением наследника, вышла из столовой. Когда проходила мимо наследника, на секунду показалось, что его ноздри стали как-то опасно раздуваться. Да и вообще, черты будто заострились, и он стал походить на хищника, приготовившегося к атаке. А потом всё так же быстро закончилось, словно ничего и не было. Но что-то в его взгляде заставило меня похолодеть. Словно он о чём-то догадывался. Не успела свернуть в коридор, ведущий в учебный корпус, как меня кто-то схватил за локоть. Я даже испугалась, настолько бесшумно подкрался мой невольный сосед по столу. — Разве можно так пугать? — спросила я. — Я вообще не слышала, как ты подошёл. Он ухмыльнулся: — Годы тренировок, — и добавил: — Кстати, я слышал ваш разговор. — Его только глухой не слышал, — буркнула я, не желая обсуждать эту ересь, которую несла Кайра. Но мой новый знакомый вдруг сказал совсем не то, что я подумала: — Я не верю им. — Почему? — удивилась я от неожиданности такого поворота. — Ну, во-первых, потому что я слежу за новостями науки гораздо более аккуратно, чем твоя соседка. А во-вторых, ты вовсе не гениальна, и твои успехи на достаточно среднем уровне, — добавил он улыбнувшись. И эта улыбка заставила меня проникнуться к парню доверием, такая она была искренняя и открытая. — Спасибо, конечно, только вот остальным теперь этого не объяснишь, — мрачно сказала я. — Ну почему же, — вдруг заявил мой новый знакомый, — я могу. — Как же? — с недоверием спросила я. — У меня есть способ доказать твою невиновность, — он наклонился ближе и понизил голос: — Если, конечно, ты действительно невиновна. — С чего ты решил мне помогать? — я прищурилась. — Мы даже не знакомы. — Ларс Артис, — он протянул руку. — Скажем так, у меня есть личный интерес в этом деле. — Какой же? — Расскажу, — он достал из кармана маленький серебристый диск. — Если придёшь сегодня в десять вечера в старую лабораторию на пятом этаже. Ту самую, которую давно не используют. — С чего ты взял, что я приду? — я скептически посмотрела на загадочного студента. — Потому что это, — он показал диск, — способ это доказать, правда, не совсем законный. Я колебалась. С одной стороны, идти ночью в заброшенную лабораторию с незнакомцем — не самая умная идея. С другой — мне отчаянно хотелось очистить своё имя. И что-то в глазах парня говорило, что он действительно может помочь. — Хорошо, — решилась я. — Но учти, если это какая-то подстава… — Никаких подстав, — он спрятал диск обратно в карман. — Просто, возможно, мы оба ищем ответы на одни и те же вопросы. С этими словами он развернулся и исчез в толпе студентов так же внезапно, как появился. А я осталась стоять, размышляя, во что ввязываюсь. И главное — почему у меня такое чувство, что этот загадочный Ларс знает гораздо больше, чем говорит? И действительно ли он тот, за кого себя выдаёт? Что ж, похоже, сегодня вечером мне предстоит это выяснить. Если, конечно, я наберусь смелости прийти на эту встречу. *** Началась учёба, и мне стало не до размышлений. Я старалась досконально записывать лекции, потому что никак не могла понять, в чём подвох? Тысячу раз сверяла свои ответы с учебником, всё было верно, почему мне не засчитывали ответы? И я бы ещё могла понять, если бы проверяли люди, но ответы проверялись ИИ — программой, которой было всё равно кто я, и в каких с кем отношениях. Поскольку сегодня с утра были только общие лекции, которые большинство тенорцев игнорировали, то на симуляторы я неслась одна. И конечно же на своём «любимом» повороте снова встретилась с «непреодолимым» препятствием в лице Адриана. И почему мне кажется, что каждый раз он пытается меня понюхать? Но пока, судя по брезгливому выражению, каждый раз появляющемуся на его лице, ничего «вкусного», того, чем пугал меня Дмитрий, унюхать тенорцу не удалось. Я надеялась, что как и в прошлый раз, Адриан меня оттолкнёт, и я благополучно побегу в аудиторию, но он вцепился мне в плечи и пристально глядя в лицо, так, что я даже почувствовала, будто глазам стало жарко, спросил: — Это правда? — Что? — опешила я. — То, что ты используешь разработки своего брата? — резко, даже с какой-то злобой прозвучал вопрос. А я поняла, что да, я использую. В памяти сразу всплыли флакончики, это, конечно, не нано-импланты, но если я скажу нет, то тенорец сразу поймёт, что я вру. Они это чувствуют. Но мне даже не пришлось ничего говорить. Видимо, тенорец почувствовал колебания и решил, что всё, что обо мне сегодня говорили в Вышке, чистая правда. — Л-люди, — злость всё-таки «вылилась» из него в этом коротком слове, и он, оттолкнув меня первым, прошёл в симуляционный зал. А когда я попыталась туда войти, то было объявлено, что мне вынесен штраф помощником куратора за дисциплинарные нарушения, который я должна отработать. Так я снова попала в зоопарк. 11 глава Птица Масла в огонь подлила и преподаватель по квантовой механике. Она была с Артемис. Высокая, сильная, с короткой стрижкой, на кончиках густых чёрных волос — красные всполохи, такая окраска смотрелась очень креативно и шла ей. Преподаватель была в звании капитана объединённого космического флота, что неудивительно. Здесь, в академии, многие преподаватели имели военное звание, скорее редкостью были те, у кого его не было. Преподаватель отличалась бескомпромиссным характером, и даже имя у неё было, на мой слух, мужское. Звали её капитан Райнер. Биассар Райнер. Учёба в последнее время и так давалась тяжело. Всё валилось из рук, и порой казалось, что я занимаю чужое место. В такие моменты я подбадривала сама себя, вспоминала свои прежние достижения и успехи. Не самая лучшая стратегия, конечно, но мне пока больше некуда было опереться. Нет, поначалу казалось, что я накручиваю сама себя, и кажется, что отношение ко мне преподавателей стало иным. Но когда я получила третий неуд подряд, моё самообладание дало трещину. — Адептка Горич, — капитан Райнер строго посмотрела на меня, стуча карандашом по столу. — Метод изучения квантовой запутанности, который вы описали в проверочной работе, ещё до конца не изучен. К тому же, согласно исследованиям Роттенберга, факт нахождения одной из систем в «нулевом состоянии» полностью исключает взаимодействие с другими системами, что в свою очередь ставит под сомнение сам принцип их связанности. — Да, — согласилась я, взглянув на мигающую красным оценку. — Но тот же Роттенберг, на которого вы ссылаетесь, всего месяц назад опубликовал статью в «Космическом вестнике» о том, что «нулевое состояние» не равно состоянию покоя, а значит заряженные частицы точно так же перемещаются, стремясь друг к другу. — Это непроверенная информация из ненадёжного источника, — мои доводы не убедили преподавателя. — Стыдно использовать в ответах такие данные. А ваша теория «тройной точки воды» как прототипа модели исследования вообще не выдерживает никакой критики! — Но… — Всё, кадет Ална, — капитан Райнер подняла ладонь, приказывая мне молчать, и громко хлопнула другой по столу. — Довольно. Это ваш третий неуд, о чём мне придётся сообщить ректору. В аудитории раздались смешки. Капитан Райнер обвела взглядом помещение, и все замолчали. — И что меня ждёт? — я собрала последние крохи самообладания, чтобы не накричать на преподавателя. В груди чёрной змеёй заворочалась обида, и захотелось разнести всё вокруг. В последний раз такую обиду я чувствовала только после встречи с «королём». Стиснула зубы и постаралась дышать глубже. Успокаивала себя тем, что обязательно наведаюсь в тренировочный зал и буду заниматься до тех пор, пока мне не станет всё равно. Очень захотелось убежать из академии или улететь на другую планету, туда, где есть только маленькие белочки и нет вокруг этих злых душных людей, где мне не придётся доказывать свою правоту, проваливаясь всё глубже в лживые наветы. — Решение за ректором, но я бы на вашем месте, — арета[1] выделила голосом «вашем», — всё же подумала о целесообразности дальнейшей учёбы. Возможно, вы просто переоценили свои силы. Такое часто бывает с людьми. — Благодарю за совет, — я села обратно за парту. Как мне удалось досидеть до конца урока, не знаю, и я даже что-то записала. Но как только прозвенел звонок, и капитан Райнер нас отпустила, я выскочила из аудитории, чтобы ни с кем не сталкиваться, и практически бегом направилась в коридор. В столовую не пошла, поднялась на гравилифте. На станции ещё никого не было, видимо, все тенорцы на занятиях. Я надеялась, что Кайры тоже нет в комнате. Я уже было хотела провести пропуском по замку, как на браслет пришло сообщение. Он замигал ярко-оранжевым цветом — письмо требовало незамедлительной реакции. «Ална Горич, вам начислено сто штрафных кредитов. Назначена дисциплинарная отработка. Количество часов: десять. Место: зоопарк на первой палубе. Время: начиная с сегодняшнего дня. Площадь работы — сектор пять». Прекрасно! Вместо того чтобы готовиться к занятиям и исправлять оценки, мне несколько недель по вечерам придётся копаться в зоопарке! Неделя за неуд и неделя из-за несносного куратора — от бессилия хотелось выть. А ещё позвонить Дмитрию и рассказать, как обходятся с новаторскими идеями в Вышке. В зоопарк я буквально ворвалась, громко хлопнув дверью. Благо, мою вспышку гнева никто не увидел. В этом секторе находились особи, по каким-то причинам помещённые на карантин. После болезни или с повышенной агрессией. Иногда здесь появлялся сам главный по сектору, на постоянной основе мог находиться смотритель из биологов и кто-то из его помощников. Но в такой час ожидаемо никого не было. Роботы с высоким уровнем искусственного интеллекта в зоосадах и зоопарках использовались редко, только самые простейшие, но им требовалось управление и частая перенастройка. В этом и заключалась моя отработка. Необходимо было оценить, какие работы, помимо стандартных, требуются, и настроить роботов. Роботы находились в техническом помещении и тихо «жужжали», стоя на подзарядке. Помимо роботизированной уборки, для некоторых особей требовалась самая обычная. Предназначенный для такой уборки инвентарь стоял в углу, и веники смотрели на меня призывно: «Возьми меня, я очень хорошо справляюсь с грязью». Я продолжала «прокручивать» в голове сегодняшний разговор с преподавательницей по квантовой механике. Что-то не складывалось, как и не складывалось то, что я даже за простейшие работы получала неудовлетворительные оценки. И впервые в голову закралась идея, что это, может быть, чья-то злая воля. Саботаж, если короче. «Это непроверенная информация из ненадёжного источника», — передразнивала я преподавателя, пока искала нужный мне сектор. Сама ты ненадёжная. Источник ей, видите ли, не тот! Нафталином скоро покроются, но так и будут стоять на своём… А ещё светилами науки себя считают. Тьфу, да и только. Я проверила электронный список, какая уборка назначена на этот час. Сначала перепрограммировала роботов. С умилением посмотрела, как маленькие, похожие на бочонки, «малыши» выезжают из своих «гнёзд» и, деловито жужжа, разъезжаются по секторам. Увидела, что в одном из секторов, где находился самец церила с планеты без названия, а только с номером, что означало, что на этой планете ещё нет колонии, или она не предназначена для организации поселения людей, необходимо провести уборку. Строчка про этот сектор горела красным, что означало, что содержащаяся там особь крайне опасна. На такие случаи была инструкция. Сначала требовалось убедиться в том, где находится зверь, и это можно было сделать только подойдя к клетке. Потом его следовало отсечь специальной силовой стеной и только после этого входить в клетку и проводить уборку. Взяв с собой необходимый инвентарь, я направилась к нужному сектору. — Так, вроде бы здесь, — на стене тускло светилась заветная цифра. — Ну-с, кто тут у нас? [1] Арета — жительница планеты Артемис 12 глава Птица Очень удобно, церил находился на противоположной стороне клетки. На вид он представлял собой летающее существо размером с небольшого дельфина, чьи полупрозрачные крылья излучали мягкое электрическое свечение. Я посмотрела информацию в космонете, церил считался самым опасным хищником на планете. Почти не имел естественных врагов и питался всем, что можно было съесть живым. Он тоже заметил, что я подошла, острые обнажившиеся в ту же секунду клыки были этому доказательством. Не знаю, был ли рык на самом деле, или просто мне почудился, но я попятилась к выходу, покрепче обхватив свой веник и выставив его вперёд. Самое страшное, что церил мог излучать особые волны, которые достигая жертвы, воздействовали на церебральность, делая её беспомощной. Если бы у церила был высокий уровень развития интеллекта, то он бы мог поработить всё человечество одним приказом. Я запрограммировала силовую стену, которая тут же появилась, отсекая ту половину клетки, в которой находился хищник. Вошла в клетку и начала уборку. Гадил хищник-телепат так же, как и другие менее опасные хищники, но на мне была маска-респиратор, специальный комбинезон, с головы до ног ограждающий меня от запахов и грязи. Я уже заканчивала, когда вдруг силовая защитная стена за моей спиной стала издавать странный треск. Обернувшись, с удивлением заметила, что стена начала мерцать. И я ринулась на выход из клетки, сразу осознав, что это какой-то сбой, но не смогла открыть замок, который сама же, следуя технике безопасности, и закрыла. Раздалось приглушённое жужжание, и сразу же за ним — яркая вспышка. Я обернулась — силовой стены между мной и церилом больше не было. Попятилась и прижалась спиной к закрытой двери в клетку, оставалась слабая надежда, что она вдруг откроется. Существо, словно почувствовав мою беспомощность, издало низкий утробный звук и расправило крылья. Теперь оно казалось ещё больше, заполняя собой почти всё пространство над головой. Первый бросок был молниеносным. Я едва успела отскочить в сторону, неуклюже взмахнув веником. Тварь развернулась в воздухе с невероятной грацией, и я увидела, как по её крыльям пробежала волна электрических разрядов. Второй заход оказался ближе — когти чиркнули по рукаву формы, оставив рваные полосы на ткани. Я забилась в угол, пытаясь прикрыться жалким веником как щитом. Существо зависло в воздухе, явно наслаждаясь моим страхом. Его глаза-бусинки светились холодным голубым светом, и я поняла — оно играет со мной как кошка с мышью. Любопытно, что больше всего я опасалась, что вот ещё чуть-чуть — и меня «поработит» страшный и непонятный мозг инопланетного хищника, но я продолжала оставаться в сознании. В момент, когда тварь ринулась в последнюю атаку, я на краю ускользающего от ужаса сознания вдруг услышала чьи-то шаги за спиной. И приоткрыв глаза, увидела, как отъезжает дверь. Но между мной и дверью находился церил. А в проёме открывшейся двери стоял… Адриан Вэлк. В руках у него был биобластер. — Закрой глаза, — крикнул он, и сразу раздался выстрел. Яркая вспышка ослепила меня, а ударная волна отбросила к противоположной стене. — Живая? — выкрик Адриана доносился словно сквозь толщу воды. — Пока не поняла, — я ощупывала себя на предмет повреждений, всё ещё сжимая злосчастный веник побелевшими пальцами. Проморгавшись, увидела, как Адриан пытается обойти лежавшее на полу клетки существо. Но тварь не погибла и не отключилась. Неожиданно церил взметнулся к потолку, оттолкнулся от него всеми четырьмя лапами и спикировал прямо на меня. Я рухнула на пол, перекатываясь в сторону. Острые когти проскрипели по полу клетки в том месте, где я только что стояла, оставляя глубокие борозды. Существо взревело от ярости. По его крыльям пробежала новая волна разрядов, на этот раз более интенсивная. Воздух наполнился тошнотворным запахом серы. Тварь снова взмыла вверх, готовясь к новой атаке. На этот раз она повернулась в сторону Адриана. Он вдруг тряхнул головой, посмотрел на меня и крикнул: — Стреляй немедленно! Я с удивлением хотела ответить, что стрелять мне нечем, что оружия у меня нет, но вдруг в один момент произошло сразу несколько событий. Адриан кинул в меня биобластер, потом одним прыжком оказался прямо напротив церила, и я увидела, что глаза Адриана начинают покрываться пеленой, как если бы его сознание отключалось. И тогда я выстрелила. Биобластер был специально разработан так, чтобы выбирать наименее травмирующий и наиболее эффективный способ обезвреживания живого существа, действуя именно на то существо, на какое был направлен выстрел. Если когда-либо имея в руках только биобластер, кто-то встретится с существом, которого нет в базе «умного оружия», то бластер выберет наиболее похожую характеристику. Выстрел пришёлся точно в основание крыла. Существо рухнуло на пол, издавая высокий писк, постепенно затихающий. — Электромагнитный выстрел, — пояснил Адриан, осторожно приближаясь к обездвиженному хищнику. — Временно нейтрализует их природную электрическую активность. Я наконец-то смогла выдохнуть. Мои руки всё ещё дрожали, а в ушах стоял звон от выстрела. Я посмотрела на поверженное существо. Теперь, когда оно лежало без движения, его свечение почти погасло, делая крылья практически прозрачными. Адреналин бурлил в крови, когда Адриан внезапно обхватил меня за плечи, резко развернув к себе. Его пальцы скользнули по рукам, проверяя царапины, затем по спине, слегка надавливая, выискивая возможные ушибы. Его прикосновения были уверенными, профессиональными, но от каждого по коже бежали мурашки. — Здесь больно? — спросил он, касаясь моего предплечья. Я отрицательно помотала головой, машинально потянувшись к его виску, где виднелась свежая ссадина — видимо, зацепился, когда прыгал по клетке. Мои пальцы невесомо скользнули по его коже, стирая капельку крови. — А у тебя тут… — я осеклась, внезапно осознав, насколько близко мы стоим. Его руки всё ещё лежали на моих плечах, а я, сама того не заметив, уже ощупывала рёбра парня. Веник, который я так и не выпустила, неловко упирался ему в бок. Мы замерли, глядя друг на друга. Время словно остановилось, и только лёгкое потрескивание электрических разрядов от обездвиженного существа нарушало тишину. Ноздри Адриана хищно раздувались. — Кхм, — он первым нарушил молчание, но руки так и не убрал. — Похоже, ты цела. Но нужно обработать царапины. Я кивнула, продолжая держать веник между нами как какой-то нелепый барьер. Почему-то выпустить его из рук сейчас казалось неправильным, словно он был единственным якорем в реальность. 13 глава Птица С момента происшествия в зоопарке уже прошло несколько дней. Признаться честно, я страшилась новой встречи с Адрианом. Мне было неловко в его объятиях, а воздух между нами в момент касания, казалось, раскалился до предела. Я не знала, что это могло означать, но это совершенно точно была не ненависть. Меня пугало это новое, появившееся между нами. А с другой стороны, я не находила в себе смелости начать в этом разбираться. В один из дней я, засидевшись в библиотеке, неслась по коридору, опаздывая на лекцию. Эхо от шагов гулко разносилось по пустому пространству, а сумка неприятно била по бедру. До начала занятий оставалось совсем немного времени, а мне ещё нужно было преодолеть два пролёта до заветной двери. Засмотрелась на циферблат старинных настенных часов, неизвестно как оказавшихся в этом далёком будущем на стене одной из самых престижных академий. Мне эти часы напоминали Землю, и каждый раз, пробегая мимо, я не отказывала себе в удовольствии посмотреть на них. Лекция сегодня была по моему любимому предмету, но вела её профессор Франциска Мейнс, одна из немногих гражданских преподавателей в Вышке. Профессор славилась преданностью своему предмету, крутым нравом и фанатичной любовью к правилам. И я уже мысленно представляла, как строгая женщина с идеально уложенными седыми волосами и вечно поджатыми губами будет меня морально «четвертовать». И, задумавшись, на всём ходу влетела в чьи-то крепкие объятия. — О, какая встреча! — знакомый голос заставил меня поднять глаза. — А, привет, Ларс, — убрала уже отросшую чёлку с глаз. — Какими судьбами? — он явно никуда не торопился, в отличие от меня. — Прости, — я нервно покосилась на циферблат. — Мне сейчас вот совсем некогда. Правда. — Да-да. И в прошлый раз было так же, — он укоризненно покачал головой. — Знаешь, сколько я тебя прождал в аудитории тогда? — Ох, прости, — я покраснела, потому что сама не любила тех, кто не выполняет обещания. По крайней мере делала всё возможное, чтобы никого не разочаровать. — В тот раз и правда всё пошло наперекосяк, и я даже не буду придумывать оправданий. — Да всё ясно. Столько неудов за последнее время любого выбили бы из колеи, — слова Ларса попали точно в цель, когда он ещё и добавил: — Не задумывалась, почему так происходит? — Задумывалась, но пока не могу понять, — я нахмурилась, ведя в уме подсчёты красных отметок. — Но ещё немного — и буду собирать вещи домой. — Не дрейфь, подруга, — Ларс похлопал меня по плечу. — Я от своего обещания не отказываюсь. Вечером свободна? — Если не схлопочу ничего нового, то да, вполне. — Тогда предлагаю сделать так, — он заговорщически понизил голос, оглядываясь по сторонам. — Сходим в одно место — тайная секция в библиотеке. Туда редко кто заглядывает, так что можно не беспокоиться, что кто-то нас увидит. — Почему тайная? — в мыслях сразу возник образ Василиска и дневника из одного фильма[1]. — Там есть тайная дверь, и что за ней, никто даже не догадывается. Но там есть то, что нам поможет. Я согласилась, и немного разочарованная отсутствием настоящей тайны, снова побежала на учёбу. Вечера ждала с нетерпением. На лекциях сидела как на иголках, даже не стала тянуть руку, чтобы попытаться исправить неуды. Молчала, не обращая ни на кого внимания, и тихонько записывала всё, что говорят, даже не высказывая свою точку зрения. Некоторые косились на меня с подозрением. За время учёбы они уже настолько привыкли, что я не боялась отстаивать своё мнение, задавала вопросы и спрашивала, если мне было непонятно, что теперь им было странно видеть меня такой. После занятий поднялась на станцию, и мне захотелось не просто пойти на «деловую встречу», а пойти так, чтобы выглядеть красиво. Хотя Ларса я больше воспринимала как друга. — На свидание, что ли, собралась? — Кайра недовольно смотрела, как я наношу помаду на губы. — Завидуешь? — я не удержалась от шпильки, прекрасно зная про её странные отношения с Адрианом. Хотя, кто я такая, чтобы судить. Если ей так нравится — пусть. — Было бы чему, — соседка демонстративно фыркнула и с удвоенным усердием принялась расчёсывать свои длинные волосы. Критически оглядев себя в зеркале, я осталась довольна результатом. Хотя встречу с Ларсом я и не считала свиданием, но почему-то захотелось подчеркнуть глаза, сделав их визуально больше, а губы накрасить новой помадой известного бренда. В конце концов, я же девушка, а за всей этой учебной суетой совсем превратилась в типичного ботаника, только очков не хватало для полного образа. В итоге на встречу к Ларсу я шла чувствуя себя не кадетом, а девушкой, причём довольно похорошевшей. По пути встретила немало удивлённо-восхищённых взглядов сокурсников с других факультетов. Тенорцы меня сторонились, несмотря на то что я с ними была с одного факультета. Но, как объяснила мне Кайра, то, что от меня ничем не пахнет, отвращало тенорцев ещё больше, чем невыразительная, конечно же, по словам Кайры, внешность. — Надо же, — Ларс встретил меня у входа в библиотеку, окидывая оценивающим взглядом, — у нас свидание? — Решила поднять самооценку, — уклончиво ответила я, не уточняя, чью именно, и шутя толкнула парня в плечо. — Идём, — и мы прошли в самую дальнюю часть библиотеки. Там действительно была расположена дверь, только вот она была заперта. Но невозмутимый Ларс вытащил из своего рюкзака связку… отмычек? Мои брови удивлённо приподнялись: — Ничего себе арсенал у тебя? Откуда? — В детском доме на одной из планет-колоний и не такому научишься, — самодовольно заявил Ларс. — Ты сирота? — удивилась я. — Никогда бы не подумала. — А кто я, на кого похож? — ухмыльнулся Ларс. — Я думала, что ты тоже один из высокомерных мажоров, просто не тенорец, а человек, — честно призналась я. Ларс ничего не ответил, потому что в этот момент дверь бесшумно отъехала, и мы вошли в пропахшее пылью помещение. Там ничего не было, кроме стола, на котором стоял сервер и монитор, такой древний, что напомнил мне самые первые персональные компьютеры на Земле. У моего отца был такой. А когда мы прошли к столу, то я заметила, что в комнате ещё есть стеллаж, заполненный… бумажными книгами. Раньше я не понимала, зачем при продвинутых технологиях хранить бумажные книги. Отсканировал, загрузил в облако — и готово, сохранится навечно, особенно с резервной копией. Но потом мне объяснили, что для жителей этой галактики бумажные книги — как редкие картины на Земле. Они относились к ним с благоговением, осторожно переворачивали страницы, а особо ценные экземпляры даже держали под стеклом. — Итак, — я прислонилась спиной к прохладной стене и с усмешкой спросила: — Как эти «древние артефакты» могут мне помочь? Но Ларс совершенно невозмутимо уселся за стол, достал из кармана свой серебряный светящийся диск и включил монитор. Я продолжала скептически на него смотреть. Ларс, что-то увидев на экране, жестом подозвал меня к себе. Я обошла стол и присела на ручку кресла, потому как больше было некуда. На мониторе светилась какая-то странная схема. — Что это? — изображение странным образом напомнило мне схему электрической цепи. — А на что похоже? — с усмешкой переспросил Ларс. — На электрическую схему, — в тон ему ответила я, подумав, что он сейчас начнёт меня высмеивать. Но глаза Ларса удивлённо расширились, и он произнёс: — Ну ты даёшь! Видимо, действительно у тебя очень хорошее образование! Уверен, что половина кадетов академии вообще никогда не слышали про это, а другая половина слышала, но не помнит. Потом задумался на пару секунд и сказал: — Этот компьютер кто-то настроил так, что с него можно управлять любой точкой в академии и проследить любые вмешательства. Я внимательно слушала. Ларс между тем продолжал: — Ты меня заинтересовала. — Ну спасибо, я рада, — закатила я глаза. — Не ёрничай, я не шучу, — Ларс действительно говорил серьёзно, не пытаясь шутить. — Ты такая непохожая на остальных, серьёзная, юная, но при этом очень взрослая, да ещё и поступила на факультет, куда людей до тебя не брали, а здесь взяли, да ещё не просто человека, а девушку. После чего взглянул на меня и добавил уже в своей привычно-насмешливой манере: — Ну и эти твои рыжие волосы! Я толкнула Ларса локтем в бок. Он шутливо сморщился, хватаясь за сердце. Оказалось, что Ларса удивило, когда со мной стали происходить странности: я стала получать неуды, у меня не срабатывали тренажёры, и сбивались настройки браслета. — И тогда я пошёл сюда и загрузил твои данные, чтобы проверить… Я даже затаила дыхание, ожидая, что Ларс сейчас скажет. Но Ларс вдруг выпрямился, будто прислушиваясь к чему-то. Вдруг лицо его стало недовольным, от выключил монитор, убрал светящийся диск в карман и, взглянув на меня, тихо сказал: — Кто-то ходит там, — и показал на дверь. Да я уже и сама услышала, что кто-то, похоже, прикладывает карты к замку, будто подбирая нужную. — Они войдут сюда? — одними губами спросила я. — Не знаю, я заблочил, но… — Ларс покачал головой и вдруг потянул меня в сторону шкафа с книгами. Между стеллажом и стеной было небольшое пространство, куда Ларс сначала затолкал меня, а потом втиснулся сам. И мы с ним оказались словно «шпроты в банке», прижатые друг к другу так, что никто из нас не мог двинуть ни ногой, ни рукой. Даже в темноте я увидела улыбочку на лице Ларса и шепнула: — Спошлишь — не буду потом с тобой разговаривать. Ларс демонстративно сжал губы и «испуганно» заморгал. Я закатила глаза и постаралась не обращать внимания на прижатую ко мне твёрдую мужскую грудную клетку и… я попыталась хотя бы втянуть живот. — Не ёрзай, пожалуйста, — прошептал Ларс. — Может, он не сможет войти и уйдёт… хотя, жаль. — Почему жаль? — спросила я. Когда мы разговаривали, было не так неловко. — Тогда мы бы точно узнали, кто тебе пакостит, — ответил Ларс, и мне тоже стало жаль. [1] Здесь Алена вспоминает сагу о Гарри Поттере. 14 глава Птица Кто бы это ни был, у него не получилось пройти в комнату. Видимо, то, что Ларс поставил блок на замок изнутри, дало нам преимущество. Вскоре попытки открыть дверь прекратились, и мы вылезли из своего укрытия. Ларс явно собирался что-то сказать, судя по хитрому выражению на лице, но я предупреждающе подняла руку: — Если это что-то по поводу близкого стояния за стеллажом, лучше молчи. — Молчу, молчу, — ухмыльнулся Ларс, — но ты меня чуть не раздавила. И как только тебе удаётся это прятать? — и его взгляд красноречиво опустился мне на грудь. Мне всё-таки пришлось заехать кулаком Ларсу в бок. — Ой, — застонал он, — убили. — В следующий раз ударю по-настоящему, — строго сказала я, и показав на компьютер, добавила: — Давай, времени мало, что ты там выяснил? Ларс, бурча про то, что он всей душой старается помочь, а я его бью, да ещё и командую, снова загрузил компьютер и вставил свой диск. — На диске, — он повертел его в пальцах, — есть одна программка, которая поможет убрать те изменения, которые кто-то внёс в систему оценивания, и твои оценки автоматически пересчитаются. Я задумалась: «Скорее всего, кто-то так же, как и Ларс, через эту комнату влез в систему управления и изгаляется там как хочет». — Ларс, ты же понимаешь, что об этом надо сообщить? — спросила я вместо того, чтобы ответить парню. — Зачем? — Ларс вдруг испугался. — Не надо никуда сообщать. — Ну как же! — меня возмутило, что парень стал сопротивляться. — Получается, что любой может зайти и натворить что хочет? Это недопустимо! — Какая ты правильная! Не любой! Не у каждого есть диск со шпионской программой, — вдруг выдал Ларс и снова испуганно замолчал, как будто ему показалось, что он сказал что-то лишнее. — Ты как хочешь, а я сообщу, — отрезала я, не замечая, что взгляд Ларса стал нехорошим. Он сразу же пошёл на попятный: — Ну что ты, давай договоримся, мне самому ещё кое-что нужно сделать, поэтому прошу, дай мне хотя бы неделю, не сообщай. — Но как же? Если ты сейчас внесёшь изменения, то всем станет ясно… Ларс меня перебил: — Всем станет ясно, что в программе была ошибка. — Ага, — я не была так оптимистична, — или что я «запустила» очередных нано-ботов моего брата. Ларс расхохотался. Потом взглянул на меня: — Ну что? Договорились? Я нехотя согласилась, не нравилось мне то, что есть такая брешь в управлении всей академией. Но неделю можно было и подождать. Можно сказать, что с того самого момента и началась наша с Ларсом дружба. Как только в базу напротив моего имени были внесены изменения, всё сразу же встало на свои места. Нет, я не превратилась в круглую отличницу, но теперь крепко стояла в золотой середине, набирая баллы для зачётов. По всей Вышке было объявлено, что кадету Горич незаслуженно выносились оценки, потому что в систему закралась ошибка, и кадет оценивался по уровню «доктор», что является высшим уровнем, а относительно первокурсницы применение такой оценки, разумеется, повлекло за собой не удовлетворяющие систему ответы. От Кайры и её подружек снова была попытка приписать всё «нано-ботам», но неожиданно в сети академии появилась статья, которая доступным языком разъяснила принципы нового изобретения Дмитрия Горича. И всем сразу стало ясно, что невозможно использовать такие штуки тем образом, про который говорила Кайра. И это тоже было дело рук Ларса. С тех пор мы везде ходили вместе. Если были совместные лекции, то садились вместе, и в столовой тоже. Преподаватели, видя ведомость успеваемости, тоже стали относиться к моим ответам более лояльно. Видимо, всё же где-то на подкорке у каждого преподавателя вшит плагин — двоечник во всём неудачник. Кают-кампания на космостанции Академии Адриан — Лоренс, это не смешно, — я стоял напротив друга и не понимал, он что и впрямь не осознавал, что девчонка могла погибнуть. — Что? — Лоренс смотрел на меня удивлённым взглядом. Неужели дурака строит? — Я говорю, что такие шутки, как та, что ты провернул в зоопарке, не смешны, а смертельны. Я еле успел, — решил объяснить. — Риан, — голос друга звучал искренне, — не знаю, что там произошло, но это не я. «А вот это уже интересно», — подумал я, потому что Лоренс, конечно, чокнутый, как и все мы, но во-первых, врать мне на прямо поставленный вопрос он точно не станет, а во-вторых, подставлять женщину под смертельную опасность ни один тенорец не будет. Именно поэтому я и удивился. Лоренс спросил: — А что там случилось? Я рассказал, что произошло прямое столкновение с церилом, и девчонка продержалась почти две минуты, пока я не подоспел. — Врёшь! — не удержался Лоренс, и я улыбнулся, понимая его несдержанность. На самом деле, если бы мне кто-то рассказал, что человек может продержаться хотя бы минуту перед взрослым самцом церила, я бы расхохотался. Даже тенорцы больше тридцати секунд не могут. Но тридцать секунд у нас есть, чтобы активировать оружие, людям обычно хватает пяти секунд, чтобы полностью попасть под церебральный удар и перестать сопротивляться. — Не вру, сам был потрясён, — я уже не стал рассказывать, что сам-то я всё-таки попал под удар церила, и если бы не Ална, то быть мне очередным звеном в пищевой цепочке монстра пятого наивысшего уровня опасности. — Девка-то, оказывается, огонь! — вдруг прозвучало от друга. — Я бы с такой зажёг! И я, сам от себя не ожидая, дал Лоренсу в морду. — Ты чего? — друг даже не успел отскочить, а я как дурак стоял и пялился на свою руку, которая действовала отдельно от меня. Наконец осознав, что всё непросто, сказал: — Она не девка, а наш боевой товарищ, ясно? Лоренс вытер кровь, показавшуюся на разбитой губе — её было немного, знаменитая тенорская регенерация уже работала, и кивнул: — Понял, без обид, за дело. Друзья ушли. А в это же время в каюте своих подруг сидела Кайра, и все трое удивлённо смотрели на планшет, который теперь показывал пустое помещение. 15 глава Кайра Петра усмехнулась: — Ничего себе, вы видели, Адриан дал в морду Лоренсу? И из-за кого? Из-за человечки?! Моника пожала плечами: — Ну где-то он прав, она с нами учится, значит она наш «боевой товарищ». После чего она взглянула на Кайру и спросила: — А ты не знаешь, что там сломалось в зоопарке? — Не знаю, — быстро ответила Кайра. — Да ладно! Ты же там практику проходишь, как раз на этаже, где церил. Неужели ничего не слышала? — Я же сказала, что нет! — глаза Кайры угрожающе блеснули, и она резко встала. — Всё, всем пока, мне надо заниматься, — и вышла за дверь. Войдя в свою каюту, которую она продолжала делить с Алной, с ненавистью ударила ногой по сумке, которую Ална снова бросила на пол возле кровати: — Значит, просто «боевой товарищ». Ну-ну. *** Птица — Ну что? — Ларс вылетел словно чёрт из табакерки, чуть не снеся меня с ног. — Ещё бы чуть-чуть — и я осталась без обеда! — я ловко обогнула парня и направилась за один из свободных столов. Подруги, с которыми тоже наладились отношения, после того как они сами пришли ко мне с повинной, сегодня не смогли присоединиться, и мне приходилось в одиночку коротать обеденный перерыв. Ну, я так думала вначале. — О, пирожки, — Ларс покосился на мой поднос и пошёл следом. — Это я люблю. — А вот я делиться едой — нет, — и театрально прикрыла рукой свою тарелку, — иди возьми свои пирожки. Ларс заржал: — А мне твои больше нравятся! Я кинула в него «своим пирожком», который он благополучно умял. Вдруг затылком почувствовала чей-то взгляд — тяжёлый, будто впивающийся прямо в голову. Резко повернувшись, увидела Адриана, который сидел с другими тенорцами и не отрываясь смотрел прямо на меня. Ларс продолжал что-то говорить, но я не слышала, как будто загипнотизированная этим взглядом. Мне вообще показалось, что во всей столовой больше никого нет — только я и Адриан. — Эй, эй! Я подняла глаза. Ларс, перегнувшись через стол, дёргал меня за рукав формы. — Я уже третий пирожок съел, а ты вообще не реагируешь. Гипнотический момент прервался, и я пришла в себя. — И что это было? — Ларс потянулся за следующим пирожком, но я быстро его схватила и сразу откусила большой кусок. — Нифефо, — ответила с набитым ртом. — Вредина! — парень всё-таки направился к раздаточному столу, а потом вернулся и уселся снова за мой столик. — На меня взял пирожки? — я посмотрела на поднос, на котором еле умещались тарелки. — А то как сейчас наброшусь. Не боишься, что самому не хватит? — Пфф, — он искренне рассмеялся. — Хочешь сказать, я должен опасаться, что такая привлекательная девушка съест мои пирожки? И Ларс подвигал бровями, а я закатила глаза: — Ну почему что бы ты ни говорил, всегда звучит так пошло? — И вовсе не пошло, — притворно обиделся он, — а весело. Просто ты заучка, вот до тебя и не доходит. — Предупреждаю, ещё слово — и я снова брошу в тебя пирожком, — я пожала плечами и снова напоролась на внимательный взгляд Адриана, который, казалось, неотрывно следил за тем, что происходит за нашим столом. — Так всё-таки, расскажешь, что между тобой и наследником? — Ларс умудрялся одновременно и поглощать свой обед, и задавать вопросы. Хотя, на мой взгляд, для мужчины сочный стейк с рисом и пирожки с напитком должны быть гораздо более интересны, чем мои несуществующие отношения с наследником Тенорской империи. — С какой целью интересуешься? — всё-таки спросила я парня. Теперь мы с ним и завтракали вместе, встречаясь в столовой, и тренировались тоже. — Ну, я собираюсь пригласить тебя прогуляться в увольнительной, и мне совершенно не хочется быть третьим лишним. — Я не встречаюсь с наследником! — возмутилась я. — Как ты вообще мог такое подумать! А ведь я считала тебя почти другом! Учитывая, что тенорцы с человеческими девушками имели только один тип отношений — горизонтальный, я считала, что моё возмущение обоснованно. — Я согласна, — снова оглянувшись на наследника и убедившись, что он всё ещё продолжает смотреть в мою сторону, сказала я. — На что? — сделал удивлённые глаза Ларс, и пирожком в него я всё-таки кинула. — Ладно, подруга, шучу, — он поднял руки, сдаваясь, — у меня и правда есть отличная идея для увольнительной, — и парень выразительно подвигал бровями. Я закатила глаза: — Ты невыносим. И надо же было, чтобы именно в этот момент мимо нашего столика прошли тенорцы. Я поймала презрительный взгляд Адриана, а потом уловила, как Лоренс, ближайший друг наследника, бросил: — Кажется, наш «боевой товарищ» нашёл себе пару. Но я не успела разобраться, кого он назвал «боевым товарищем», потому что Ларс в этот момент начал обзываться: — Это ты невыносима, зануда, — протянул он и потянулся за последним пирожком в тарелке. Но я была быстрее. Я расхохоталась, глядя на ставшее каким-то по-детски обиженным лицом Ларса. Зато парень всё-таки сосредоточился: — Я тут подумал, давай сходим на стартрек. Там вроде вышло что-то новое, как обычно, с полным погружением. К своему ужасу, я поняла, что не знаю, что такое стартрек. Если переводить напрямую, то получалось, что это какой-то звездный путь, но что это, точно я не знала. — Э, — протянула неуверенно. — Да не бойся ты, это совершенно безопасно, я уже два раза ходил и, как видишь, до сих пор жив-здоров, — обрадовал меня Ларс, так и не объяснив, что это такое. — Понимаешь, Ларс, — решилась я сказать, надеясь, что моя легенда про отдалённую колонию и чудака-брата сыграет мне на руку, — я не знаю, что ты мне предлагаешь. Друг посмотрел на меня укоризненно. И я подумала: «Да что это я в самом деле», — и согласилась. И мы пошли. 16 глава Птица Оказалось, что стартрек — это гонки. Гонки в виртуальной реальности. С полным погружением — всё, как и обещал Ларс. Причём там действительно соревнуешься, потому что в гонках участвуешь не только ты, но и все те, кто пришёл на стартрек вместе с тобой. И не только на этой планете, но ещё и там, где установлены такие же «аттракционы». Нам выдали специальные костюмы с множеством датчиков и светящихся нанитов, которые должны были передавать информацию о состоянии участников на главную панель. Осталось выбрать болид. Машины отличались друг от друга цветом, размером и формой. Я впала в небольшой ступор. Глаза разбегались от многообразия, но вдруг я увидела его. Он был цвета хаки с узорами моего «боевого звена» в училище на Земле. Я не знаю, откуда здесь знание такого окраса, но этот болид был похож на мой истребитель, который я «потеряла», влетев в портал. — Хочу его, — сказала я. Молодой человек, сотрудник компании «Стартрек», сопровождавший меня, удивлённо произнёс: — У вас премиальный билет, вы можете выбрать что-то более современное и скоростное. Это очень старая модель, на ней обычно дети катаются. — Нет, — замотала я головой, — я беру его. Ларс взглянул на меня изумлённо, но ничего не сказал. Он вообще всё это время спокойно наблюдал, на удивление, не отпуская никаких шуток в мой адрес. Сотрудник «Стартрека» пожал плечами и больше не стал меня уговаривать. Видимо, здесь тоже работало правило «желание клиента — закон», и он предложил выбрать позывной. Я не сомневалась ни секунды: — Птица. Ларс, который выбрал для себя «Акула», подвигал бровями: — Ну что, птичка, готовься, сейчас акула сделает тебя. Во мне заиграло предвкушение — такое острое предчувствие адреналина, и я парировала: — Не говори гоп, акулёнок. Надела шлем и влезла внутрь приветливо раскрывшейся кабины болида. Когда уселась в ложемент, я почему-то почувствовала себя как… дома. На экране шлема начался стартовый отсчёт. В левом углу экрана отобразилось количество участников. Даже захотелось присвистнуть. Девяносто восемь. Некоторые, судя по всему, участвовали не в первый раз, потому что напротив позывных были указаны звёзды, и их имена находились в начале списка. Первым в строке стоял участник с позывным «Адмирал». Напротив его имени стояло восемь звёзд. Вероятнее всего, каждая звезда была получена за победу в заезде. — Адмирал, — я задумчиво повторила позывной вслух, — любопытно, кто это? Скорее всего, кадет из академии. Только у нас учатся сумасшедшие, чтобы гонять в таких гонках. Трасса отобразилась на экране, таково было правило: никто не знал до начала гонок, что за трасса, и какой будет уровень сложности. По очереди на экране стали появляться картинки болидов и позывные участников. Ну конечно, у участника номер один был огромный чёрный болид в форме капли. Я вспомнила, что некоторые из машин не входили даже в премиальный билет. Нужно быть «членом клуба», чтобы иметь возможность гонять на таком. А стоило это, как сказал Ларс, около миллиона кредитов в год. Разглядывая первую пятёрку участников, стало понятно, что в этой гонке побеждают только «члены клуба», и я снова произнесла вслух: — Вот это сила, конечно. Но мы ещё посмотрим, кто кого. И вдруг раздался голос: — Программа активирована. — Какая программа? — от неожиданности я снова произнесла вопрос вслух. Тот же голос бесстрастно продолжил: — Активирована программа управления системой. Полный доступ. Я вообще ничего не поняла, но подумала, что может, так оно и надо? В следующий момент в кабине раздался голос комментатора, объявляющего о начале гонки, и я сосредоточилась на предстоящей битве. Это в крови, вот вроде бы знаешь, что кто-то круче, а стремление побеждать всё равно будоражит кровь. И я, погладив рычаги управления, сказала вслух — так, как всегда говорила, садясь за штурвал истребителя: — Полетели, Птица, покажем им, что выше птиц даже Адмиралы не летают. 17 глава Птица Я завороженно наблюдала за обратным отсчётом: десять, девять, восемь… И вдруг снова прозвучал голос: — Какие будут указания? Я была настолько напряжена, чтобы не пропустить, когда на экране появится ноль, что сказала первое, что пришло в голову, а именно девиз японских лётчиков-камикадзе: — Обязательно победить. — Принято, — произнёс голос. В тот же миг на экране появился ноль, и я рванула штурвал на себя, включая движки, и с места залетая сразу на трассу. Полагаю, что все немного обалдели, потому что в этой реальности никто так больше не стартовал, а я… я отрабатывала такой старт, иногда с тоской вспоминая, что мне так и не удалось ни разу повторить этот манёвр с борта авианосца. В результате я оказалась впереди всех, опережая остальных минимум на две секунды. Конечно, для крутых капельных болидов такая фора ничего не значила, но всё равно было приятно, это были мои две секунды «славы», потому что на экране отобразилось, как моя «Птица» встала прямо перед заходящими на трассу болидами. И я уже ожидала, что сейчас меня «сделают», но вдруг ощутила, что мощь движков многократно возросла, и голос произнёс: — Желаете перейти на автопилот? Я ещё подумала, что это, наверное, мне болид такой достался заботливый, может, с детской программой. Мелькнула, конечно, мысль, что что-то не то, но я вскричала: — Нет! Я сама! И пропала, полностью отдавшись скорости и свободе, которую мне дал этот болид, мощь которого выросла в десятки раз. На повороте, проходя через астероидный пояс одной из молодых планет, как раз недавно про неё читала, что там сейчас повышенная сейсмоактивность, но в целом она признана пригодной для колонизации, увидела на хвосте Адмирала. Он меня нагонял. «Ну уж нет!» — подумала я и включила дополнительный двигатель. Сразу же прозвучал голос: — Можно включить турборежим. — А сколько до финиша? — спросила я машинально. — Ещё десять тысяч оборотов по трассе, — прозвучал бесстрастный ответ. — Тогда пока рано, включим на последних трёх. — Принято, — ответила программа. Включение дополнительного движка ничего не дало, и болид Адмирала начал меня обгонять. Все остальные из «крутой» пятёрки тоже были недалеко, но этот уже на полкорпуса меня обошёл. — Время работы турборежима? — спросила я. — Через две тысячи астероидный поток, если включить сейчас, то столкновение неизбежно. — А Адмирал? — отчего-то мне стало жаль, если такой красивый болид попадёт в поток. — Если продолжит двигаться с неизменной скоростью, столкновение неизбежно, — произнёс мой невидимый помощник. А я подумала, что если у меня в старой модели есть помощник, то уж в наикрутейшей модели болида он совершенно точно установлен, и дала команду на избежание столкновения. И сразу же меня обогнал и Адмирал, и те, кто висел на хвосте, и я почти со слезами на глазах наблюдала, как они уходят от меня по трассе вперёд. А ведь победа была так близка. У меня были отключены комментарии, чтобы не отвлекаться, но сейчас, понимая, что мне надо психологически продержаться меньше минуты, включила звук. И тут же буквально оглохла от захлёбывающегося эмоциями комментатора: — Вы посмотрите, что происходит… это невозможно!!! Это нереаль…но! Болид Адмирала, нашего лидера, уверенно обогнал болид Птицы и… надо же такому случиться, попал в астероидный пояс. Он… покидает гонку! — Включаю турбо, — наконец-то произнёс мой помощник. — Давай, погнали, — и я выключила комментарии, остался только немой экран, на котором передо мной из пятёрки осталось всего два болида, каким-то чудом избежавших столкновения с астероидами. Но против Птицы у них не было шанса. Когда обходила их, выходя на финишную прямую, я пела: «Come on, come on, come on Let's go space truckin'»[1] И вдруг музыка, как я думала, навсегда потерянной для меня цивилизации включилась и зазвучала в кабине гоночного звездолёта, так похожего на земной истребитель. Вылезая из кабины, я почувствовала, что спина у меня мокрая. «Ничего себе полное погружение! — пришла мысль. — Да у меня абсолютное ощущение реальности». Каждый болид стоял в отдельном «ангаре», поэтому когда я вылезла, меня встречал только сотрудник «Стартрека», который бросив восхищённый взгляд, с придыханием сообщил: — Я теперь ваш поклонник, это было… феерично! И тогда я решила у него спросить про помощника: — А скажите, что за ИИ установлен на болидах? Молодой человек мне улыбнулся во всё лицо и сообщил: — На болидах не уставлен ИИ, только стандартная программа создания иллюзии. Видимо, на моём лице застыла идиотская улыбка, потому что он тут же спросил: — Всё в порядке? Я кивнула и спросила про душ. Оказалось, что мой премиальный билет давал возможность воспользоваться сервисом «all inclusive»: душ, спа — всё как в дорогом спортклубе. — Только вы недолго, — добавил парень. Я удивлённо на него посмотрела. — Там вас поклонники ждут, — сообщил он, всё так же широко улыбаясь. — К-какие поклонники? — мне отчего-то стало не по себе, и парень показал мне планшет, на экране которого был виден большой зал, через который мы с Ларсом входили в «Стартрек», и там стояли пятеро тенорцев во главе с Адрианом и выжидающе смотрели в одном направлении. — Тенорцы? — в горле вдруг пересохло, потому что флакончиков Диминых у меня с собой не было. Парень кивнул, продолжая довольно улыбаться. «Мне конец», — подумала я, вдруг осознав, кого я «сделала» на гонке, и кто скрывался под позывным Адмирал. [1] Композиция хард-рок группы «Deep purple» — «Давай путешествовать по космосу» 18 глава Птица Неподалёку от группы тенорцев я увидела Ларса, который с чуть влажными, видимо, после душа волосами, сидел за столиком и тоже смотрел в том же направлении, что и Адриан с друзьями. Я взглянула на сотрудника, на бейджике было написано Рохес. Подумала, что имя похоже на испанское. По мере того, как уровень адреналина в крови после гонки снижался, я наконец-то стала более адекватно воспринимать реальность и смогла рассмотреть, что парень и правда несколько смугловат, черноволос и чем-то похож на жителя Испании. — Рохес, я не хочу встречаться с тенорцами, — сказала прямо и посмотрела на реакцию сотрудника «Стартрека». Парень уважительно улыбнулся. «Ага, человеческие парни не очень любят, когда им предпочитают тенорцев», — подумала я и добавила, показывая на Ларса: — А вы могли бы подойти вон к тому парню и сказать ему, что я буду выходить через другую дверь? И вдруг спохватилась: — Здесь же есть возможность выйти откуда-то ещё? — Если вы подарите мне поцелуй, — белозубо улыбнулся Рохес, — то я всё исполню. Ну я и чмокнула его в щёку. Парень расцвёл, похоже, что он и на это не рассчитывал. Объяснил мне, как пройти к запасному выходу, оставил мне всё необходимое и убежал. Приняла душ, переоделась в свою же одежду, которая прошла быструю очистку здесь же, в очистителе, вышла к запасному входу. «Умничка, Рохес». Возле выхода стоял Ларс и широко улыбался. Когда я подошла, то подхватил меня и закружил: — Ты супер, Птица! — Тихо ты, — перепугалась я, что тенорцы с их сверхспособностями могут услышать. — Пошли отметим! Я такого ни разу не видел! — Ларс просто захлёбывался от восторга. — Ты где так водить училась? «Где-где? На Земле», — подумала я, а вслух сказала: — Брат учил. — Теперь я на тысячу процентов верю, что тебя не просто так приняли на факультет космопилотирования. Ты гений! Я выдохнула только когда мы отошли от здания «Стартрека» и сели в юнифлаер[1]. Отмечать мы отправились сначала в кино, где я долго смеялась над комичными ситуациями и объедалась попкорном. А потом Ларс вытащил меня в кафе на соседней станции с видом на второе Солнце галактики. Еда в кафе была не очень. Ну оно и понятно, сюда все в основном приходили за видом. Но кофе был отличный. В Вышке кофе давали редко, считалось, что витаминный коктейль для кадетов гораздо полезнее. А здесь было раздолье. Еда была в лоточках, это означало, что кухни в кафе не было, и еда была синтезированная. Но в целом, если не придираться, то мы нормально поели. Я обратила внимание, что Ларс с удовольствием поглощает все блюда. — Любишь синтетику? — спросила, не подумав, но парень не обиделся, кивнул и сказал: — Да, с детства привык в детдоме, потом на корабле… И вдруг испуганно на меня посмотрел, а я не поняла, почему он так внезапно себя оборвал, как будто сказал то, что не хотел говорить. Я решила, что ему неприятно вспоминать, что он сирота, и не стала расспрашивать. Обратно мы возвращались поздно. И мне захотелось сказать Ларсу спасибо за такой чудесный день: — Ларс, ты просто чудо! Спас меня от позора быть выгнанной за неуды, а теперь вот целый день меня развлекал. Спасибо тебе! И здесь я вспомнила, что Ларс мне обещал доложить о проблеме в системе безопасности, и сразу же спросила: — Кстати, а ты доложил в ректорат о том компьютере? Ларс кивнул, а я подумала: «Ну вот, молодец!» К гравилифту и после кралась словно мышь, моля всех богов, чтобы не встретить никого из мужчин-тенорцев. Мне повезло, никого не было на станции. И когда я вошла в свою каюту, Кайры тоже не было. Почему-то стало неприятно, когда подумала о том, что она вместе с Адрианом. Какое мне до них дело? *** Адриан Ребята собирались на гонку в «Стартрек». С радостью согласился. Хоть немного разогнать кровь, скинуть напряжение. В последнее время после встреч с Кайрой испытываю раздражение. Не пойму, что со мной. Она даже перестала постоянно говорить о «нашем будущем». Стало легче, но каждый раз целуя её, ловлю себя на мысли, что представляю другую. Мои размышления прервал Лоренс. — Только не говори, что ты согласился пойти с нами из-за скандала с Кайрой, — он хлопнул меня по плечу и надрывно засмеялся. — Вы с Кайрой всё больше начинаете напоминать супружескую пару, которая грызётся после двадцати лет брака. — В этом-то и проблема, — я устало потёр переносицу, вспоминая последний разговор с девушкой. — Она решила, что имеет право на нечто большее. — Амбиции, — друг кивнул, соглашаясь. — Плохо, когда их нет. — Ага, а у кого-то даже слишком много, — Лоренс подумал, что я говорю о Кайре, но голова в последнее время была занята мыслями об одной наглой рыжей девице. Мысли снова свернули на Алну. Меня смущало в ней всё — от тонкого склада ума, так не присущего людям, до практически полного отсутствия запаха. Нет, иногда я улавливал эманации, исходящие от девушки, но в остальном было пусто. Там, в зоопарке, я воспользовался возможностью приблизиться к ней, но снова ничего не уловил, никакого аромата, даже запаха страха не было. Не сказать, что и до этого не мог приблизиться к ней, но что-то подсказывало, что поймай я её так в коридоре академии — сразу получил бы по лицу ладошкой. А потом пришлось бы отдать её под суд за нападение на тенорца королевской крови. Не хотелось доводить до этого. Сжимая в руках тонкую, но сильную талию девушки и заглядывая в её бездонные глаза, я думал лишь о том, что мне хочется и дальше её касаться, чувствовать биение сердца, видеть, как расширяются её зрачки при взгляде на меня. И это было неправильно. Разум твердил, что она просто человек, одна из тех, кто стоит на несколько ступеней ниже нас — сверхрасы. Для меня в особенности, она вообще никто. И, похоже, она уже нашла себе… партнёра. Вот только сколько я ни напрягал рецепторы, так ни разу и не ощутил ни запаха другого мужчины от неё, ни её собственного. Если честно, это наводило на определённые мысли, учитывая, кто её брат. Но сегодня даже она выскочила у меня из головы. — Эй, Риан, вернись к нам, — оказалось, Лоренс с остальными уже давно и безуспешно пытаются привлечь моё внимание. — Да, я тут, — мы как раз подошли ко входу в «Стартрек». Гонка начиналась стандартно. Хотя, по сути, соревноваться было не с кем. Мы, постоянные члены клуба, почти всё время соревнуемся между собой. Потому что и болиды у нас другие, и реакции не в пример быстрее. Посади человека в такой болид, и он не сможет им управлять. Я давно уже занимал первые места в заездах, оставляя всех позади. Но выпустить пар всё равно стоило — полное погружение, адреналин и возможность забыть обо всём на протяжении всей трассы. — Твой, как всегда, чёрный? — Лоренс присвистнул при взгляде на выбранный мною болид. До боли знакомое табло в шлеме загорелось светло-голубым. Справа высветился список имён участников. Мой «Адмирал», как обычно, стоял первым с восемью звёздами за предыдущие заезды. Ещё два выигрыша — и мне дадут золотую звезду победителя и повесят табличку с позывным у главного входа. Смешно, но раньше я бы кичился этим. Сейчас же стал воспринимать свои победы как должное. Скучно. Судя по списку, нас было девяносто восемь участников, желающих посоревноваться в мастерстве вождения. — Хм, ну что ж, — ухмыльнулся своему отражению. — Удачи! Я осмотрел, кто ещё участвует, и взгляд зацепился за какой-то древний аппарат. Судя по расцветке, ему было лет сто. Поразился, что такие имеются в «Стартреке». Он вообще заведётся? Грешным делом подумал, что какой-то идиот привёл ребёнка, или кто-то решил испытать гонку, а денег нет, а на этом «пепелаце», наверное, вообще бесплатно дают гонять. — Птица? — потеснив меня, на табло впереди моего позывного встало чужое имя. — Ну что ж, хоть что-то интересное. Но с самого начала всё пошло не так, как обычно. Во-первых, доисторический болид, немыслимым образом презрев все законы космодинамики, просто впрыгнул на трассу, сразу оказавшись перед нами, фаворитами гонки. Полностью отключив автопилот, я перешёл на ручное управление. Адреналин захлестнул полностью. Какие-то две секунды промедления стоили мне первого места. Я отклонялся от всплывающих помех, лихо крутя штурвал и периодически переходя на бесшумный режим в надежде затеряться на радарах соперника. Почему-то не сомневался, что такой наглец тоже был тенорцем. «Надо познакомиться с ним после, такой старт достоин внимания», — подумал, щёлкая переключателем. Пройдя через астероидный пояс одной из молодых планет, включил турборежим, нагоняя наглеца. Вообще удивительно, как его старая колымага сумела выбиться вперёд. Даже мне понадобилось несколько минут, чтобы нагнать эту посудину. Нонсенс. Эта гонка точно войдёт в мою личную историю побед, заслуживающих внимания. Но это было ещё не всё. Почти всю гонку мы его догоняли, а когда оставалось несчастных десять тысяч оборотов, болид вдруг стал досягаем, и я в пылу азарта даже не посмотрел на карту и ринулся к финишу… и попал в астероидный поток. Никогда со мной такого не случалось. С включенным турборежимом у меня не было и доли секунды на принятие решения. Я вмиг влетел в первый же попавшийся астероид и потерял управление болидом, выбывая из гонки. Комментарии тут же взорвались шквалом сообщений, как гневных, так и радостных. Всегда найдутся те, кто будет с радостью смаковать проигрыш другого. Я ошарашенно смотрел, как чужой позывной занимает свою законную строчку под первым номером, отбрасывая меня в самый конец списка и обнуляя мой рекорд беспрерывных побед. Но самое необычное, что пилот «пепелаца», взявшего гонку — «Птица», оказался… девчонкой! Я, как и остальные наши, был на сто процентов уверен, что она или с Теноры, или с Артемис. Хорошо, что не взял с собой Кайру, хотя она и просилась. И вот теперь сердце билось в предвкушении, что вот она, моя пара, скоро я увижу её. Птица. Мысли снова свернули на Алну. Меня смущало в ней всё — от тонкого склада ума, так не присущего людям, до практически полного отсутствия запаха. Нет, иногда я улавливал эманации, исходящие от девушки, но в остальном было пусто. Там, в зоопарке, я воспользовался возможностью приблизиться к ней, но снова ничего не уловил, никакого аромата, даже запаха страха не было. Не сказать, что и до этого не мог приблизиться к ней, но что-то подсказывало, что поймай я её так в коридоре академии — сразу получил бы по лицу ладошкой. А потом пришлось бы отдать её под суд за нападение на тенорца королевской крови. Не хотелось доводить до этого. Сжимая в руках тонкую, но сильную талию девушки и заглядывая в её бездонные глаза, я думал лишь о том, что мне хочется и дальше её касаться, чувствовать биение сердца, видеть, как расширяются её зрачки при взгляде на меня. И это было неправильно. Разум твердил, что она просто человек, одна из тех, кто стоит на несколько ступеней ниже нас — сверхрасы. Для меня в особенности, она вообще никто. И, похоже, она уже нашла себе… партнёра. Вот только сколько я ни напрягал рецепторы, так ни разу и не ощутил ни запаха другого мужчины от неё, ни её собственного. Если честно, это наводило на определённые мысли, учитывая, кто её брат. Но сегодня даже она выскочила у меня из головы. — Эй, Риан, вернись к нам, — оказалось, Лоренс с остальными уже давно и безуспешно пытаются привлечь моё внимание. — Да, я тут, — мы как раз подошли ко входу в «Стартрек». Гонка начиналась стандартно. Хотя, по сути, соревноваться было не с кем. Мы, постоянные члены клуба, почти всё время соревнуемся между собой. Потому что и болиды у нас другие, и реакции не в пример быстрее. Посади человека в такой болид, и он не сможет им управлять. Я давно уже занимал первые места в заездах, оставляя всех позади. Но выпустить пар всё равно стоило — полное погружение, адреналин и возможность забыть обо всём на протяжении всей трассы. — Твой, как всегда, чёрный? — Лоренс присвистнул при взгляде на выбранный мною болид. До боли знакомое табло в шлеме загорелось светло-голубым. Справа высветился список имён участников. Мой «Адмирал», как обычно, стоял первым с восемью звёздами за предыдущие заезды. Ещё два выигрыша — и мне дадут золотую звезду победителя и повесят табличку с позывным у главного входа. Смешно, но раньше я бы кичился этим. Сейчас же стал воспринимать свои победы как должное. Скучно. Судя по списку, нас было девяносто восемь участников, желающих посоревноваться в мастерстве вождения. — Хм, ну что ж, — ухмыльнулся своему отражению. — Удачи! Я осмотрел, кто ещё участвует, и взгляд зацепился за какой-то древний аппарат. Судя по расцветке, ему было лет сто. Поразился, что такие имеются в «Стартреке». Он вообще заведётся? Грешным делом подумал, что какой-то идиот привёл ребёнка, или кто-то решил испытать гонку, а денег нет, а на этом «пепелаце», наверное, вообще бесплатно дают гонять. — Птица? — потеснив меня, на табло впереди моего позывного встало чужое имя. — Ну что ж, хоть что-то интересное. Но с самого начала всё пошло не так, как обычно. Во-первых, доисторический болид, немыслимым образом презрев все законы космодинамики, просто впрыгнул на трассу, сразу оказавшись перед нами, фаворитами гонки. Полностью отключив автопилот, я перешёл на ручное управление. Адреналин захлестнул полностью. Какие-то две секунды промедления стоили мне первого места. Я отклонялся от всплывающих помех, лихо крутя штурвал и периодически переходя на бесшумный режим в надежде затеряться на радарах соперника. Почему-то не сомневался, что такой наглец тоже был тенорцем. «Надо познакомиться с ним после, такой старт достоин внимания», — подумал, щёлкая переключателем. Пройдя через астероидный пояс одной из молодых планет, включил турборежим, нагоняя наглеца. Вообще удивительно, как его старая колымага сумела выбиться вперёд. Даже мне понадобилось несколько минут, чтобы нагнать эту посудину. Нонсенс. Эта гонка точно войдёт в мою личную историю побед, заслуживающих внимания. Но это было ещё не всё. Почти всю гонку мы его догоняли, а когда оставалось несчастных десять тысяч оборотов, болид вдруг стал досягаем, и я в пылу азарта даже не посмотрел на карту и ринулся к финишу… и попал в астероидный поток. Никогда со мной такого не случалось. С включенным турборежимом у меня не было и доли секунды на принятие решения. Я вмиг влетел в первый же попавшийся астероид и потерял управление болидом, выбывая из гонки. Комментарии тут же взорвались шквалом сообщений, как гневных, так и радостных. Всегда найдутся те, кто будет с радостью смаковать проигрыш другого. Я ошарашенно смотрел, как чужой позывной занимает свою законную строчку под первым номером, отбрасывая меня в самый конец списка и обнуляя мой рекорд беспрерывных побед. Но самое необычное, что пилот «пепелаца», взявшего гонку — «Птица», оказался… девчонкой! Я, как и остальные наши, был на сто процентов уверен, что она или с Теноры, или с Артемис. Хорошо, что не взял с собой Кайру, хотя она и просилась. И вот теперь сердце билось в предвкушении, что вот она, моя пара, скоро я увижу её. Птица. 19 глава Птица Сегодня Ларса не было, он сказал, что отлучится из Вышки по каким-то учебным делам на пару-тройку дней, и я обедала с девчонками. После того как всё выяснилось с моими оценками и нано-ботами, Рина с Мирандой сами подошли ко мне и извинились. Конечно, я их простила, но того доверия, которое было между нами до того, как они меня начали игнорировать, уже не вернуть. — Ална, а тебе не кажется, что Ларс рассчитывает на нечто большее, чем дружба? — спросила меня Миранда, намазывая что-то зеленоватое на белковый сухарик и одновременно внимательно отслеживая мою реакцию. — Не думаю, — я включила синхронизацию на браслете, сбрасывая все дневные показатели в облако. — Мы дружим, но романтики между нами точно нет. — А мне так не кажется, — продолжила допытываться Миранда, держа перед собой уже намазанный сухарик. — Он ведь до этого ни с кем особо не общался. Знаешь, этакий волк-одиночка. — Мало ли, вдруг вы все казались ему скучными занудами, помешанными на учёбе? Кто вас знает? — Ага, очень смешно, — Миранда сделала вид, что обиделась. — Я просто думаю, что не стоит искать тайну там, где её нет. Просто Ларс очень талантливый программист и сразу сообразил, что дело с моими оценками нечисто. Вон даже диск нашёл с давно написанной программой. Миранда явно не поверила и хотела ещё что-то сказать, но взглянув на свой браслет, ойкнула: — Я опаздываю, у меня же договорённость с профессором Виткот приходить на полчаса пораньше. Взглянула на сидевшую молча Рину: — Рин, ты со мной? У Рины тарелка ещё была почти полная, и она, отрицательно покачав головой, сказала: — Не, иди, я доем и спокойно дойду к началу практикума. Когда Миранда убежала, Рина вдруг посмотрела на меня и произнесла то, что от неё вообще не ожидала услышать: — Будь осторожнее с Мирандой. — Почему? — Я в последнее время часто вижу её в компании с Кайрой, — тихо сказала Рина, — и мне кажется, что это связано с тобой. Я закатила глаза: — Ну надо же, кого-то ещё интересует моя насыщенная лекциями и практическими занятиями жизнь. — Не смейся, — очень серьёзно сказала Рина. — Например, они обсуждают, куда ты пропадаешь на целый день в увольнительной. — Да это всего один раз было, — я покачала головой и вздохнула. — Что же некоторым спокойно не живётся? — Ладно, — так и не доев, встала Рина, — но я тебя предупредила. — Спасибо, я ценю, — ответила я, пока не решив, как относиться к этой информации. Но Рина не спешила уходить: — Кстати, насчёт Ларса, ты не знаешь, но он опасен. — Почему? — не сдержала я удивления. — В прошлом году с ним вступили в конфликт двое со старшего курса. Говорят, что они его подловили или как-то подставили. Так вот, — Рина снова присела за стол и, понизив голос, произнесла: — Они исчезли, и до сих пор никто не может найти никаких следов. — Хорошо, я поняла, спасибо, — мне хотелось закончить этот разговор, потому что было неприятно плохо говорить о том, кто единственный поддержал меня в трудную минуту. Птица Я устало брела по коридору Вышки, пытаясь удержать в руках стопку голопланшетов с конспектами. После шести часов практики по квантовой навигации мозг отказывался работать. Хотелось только одного — побыстрее добраться до своей комнаты в общежитии и проспать часов двенадцать. Внезапно меня едва не сбил с ног какой-то кадет, неожиданно вылетевший из-за поворота. Планшеты разлетелись по полу, рассыпая трёхмерные проекции звёздных карт. — Смотри, куда идёшь! — раздражённо бросила я, опускаясь на колени, чтобы собрать свои вещи. Усталость брала своё — я была несдержана и взвинчена. Ещё и Кайра подлила масла в огонь, снова высказав мне своё недовольство по поводу Адриана. — О, прости, я не заметил тебя, — раздался ехидный мужской голос. — Позволь помочь. И он намеренно наступил ногой сначала на один планшет, потом на второй. Когда я поняла, что сейчас этот «из рода парнокопытных» перетопчет мне все планшеты, выпрямилась и резко двумя руками его оттолкнула. — Ты чего творишь? Толчок получился не очень сильный, и на ногах этот гад удержался. — Ты на кого руки подняла? — угрожающе медленно проговорил он. Я внимательно на него посмотрела. Передо мной стоял высокий парень в дорогой униформе факультета диспетчеров. Короткая модная стрижка с прокрашенной рыжей прядью на длинной чёлке. Холёное лицо, одна бровь частично выбрита, я уже встречала такое — похоже, здесь такая мода. Зелёные глаза буравили меня, разглядывая с явным превосходством. Такие, как он, обычно не утруждают себя учёбой, их родители могут купить любой диплом. Вот только что этот мажор забыл в лучшей военной академии? Я, не отвечая, снова наклонилась, чтобы подобрать планшеты. И в этот момент он наступил мне на руку. — Я тебя спрашиваю, чика, — он наклонился и больно схватил меня за хвост. «Не на ту напал», — подумала я и, уперевшись головой в его руку, резко вскинула туловище вверх, сплетая ноги на его шее. Спасибо тенорцам за тренировки с повышенной гравитацией, я могла теперь гораздо больше, чем остальные люди. От неожиданности мажор закачался и выпустил мой хвост. Мне удалось вырвать руку из-под его ноги и повалить его самого на пол. И здесь я провела удушающий приём. Наш тренер по джиу-джитсу в лётном училище говорил, что для удушения необязательно быть крупнее соперника или сильнее него, главное, верный захват. Захват у меня был отработан, и уже скоро мажор начал задыхаться и сдался. Тело его обмякло, и мне пришлось его выпустить, я же не собиралась его убивать. — Чокнутая дура, — держась за шею, бормотал мажор, отползая, — ты ещё пожалеешь об этом. Я промолчала. Когда он скрылся за поворотом, собрала свои планшеты, два из которых были безвозвратно потеряны, после того как этот вандал их растоптал. «Подумаешь, очередной избалованный мальчик», — подумала я тогда. Я ещё не знала, что этот гадёныш из породы «стайных крыс» — мстительных, мелочных и прожорливых созданий, для которых не существует границ, только их эго. *** Этим же днём в столовой за ужином. — Ты знаешь, что это за девка? — спросил Дэниэл Хантер своих приятелей, с кем вместе учился на диспетчерском факультете, и показал на сидящую с двумя девицами за столом полностью рыжеволосую девушку. Пельпин, любитель быстрой синтетической еды, которого вечно сажали на диеты, удивлённо переспросил: — Неужели Ална Горич, сестра знаменитого Дмитрия Горича, тебе неизвестна? Откусил сразу половину от синтезированного бутерброда и сообщил: — Да здесь только глухой не знает, кто такая Ална Горич. Дэниэл раздражённо швырнул свой планшет на стол. — Заткнись, Пельп. Эта выскочка просто не понимает, с кем связалась. — Ничего себе, — второй приятель, Алекс, лениво произнёс: — Ну-ка расскажи нам, что между вами произошло? Пельпин заржал и высказал предположение: — Наверное, Дэн хотел её облагодетельствовать, но после тенорцев у них не пошло. — Нет, — включился в шутки над другом Алекс, — скорее, эта заучка отказала нашему мачо, и теперь в нём проснулся «охотничий азарт». Алекс изобразил женский голос: — Ах, Дэниэл, я с вами не могу, вы человек. — Дело не в этом, — перебил его Дэн. — Она унизила меня, и она за это ответит. — И что ты собираешься делать? — в голосе Алекса появился интерес. Дэниэл остановился, его губы растянулись в холодной улыбке: — Укажу ей её место. — А где её место? — Как это где? Где место всех баб? — Да ну! Ничего у тебя не выйдет! — Алекс явно провоцировал друга на спор. — Выйдет! Спорим? На мой новый орбитальный катер, — поддался на провокацию Дэн. — Если через неделю эта гордячка не будет есть у меня с руки, он твой. Алекс присвистнул: — Серьёзная ставка. А если проиграешь? — Я не проигрываю, — отрезал Дэниэл. — Но если вдруг… — он сделал паузу, — тогда я сделаю так, что она пожалеет о каждом своём слове. — По рукам, — ухмыльнулся Алекс. — Неделя на то, чтобы влюбить в себя недотрогу или сделать так, чтобы ходила и головы не поднимала. Люблю такие развлечения! Пельпин, всё это время наблюдавший за дружками, произнёс: — Я в деле. *** Птица — Чего это на тебя с такой злостью смотрит Дэниэл Хантер? — спросила Рина, которая сидела лицом к остальному залу. Я же предпочитала садиться так, чтобы не видеть остальных, иначе мне было сложно сосредоточиться на еде. — А кто это? — удивлённо спросила я и обернулась, проследив за взглядом Рины. И увидела своего недавнего «знакомого», любителя потоптаться на чужих планшетах. — Так я его не знаю, — сказала я, — случайно столкнулись. — В смысле, столкнулись? — глаза Рины стали круглыми как блюдца. — В прямом. Я шла с лекции, а он спешил навстречу, мы и столкнулись. — И чего? — Ничего, подрались, и я его «положила на лопатки». — Ну ты даешь! — Рина покачала головой. — Он опасен. — Ой, да не опаснее тенорцев, — отмахнулась я. — Он подлый, — сказала Рина, — так что теперь ходи и оглядывайся, а ещё лучше постарайся одна не ходить. 20 глава Птица Ларс так и не появился, хотя прошло уже три дня. Сегодня у меня весь день практические занятия. Сначала спортподготовка, которую здесь, в академии, ведут старшекурсники. А потом тренажёры. Тренажёры я любила, а спортподготовку — нет. Занятия по спортподготовке для космопилотов проходили на космостанции в условиях повышенной гравитации, и сегодня по плану наших инструкторов должны быть спарринги. Конечно, я там была слабее всех. На спаррингах женщины и мужчины участвовали отдельно. У тенорцев был бзик, они не могли бить женщин. Я считала, что это их слабое место. Но позже узнала, что с энергетической структурой тенорца ничего не стоит вырубить человека на расстоянии. Боёвка была нужна для поддержания формы. И женщины с Теноры или с Артемис вполне спокойно спарринговались между собой. Я же всегда с этих занятий выходила битой. Сегодня «повезло», меня поставили в пару с Кайрой, и только взглянув в её глаза, я поняла — сейчас меня будут убивать. Мозг лихорадочно работал, определяя слабые места в защите Кайры. Казалось, что их нет, что арета совершенна, но… она явно недооценивает меня. Она уверена, что знает про меня всё, вот только я никогда не показывала до конца, чему меня учили на Земле. Специальная техника боя. Наш инструктор по боёвке в училище называл это «лисса»[1] или по-простому — боевой транс, и учил нас, как войти в него. И сейчас я пыталась настроиться на это состояние. Я начала про себя напевать одну из ритмичных мелодий, под которые мы практиковали вхождение в «лиссу». Неважно, что за мелодия, важно, что там должен быть чёткий, ярко выраженный ритм. Наша пара с Кайрой шла пятой, и у меня было немного времени. Через несколько минут я уже не слышала звуков, ощущала, что сердечный ритм ускорился, дыхание участилось. «Только бы без задержек», — подумала я и увидела, как Кайра всходит на ринг. Я взлетела на ринг, заметила, как удивлённо расширились глаза нашего инструктора. Сегодня им была арета со старшего курса, она часто вела у нас ближний бой, поэтому знала мои возможности. Калечить кадетов запрещалось, но мне вечно доставалось больше остальных, хотя другие ареты не злобствовали, больше расстраивались, что их ставят в пару с заведомо слабым противником. Так было всё время, но не сегодня. В отличие от инструктора, Кайра не заметила изменений в моём состоянии. И мне это было на руку. Кайра даже не пыталась сделать вид, что собирается провести учебный бой, и сразу провела один из приёмов, который должен был, если бы прошёл как задумано, сломать мне обе ноги. Но я это была уже не я, моё сознание расщепилось, и ответный удар Кайре нанесла Птица. Я била, а в голове у меня грохотали барабаны марша, под звуки которого, наверное, герои большой войны шли на таран, выжимая последние обороты из горящих двигателей истребителей. И очнулась, когда меня оттаскивали от Кайры, лежащей на полу ринга. Лицо её было в крови. — Кадет Ална, — барабаны в голове стихли, и до моего слуха наконец-то стали доноситься внешние звуки. Я подняла глаза и увидела лицо нашего инструктора Анеры. — Почему не прекратили бой, когда соперник попросил пощады? — строго спросила она. — Я не слышала, — честно ответила я и огляделась. Стоящие вокруг смотрели на меня по-разному: кто-то с восхищением, кто-то с недоумением, а кто-то с испугом. «Ничего себе! — подумала я. — Неужели мне удалось напугать непуганых арет?» За Кайру никто не волновался, знаменитая тенорская регенерация работала, и для уроженцев Артемис она, скорее, испытала страшное унижение. Именно это я увидела в её взгляде, которым девушка проводила меня после того, как все спарринги закончились. «Ну вот, молодец, кадет Горич, — сказала я самой себе, — дипломата из тебя не выйдет!» Два дня назад. В каюте наследника — Риан, — Кайра ластилась как кошка, она не понимала, что происходит. У неё даже в контракте прописано минимальное количество контактов. Для тенорца, обладающего таким уровнем силы, как Адриан, это необходимость, иначе он поставит под риск всех окружающих. — Кайра, не сейчас, — похоже, что Адриан даже не заметил, что она надела комбинезон, который ничего не скрывал. Зная, как важны запахи для мужчин-тенорцев, Кайра использовала последнюю разработку, которую ей передала мать — дорогие феродухи, но у Адриана даже пульс не участился. Хотя Кайра проверила на других, и когда проходила мимо, каждый реагировал, даже человеческие мужчины, что уж говорить о тенорцах. Тогда Кайра применила другую тактику. Раз не хочет заниматься любовью, значит она с ним поговорит. — Риан, ты ничего не рассказываешь. Расскажи, что делал в увольнительной? Адриан понял, что Кайра просто так не отстанет, но поговорить с ней посчитал необходимым. Женщину нельзя было обижать, она же не виновата, что он больше не хочет её. Рассказал, что был на гонках в «Стартреке». — Ты, конечно, снова занял первое место? — Кайра не пыталась подсесть ближе, и Адриана это устраивало. Он улыбнулся: — Представляешь? Нет! Ни я, ни кто-то из наших! — А кто же? — удивление Кайры было неподдельным. — Пилот с позывным Птица, — ответил Адриан, — девчонка. И то, как он это сказал, Кайре не понравилось. Но она нашла в себе силы улыбнуться: — А кто она? Арета? — Не знаю, — произнёс Адриан, после чего улыбнулся. Кайра никогда раньше не видела такой мечтательной улыбки на его лице. — Но обязательно узнаю. Потом спохватился: — Кайра, прости, мне надо бежать. Чмокнул в щёку, сказал: — Будешь уходить, ничего делать не надо, я активировал автоматическую блокировку на ноль. Адриан ушёл, а Кайра вдруг поняла, что потеряла его. «Нет, не потеряла, но могу потерять! А чтобы этого не случилось, надо найти эту «птичку» раньше, чем он». Почему-то Кайра вспомнила ненавистное лицо Алны Горич и решила спросить у её подружки, которая так стремится приблизиться к тенорцам и поэтому с готовностью отвечает на вопросы, а где эта Горич провела увольнительную. Кайра «Откуда она вообще взялась?» — негодование Кайры было так велико, что она даже связалась с матерью. Хотя знала, что та, прежде чем помочь, выскажет ей, какая она неумеха, и что если она не справится, то сидеть им всем на Артемис, потому что наследник может отказаться продлевать контракт. Кайра пока не говорила матери, что Адриан уже некоторое время вообще к ней не подходит, но сегодня поняла, что ей нужна помощь. Мать Кайры много знала, славилась умом и… коварством. Миранда, подружка Алны Горич, сказала, что Ална была на гонках, но она не знает, просто так она там была, или сама гоняла. Вроде как ходила вместе с Ларсом Артисом. Кайра не поленилась и проанализировала показатели соседки. В комнате были установлены датчики физического состояния. Так вот, в день гонок ушла Ална из комнаты в спокойном состоянии при норме всех показателей. А когда вернулась, у неё в крови был «коктейль» из гормонов. Где-то она так хватанула и адреналина, и дофамина, что Кайра, сопоставив эти факты, поняла — Ална Горич и есть пилот с позывным Птица. Она залезла в её вещи и там нашла дневник, правда, написан он был шифром, похожим на какой-то мёртвый язык, но нарисованная на первой странице птица не оставила сомнений. — Дочь, — мать, как и всегда, выглядела безупречно, на лице не было ни капли эмоций. — Мама, мне нужна помощь, — Кайра старалась говорить холодно, но на слове «помощь» голос у неё дрогнул. — Что опять? — на красивом, неестественно молодом лице матери так и не появилось ни одной эмоции, но голос стал раздражённым. — Похоже, что наследник нашёл алетейю[2]. Мать Кайры впервые за всё время разговора посмотрела на дочь: — Ты шутишь? Откуда алетейя в военной академии? Мать, конечно, не поверила, но совет дала: — Если это и вправду алетейя, то надо просто лишить её этого преимущества. И чем больше у неё будет… партнёров, тем лучше. Кайра прервала связь, потому что вернулась Ална. Но главное она с матерью обсудила, теперь дело за малым — организовать. Только надо действовать быстрее. Если она догадалась, кто такая Птица, то и наследник тоже скоро доберётся. [1] В древнегреческом эпосе состояние боевого исступления обозначалось словом «лисса». [2] Алетейя (прим. автора) — невинная девушка, теоретически способная зачать от тенорца. 21 глава Птица Я вернулась в каюту, соседка была там. Я, как обычно, буркнула: — Привет. И не ожидала, что Кайра ответит. Привычным стало, что на моё приветствие арета задирала нос и делала вид, что меня не существует, что не мешало мне всё равно постоянно здороваться с ней. — Привет, Ална, — это прозвучало настолько неожиданно, что я остановилась и в удивлении обернулась, чтобы убедиться в том, что мне не послышалось. — Не удивляйся, — голос Кайры звучал устало, но миролюбиво, — просто мне надоело, что ты всё время здороваешься. «Она что, шутит?» — мелькнула у меня совершенно неприменимая к вечно пылающей недовольством Кайре мысль. Но усмешка на лице Кайры чётко указывала на то, что соседка наконец-то решила наладить отношения. — Да, меня так учили, — решила я поддержать разговор. — Послушай, Ална, я, может, и злилась на тебя, прости, сейчас не самый лёгкий период в жизни, — Кайра как-то очень по-человечески, и я бы даже сказала, по-женски, вздохнула. Я кивнула: — Конечно, я понимаю. Наверное, зря я так сказала, потому что глаза ареты вдруг вспыхнули, но не так, как у тенорцев, ярко-жёлтым в момент наивысшей агрессии, а в них просто промелькнул желтоватый отблеск. — Да что ты можешь понимать?! — воскликнула Кайра. И я вдруг поняла, что она очень несчастна. Единственное, что не могла понять, как можно так убиваться из-за мужчины. — Так объясни мне, — сказала я тихо. — Может, и тебе легче станет. И Кайра рассказала, что когда в семьях планеты Артемис рождается девочка, её сразу заносят в список тех, на кого может пасть выбор императорской фамилии. И это не институт брака, это пожизненная участь фавориток. Но семьи идут на это, поскольку это дает возможность неограниченного доступа к благам. Неважно, была семья богатой или бедной, подписав контракт, она автоматом получает титул, содержание и возможность переезда с Артемис на Тенору. Контракт действует либо до свадьбы тенорца на женщине-тенорке, либо может быть продлён и после свадьбы, но такое бывает редко. Как правило, тенорки не терпят фавориток. В этом случае контракт считается исполненным, и все блага остаются за семьёй. Но можно лишиться всего, если тенорец имперской фамилии разорвёт контракт до того, как тот будет считаться исполненным. — И что? Тенорцы никогда не женились на аретах? — спросила я, удивлённая такой странной традицией. — Был один случай в истории планеты, — с горечью в голосе ответила мне Кайра. — Здорово! — улыбнулась я. — Так это же хорошо? — Нет! — повысила голос арета. — Нет! Потому что теперь каждая арета на это надеется. Теперь пришла моя очередь вздыхать: — И ты? На лице у Кайры появилась грустная улыбка, и она, разведя руками, сказала: — И я, получается, ничем не отличаюсь от других. И мне почему-то захотелось её обнять и сказать, что всё будет хорошо, просто ей надо бросить наследника, ведь есть же у них нормальные мужчины. Но я не рискнула. И правильно сделала, потому что, видимо, Кайра что-то увидела у меня во взгляде и почти что прорычала: — Не надо меня жалеть! Я укоризненно на неё посмотрела и спросила: — А при каком условии тенорец может жениться на арете? Кайра вздрогнула и посмотрела на меня так, словно я попыталась узнать у неё тайну планетарного масштаба. Я даже испугалась и быстро поправилась: — Слушай, если это тайна, то не надо, не говори, я просто так спросила. Кайра усмехнулась: — Нет, это не тайна, это, скорее, легенда. Я во все глаза смотрела на разоткровенничавшуюся соседку. — Легенда об алетейе, — произнесла Кайра после секундной паузы. — А кто такая алетейе? — спросила я. — Это девушка, в крови которой есть древний ген, и если она подарит невинность тенорцу, то сможет от него зачать, — процитировала Кайра. «Да, — подумала я, — Кайре это уже точно не грозит». А вслух сказала, чтобы подбодрить соседку: — Так легенда далеко, а ты рядом. Не переживай, всё у вас с Адрианом наладится. — Я и не переживаю, — знакомым высокомерным тоном заявила мне Кайра. — Я знаю, что не будет у Адриана алетейи. И тогда я не придала значения этим словам. А зря. Где-то за пределами Академии Старая лампа трещала, через раз выдавая скудную порцию тусклого света. Под потолком кружилась какая-то неубиваемая космосом живность. Спёртый воздух со свистом походил сквозь старую вентиляцию и оседал пылью на пол. Мужчина шёл по коридору, ни на что не обращая внимания. Он давно уже привык к такому виду, когда-то бывало и хуже. Широкими размашистыми шагами он преодолел последние метры и вошёл в комнату, уже полную людей. — Ты долго, — один из присутствующих недовольно смерил вошедшего хмурым взглядом. — Возникли проблемы. — Обсудим потом, — он развернулся к стоявшим перед ним и поднял руку, призывая к тишине собравшихся. — Все мы долго ждали этого момента. Скоро всё изменится. Тишина сменилась гулким стуком ног о бетонный пол. Выбивая ритм, мужчины с благоговением смотрели на главного. Комната вмиг пропиталась запахом пота, алкоголя, и сквозь затхлый воздух с трудом пробивался долгожданный ветер перемен, такой долгожданный среди мужчин. — Теперь мы готовы выйти один на один, встать лицом к лицу с нашим врагом и наконец-то высказать наши условия. — Да будет так! — взревела толпа, поддерживая мужчину. — Проведём операцию через несколько дней, все приготовления должны быть закончены к этому времени. Ты, — он повернулся к последнему присоединившемуся. — Как только ты поймёшь, что пора — я буду ждать сигнал. И помни, одна ошибка — и ты будешь тут же ликвидирован. До боли сжав кулаки, мужчина кивнул, соглашаясь и принимая правила. Ему не оставалось ничего другого, кроме как послушно выполнить поручение. От предстоящего в его груди начинало звенеть, а адреналин подскакивал до немыслимых высот. То, что они собираются сделать, навсегда заклеймит их преступниками без права на амнистию. Но выбора не было. Покидая место сбора, он думал лишь о том, что впервые в жизни у него появилось желание пойти против воли главного. 22 глава Адриан Я несколько дней пытался понять, кто же скрывался под псевдонимом Птица. Постоянно находился среди девушек, пытаясь воскресить в памяти тот аромат, из-за которого внутри всё переворачивалось. — Риан, ты как? — казалось, Лоренс специально подкрался — так неожиданно прозвучал его вопрос. А может, это я сильно увлёкся поиском той самой? — В норме. — Странный ты стал какой-то. После стартрека будто подменили. Мышцы напряглись, и я весь подобрался, чуть ли не вставая в боевую стойку. Я искал подвох во всём — в случайно оброненных фразах, в движениях и малейшем отклонении от привычного поведения. Всё время казалось, я что-то упускаю. Вот-вот — и разгадка откроется, но оно снова ускользало от меня. Я бесился. Ночами рвал и метал, с остервенением крутя штурвал в тренировочной комнате. Смотритель уже даже не задавал вопросы, какого хрена я припёрся на ночь глядя. Я изводил сам себя. Я понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Меня сжигало изнутри чувство собственной беспомощности, так несвойственное ни одному из тенорцев. И из-за этого я желал найти незнакомку ещё больше. — Сказал же, что всё в порядке, — рявкнул я на друга и вышел из аудитории, столкнувшись с преподавателем в дверях. — Адриан, вы забыли, что у нас сегодня практикум? — профессор говорил что-то ещё, назойливо повторяя моё имя и взывая к чести кадета, но мне было плевать. Что-то надломилось, и изменить это я мог только одним способом — найти Птицу. Встречные кадеты предпочитали сторониться меня, опасливо обходя по широкой траектории. Я не винил их за это. Казалось, напряжение последних дней достигло пика. А ещё в голову лезли мысли об этой выскочке Алне. Только вместо того, чтобы думать о ней как о слабой особи, не способной к обучению, я всё чаще и чаще вспоминал, как сжимал её в объятиях в зоопарке. А потом перед глазами вставал её образ, как она сидит рядом со своим дружком Ларсом. И лишь после этого я с удовольствием представлял, как до хруста сжимаю шею этого странного парня, Ларса Артиса. Это было крайне странно. Потому что когда я находился рядом с кадетом Горич, то ничего кроме раздражения не чувствовал. Больше всего раздражало отсутствие запаха. Это было неестественно. Запах есть у всего живого. Может, у неё болезнь какая-нибудь генетическая или… это разработки её брата? Я усмехнулся. Может, нано-боты не такая уж и смешная версия? Несколько дней назад я сделал запрос гардам о возможности наличия такого препарата, который может скрыть запах даже от тенорца. И только что получил ответ, что такое средство есть, и на патенте стоит имя Дмитрия Горича. Забавное совпадение. Я улыбнулся: «Неужели она думала, что самая хитрая?» Свернул в коридор, ведущий к гравилифтам. Мне надо срочно её увидеть. А в голове между тем складывались цепочки совпадений, перерастая во взаимосвязи. Ална Горич, Ларс Артис, стартрек, девчонка-пилот — всё это были звенья одной цепи. И вдруг возникла безумная уверенность: а что, если она и есть та самая Птица? Я уже представил, как засовываю её под душ, смывая ту гадость, которой она пользуется. Даже кончики пальцев закололо от волнения. Мне казалось, что гравилифт едет со скоростью какого-то самоката. Когда наконец оказался на станции, побежал в её каюту. Добежав до двери, вспомнил, что сначала надо было проверить, где она, потому что натыкаться на Кайру совсем не хотелось. И я забил данные браслета Алны. На карте её местонахождение определилось в каюте, и я постучал в дверь. *** Птица Ларс так и не появился, я уже даже начала скучать. День не задался с самого начала. Началось всё с того, что с утра я опоздала на занятия, потому что «принцесса» Кайра в два раза дольше просидела в туалетной комнате. Поэтому я в спешке умылась, оделась, напялила браслет, схватила сумку и, понимая, что уже не успеваю на завтрак, помчалась сразу в учебный корпус. Всё-таки опоздала. Получила предупреждение от преподавателя. Три предупреждения — и будет неуд. Дальше — больше, что-то случилось с моим браслетом. Он то работал, то нет. За обедом так и не смогла ничего заказать, выручили девочки, Рина с Мирандой, взяли себе побольше и накормили меня. А потом мне передали распоряжение профессора Виткот, что для того, чтобы получить зачёт автоматом, о котором, кстати, я только на днях с ней говорила, мне необходимо зайти к ней за заданием. Профессор Виткот «обитала» на верхнем этаже. Обычно я всегда пользовалась лестницей, мне нравилось бежать вверх по ступеням. Но сегодня выход на лестницу оказался заблокирован, и я поехала на лифте. В здании Вышки были обычные лифты. Но сегодня явно был не мой день, потому что лифт поехал не вверх, а вниз. И сколько я ни жала на кнопку, мне так и не удалось остановить кабину. А когда лифт остановился, и двери кабины раскрылись, то в меня полетела какая-то штука, из которой шёл газ. Я инстинктивно перестала дышать. Благодаря тренировкам, которые начала ещё на Земле, продолжила когда жила у Дмитрия и в Вышке, я знала, что могу продержаться до пяти минут. Попыталась нажать кнопку лифта, но свет мигнул и погас. И на меня сразу же набросились. Я ничего не видела, но слуха меня никто не лишил. Надо было выбраться наружу из узкой кабины лифта. Возможно, я отобьюсь. Когда на меня напали, браслет не сработал, хотя это одна из главных его функций — защита жизни кадета. И я поняла, что всё, что сегодня со мной происходило, скорее всего, было подстроено. Мне удалось пробиться и выскочить из кабины, применив пару приёмов из своего земного арсенала. Кто-то охнул, и я поняла, что на меня напали мужчины, и, скорее всего, это люди. «Ну что же, — подумала я, — тем проще». И нанесла несколько прицельных ударов, определив на слух, что нападавших трое или четверо. 23 глава Адриан Дверь распахнулась, в проёме стояла Кайра. Я, отодвинув её, вошёл в каюту. — Где Ална? Прошёл к туалетной комнате, распахнул дверь, там никого не было. Повернулся и взглянул на Кайру, зацепился взглядом за браслет, который Кайра держала в руке. Она попыталась его спрятать, но было поздно. — Почему браслет Алны у тебя? Кайра молчала. И мне вдруг стало нехорошо. Затопило предчувствие чего-то плохого. — Что ты устроила? Где Ална? — я добавил в голос силу, и Кайра не могла не ответить. — Пятый сектор лаборатории А один С два. Я даже не стал дальше выспрашивать, и так было понятно, что с девчонкой что-то случилось, и это устроила моя «контрактная» подруга. Лифт вниз был заблокирован, пришлось, невзирая на знаки, ломиться через лестничные пролёты. В самом низу света не было, но мне он и не нужен, мы видим в темноте не хуже, чем днём. В конце коридора из-под запертой двери пробивался свет. В воздухе кисло пахло страхом и похотью. И где-то там была Ална. Не Ална — Птица, моя Птица. Необыкновенная девушка, которая сейчас находилась в беде. Я влетел в заброшенную лабораторию, буквально свернув с петель старые двери. — Какого хре… — Дэниэл Хантер зло прищурил глаз, второй у него был заплывший. На лицо против воли вылезла улыбка: «Моя девочка, не сдалась без боя». Мельком бросил взгляд за него и увидел Алну. Её схватили двое, один держал ей руки, а второй намотал на кулак рыжие волосы, отчего голова девушки запрокинулась. Губы Алны были разбиты, под глазом наливался большой синяк, но глаза сверкали так, что я бы побоялся к такой подходить. Комбинезон был расстёгнут, и я увидел край простого белого нижнего белья, прикрывающего грудь. И моя защита, которую я тренировал годами, лопнула, обнажая и отпуская силу наружу. Она хлынула потоком, превращая кровь в кипящую лаву. Мир на секунду окрасился алым, когда я рванул к Алне, выдирая её из лап несостоявшихся насильников. Её тело показалось невесомым, когда я практически вышвырнул девушку за дверь лаборатории: — Жди там! — рык, больше похожий на звериный, вырвался из груди. Выпустил силу, бегущую по венам словно лава. Весь контроль полетел к чертям, обнажая всю суть тенорца во всей её первобытной мощи. Воздух загустел и затрещал от напряжения. Первым к стене отлетел подонок Дэниэл. Следом за ним отправились двое его дружков. Я не сдерживался. И, скорее всего, их личности уже стёрты. Ни один человеческий мозг не выдержит излучения такой мощи. Их пустые взгляды теперь навечно будут устремлены в никуда — живые трупы, обречённые до конца дней пускать слюни и бессмысленно таращиться в стену. Это было даже милосерднее, чем то, что они заслуживали. Я не стал смотреть, что с ними, выбежал в коридор: — Ална. Она повернулась, и я заметил на её щеках мокрые дорожки слёз. Подошёл и обнял, прижимая. Плечи её тряслись. 24 глава Адриан Я не стал спрашивать Алну о чём собирался, когда выяснив про патент её брата, бежал к ней в каюту. Поднял девчонку на руки и понёс. Я нёс её по коридорам академии, и все, кто встречался на пути, ошарашенно смотрели нам вслед. — Надо в медчасть? Ална отрицательно покачала головой. — На станцию? — Да, — хрипло произнесла. «Похоже, что сорвала голос», — подумал я и пожалел, что подонки легко отделались. Ална зашевелилась. Я прижал её к себе покрепче. Не отпущу. Так и прошёл весь путь до гравилифтов. Поднялись, подошёл к каюте. Дверь была распахнута, Кайра так и сидела, держа в руках браслет Алны. Только войдя в каюту, опустил Алну и взглянул на Кайру. Хотел уже отдать приказ, но Ална опередила меня. Увидев браслет, она всё сразу поняла. Посмотрела на свою руку, потом снова на Кайру и горько спросила: — За что? — Теперь уже неважно, — каким-то тусклым голосом ответила Кайра. Если она пыталась «давить на жалость», то зря. Тенорцы женщин не обижают, поэтому я поступлю просто. Я разорву контракт с её семьей. Думаю, что Кайра это понимает, но на всякий случай, уходя, сказал: — Кайра, зайди ко мне. Поймал какой-то странный взгляд Алны, но не понял, почему она так посмотрела. Мне ещё надо было заявить гардам о нападении на члена семьи императора, чтобы было понятно, что с теми тремя подонками случилось. Они же на меня напали? Напали. И я не хочу, чтобы там звучало имя Алны. Птица Адриан появился словно по волшебству, когда я уже отчаялась докричаться до кого-нибудь. Хотя, именно в этот момент я начала технику вхождения в «лиссу». Пока я просто так отбивалась, они смогли меня схватить, но я видела, что даже втроём они гораздо медленнее, чем я буду, если войду в состояние боевого транса. Если бы Адриан не появился, то, скорее всего, от этих трёх дебилов и так ничего бы не осталось. А меня бы навсегда «заперли» в какой-нибудь местной тюрьме. Хорошо, что он пришёл. Спас меня от страшного поступка, от убийства, я точно знала, что не смогу остановиться, после того как почувствовала липкие руки у себя на коже. Сознание начало заволакивать кровавой пеленой, в груди загорелась злоба, мне даже дышать стало тяжело, какую страшную ненависть я ощутила. Когда Адриан вышел из лаборатории, всё ещё похожий на какого-то демона мщения — глаза горят, в волосах пробегают молнии — мне даже показалось, что он стал выше ростом и плечи стали шире, то меня накрыло такой волной облегчения, как будто до этого я несла бетонную плиту, а потом кто-то взял и снял с меня эту ношу. Ноги ослабли, и я, как и тогда, в зоопарке, вдруг почувствовала, что ближе, чем он, у меня никого нет. Захотелось расстегнуть его комбез и залезть прямо туда, целиком, свернуться в комочек на его широкой груди, чтобы всей кожей ощутить этот жар, которым он полыхал, забрать себе, взять хотя бы часть этих молний из его волос, стать частью его. И я, не выдержав, прижалась к Адриану и уткнулась лицом ему в грудь. Сколько мы так простояли, я не помнила, чувствовала биение его сердца, ощущала, как постепенно уходит жар, а мне просто становится тепло, и очнулась, когда он спросил: — На станцию? И поняла, что нахожусь у него на руках, а он несёт меня по коридорам Вышки, а вокруг все студенты останавливаются, глядя на эту картину. Попыталась выбраться, но он так крепко прижал меня к себе, что решила не дёргаться. Ну и подумаешь, что наследник звёздной империи носит человечку на руках, может, у него тренировки такие. На самом деле я вдруг поняла, что мне наплевать, кто что скажет. А вот увидев в каюте Кайру, держащую в руках мой браслет, я еле сдержалась, чтобы во весь голос не выругаться по-русски, применив нашу земную лексику. Конечно, никто бы здесь не понял, но это очень верно описало бы моё отношение к ситуации. — За что? — спросила я арету. А в голове было одно, что я так не поступила бы никогда даже с самым страшным врагом. Адриан посадил меня на кровать, а сам, глядя холодными глазами на сжавшуюся под его взглядом Кайру, бросил: — Зайди ко мне. И отчего-то Кайра побледнела. А я подумала о том, что не хотела бы, чтобы он когда-нибудь разговаривал со мной в таком тоне. Хотя, с чего бы ему со мной разговаривать? 25 глава Птица Кайра в каюту больше не вернулась, на следующий день её не было на занятиях. Адриана, как и весь его курс, я тоже не видела. Зато вернулся Ларс. Увидев знакомую макушку — мы как раз с девочками стояли на лестнице, а он поднимался — я чуть не завизжала от восторга, так сильно обрадовалась. Рина высказала, глядя на моё радостное лицо: — Ты всё ещё отрицаешь, что у тебя с Ларсом Артисом что-то есть? А Миранда, как и всегда, в своей критичной манере добавила: — Интересно, ему уже рассказали, как тебя вчера наследник на руках по академии носил? Я укоризненно взглянула на Миранду, но промолчала. Рина же не смогла сдержаться: — Мира, ну зачем ты так? — А что? — возмутилась Миранда. — Вся академия видела, как он её обнимал. Представляю, как Кайра бесится. Тебе не страшно с ней в одной комнате после такого ночевать? Подушкой придушит, и всё — поминай как звали. Ответить на выпад я не успела, хотя слова Миранды заставили задуматься. Кажется, наше противостояние с соседкой скоро выйдет на новый уровень. И не по моей вине. — Что видела вся академия? — вдруг раздалось из-за спины, и на мои плечи легла мужская рука. — Ларс! — взвизгнула я и, развернувшись, чмокнула парня в щёку. Заиграла музыка, означавшая сигнал к началу лекции, и все пошли в сторону большой аудитории. Сегодня там собрался почти весь курс. Это была лекция по астробезопасности. Вёл её знаменитый профессор Виктор Гинзберг. Он был очень стар, карьеру свою начал, наверное, лет сто назад, но его коды до сих пор считались самыми нерешаемыми. За весь курс он давал всего две лекции, поэтому посещаемость была стопроцентная. У меня даже создалось впечатление, что и с других курсов пришли кадеты, чтобы ещё раз послушать, о чём будет говорить преподаватель. Мы так и зашли в аудиторию с Ларсом — его рука у меня на плече. Я подумала, вот обо мне легенды скоро будут ходить: вчера на руках у наследника, сегодня в обнимку с «одиноким волком». Даже усмехнулась этим мыслям. — Ты чего улыбаешься? — спросил Ларс, занимая нам место посередине высокой трибуны аудитории. — Да так, потом расскажу, — сказала я. Когда Виктор Гинзберг начал лекцию, установилась тишина, только было слышно, как стучат клавиши голопланшетов, переводя звуковую запись в формат для чтения. Лекция была о том, какие существуют виды внедрений. Я записывала и поражалась, сколько вариаций придумало человечество, чтобы утащить, изменить, переделать информацию. Как бы ни развивались технологии защиты, всегда находился кто-то, кто изобретал новый способ взлома. В конце лекции профессор решил добавить немного интерактива и предложил привести примеры удачных попыток внедрения в системы безопасности. Я вспомнила про компьютер, который мы с Ларсом обнаружили, и тоже протянула руку. Ларс, заметив это, резко прижал мою руку к столу. — Ты что! С ума сошёл? — возмутилась я. — Не тяни руку! — он холодно улыбнулся. — Это ещё почему? — пошептала я. — Ну про что ты хочешь рассказать? — Как про что? Про то, что мы с тобой обнаружили в библиотеке! — я искренне недоумевала, почему Ларс так противится, он же должен был доложить об этом. И вдруг поняла: — Ты что? Ты до сих пор никому не сказал? — Кадет Горич, — вдруг прозвучал голос профессора, — вы хотели что-то сказать. Я встала, но услышала шёпот Ларса: — Ална, пожалуйста, не надо. — Нет профессор, то, что я хотела сказать, уже рассказали. Профессор Гинзберг улыбнулся: — Хорошо, садитесь. Вернувшись на место, я гневно посмотрела на Ларса и прошептала: — С тебя должок. Ты мне будешь должен всё объяснить. — Да-да, конечно, — Ларс улыбнулся, но его улыбка была какой-то неестественной, натянутой, как бывает, когда тебе совсем не до смеха, но ты вынужден демонстрировать, что всё в порядке. Следующая лекция была с «моими», с тенорцами, у нас было пилотирование. Мы впервые должны были выйти на орбиту и оттуда пролететь по заданной траектории. Я готовилась несколько месяцев, доводя себя до изнурения в тренажёрной. Но это дало свои плоды. Движения стали увереннее и чётче, а скорость реакции в несколько раз быстрее, чем до этого. — Я провожу тебя до ангаров, — виновато сказал Ларс. По пути он стал рассказывать, что тогда не успел, что у него было ещё одно маленькое дело, но он прямо сейчас пойдёт в деканат и всё расскажет. Уже у выхода на территорию учебного космоцентра, куда пропускали только тех кадетов, чьи специальности были связаны либо с техническим обслуживанием, либо с пилотированием, мы остановились, потому как у Ларса не было пропуска. Внезапно Ларс меня крепко обнял, прижал к себе и прошептал: — Прости меня, Ална. — Да ладно, — я немного поразилась, что парень так расстроился. Он не казался таким чувствительным к замечаниям. — Не бери в голову, я не злюсь, просто сделай это. И пошла через рамку, считывающую права допуска. Оглянулась. Ларс всё ещё стоял и каким-то несчастным взглядом смотрел мне вслед. В душе заворочалось противное липкое чувство, что я что-то упускаю. Но сейчас было не до этого. Решила, что вытрясу из него всю правду по возвращении. Уж тогда-то он от меня не отвертится. Я махнула ему и побежала, потому что увидела, что почти вся наша группа уже заходит в приветливо распахнувшиеся двери ангара. Ура! Меня ждёт полёт. 26 глава Птица Какие они были красивые! Как они дружно стояли в ряд! Новенькие блестящие двенадцать космолётов. Три боевых звена, по четыре космолёта в каждом. Эти «маленькие» звёздные истребители были рассчитаны на одного пилота. Обладали полной системой жизнеобеспечения. Даже если бы произошла аварийная ситуация, то в каждом космолёте была спасательная капсула, в которой можно катапультироваться в открытый космос, и она обеспечивала ещё четыре астрономических часа жизни. По земным меркам — четверо суток. В этой капсуле был встроенный маячок и система питания с системой утилизации органических отходов. Сегодня вылетало два звена. Все тенорцы и я. До сих пор не верится, что меня тоже допустили к полёту. Мне казалось, что преподаватели до последнего сомневались, но чувствуя свою вину за сбой системы, когда меня чуть было не отчислили из академии, о чём я не преминула напомнить, допуск мне выдали. Задача на первый полёт была поставлена простая. Пролететь по элипсоидной орбите, которая проходила между двух планет — обе колонизированные, пространство между ними давно изучено. Именно поэтому первокурсников и пускали на этот маршрут — никаких сюрпризов. Военных заданий у нас пока не было, цель — не сбиться с маршрута и вернуться на базу. Взлёт с планеты прошёл безо всяких проблем, вышли на сверхзвуковую, преодолели притяжение, и дальше уже было дело техники. На первой петле эллипса требовалось уйти на гиперзвуковую скорость и пройти половину орбиты в гиперпространстве. Я всё сделала как надо, я в этом точно была уверена ровно до того момента, когда поняла, что не вышла из гиперпространства в заданное время. Проверила приборы, но в гипере можно было ориентироваться только на временные интервалы, там не работала связь и не было координат. Наконец, когда я проболталась в гиперпространстве в два раза больше положенного, звездолёт вышел из него, и в иллюминаторе я увидела совершенно незнакомую мне систему. Вернее, так — она была мне знакома по учебнику. Это была система сорок пять КСЕ или в простонародье — Сорокапятка. Освоенных планет нет, только звезда класса жёлтый карлик и шесть планет, три из которых были газовыми гигантами, одна — остывшей безжизненной пустыней практически без атмосферы, и две в будущем могли вполне стать обитаемыми, потому что находились в разной степени формирования. На одной из них даже была атмосфера, но пока ещё на планете фиксировалась очень высокая сейсмоактивность. Вся эта информация пронеслась в голове. Достаточно ли мне её, чтобы принять решение? Я попробовала связаться с базой, но связь не работала. ИИ корабля предупредил об опасном излучении, если я не сверну с текущего курса, а также о том, что недалеко от газового гиганта произошёл выброс неизвестного небесного тела, и теперь там куча обломков, опасность столкновения с которыми ИИ корабля оценил с вероятностью до шестидесяти процентов. Я попробовала изменить курс и с ужасом поняла, что не могу ничего сделать. Дала команду ИИ, но механический голос мне ответил, что все допуски отменены, и я являюсь членом экипажа без допуска к управлению судном. Что за ерунда? Такого не может быть! Я вдруг вспомнила другой ИИ, на болиде-старичке, и подумала: «Как он там без меня?» Почему-то мне казалось, что он без меня скучает. Похоже, мой мозг начал спасаться от стресса, если в голове, вместо того чтобы искать варианты спасения, мелькают мысли о гонках на стартреке. «А ведь это идея!» Я обратилась к ИИ: — Угроза жизни члена экипажа, обеспечить эвакуацию. В случае угрозы жизни даже самый простой член экипажа мог получить допуск к средствам спасения. Так я оказалась в капсуле, внутри которой планировала пережить спуск на планету с атмосферой. Вероятность того, что космолёт может разбиться при приземлении, была больше пятидесяти процентов, но если я буду находиться в капсуле, то вероятность того, что выживу, приближалась к девяноста трем. ИИ должен был выбрать наименее подверженное сейсмоактивности место и направить космолёт именно туда. Я настроила маячок на отправку «последнего сигнала». Этот сигнал должен был пройти, потому что он шёл без расшифровки по всем частотам и диапазонам. По странному стечению обстоятельств человечество так и не придумало ничего надёжнее азбуки Морзе, и сейчас от моего космолёта и капсулы по всему обитаемому космосу разлетался сигнал SOS. 27 глава Птица Сколько времени прошло, прежде чем ИИ удалось найти место для приземления, я не знала. Сначала, пока ещё работали приборы, на небольшом экране было видно, сколько осталось времени до отключения систем жизнеобеспечения, но потом сухой голос ИИ заявил, что все энергоресурсы направлены на поддержание посадочной функции и сохранение жизни экипажа. Закрыла глаза, чтобы успокоиться, и начала считать. Математические вычисления всегда меня успокаивали. Через некоторое время при попытке перемножить два четырёхзначных числа я уснула. Я шла по лесу, деревья были огромными, я таких и не видела никогда. Будто я снова стала маленькой, и, как в детстве, всё казалось огромным. Пахло озоном как после дождя. Лесная тропинка привела меня к озеру. И я вспомнила, что именно такое озеро было в деревне у моей бабушки. Мне тогда было около двенадцати, а моему другу, деревенскому мальчишке — одиннадцать. Меня родители оставили в деревне на всё лето, но из всех деревенских я подружилась только с ним, с Димкой. Мы с Димкой тогда нашли это озеро в лесу и считали, что это тайна, и никто о нём не знает, пока однажды не пришли и не увидели на берегу несколько палаток и туристов. А через пару дней они там то ли что-то не затушили, то ли были нетрезвыми, а только в лесу начался пожар. Вот и сейчас я шла, и хотя пожара видно не было, мне было ужасно жарко, как будто он бушевал невидимый, и всё моё тело горело. А навстречу мне бежал Димка и махал руками: — Алёнка, бежим! Я проснулась, открыла глаза, надо мной сверкала стеклянная поверхность капсулы — затемнённая, и, судя по тому, что дышать было тяжело, космолёт находился в свободном падении. Хоть и с трудом, но мне удалось задать вопрос: — ИИ, статус? У ИИ, видимо, тоже были проблемы с голосом, потому что ответ прозвучал незамедлительно, но было очень плохо слышно — шёл треск и помехи: — Гравитационные системы корабля повреждены, экстренная эвакуация невозможна, соприкосновение с поверхностью планеты через сто восемьдесят секунд. Прогноз: двадцать три процента. И я поняла, что жить мне осталось меньше трёх минут. — Что можно сделать? — задала я вопрос, лихорадочно пытаясь вспомнить, как бы я решила такую проблему на Земле. И вдруг поняла, что если бы ИИ знал, что можно сделать, он бы сделал. И тогда память подкинула мне сцену из какого-то земного фантастического фильма, где при пожаре отсек замуровывался чем-то вроде застывшей монтажной пены. Вспомнила, что и здесь была такая опция, называлась она «режим разгерметизации». Тогда я не думала, как буду выбираться, когда фактически окажусь замурованной в непробиваемый материал, который был в состоянии какое-то время удерживать космолёты в безвоздушном пространстве, давая возможность экипажу выжить. Такую технологию применяли в боевых действиях, и если вдруг происходила разгерметизация, то этим веществом практически моментально заполнялась пробоина. И это была одна из разработок моего «брата» Дмитрия Горича. Отдав команду ИИ, я сквозь прозрачную стенку капсулы в последний раз успела увидеть приборную панель космолёта, прежде чем оказалась замурованной. Сразу после этого последовал страшный удар. Но где очутилась, я не знала, оставалось только надеяться, что пред тем, как окончательно прекратить функционировать, ИИ выбрал достаточно безопасное место для посадки. Птица Сколько времени прошло, прежде чем вся эта ситуация начала меня угнетать, я не знала. Но через какое-то время поняла, что если продолжу лежать в этой ставшей куском камня капсуле, то никто меня так и не найдёт. Начала думать, что есть в запасе. Такие капсулы были оборудованы всем, что может понадобиться, чтобы продержаться несколько суток, так что где-то здесь должна быть и взрывчатка. Капсула была рассчитана на мужчину-тенорца, поэтому мне было довольно свободно. Немного повертевшись, я нащупала панель, за которой находилось оружие, и вскоре уже у меня в руках был небольшой ящичек, в котором лежали несколько капсул со взрывчатым веществом. Удивительное вещество, его назвали атентадо[1]. Изобретший его учёный, скорее всего, был испанцем или португальцем. В капсуле его находилось всего три капли, но сила взрыва была таковой, что позволяла подорвать бронированный космолёт. Рассчитано на точечное повреждение, но мне это как раз и было нужно. Единственный момент — у меня не было точного анализа атмосферы. Это у погибшего ИИ я запросить забыла. Но, как говорится, из двух зол выбираем меньшее, и я сделала выбор в пользу риска. После того как я активирую скафандр на режим тотальной защиты, чтобы самой не подорваться на атентадо, у меня будет не больше десяти минут, чтобы выбраться и активировать режим генерации кислорода, если его, конечно, будет достаточно в атмосфере. Но по предварительным данным планета земного типа, и если есть огонь, значит есть и кислород. Установила сразу две капсулы, чтобы уж наверняка, после чего нажала сенсор активации тотальной защиты. Всё. Отсчёт пошёл. Десять, девять, восемь, семь… [1] Атентадо — атаковать (перевод с португальского) 28 глава Птица Взрыв произошёл на семи, что-то я не так рассчитала и, по всей видимости, перестраховалась. Меня выкинуло из расколовшегося материала, и если бы не скафандр, то я бы точно не выжила. Всё произошло в какие-то секунды. Вот полыхнуло так, что я зажмурилась, потому как даже при затемнённом визоре скафандра у меня до сих пор стояли белые круги перед глазами. Так, зажмурившись, я и пролетела, кувыркаясь и, судя по всему, свалилась откуда-то сверху. Когда, наконец, решилась осмотреться, то оказалось, что вокруг ночь. И тогда я поняла, что во-первых, у меня получилось, во-вторых, здесь был кислород, потому что дышалось внутри скафандра легко, и в-третьих, мне повезло, я оказалась на ночной стороне планеты, а это значит, что извержение и сейсмоактивность начнутся только утром, и у меня есть несколько часов, чтобы подготовиться. У меня появился шанс выжить. Когда встала и проверила встроенный анализатор, то оказалось, что я вполне могу дышать на этой планете и без скафандра, поэтому решив сэкономить ресурс, который мне ещё может пригодиться, я деактивировала режим защиты и сняла шлем. Осмотревшись, поняла, что ИИ корабля сделал всё, что мог. Я находилась на плато, космолёт, с которого меня выбросило моим же взрывом, в несколько покорёженном состоянии стоял здесь же. Не мешкая ни секунды, сразу же полезла внутрь, надеясь, что мои пиротехнические эксперименты не затронули приборную панель. Тогда, возможно, у меня останется шанс на то, что я смогу послать сигнал. Внутри космолёта валялись куски «пены», которую я подорвала. Они были довольно тяжёлыми, но мне, привычной к повышенной гравитации, ничего не стоило их убрать. После чего я остановилась перед приборной панелью. На первый взгляд на ней было всего одно повреждение. Но оно было самым неприятным. Кусок металла от обшивки при взрыве оказался впаян в узел связи. Так что рассчитывать приходилось только на тот сигнал, который мне удалось послать, когда космолёт находился ещё на орбите. Я не знала, успел ли мой сигнал достичь цели, прежде чем связь отрубилась насовсем. Накатила злость, уж и не знаю, было ли это запоздалой реакцией на пережитый стресс, или мне просто захотелось кого-то побить, но я в каком-то остервенении набросилась на ставшую бесполезной панель управления. — Чёрт, чёрт! — я долбила кулаками по кнопке экстренной связи. Неожиданно после очередного удара на панели зажглись какие-то сигналы, она загудела. Я остановилась, боясь поверить в происходящее, но вскоре панель, издав протяжный хрип, замолкла, казалось, навсегда, и я осталась в тишине, нарушаемой только моим сбившимся дыханием. Прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Я осталась одна. Значение этой фразы сложно понять, когда тебя окружают люди или другие разумные, пусть даже и по дистанционной связи. Когда ты знаешь, что на другом конце вселенной за тобой следят и придут на помощь, чувствуешь себя совсем иначе. Иллюзия причастности в действии. Сейчас же я как никогда остро почувствовала одиночество. Никто не придёт на помощь. Я одна в пустом раскуроченном моим же взрывом и падением космолёте, со сбившимся автопилотом и сломанным рычагом управления — ни вернуться в академию, ни проложить новый маршрут. Связи нет, а вокруг меня только непроглядная темнота неизвестной планеты. Страх липкой пеленой пробирался всё ближе и ближе. Я не была трусихой и здраво оценивала свои возможности, будь то полёт на истребителе или выход в космос. И сейчас здравый смысл вопил о том, что, возможно, из этой передряги мне не выбраться живой. Единственное, что ещё работало — это мой скафандр да несколько приборных датчиков анализатора. Я проверила датчики углекислоты — вне зависимости от происходящего внутри космолёта они сканировали окружающее пространство на предмет непригодной для дыхания атмосферы. К моему облегчению, датчиками на космолёте подтвердилось, что уровень углекислоты и других неполезных моему организму веществ «за бортом» не был смертельным. Чуть превышено содержание углекислого газа, чуть меньше одного процента, а также видны примеси тяжёлых металлов, но дышать было можно. Лучше уж так, чем сидеть запертой в железной капсуле и смотреть, как снижается заветный СО?[1] на мониторе. «Так, Алёна, спокойствие!» — я дала сама себе команду успокоиться и поняла, что командовать собой гораздо тяжелее, чем остальными. Исследовав космолёт на полезные для выживания вещи, я нашла не пострадавший медицинский анализатор и аппарат, под народным названием «таблетка». «Таблетка» представляла из себя небольшого размера круглой формы плоский диск, который, будучи подключенным к анализатору, получал от того команду на введение в организм лекарства. Внутри «таблетки» находились контейнеры со всем необходимым для быстрого синтеза — более тысячи препаратов. Сразу же воспользовалась анализатором. Помимо нескольких ушибов, он ещё определил гормональный дисбаланс, вызванный стрессом, и предложил приложить мне к поверхности кожи «таблетку». «А то мне шишек было мало», — усмехнулась я грустно, прикладывая к коже «таблетку». Аппарат зажужжал, и я ощутила еле заметный укол. Пришлось сделать три таких, так как при тряске я ударилась ещё и головой, и теперь на виске красовался багровый синяк. Ещё раз проверив анализ внешней среды, поняла, что состав атмосферы приемлем. А находиться внутри было опасно: когда на эту сторону планеты придёт день, разрушенный космолёт не спасёт меня от лавы, мне нужно было укрытие. Выбравшись из космолёта, для успокоения совести ещё раз подёргала рычаги на панели и решила провести внешний осмотр, чтобы собрать дополнительные данные о планете. Иррациональная часть меня всё ещё надеялась, что кто-нибудь за мной прилетит. Как волшебник на голубом вертолёте, спустится с неба и спасёт. Именно поэтому я включила нагрудную камеру и открыла люк в темноту. — Включить прожектора, — голосовое управление работало на отлично. За секунду тёмная пугающая неизвестность превратилась в освещённую ярким светом площадку перед перевёрнутым космолётом. Я находилась в неглубоком кратере, который создал при падении космолёт. Судя по остаточным следам, он пробороздил около километра, вспарывая сухую землю брюхом, и лишь затем встал на крышу от инерции движения. Можно было сказать, что вышло красиво, если бы не вся ситуация. Я огляделась, местность казалось пустой — ни травинки, ни камешка. По крайней мере, вблизи было пустынно. Земля выжжена, как если бы прошло какое-то время, гораздо большее, чем несколько часов. Насколько я помнила, на этой планете сейсмоактивность зависела ещё и от сезонов. Планета была так называемого «земного» типа, что означало, что помимо того, что она вращается вокруг звезды, она ещё вращается вокруг собственной оси, и этим обусловлены смены сезонов. Значит, ИИ отправил меня на ту сторону, где как раз закончился сезон больших извержений. Я осторожно сделала шаг, оставляя первый след подошвы на земле и испытывая странный прилив гордости. Так, наверное, чувствовал себя тот самый Нил[2], делая первый шаг там, где ещё не ступала нога человека. Теперь надо было выбираться из кратера, чтобы понять, куда двинуться дальше, и есть ли рядом место, где можно укрыться. Края кратера были отвесными, и просто так с разбега выбраться не получалось. Пальцы хватали землю и срывались вместе с ней вниз, снова унося меня всё дальше от края ямы. Решив, что если я не выберусь сейчас, то всё, издала боевой клич и ринулась вперёд. Я знала, что скоро выброс адреналина сойдёт на нет, и я снова стану обычной девушкой, пусть и с сильными мышцами. Но этого порой бывает недостаточно. «Ага, особенно когда ты у чёрта на куличках, на какой-то неизвестной планете без связи», — подумала я и, отряхнув грязь со скафандра, оглянулась. Везде, насколько хватало взгляда, меня окружали горы. Я же находилась словно в кольце. Повезло ещё, что космолёт при падении не напоролся на одну из вершин. Не сказать, что высокие, но некоторые из них доходили до половины Эвереста. Чёрные макушки упирались в фиолетовое небо, и казалось, что весь небосвод держится на каменных исполинах. Где-то высоко, за сотни световых лет от меня, горела звезда, освещая холодным мерцанием одинокую девушку. Поёжилась от охватившего меня, несмотря на обогрев скафандра, холода и уже была готова пустить слезу отчаявшегося кадета, как услышала рёв приближающихся двигателей спасательной шлюпки. С замиранием сердца я смотрела, как опоясанный сигнальными огнями аппарат направляется в мою сторону. От радости сердце забилось быстрее, грозя выпрыгнуть из грудной клетки. Паника уступила место счастью и непреодолимому желанию вот теперь-то начать жить правильно. Да я даже была готова простить Кайре все её поступки и обидные слова, лишь бы быстрее оказаться подальше от этого места! Окрылённая, не сразу заметила, что что-то идёт не так. Аппарат не снижался по спирали, как правильно при наличии горной местности. Такое снижение исключало засасывание воздушными потоками, а также помогало избежать столкновения с выступами скал. Я беспомощно замахала руками, хотя понимала, что даже если пилот меня увидел, то смысл моих телодвижений оставался для него загадкой. Колени подкосились, когда крыло шлюпки разорвалось от столкновения с горной породой, а в хвосте начался пожар. Всё кончено, мы не сможем взлететь. Мой космолёт сломан, а единственный аппарат, который мог бы унести нас с этой чёртовой планеты, сейчас полыхал в огне. [1] СО? — углекислый газ или диоксид углерода. [2] Нил Армстронг — первый человек, ступивший на Луну. 29 глава Птица Я снова активировала защиту скафандра и, запинаясь и спотыкаясь, бросилась к полыхающей шлюпке. Но огонь был такой силы, что даже в скафандре было страшно подходить. Оставалось надеяться, что тот, кто внутри, тоже находится под защитой специального скафандра. Стоя в отдалении, поскольку подобраться близко к полыхающему аппарату не получалось, я молилась не знаю кому, просто проговаривая про себя: «Пусть он выживет, пусть он выберется». Я не знала кто там, но отчаянно желала, чтобы он жил, и параллельно думала, как я могу помочь. Пока размышляла, что можно сделать отсюда, снаружи, и хватит ли времени тому, кто внутри, выбраться, или он сгорит заживо в этой железной клетке, вдруг вспомнила, что на моём космолёте, возможно, ещё осталось охлаждающее вещество. Если не вытекло, то можно попробовать использовать хотя бы для того, чтобы подобраться ближе. Побежала к своему космолёту, на ходу засекая время. Но когда вернулась обратно с баллоном хладона[1], то увидела, как прямо из огня выходит огромная фигура в чёрной броне. Я так и замерла, держа в руке капсулу с хладоном. Судя по размерам, это был тенорец. Ну конечно, а кто ещё может прилететь на планету такого класса? Только тот, кто может выжить даже в огне. Мужчина подошёл и остановился рядом. Я тоже была в скафандре, но пришлось задрать голову, потому что обзора визора хватало только на то, чтобы смотреть в его широкую грудь, на которой в броню был впаян шильдик с позывным… «Адмирал». Судя по задержке в пару секунд, мужчина считывал показатели атмосферы. После чего шлем броника автоматически раскрылся. И передо мной появилась высокомерная физиономия… наследника. Я замерла, совершенно забыв, что в ответ вообще-то тоже должна «открыть лицо». Могла думать только о том, что судьба снова и снова сталкивает нас. И дождалась. Наследник взял и огромным кулаком в бронированной перчатке постучал мне по шлему. Отодвинув его руку, деактивировала защиту и шлем. И взглянула в лицо Адриану Вэлку, просто наслаждаясь тем, какой эффект произвело на него то, что он увидел здесь меня. — Ална? В тон ему ответила: — Адриан, — но мне не было чуждо чувство благодарности, и я добавила: — Очень рада тебя видеть. — А я вот тебя не очень, — недовольно произнёс наследник и, нахмурившись, спросил: — Ты как здесь оказалась? Я развела руками: — Меня вынесло в этот сектор из гипера. — Значит ты всё-таки двоечница, — Адриан поджал свои красивые чувственные губы. «Боже, о чём я вообще думаю?» Он хотел сказать что-то ещё, как вдруг нас овеяло тёплым воздухом, и Адриан взглянул куда-то поверх моей головы. Лицо его стало жёстким, он снова нахмурился: — Рассвет. Я обернулась, вдалеке быстро светлела полоска горизонта. — Через час здесь всё начнет гореть, Ална, надо найти убежище. Помощь я вызвал, но раньше, чем мы снова окажемся на ночной стороне, они не смогут нас вытащить. Я ещё надеялась, что он скажет, что у него в шаттле есть какая-нибудь капсула, но Адриан развеял мои надежды: — От моего шаттла толку нет, в сгоревшем куске ничего полезного не осталось. Даже кнопка экстренного вызова не сработает. Я уже хотела было поспорить, как всегда случалось, когда я видела его наглое самоуверенное лицо. Но внезапно земля затряслась, а со стороны гор послышался гулкий шум падающих камней. Не раздумывая ни секунды, Адриан кинулся в мою сторону и, закрывая собой, уронил на землю. Лежать под огромным тенорцем в бронике то ещё удовольствие. — Адриан, — прохрипела я, — слезь с меня. — Прости, рефлекс, — прозвучало виновато. Я ещё удивилась, что наследник знает такие интонации. — Надо искать укрытие, — сказал Адриан. — Подожди, сейчас просканирую местность. И он снова активировал шлем. Видимо, внутри его скафандра был не только анализатор, но и ещё пара полезных функций. Через пару мгновений деактивировал шлем. — На северо-западе есть большая пещера. Если успеем добраться, то выживем, — просто сказал он и взглянул на меня глазами, в которых я заметила жёлтые отблески. «Сила тенорцев», — я попыталась вспомнить, в каких случаях в их глазах начинают появляться огненные всполохи, но кроме сексуального возбуждения ничего в голову не приходило. Хотя, помню, что было что-то ещё связанное с некоторыми эмоциональными состояниями. — В смысле, успеем? — удивилась я его формулировке. — В смысле, надо быстро бежать, сможешь? — Адриан ещё и насмехался надо мной. И это в таких-то условиях? — Я могу не только бежать, — ответила я, — но и лететь, если придётся. Почувствовала, как Адриан напрягся, как будто я сказала что-то, что сильно его задело. Но времени на долгую рефлексию не было, поэтому уже в следующее мгновение мы побежали. За тенорцем мне, при всей моей браваде, было не угнаться, амортизаторы на моём скафандре были выведены из строя, и если какое-то время я пыталась это компенсировать, то в определённый момент поняла, что всё, сил больше нет, и стала сбавлять темп. Спина, одетая в чёрную броню, начала быстро удаляться, а я почувствовала, что бывший ещё недавно тёплым ветерок становится горячим и уже начинает приносить пыль со вкусом пепла. Но я всё равно продолжала переставлять ставшие непослушными ноги. Даже возникла мысль снять скафандр. Без него, возможно, я бы смогла бежать быстрее, но он давал хоть какую-то защиту, поэтому я отбросила эту мысль. В глазах начало темнеть, и поэтому когда я увидела бегущего ко мне тенорца, то подумала, что это галлюцинация. Но когда вдруг взмыла в воздух и полетела, а прямо перед глазами у меня возник шильдик «Адмирал», поняла, что это не галлюцинация, это наследник снова спасает глупую «Птицу». К скале, на которую надо было взобраться, чтобы войти в пещеру, мы подбежали когда воздух уже разогрелся до пятидесяти градусов по Цельсию. Это означало, что нам оставалось меньше пяти минут. [1] Хладон – вещество, которое используется для локализации огня внутри космических летательных аппаратов (выдум. автором). 30 глава Птица — Лезь первой, я подстрахую, — сказал наследник. Голос у него был ровный, он даже не запыхался. И это пробежав несколько километров, неся меня на руках! «Вот это силища, что я вообще делаю на их факультете?» — пришла упадническая мысль. Адриан подсадил меня, и я полезла наверх, цепляясь за небольшие выступы. Скафандр всё-таки выдал режим «кошки», и мне более-менее удавалось зафиксироваться на почти отвесной скале, но я чувствовала, что это ненадолго, так как модель моего скафандра был ученическая, не рассчитанная на такие приключения. Вскоре почувствовала, что цепляться за камни мне становится всё сложнее, мелькнула мысль, что надо бы сообщить об этом Адриану. И я крикнула, надеясь, что он услышит: — Адриан, у меня режим «кошки» отключится через пять секунд. Как он услышал, я не знаю, но только когда рука соскользнула с камня, меня подхватила сильная рука тенорца, и вскоре я уже лежала на узком плато перед входом в пещеру. — Почему сразу не сказала, что у тебя проблемы со скафандром? — Прости. Адриан оглянулся на приближающуюся с востока стену огня: — Бежать сможешь? Я кивнула, и мы понеслись внутрь пещеры, надо было оказаться как можно дальше от входа. — Стой, — прозвучало от тенорца, когда повеяло прохладой. И я рухнула там же, где стояла. Настолько сильно устала. — Снимай свой скаф, — услышала сквозь пульс, стучащий в ушах. Открыла глаза и увидела Адриана, который сидел на корточках возле меня, брони на нём не было. — Что? — переспросила, неуверенная в том, что услышала правильно. — Скафандр снимай, здесь безопасно, я проверил, — повторил наследник и добавил: — Заодно посмотрю, что с ним. Я с трудом заставила себя встать, мышцы до сих пор горели от нагрузки. Сняла скафандр, оставшись в специальном обтягивающем, словно вторая кожа, комбезе, такой же был и на наследнике. Этот комбез мог впитывать излишнюю и поддерживать необходимую влагу, не давая ей испаряться, а также кратковременно обеспечивал защиту от нескольких видов вредных излучений, но, к сожалению, не грел. Поэтому в определенный момент, когда напряжение стало проходить, и у меня упала температура тела, нужна была еда и вода, всё-таки в таком режиме расходовать ресурсы организма для человека очень сложно. Я свернулась в позу эмбриона и постаралась расслабиться. Вдруг мне стало тепло. К спине прижалось горячее тело. Начав согреваться, я чувствовала, как вздымается грудь Адриана. Слышала биение его сердца. «Тук-тук», — стало казаться, что с каждой секундой сердце Адриана билось всё быстрее. В какой-то момент я поняла, что и моё собственное тоже ускорило ритм, подстраиваясь под его. Стало не просто тепло, стало жарко. Его близость обжигала, заставляла задыхаться и будила во мне нечто новое, запретное и грешное. Чтобы избавиться от этого чувства, спросила: — Как думаешь, за нами скоро прилетят? Почувствовала, как Адриан зарылся лицом мне в волосы и прошептал: — Думаю, что они уже на орбите, ждут ночи. Он был слишком близко. Преступно нагло накрывал собой. Комбезы ничего не скрывали, и я спиной ощущала его желание. Память-плутовка подкинула воспоминание нашей первой встречи, когда в распахнувшейся двери каюты на станции я увидела его во всей красе. Он, будто почувствовав моё состояние, вдруг переместил ладонь мне на грудь, я замерла. Такое странное чувство, когда ты одновременно боишься того, что сейчас произойдёт, и в то же время хочешь испытать это. Его ладонь какое-то время лежала неподвижно, но заметив, что я ничего не говорю и не сопротивляюсь, осторожно начала поглаживать. Я прикусила губу, ощутив, что внутри что-то меняется, как будто от его осторожных движений во мне просыпается что-то первобытное, заставляя поджимать пальцы на ногах и ощущать жар в самом центре тела. Вскоре движения ладони из осторожных стали более настойчивыми, я услышала, как кто-то застонал и с ужасом поняла, что это была я. Когда поняла это, словно холодной водой окатило, и я, резко отодвинувшись, отстранилась от жарких объятий тенорца. Адриан и не удерживал меня. Когда я пересела, он откинулся на спину. Хорошо, что было достаточно темно и не видно моих пылающих щёк. — Скажи, — вдруг произнёс он, — у тебя были мужчины? — С какой целью интересуетесь, ваше высочество? — с сарказмом спросила я, эта эмоция всегда помогала мне пережить неловкость. — Я не ощущаю твой запах, — не обращая внимания на мою почти грубость продолжил говорить наследник, — поэтому спрашиваю. А вот это уже было интересно. — То есть ты чувствуешь по запаху, был ли у кого-то секс или нет? Адриан снова перелёг на бок, подложив одну руку под голову, поморщился. Видимо, ему не очень понравилась моя формулировка. — Не совсем так, Ална. Любой тенорец может понять, чиста ли женщина или нет. Я фыркнула: — И что это за пережитки? — Это не пережитки, — серьёзно ответил мне Адриан, — это традиции, которые позволяют нам выживать. — Как чья-то девственность влияет на выживание тенорцев? — скептически поинтересовалась я. — А вот это уже тебе знать не надо, птичка, — наследник внимательно на меня посмотрел. А я еле удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. И вдруг поняла, что ещё пара часов — и наследник точно узнает, чиста я или нет. Флакончиков-то у меня с собой не было. 31 глава Птица — Ладно, давай отдохнём, думаю, что силы нам ещё понадобятся, — проговорил наследник и, прикрыв лицо локтем, замолчал. Я хотела было поспорить, как всегда случалось, когда я видела его наглое самоуверенное лицо. Будто что-то во мне «просыпалось», что заставляло ему противоречить. Но внезапно скала дрогнула, и на меня посыпались мелкие камешки, а с той стороны, откуда мы прибежали, раздался гул и треск, словно лопалась скорлупа гигантских яиц. Не раздумывая ни секунды, Адриан вскочил, кинулся в мою сторону и, закрывая собой, уронил на пол пещеры. Горячее тело прижалось ко мне так крепко, что я чувствовала, как вздымается его грудь. Он был слишком близко. Смотрел мне в глаза. Вдыхал мой запах, словно имел на это право. И мне, чёрт побери, это нравилось. Будто всё сразу становилось на свои места. Мы оба молчали, прислушиваясь, потому что после того, как треск и гул вдруг закончились, установилась какая-то странная неприятная тишина, как будто всё вокруг вдруг исчезло. И в этой тишине было слышно только наше с Адрианом дыхание. — Что это было? — я пошевелилась под ним и в ту же секунду почувствовала, как напряглось его тело. — Похоже на сильное землетрясение, — задумчиво произнёс Адриан, потом встал, будто ничего не произошло, и помог подняться мне, стряхивая с костюма остатки пыли и мелких камешков. Ладони скользили по моему телу не стесняясь. Бесила его невозмутимость. Будто ничего не произошло. Будто это не он только что прижимался ко мне, дышал со мной одним воздухом на двоих. — Эй, — скинула я его руку с груди, — я и сама могу. Он посмотрел на меня, но ничего не ответил, просто убрал руки и, словно прислушиваясь, сказал: — Посиди здесь, Ална, я быстро. Я даже не успела ничего сказать, как он уже растворился в темноте пещеры. Быстрый, словно болид, на котором он летает в стартреке. Я вспомнила единственную гонку, в которой мне удалось принять участие. Такое странное чувство, как будто это было в другой жизни — беззаботной, весёлой. И подумала, вот бы было здорово, если сюда за мной прилетел тот классный болид-старичок, так похожий на мой истребитель с уникальным ИИ на борту. И вдруг в голове раздалось: «Уточните координаты». В голове сразу всплыли координаты этой планеты, которые пыталась ввести, надеясь реанимировать передатчик на корабле. «Бред какой-то». Даже подумала, что, возможно, не хватает кислорода, и у меня начались слуховые галлюцинации. Как бывает в пустыне, когда мозг умирающего от жажды рисует вдалеке зелёные оазисы, чтобы сохранить надежду и заставить человека идти вперёд. Потому что пока жива надежда, жив и человек. Проверила показатели: кислорода было достаточно, то есть, конечно, уровень был снижен, но не критично. Поэтому прозвучавшее снова на грани восприятия: «Принято, оставайтесь на месте», напугало меня до чёртиков. И я решила, что либо в пещере какой-то неизвестный газ, который порождает этот бред, либо меня настолько пугает одиночество, что я начинаю выдумывать себе несуществующие голоса. Я встала и направилась туда, куда ушёл Адриан. Просто не могла больше оставаться на месте, нужно было что-то делать. «Ничего себе, как глубоко мы забрались!» — удивлялась я, отсчитывая уже второй километр и всё ещё не находя ни Адриана, ни выхода. Когда я чуть было не свалилась в пропасть, внезапно возникшую прямо под ногами, меня охватили сомнения. Возможно, темнота и спутанность мыслей с голосами в голове сыграли со мной злую шутку, и я пошла не в ту сторону. Иначе откуда здесь взяться широкой расщелине? И как я её умудрилась заметить, остановившись почти на самом краю? Если бы не комбез, вся спина сейчас была бы мокрой, потому что меня прошиб холодный пот просто от осознания, что ещё четверть шага — и я бы провалилась. И, наверное, даже тенорец не смог бы меня отыскать. Я вздрогнула и, оглянувшись, поняла, что… заблудилась и просто не представляю куда идти. Вдруг показалось, что пространство вокруг начало сжиматься, и вот я уже стою не на широком плато рядом с расщелиной, а вокруг огромная пропасть, а стою я на маленьком кусочке скалы, который всё уменьшается и уменьшается. Адриан Нас завалило, это я понял сразу, ещё когда отряхивал комбез Алны. Усмехнулся, вспомнив её возмущенный взгляд. «Я сама». Конечно сама, всё сама, «досамакалась» уже. Вдруг на меня накатило раздражение, что девчонка не сидит где-то в безопасной академии, а находится в опасной зоне на окраине галактики. И снова пришла мысль, которая посетила почти сразу, как только увидел её здесь: «Как её сюда занесло?» Зная Алну, я не верил, что она могла ошибиться с координатами или «нажать» не ту кнопку. Посмотрел на камни, завалившие проход, и попытался просканировать ширину «проблемы». На первую прикидку получилось около десяти метров. Если наши прилетят и не ошибутся с координатами, то до «огненного рассвета» у нас, возможно, и получится пробить дыру, достаточную, чтобы мы с Алной могли выйти. После землетрясения под ногами валялись мелкие осколки, и то тут, то там я замечал трещины. Подумал, что вот это может стать опасным: ещё какой-нибудь толчок — и трещина превратится в пропасть, через которую просто так не перешагнёшь. Хорошо, что приказал Алне сидеть и не двигаться. Попробовал подвигать камни, завалившие выход из пещеры, но без скафандра ничего толком не получилось. Там есть аннигилятор на десяток зарядов, и если использовать аккуратно, то вполне можно будет и самим провернуть наше спасение. Пошёл назад, стараясь двигаться бесшумно. Хорошо, что мы, тенорцы, видим в темноте, потому как в пещере стало совсем темно. Вдруг я понял, что уже минуту стою возле того места, где оставил Алну, и пялюсь на пустое пространство. «Куда она могла исчезнуть?» Попытался принюхаться. Чёртова девчонка, и это её отсутствие запаха, я не мог понять, куда она пошла. Из этого места вело четыре разных коридора, возможно, Ална не увидела этого, в силу того что имеет человеческое зрение, и пошла не в ту сторону, что и я. И тогда я решил, что постараюсь услышать, ну а если не получится, то пойду искать. Я прислушался. Для того чтобы услышать чьё-то дыхание или биение сердца, или даже пульс в венах, мне надо войти в боевое состояние. Многие думают, что тенорцы это могут делать на постоянной основе, но мы не опровергали множество мифов, ходивших о нас, в том числе и этот. Никто не может, кроме зверей, на постоянной основе читать запахи. Поэтому у тенорцев и выработался такой механизм, который начинал действовать только когда это было необходимо. Стал попеременно останавливаться у каждого из четырёх коридоров, и когда уже думал, что придётся проверить каждый, вдруг уловил панику. Вступил в самый тёмный из них и понял, что она там, и ей очень и очень плохо. Это сработало как зов, что было даже удивительным, потому что зов работал только на алетейю или на привязанную пару. А здесь кровь вскипела, разнося необходимые вещества по венам, и ноги сами понесли меня вперёд. 32 глава Птица Я попыталась выровнять дыхание, стала дышать, используя технику три-четыре-пять вдохов[1], усмехнулась. Земные техники, которым научилась в далёком прошлом, ещё работали. Паника начала отступать. И мне даже показалось, что тьма тоже отступила, перестала быть такой кромешной. Через некоторое время я смогла осмотреться и теперь чётко различала огромную расщелину и плато, на котором находилась. Теперь мне надо было сориентироваться в какую сторону идти. Если я в лоб вышла к расщелине, значит логично было предположить, что для того чтобы попасть обратно, мне надо повернувшись спиной к пропасти пойти прямо. Что я и сделала, но здесь зрение меня подвело. Казалось, что я видела перед собой проход, но через какое-то время упёрлась в сплошную стену. Через несколько попыток это начало меня раздражать, и я села в позу лотоса, чтобы подумать и сосредоточиться. — Ну и что ты здесь делаешь? — раздался недовольный голос наследника прямо у меня над головой. Я была готова его расцеловать, но вместо этого невозмутимо сказала: — Отдыхаю. Получилось не очень дружелюбно. Но с наследником что-то произошло, потому что он вдруг как-то нежно поднял меня на руки и прошептал прямо в макушку: — Испугалась, маленькая? И вдруг принюхался, втянул носом воздух, потом ещё раз, и ещё, и ещё. И вот уже его нос не только на макушке, но и на шее, на груди, на… ну пусть будет на животе. Я вообще от такой наглости обалдела. — Эй, ты чего? — попыталась отстраниться, но какое там — этот инопланетный неандерталец как будто разучился говорить, зато приобрёл ещё большую силищу, и его руки как будто стали огромными и держали меня так, что я не могла пошевелиться, а только смотрела на его склонённую голову. И вдруг поняла, что произошло. Закончилось действие эликсиров, выданных мне братом, и тенорец меня «унюхал». — Не было у тебя никого, — сообщил он мне очевидный факт и добавил: — И не будет. «Вот это новости!» — Это ещё почему? — расстроилась я, вот как-то не собиралась сохранять девственность на всю жизнь, ну может, только до конца учёбы в академии. — Потому что ты будешь только моей… Птица, — заявила мне эта наглая морда. — Узнал, — констатировала я факт. — Узнал, алетейя, — снова уткнулся головой мне в живот наследник. — Ну это не факт, — заявила я, как обычно, противореча всему, что он говорил. Вредность вышла на первый план. — Факт, — убеждённо сказал тенорец. Встал с колен и снова, словно не в силах сдержаться, провёл носом по моей шее, зарылся лицом в волосы. — Как же сладко ты пахнешь, — прошептал так, что у меня поджались пальцы на ногах, а мурашки промаршировали по спине, покружили хоровод и щекотно пробрались в живот. Я попыталась его оттолкнуть, но он словно каменный истукан, похоже, даже не почувствовал, что я его толкнула. — Руки убери, — угрожающе проговорила я. — Как скажешь, птичка моя, — наследник явно «нарывался». — Не твоя. — Моя. Я поняла, что спорить с этим невменяемым бесполезно, и постаралась перевести тему. — Что там, на выходе? Откуда здесь взялись расщелины? — Нас завалило, — продолжая меня обнимать и счастливо улыбаясь сказал наследник. — Адриан! — постаралась я привести мужчину в чувство и чуть хлопнула по руке. И в этот момент в голове прозвучало: «Корабль на орбите, через два часа спасшлюп произведёт посадку. Прошу подтвердить». — Ты слышал? — спросила я Адриана. — Что? — промурлыкал этот озабоченный, не отрываясь от меня. — Адриан, ты слышал информацию про корабль и посадку спасшлюпа? — повторила я. — Нет, повтори, — вдруг собрался наследник, снова становясь похожим на себя самого, а не на непонятного «мурлыкающего кота». — Корабль на орбите. Посадка спасшлюпа планируется через два часа, — процитировала я голос, который впервые появился, когда я ещё сидела и ждала Адриана, о чём я ему и рассказала. — Странно, никогда о таком не слышал, — задумчиво произнёс Адриан, потом взглянул на меня и добавил: — Но это не означает, что этого не может быть. Потом вдруг хитро улыбнулся, из-за темноты я не видела подробностей, но таким ехидным тоном можно говорить только хитро улыбаясь: — Всё-таки нано-боты? — Ага, нано-коты, — в тон ему ответила я. — Прекрати, пожалуйста, я сама не знаю, откуда этот голо… голос. Адриан внимательно на меня посмотрел: — Что-то вспомнила? Я кивнула, потому что вспомнила, где я слышала этот голос. «…полный доступ активирован, …и пилот с позывным «Птица» выигрывает гонку». Я вспомнила, что ещё тогда спросила у служащего «Стартрека», все ли болиды имеют такие ИИ, и он сказал, что нет. Выходит, что это был не ИИ, вернее, ИИ, но другой — тот, что активировался именно мной. Попробовала сказать про себя: «Я Птица, как слышно, приём». И мне сразу же пришел ответ: «Слышу хорошо, авторизация пройдена, координаты подтверждены, подтвердите посадку спасшлюпа». Я подняла глаза на Адриана. Говорить или нет? Решила пока не говорить и посадку спасшлюпа не подтверждать. Вроде бы Адриан говорил, что тенорский корабль на орбите, ждёт, когда на «нашу половину» опустится ночь. А мне вначале надо самой разобраться, что это за ИИ, и почему он активировался, услышав мой голос, и теперь услышал меня безо всяких нано-ботов. — Так что ты вспомнила, Птица? — похоже, что Адриану доставляло удовольствие называть меня так. Я уже собиралась ему сказать, что ничего особенного, как вдруг на комбезе Адриана замигал маячок. Он взглянул на мигающий маячок на груди: — Не знаю, что там у тебя в голове, Птица, но за нами прилетели, пошли. И Адриан, не выпуская меня из рук и не реагируя на возражения, поднял меня на руки и уже сделал шаг, как вдруг застыл на месте и каким-то растерянным голосом проговорил: — Птица, а у тебя есть с собой это, ну что ты там делаешь, чтобы скрывать запах? — Во-первых, поставь меня, Адриан, а во-вторых, ничего у меня нет, если бы было, то ты бы ничего не унюхал, — заявила я и уточнила: — А в чём дело, со спасателями что-то не то? И вдруг кадет Вэлк заявил кадету Горич, практически слово в слово повторив слова Дмитрия, моего «брата»: — С ними-то всё то, а дело, Птица, в тебе. Я застыла на месте: «Это что, они все меня так будут обнюхивать?» Адриан понял мою нерешительность по-своему: — Ладно, идём, с тобой тоже всё то, просто ты … — Что я? — Просто тебе надо будет надеть скафандр. Я не видела в темноте лица Адриана, но мне показалось, что он улыбнулся. [1] Метод уменьшения стресса, техника 3-4-5 – вы вдыхаете в течение трех секунд, задерживаете дыхание на четыре секунды и выдыхаете длинным выдохом в течение пяти секунд. Существует еще метод «квадрата», когда вы вдыхаете четыре секунды, задерживаете дыхание на две, и затем выдыхаете долго тоже четыре секунды, и так повторяете четыре раза, действует так же. 33 глава возле заваленного входа в пещеру, надо срочно начинать разбор с нашей стороны. Снова наклонился, чтобы впитать в себя запах моей алетейи, и вдруг словно попал под метеоритный поток на болиде. Возникла мысль, что на спасательном корабле прилетят как минимум восемь тенорцев, свободных тенорцев, и они почувствуют её аромат, аромат моей алетейи. Снова появилась мысль «хватать и бежать», тем более что мы уже были в пещере. Дело осталось за малым, а я же давно был готов. Посмотрел на мою девочку. Нет, она меня не простит, да ещё и выскажет, а то и применит какую-нибудь забытую технику, так, что стану я первым в галактике тенорцем-инвалидом. Но вместе с ужасом, что другие тоже могут предъявить на неё права, пришла также и мысль, что я всё равно выйду победителем из лунных боёв. Такое название пошло от наших предков. Говорят, что во время таких боёв самые сильные могли превращаться в своих тотемных зверей. Теперь их уже нет, но название, связанное с луной, так и осталось. Чувствовал, что Ална заволновалась, когда я выразил сомнение, что она не та. Ну не объяснять же ей прямо здесь, в пещере, что на неё теперь может претендовать любой свободный тенорец, и как только первый заявит, то отсчёт начнётся. Пять дней на сбор, пять ночей на битвы. Сильнейшему достанется алетейя. Почему-то раньше я не ставил под сомнения наши обычаи и традиции. В голове твёрдо сидело, что они направлены на то, чтобы наша раса выжила. Но сейчас, когда в центре спора оказалась моя Птица, я вдруг понял, что традиции устарели, потому что не учитывают желание женщины. И если на Теноре женщин воспитывают в духе традиций, то предсказать реакцию Алны было невозможно. Успокоил её тем, что можно облачиться в скафандр, но не стал говорить, что для тенорца скафандр не помеха. Пусть не переживает — пока я рядом, я объясню особо ретивым, что девочка не тенорка и не знает наших обычаев. Птица В голове не укладывалось, что Адриан назвал меня алетейей. Вспомнила, что про это рассказывала Кайра, и поняла, что Кайра гораздо раньше Адриана узнала, кто я для него. Но как? Оставалась непонятной реакция Адриана на то, что за нами прилетели тенорцы. Может, мне всё-таки вызвать «мой корабль»? Я его продолжала ощущать где-то на краю сознания, как будто он незримо был со мной, и мне даже показалось, что он обиделся, что я не вызываю спасшлюп. Но корабль, вернее, ИИ корабля для меня был тем «козырем в рукаве», который я пока не хотела выдавать. Но до спасения нам было ещё долго. Когда увидела завал, то стало понятно, что здесь работы не на один час. Только я забыла, что со мной тенорец. Облачившись в скафандры — а Адриан, кстати, сумел что-то подправить в моём скафе, и почти все функции, пусть и на ученическом уровне, мне стали доступны — мы встали напротив завала, и Адриан, как мне показалось, «прицелился». Его броня переливалась всеми возможными индикациями, и я нисколько не удивилась, когда он, практически превратившись в живую плазму, словно горячий нож сквозь масло прошёл через каменный завал. Правда, в таком режиме энергии скафа хватило ненадолго, и Адриану не удалось «вскрыть» завал до конца, но больше половины точно было раскрыто. Образовался такой довольно широкий, словно выплавленный в камне коридор. — Отойдём, — сказал вышедший из горячего камня наследник, посмотрел на меня и добавил: — Активируй шлем. Я не стала спрашивать зачем, просто активировала шлем, полностью «упаковавшись» в скафандр. В целом, в текущих обстоятельствах Адриан был старше по званию, и мне следовало выполнять приказы. Прошло ещё несколько минут, и вдруг из выплавленного Адрианом коридора сначала вылетели крупные куски камней, а потом появилось сразу несколько огромных фигур в чёрной броне и, судя по зелёным переливам, опознавание свой-чужой было пройдено успешно. Выстроившись в ряд, тенорцы как по команде, хотя, может, команда и была отдана, я же не слышала их переговоров, деактивировали шлемы, и самый старший из них, отдав честь наследнику, произнёс: — Времени мало, через два часа рассвет. И вдруг крылья носа у него дрогнули, он перевёл взгляд на меня, и я даже сквозь затемнённое стекло шлема увидела, как запылали жёлтым его глаза. Образовалась странная тишина, и постепенно у всех тенорцев, кроме одного, пожелтели глаза. — Активировать скафы, — резко скомандовал наследник, и что-то в его голосе мне показалось странным. Но тенорцы не спешили выполнять приказ. Сначала тот, который постарше, пожирая меня взглядом, сказал: — Даг кастад алетейя*. (*Бросаю вызов за алетейю (перевод ритуальной фразы – выдумано авторами.) Мне послышалось, что наследник тяжело вздохнул перед тем, как произнести: — Алетейя даг самталет*. (*Вызов за алетейю принимаю (перевод ритуальной фразы – выдумано авторами.) Вслед за первым, ещё двое произнесли то же самое. И каждому Адриан ответил. У меня внутри появилось нехорошее предчувствие, потому что уж очень это было похоже на какие-то дуэльные дела. Решила выспросить у Адриана позже. После того как тенорцы закончили свой странный «обмен любезностями», все активировали шлемы и наконец-то пошли в освобождённый от камней проход, причём меня поставили в середину и вообще обращались крайне осторожно. Даже почувствовала себя не военным кадетом в учебной броне, а хрустальной статуэткой. [1] Поза «линий»—тенорские воины так готовились к битвам, медитируя (выдумано авторами). 34 глава Адриан Моей рыжей бестии повезло, что именно я прилетел ей на помощь. Посмотрел на так и сидящую в скафе Алну. В принципе, уже всё равно, все находящиеся на спасательном корабле тенорцы заявили своё право на участие в лунных боях. — Ална, ты можешь деактивировать шлем, — сказал я, понимая, что очень непросто находиться в полной защите, а лететь ещё несколько часов. Ална, на удивление, сразу меня послушала и даже спорить не стала. С видимым облегчением деактивировала шлем. Я сразу ощутил, как напряжение на корабле увеличилось, сила каждого свободного тенорца реагировала на прекрасный и для каждого свой аромат алетейи — чистой, как вода с самых высоких ледников Теноры. Я знал, что сейчас у каждого лёгкие работают в полную силу, нагоняя в кровь кислород, запуская преобразование в мышцах, усиление внутреннего энергетического контура, чтобы к лунному бою прийти в своей наивысшей боевой форме. То же самое происходило и со мной, к началу лунных боёв и я стану в разы сильнее, чем был. Интересно, а что сейчас происходит в организме алетейи? Если алетейей становилась тенорка, то у неё в организме тоже запускалась определённая химическая реакция, перестраивая тело под способность принять того, кто станет избранником. И к финалу лунных боёв энергетическое тело алетейи уже было готово к формированию общего контура с избранником. Зацепка происходила с первого слияния и требовала регулярности в течение лунного цикла, который на Теноре рассчитывался в двадцать шесть стандартных галактических суток. Через всё тело прошла волна предвкушения, как будто я уже победил и направляюсь к месту первого слияния. Усилием воли подавил дрожь, поднял голову. Алетейя смотрела прямо на меня. — А у тебя глаза сверкают, — сказала она, и все, кто в это время находился в зале корабля, спешно стали отворачивать головы. «Да они же все себе сейчас представляли первое слияние», — подумал я, и теперь уже гнев стал накатывать алой волной. Я встал, постарался, чтобы голос звучал спокойно: — Кадет Горич, постарайтесь обращаться по форме. Я намеренно перешёл на военное обращение, чтобы все вокруг вспомнили, что это не просто девушка, она наш будущий товарищ по оружию, она пилот. — Есть, инструктор Вэлк, — сразу же поняла в чём дело Ална, ответив так, как кадеты младших курсов обращались к нам, когда мы вели у них практические занятия. — Я пойду в тренажёрку, кадет, — строго сказал я, понимая, что нужна либо медитация, либо нагрузка. В глазах Алны мелькнул испуг: — А с вами можно? — снова забыв об обращении, произнесла она. Чуть было не сказал, что можно, потому что губы сами норовили расплыться в улыбке, так меня порадовало её доверие. Но какой смысл мне тогда уходить, ведь там, в тренажёрке, я не смогу расслабиться, зная, что она находится на расстоянии вытянутой руки. — Тренажёрка рассчитана на одного, кадет Горич, — пришлось солгать, потому что я был уверен, что те, кто не задействован на смене, уже наверняка там. — Вы остаётесь здесь, — и пошёл к выходу из кают-кампании не оборачиваясь, чтобы не видеть глаз алетейи. На выходе всё-таки остановился и обратился к старшему офицеру, который был давно и прочно женат: — Гран-майор Шеррс, составьте компанию кадету Горич. Шеррс понимающе кивнул, и я вышел, всё ещё ощущая спиной взгляд Алны. После тренажёрки и ускоренной медитации стало легче. Как и предполагал, в тренажёрке было ещё трое, а когда я выходил, то возле входа ожидали следующие, и, судя по сверкающим даже не жёлтым, а оранжевым глазам, им всем срочно требовалась медитация. До Вышки долетели без проблем. На боевом катере, который за нами прилетел, было всего две каюты: кают-кампания и ещё одна, которая использовалась для короткого отдыха и была рассчитана на троих, максимум на четверых тенорцев. И как я сразу не догадался предложить Алне занять комнату отдыха? Внутри катера никто не ходил во внешней защите, и, конечно, режим был рассчитан на обычные нательные комбезы. Уже через пару часов полёта стало очевидно, что Алне тяжело находится в скафе, тем более что у неё была обычная ученическая модель. Поймал себя на мысли, что думаю о том, что надо бы ей заменить скафандр. А вообще, в идеале запереть алетейю где-нибудь на Теноре. Я даже зажмурился от того, как мне понравилась эта мысль. Но вряд ли Ална будет рада. Я сразу представил её возмущённое лицо и ругательные слова, готовые сорваться с мягких губ… «Да что же такое-то, — подумал я, — мозг совсем отключился, мысли как у озабоченного подростка, скорее бы бои». И я в очередной раз подумал, насколько правы были предки, обозначая сроки и начиная бои, потому что в этот момент ты не можешь думать ни о чём другом. А выход агрессии, который даёт тебе ритуальный бой, радость победы или горечь поражения — вот что является тем, что уравновешивает это невозможное влечение, которое появляется, когда ты впервые вдыхаешь аромат алетейи. Шеррс, после того как я вернулся из тренажёрки, кивнув в сторону Алны, сказал: — Ей бы скаф снять. Я взглянул на него как на сумасшедшего. Я и так еле сдерживаю себя, и остальные тоже, а если она снимет скаф, то все ещё и увидят, насколько она хороша. Я и забыл о том, что впервые увидев Алну, подумал, что слишком она худосочная, но теперь мне казалось, что её фигура идеальна. Вспомнив мягкость груди в своей ладони, снова зажмурился. — Да не здесь, комната отдыха свободна, ключ только у капитана. Возьми и отведи девочку, пусть немного до прибытия на планету побудет в тишине и подальше от наших горячих взглядов. Сначала я хотел возмутиться за это его «девочку», но потом понял, что Шеррс старше нас всех, и для него Ална, конечно, скорее девочка, чем кадет. Я предложил Алне провести оставшиеся часы полёта там, и она с радостью согласилась. Карту-ключ забрал у капитана Даррена и отдал ей. — Не забудь пристегнуться перед посадкой. Когда Ална ушла в каюту, всем стало немного проще, и оставшиеся часы до посадки на планету прошли в рабочем режиме. Капитан Даррен сам взял на себя функции пилота и уверенно пристыковался к шлюзу Академии, и секундная встряска стала для нас сигналом к тому, что мы вернулись в Вышку. — Прибыли, — прозвучала команда отстегнуть ремни. Капитан Даррен был одним из тех, кто не бросил вызов. Он был родом не с Теноры, а с Артемис, и судя по слабым жёлтым отблескам, тоже чувствовал аромат алетейи, но здраво отдавал себе отчёт, что слабой энергии арета ему не хватит, чтобы продержаться в бою против чистокровного тенорца. Ална вышла из каюты снова в скафе, только без шлема. Выглядела немного заспанной, такая вся расслабленная, захотелось прижать её к себе. Но здесь, в академии, не то что в пещере на опасной планете. Я вышел из катера первым. Нас встречали. В ангар не пускали посторонних, но помимо руководства факультета пилотирования и даже самого ректора Вышки, адмирала Эвана Декартида, а также техников ангара, я заметил гардов в их серой форме. От гардов отделился человек в форме гран-капитана: — Ваше высочество. Я мотнул головой, давая знак, что можно обойтись без титулов. Он продолжил: — Его императорское величество послал нас для проведения расследования. — А в чём дело? — удивлённо спросил я, несколько нервничая, потому что мне хотелось, чтобы Ална как можно скорее попала на станцию, к себе в каюту, иначе все тенорцы, находящиеся сейчас в академии и подходящие по возрасту, начнут предъявлять права и бросать вызов. — К его императорскому величеству обратился Дмитрий Горич с просьбой расследовать инцидент, произошедший с его сестрой Алной Горич. По данным, полученным с ИИ академии после анализа тренировочного полета, в тот момент, когда кадет Горич инициировала переход в гиперпространство, произошёл управляемый микровзрыв, и Дмитрий Горич считает, что это была диверсия, направленная конкретно на угрозу жизни его сестры. То, что говорил капитан гардов, совпадало с моими мыслями насчёт этой аварии, когда космолёт Алны выбросило из гипера в совершенно другой части галактики. — Что вам требуется? — резко спросил гарда, наблюдая как у него начинают расширяться крылья носа, втягивая воздух, и понимая, что это Ална вышла из корабля. Гран-капитан был старше меня, но ненамного, и поэтому я не удивился, услышав вместо ответа на свой вопрос: — Даг кастад алетейя. — Алетейя даг самталет, — ответил ему и повторил свой вопрос. — Это и есть Ална Горич? — с крайним удивлением на суровом лице спросил гран-капитан. Ална подошла и встала рядом. — Да, я кадет Ална Горич, у вас есть ко мне вопросы? — спросила она. — Кадет Горич, гран-капитан вызовет вас позже, сейчас вам надо срочно на станцию в вашу каюту, — сказал я с нажимом, — медиков и руководство академии я предупрежу. — Хорошо, инструктор Вэлк, — усмехнулась Ална. — Ну… я пошла? Я оглянулся и жестом попросил гран-майора Шеррса проводить Алну. Сам же направился навстречу адмиралу Эвану, кивнув гран-капитану, чтобы он держал меня в курсе расследования. 35 глава Птица Я шла по академии в сопровождении тенорца и думала, хорошо, что Адриан отправил со мной именно его. Тенорец выглядел старше остальных, произнёсших странную фразу, о которой я так и не спросила Адриана. Пока шли до гравилифтов, никого не встретили, время было ранее, скорее всего, все были на занятиях. А вот на подходе показалось, что я увидела лицо Ларса. Даже подумала, что этот проныра наверняка узнал, что я прилетела, и сбежал с лекции. На душе потеплело. Но, всмотревшись в коридор, поняла, что никого там нет. — Он выглянул и ушёл, — сказал тенорец. — Спасибо, — ответила я и подумала: «Значит, всё-таки Ларс там был, но увидел, что я иду с тенорцем, и не стал подходить. Ладно, позже свяжусь с ним по браслету». Поднявшись на гравилифте, мы вышли в обычно всегда пустую гостиную этого необычного общежития. Обычно, но не сегодня. Сегодня здесь находились как минимум пятнадцать человек, все они что-то обсуждали. Только трое было девчонок-арет, все остальные парни-тенорцы, причём с выпускного курса. Прошмыгнуть мышью мне не удалось. Между мной и тенорцами, у большинства из которых стал разгораться жёлтый свет в глазах, встал гран-майор. Снова зазвучали эти ритуальные фразы про алетейю. Парни стали подходить ближе, сужая круг. — В сторону! — резким приказным тоном крикнул гран-майор. Движение остановилось, и мужчина кивнул мне: — Веди в свою каюту. До каюты я допрыгнула в два шага. Хотя Адриан и говорил, что тенорцы не опасны для избранной, но мало ли. Как говорят у меня на родине: «Бережёного бог бережёт». Быстро поблагодарив гран-майора, я забежала в каюту и закрылась. Кайры внутри ожидаемо не оказалось. Зато оказался запас моих любимых флакончиков, и я сразу же побежала в душ и намылась ими, и натёрлась, и даже приняла внутрь. Только после этого зашла в коммуникатор, чтобы посмотреть, а что происходит в академии, и искал ли меня вообще кто-то. На дисплее сразу высветилось несколько сообщений от девочек. И если поначалу они просто интересовались, куда я пропала и почему не выхожу на связь, то последующие сообщения носили уже совсем другой характер. Девочки переживали и даже грозились пожаловаться на меня куратору за то, что бросила их и заставила волноваться. — Эх, — начала набирать ответ Рине. — Знали бы вы, что произошло со мной за то время, что я отсутствовала в академии. Набрала сообщение, но пока не стала отправлять, всё-таки девчонки были на занятиях. Так странно, пока меня не было, мне писала и Рина, и Миранда, хотя казалось, что Миранде будет всё равно. Я задумалась, создалось впечатление, что меня не было не два дня, а по ощущениям, прошла неделя. Столько всего произошло, но больше остального тревожил этот странный статус алетейи и то, что тенорцы всё время произносили одни и те же фразы, как будто договариваясь на что-то. Сейчас я бы даже не отказалась пообщаться с Кайрой. Вместо того чтобы написать девочкам, набрала Адриану. А что? Он мне должен… должен всё объяснить. Наследник ответил сразу, что придёт через десять минут. «Ну вот, — порадовалась я, — сейчас всё и узнаю». Вдруг поймала себя на мысли, что хочу посмотреть на себя в зеркало. Интересно, а я ему сама нравлюсь или это их пресловутый «аромат алетейи»? Как только подумала про Адриана, сразу вспомнила нашу ночь в пещере. Слово-то какое «наша ночь», как будто действительно между нами что-то произошло. Меня снова поразила реакция собственного тела на прикосновения Адриана. Даже сейчас, вспоминая, зажмурилась, стало неловко. Нравится ли он мне? Конечно нравится. Он красив, загадочен, силён, да здесь половина академии сходит по нему с ума! И вот теперь этот статусный красавец хочет стать моим. Но… но я не тенорка. Я вообще не отсюда, и мы с ним слишком разные. Кем я буду для него? Кем он хочет стать для меня? Я никогда не жила физиологией — всегда умом, а здесь такая странность со мной приключилась, и это притяжение. А вдруг это просто эффект от статуса алетейи? Тело само реагирует на ближайшего сильного тенорца? Надо бы обсудить это с ним прямо. А не скажет, то найти кого-то, да вот хоть кого из подруг Кайры, кто в курсе подробностей. Раздался стук в дверь. Я всё-таки бросила взгляд в зеркало, прежде чем распахнуть дверь каюты. Он стоял в проёме, красивый, лицо больше не казалось мне высокомерным, сейчас оно было немного встревоженным. — Что случилось? — его голос буквально обволакивал меня. И вдруг его лицо будто гримаса боли исказила, словно он потерял что-то очень важное. Адриан ударил кулаком по раме дверного проёма и посмотрел на меня: — Я сам попросил, знаю, но… как это ужасно — ничего не чувствовать! Я как будто потерял тебя. Он рывком зашёл в каюту, дверь за ним закрылась, а он сгрёб меня в охапку и словно безумный начал тереться лицом о мою голову, шею, о… Когда он уткнулся лицом мне в грудь, я возмущённо крикнула и попыталась его оттолкнуть. Адриан сразу отпрянул: — Прости, Ална, не удержался. Это так сложно — точно знать, что ты моя… что ты алетейя, и не чувствовать твой аромат. — Адриан, мы можем поговорить? — спросила я, когда стало ясно, что ему удалось взять себя в руки. — Да, Ална, у меня есть немного времени, — ответил наследник. — Расскажи мне, что такое алетейя, и почему вы все произносите одни и те же фразы, что они означают? — я решила уместить в один вопрос как можно больше, чтобы Адриан понял, что мне надо знать всё. Про алетейю Адриан рассказал то же самое, что и Кайра когда-то, с одной только разницей, что Кайра говорила про алетейю с ненавистью, а Адриан — с придыханием, как будто рассказывал о чуде. Про бои было интересно. Я так поняла, что женщин на Теноре всегда рождалось меньше, и таким образом регулировался отбор. Только сильные самцы, надеюсь, что имперская раса простит, что я их так называю, могли надеяться на продолжение рода, остальным оставить потомство не светило, пока не появилась возможность расселиться на соседнюю планету, где из более слабых особей появились ареты. Но смысл лунных боёв Адриан разъяснил примерно так: — Каждый, кто претендует на алетейю, кидает вызов. Бои начинаются с пятой ночи после первого вызова, участвуют те, кто успел бросить и принять вызов в течение пяти дней. Бои длятся пять ночей. В общем, сложно было понять, как они там распределяются: кто бросил вызов, кто принял — это как-то происходит непроизвольно по мере того, как тенорец «услышит» аромат алетейи. Но как я поняла, в итоге «останется только один». И вот здесь наступал момент, который волновал меня больше всего, потому что именно этот один и становился избранником алетейи. — И что дальше? — спросила я Адриана и посмотрела на него прямо. И этот «претендент» взял и удрал, и не рассказал мне, что должно произойти после того, как этот, который всех победит, придёт ко мне. Нет, наивной я не была и понимала, чем заканчиваются все эти их перенюхивания. Но пусть скажет, это одноразовое действие или как? Что-то мне подсказывало, что с этого момента всё только начинается. 36 глава Птица Адриан сделал вид, что ему надо бежать, даже потыкал пальцами в коммуникатор. Я не стала настаивать, решила, что найду у кого выспросить, ведь теперь, после того как я снова имею запас своих флакончиков с удалителем запаха, я могу спокойно выходить из каюты. Просто жаль, что не удалось узнать, были ли какие-то необычности при эвакуации с планеты, почему нас встречали гарды, когда меня вызовут, и что там был за микровзрыв? Вопросы множились. Я, кстати, попыталась связаться с «корабликом», и у меня получилось, и он даже нисколько не обижался. Задала вопрос о том, почему он реагирует на мои команды, он сказал, что активирована программа управления системой, полный доступ. Я, конечно, ничего не поняла и уже собиралась позадавать вопросы, но именно в этот момент коммуникатор разразился трелью входящих сообщений, вырывая меня из «астрального» общения. Похоже, что кончилась лекция, и народ узнал, что спасательная экспедиция привезла нас обратно. Сообщения сыпались от девчонок, от Рины, Миранды, даже ещё несколько девочек с других факультетов написали, но они, скорее всего, из желания посплетничать, узнав всё из «первых рук». Но ответила я только на входящий звонок. Звонил Дмитрий, брат. — Ну и заставила ты меня поволноваться, — сказал он. — А как ты узнал, что я пропала? — удивилась я. — Обижаешь, — отозвался Дмитрий, — я всегда знаю где ты и как ты себя чувствуешь. Давай рассказывай, как дела? — Неужели правда существуют те загадочные нано-боты, которыми меня все попрекают? — спросила я. На том конце коммуникатора наступила пауза. — Дмитрий? — предостерегающе произнесла я. — Ну, как тебе сказать… — осторожно начал он. — Они, конечно, существуют, но никто ничего в твой мозг не вселял. Однако в твоём браслете… — он поколебался, явно раздумывая, стоит ли продолжать, но затем всё же сказал: — И небольшая порция есть у тебя в крови. Я ахнула: — А это не опасно? — Да нет, — успокоил он, — это что-то вроде маркера. Он позволяет в режиме онлайн отслеживать твоё самочувствие. При желании можно определить и местоположение. Но когда ты вошла в гиперпространство, я тебя потерял. Ждал два часа, обычно же ученические полёты в гипере не длятся дольше. Но когда ты не появилась и через три, и даже через четыре часа, то понял, что-то произошло, и связался с ИИ академии. — Неужели? — спросила я. — Неужели Эван Декартид дал тебе доступ? Дмитрий усмехнулся: — Конечно нет, но кто ж будет его спрашивать, когда у меня сестра пропала? Я тоже улыбнулась, только теперь поняла, как сильно мне его не хватало. За тот год, что Дмитрий помогал адаптироваться в этой новой для меня реальности, он действительно стал мне братом и очень близким человеком. — Я скучаю, — сказала тихо. — Да? — нарочито удивился Дмитрий. — А вот я слышал, что тебе скучать некогда. — И что ты слышал? — спросила я, приподняв бровь. — Я слышал, что имперская раса заявила на тебя права. — Это правда, я оказалась алетейей. — Ну, если честно, — вздохнул он, — я подозревал, что такое возможно. — Почему? — удивилась я. — Не хотел бы рассказывать об этом по коммуникатору. Несмотря на то, что я использую защищённый канал, защита у твоего устройства слабовата, поэтому я лучше пришлю тебе зашифрованный файл, там подробно написано и про имперскую расу, и про алетейю, и про мои соображения. Почему я был уверен, что это может случиться именно с тобой. Почитай на досуге. — А ты не прилетишь? — спросила я с надеждой. — Я бы с радостью, — ответил Дмитрий, — сам соскучился, сил нет, но, знаешь, меня привлекли к боевым действиям, потому вряд ли в ближайшее время получится выбраться. — Можно спросить, где ты сейчас? — Лучше не надо, — серьёзно сказал он, — всё равно не смогу ответить. — Ну ладно… А если у меня возникнут вопросы, то как мне с тобой связаться? — Просто напиши. Я периодически выхожу в сеть. Как только увижу, то сразу наберу. Всё, обнимаю, Ална, держись там. И самое главное, знай, они ничего не могут сделать без твоего согласия, помни об этом. Вообще ничего. Что бы тебе ни говорили, ты… И на этом связь прервалась. Я не знаю, случайность ли это, или кто-то специально оборвал разговор, но Дмитрий не успел договорить. Вернее, я не успела услышать, что он хотел мне сказать. Но одно я поняла точно — всё зависит от меня. Что ж, это отличная новость. В коммуникаторе звякнул сигнал. Я посмотрела — это пришёл зашифрованный файл. Ключ шифра Дмитрия у меня был, и я решила сейчас не спешить, подумала, что вечером, перед сном, обязательно расшифрую и прочитаю. Было интересно, что же там такого, в любом случае там наверняка больше информации, чем мне удалось выудить у Адриана, или чем я смогу выцепить у кого-нибудь из подруг Кайры. Поговорив с Дмитрием, я поняла, что вот теперь могу спокойно ответить девчонкам. Сообщения от малознакомых людей я просто пролистала, поставив реакции, мол, вижу, всё нормально, спасибо, ничего писать не стала. А вот Рине ответила с удовольствием. Написала ей, что всё в порядке, что я в каюте, и как только у них будет обед после лекции, я спущусь, и мы пойдём вместе в столовую поболтать. В ответ получила сияющий факел, так Рина изображала радость. Миранде написала то же самое, но та в ответ прислала просто галочку, типа «принято». В итоге с девочками встретилась на первом этаже недалеко от оранжереи, и уже оттуда пошли в столовую. — Ална! — Рина, завидев меня, сразу же кинулась обниматься. — Как же мы напугались. — Не то слово! — Миранда тоже стояла рядом, теребя хвостик, и явно с сарказмом добавила: — Места себе не находили. — Говорят, даже твой брат вмешался, — продолжила говорить Рина. — Сам ректор собирал экстренный комитет, в общем, все на ушах стояли. — Я тоже скучала, — искренне обняла в ответ девочек, даже Миранду, — больше так не буду. — Ещё бы, — фыркнула она, — кто тебя, кроме нас, терпеть будет! Я расхохоталась. Вот же неисправимая злючка! — Рассказывай, что произошло, — Миранде явно не терпелось всё поскорее узнать, хотя мы ещё находились в длинном переходе по пути из оранжереи в основное здание. — Тебя выкинуло в опасном секторе, а дальше? Кто за тобой прилетел? — она буквально впилась в меня взглядом. Я отвернулась, надеясь, что покрасневшие щёки девочки не успели заметить. Умом понимала, что рано или поздно они узнают, но хотелось оставить и себе кусочек. Я не буду рассказывать им всё, некоторыми вещами невозможно делиться. А подробности «нашей ночи» в пещере с Адрианом я пока не могу даже вспоминать без содрогания. Как он касался, согревая меня, его неожиданные ласки и мой стон. — Наследник, Адриан Вэлк, — сказала я, не став фамильярничать, называя его просто по имени. — Он успел поймать мой сигнал прежде, чем космолёт полностью отключился. — Вот же повезло, — мне показалось, что в голосе Миранды прозвучали завистливые нотки, а выражение лица стало недовольным. Я отчего-то разозлилась. Как можно завидовать тому, что я была на волоске от смерти? Сколько в моём спасении удачи? А если бы никто не успел запеленговать сигнал с умирающего передатчика? Что тогда? С каким лицом Миранда стояла бы, когда объявили, что кадет Горич погибла в опасном секторе галактики? — А ты знаешь, да, — громко сказала, не давая ей продолжить, — мне повезло в прямом смысле этого слова. Попав в опасный сектор и практически потеряв средства связи, я выжила и успела передать сигнал. И мне повезло, что в этом секторе на дежурстве находился тот, кто запеленговал мой сигнал и невзирая на смертельную опасность прилетел и сделал всё, чтобы мы выжили. — Ална, да я не это имела в виду… — начала оправдываться Миранда. Рина укоризненно посмотрела на неё, а я сказала: — Ладно, Миранда, я не злюсь. Ты меня тоже прости за излишние эмоции, не удержалась. — Лучше пошли поедим, а то я какой день без нормальной еды, скоро и вправду на людей начну бросаться, — и я растопырила пальцы и притворно зарычала. В столовой уже было полно кадетов. Многие, увидев меня, махали и улыбались, я тоже кивала всем в ответ. Мы с девочками сели за наш обычный стол. Ну, прежде чем сесть, мы, конечно, пошли набрать еду. Увидев, сколько всего было на раздаче, я поняла, насколько соскучилась по еде, которую давали в столовой академии. Только сейчас в полной мере осознала, что все эти дни я практически ничего не ела, и в итоге набрала себе целый поднос. Усевшись за стол, не удержалась и сразу начала жевать, а через пару минут поняла, что вокруг царит какая-то неестественная тишина. Подняла глаза и увидела, что девочки с ужасом смотрели на мой поднос, заваленный едой, а за столом напротив сидели тенорцы и тоже удивлённо смотрели в мою сторону. 37 глава Птица — Что? — спросила я у девчонок. Миранда виновато посмотрела на меня и тихо сказала: — Прости. Я действительно не поняла… То, что с тобой случилось, это ужасно. Ты, наверное, все эти дни голодала. — Ну да, — кивнула я. — С водой и едой было, мягко говоря, не очень. Тенорцы за соседним столом продолжали смотреть. Я заметила, как у всех шевелятся крылья носа, и подумала, что, скорее всего, они, как и Адриан, переживают из-за исчезновения аромата алетейи. «Ну ничего, — подумала я, — переживут». Тогда я ещё не знала, что все эти средства для подавления запаха после активации алетейи и начала лунных боёв считаются на их планете чуть ли не преступлением, карающимся по всей строгости. Мне это простили только потому, что я не с Теноры и формально не попадала под их юрисдикцию. Девочкам про то, что я стала алетейей, не стала рассказывать. Во-первых, потому что сама ещё не до конца понимала, что это означает, и если бы они начали задавать вопросы, я бы просто не смогла ответить. А во-вторых, мне казалось, что это такая тема, о которой даже сами тенорцы особо не распространяются. Поэтому я рассказала им, как выживала на планете, как нас с Адрианом завалило в пещере, как я чуть не рухнула в пропасть, потому что ничего не видела в темноте. Рассказала, как нас спасли тенорцы, прибывшие на катере. Рина и Миранда охали и ахали, слушая. И тут я обернулась, осмотрелась вокруг и поняла, что единственный человек, который мне не написал и не позвонил, это Ларс. — Девчонки, а вы не видели Ларса? — Ой, — Рина о чём-то задумалась. — Видела. Точно где-то шастал, проныра. А что такое? — Да вроде видела его, когда только вернулась сюда, а сейчас его будто и след простыл. — Это же Ларс, — пожала плечами Миранда, — неуловимый и странный. Так что это в его духе. — Ну… — сказала я, — он же видел меня, значит в курсе, что со мной всё хорошо. Как будет время, думаю, объявится. Когда мы уже почти заканчивали обедать, на коммуникатор пришёл сигнал, что меня вызывают в кабинет ректора. Там должна была состояться встреча с гардами. — Ну вот, — вздохнула я, — учиться ещё не начала, а уже иду на допрос. Девчонки посочувствовали, и мы распрощались, договорившись встретиться завтра немного пораньше, перед началом лекций. Я рассчитывала, что хотя бы с завтрашнего дня снова начну учёбу. В кабинете ректора меня ждали двое гардов. Оба были достаточно взрослые, оба с Теноры, и вопросы они задавали по очереди. Не знаю, значило ли это что-то, может, такая методика ведения допроса, когда тебе приходится переключаться между одним и другим, но оба были вежливы и никоим образом не показывали какой-то интерес ко мне как к алетейе. — Кадет Горич, — начал тот, что постарше, — с кем вы виделись до того, как пошли на занятия по космическому пилотированию? Я рассказала, что у нас была лекция по безопасности, и на ней присутствовал практически весь поток, возможно, даже студенты с другого курса. Следующий вопрос задал более молодой гард: — Кадет Горич, а есть ли у вас враги в академии? Я замялась и вдруг поняла, что вопрос очень непростой. Что бы я ни сказала, это до конца не будет отражать правду. Вспомнила того мальчика-мажора, который с друзьями словно испарился из академии, после того как они попытались напасть на меня в подвале. Тогда Адриан спас меня… от того, чтобы я не убила их всех. Разве что Кайру можно было назвать моим врагом, но с ней, я надеялась, разберётся сам Адриан, а в остальном таким сильным словом я не могла никого назвать, поэтому честно ответила: — Прямо врагов нет, но есть те, с кем я не дружу. — Назовите, с кем именно, — попросил старший. Я со спокойной совестью назвала Кайру, а вот про инцидент с мажором рассказывать не стала. Третий вопрос касался средств, которые я применяю, чтобы скрывать свой запах. Гард — тот, что помоложе, спросил, почему от меня сейчас не исходит никакого запаха. Здесь я тоже не стала говорить всю правду, рассказывать, что применяю эти средства с самого начала учёбы. Сказала только, что испугалась слишком сильного внимания со стороны тенорцев и попросила брата прислать мне одно из его последних изобретений, позволяющее временно скрывать запах. На этом допрос завершился, и меня отпустили. Поскольку в медицинский кабинет мне не требовалось, то я проигнорировала запрос, отметилась только у секретаря ректора, который выдал распоряжение, что к учёбе могу приступать завтра, и направилась обратно на станцию, чтобы запереться в каюте и прослушать файл с информацией по алетейе и связанным с этим ритуалом. Мысленно уже представляла, как включу озонирование комнаты, поставлю плеер на минимум и включу шум дождя, зароюсь в тёплое одеяло и узнаю все тайны имперской расы. Чем больше информации у меня будет, тем лучше я буду готова ко всякого рода неожиданностям, потому что информация — это сила. Информация в файле, который я получила от Дмитрия, была разбита на три блока: два блока аудио и текст, а вот третий блок был в формате головидео. Он был последним, и я подозревала, что там записи самих боёв. Вначале шли записи о том, откуда произошла раса тенорцев. Приводились генетические исследования, подозреваю, полученные не совсем законным путём, потому что слышала, что тенорцы тщательно охраняли свой геном, чтобы ни у кого не возникло мысли создать оружие на основе этой информации. Любопытно, что если у человечества в основе был ген принадлежности к неандертальцам, то у тенорцев — к неким архадам. Архадами называли тех, кто населял их планету с того момента, как на ней появились первые поселенцы. Хотя, здесь мнения учёных начинали разделяться. Одни утверждали, что это именно архады в процессе эволюции стали теми, кого сейчас все исследователи галактики называют тенорцами, а другие приводили доказательства того, что именно прибытие людей стало тем толчком в эволюции архадов, которое и привело к появлению расы сверхлюдей. В качестве доказательства приводилось подтверждение совместимости расы тенорцев и тех, в ком сохранился достаточно сильный изначальный ген. Правда, последний такой случай произошёл более пятисот лет назад и был уже скорее легендой, чем научным фактом. Была и ещё одна гипотеза, что тенорцы — это некий эксперимент по созданию сверхлюдей, который был начат первичной расой, но потом знания были утрачены, и «экспериментальные образцы», коими были только мужчины, остались на отдалённой планете, вынужденные выживать. Тогда-то и произошло соединение «науки и жизни», то есть выведенные сверхлюди «соединились» с архадами, создав новую расу. Отсюда и проблемы с рождаемостью женщин, потому что изначально женские хромосомы были только у архадов. Архады были на весьма низком уровне развития, в их культуре у каждого племени или семьи имелся свой тотемный зверь. В легендах, сохранившихся с давних времён, рассказывалось, что при определённых обстоятельствах, в частности, на лунных боях, особо сильные архады или тенорцы могли обращаться в своего тотемного зверя. В процессе эволюции они якобы утратили эту способность, но сохранили возможность определять «самку», способную зачать от тенорца. Именно поэтому было важно «первое слияние» и невинность алетейи, потому что после первого слияния, которое я перевела как «первый секс», происходила так называемая сцепка, и женский организм начинал перестраиваться, подстраиваясь под конкретного мужчину, тем самым давая стопроцентную гарантию зачатия и рождения чистокровного тенорца. Голова у меня шла кругом, конечно, но одно я поняла — как только кто-то из тенорцев победит, то меня… капец, посадят под замок и будут «сцепляться», пока не зачну. Ужас! 38 глава Птица Про сами бои была аудиозапись, в которой сначала рассказывалась легенда, но потом довольно сухо и кратко приводились суть и правила. Фактически лунные бои, которые на тенорском звучали как Лаар'Эст-Мун, представляли из себя бой за «право на связь под луной», так дословно переводилось название. Если бои проходили на планете Тенора, то там есть специальное место, древняя арена под открытым небом, расположенная на вершине кратера уснувшего вулкана Блэк-Айс. Называется это место кольцо Тар’Лаар. Вершина вулкана представляет собой идеально круглую площадку диаметром сто метров, где вместо пола чёрное гладкое вулканическое стекло, отполированное временем. Поскольку вся жизнь тенорцев состоит из управления энергетическими полями, то именно в этом месте находится средоточие энергии всей планеты, которое усиливает связь бойцов с их энергетическим полем. О правилах проведения боёв вне Теноры ничего сказано не было. Я узнала, что многие древние бойцы дрались до смерти, уходя к предкам, чтобы переродиться и стать сильнее в будущих жизнях, но теперь такого, конечно, не было. Правда, было несколько случаев, но они, скорее, были отнесены к несчастливым случайностям. Что касается формата боя, то проходить он может только один на один, без оружия, но с полной активацией энергополя организма тенорца. Прочитав это, я поняла, откуда у Адриана уверенность в своей победе, ведь императорская семья обладает самой сильной энергией. Во время боёв запрещено убивать намеренно, победившим считается тот, кто продержится до конца боя, ни разу не потеряет сознания, потому как если потерял сознание, то проиграл. Также проигравшим считается тот, кто попросит пощады или просто выйдет за пределы арены. Когда я наконец-то добралась до головидео, мне уже хотелось вернуть всё на год назад и ни в какую академию не поступать. Головидео давало возможность ощутить себя зрителем на настоящих лунных боях с эффектом полного погружения. И уже через пять минут я находилась на вершине вулкана. Изображение слегка подрагивало, из чего я сделала вывод, что снималось это всё на какую-то шпионскую камеру, которая была «растворена» в воздушном потоке вокруг арены. Слышала я о таких технологиях от Дмитрия, который рассказывал, что если передающие элементы сделать достаточно маленькими, чтобы их молекулярная масса была чуть меньше молекулы воздуха, то можно незаметно проводить съёмку, просто насытив воздух в том месте этими малышками. Тенорцы, сражающиеся на арене, были великолепны, а учитывая то, что сражались они почти обнажёнными, словно древнегреческие атлеты, только в набедренной повязке, то зрелище это было не для слабонервных. Потому что сражающиеся не были в общепринятом смысле людьми. Я не поняла, это запись каких-то древних боёв или постановка? Может, тогда тенорцы были другими? Те, кого я видела на экране головизора, были в полтора раза выше и без того немаленьких тенорцев. Огромные плечи, покрытые какой-то странной бронёй или кожей, похожей на чешую, длинные руки, огромные ладони, пальцы, заканчивающиеся длинными, словно медвежьими, когтями. Даже лица, и те не были человеческими. Горящие золотым огнём глаза, та же самая кожа или чешуя на скулах, щеках, шее. Мне даже показалось, что и клыки гораздо сильнее выпирают, чем это должно быть. Но это было красиво. Я себя к слабонервным не относила, поэтому завороженно смотрела на красивые мощные мужские тела с рельефом мышц. Почти каждое столкновение сражающихся сопровождалось энергетическими выбросами, на вид эти выбросы были похожи на пучки салютов, взрывающихся разными цветами. В какой-то момент показалось, что неподвижная с виду арена вдруг начала деформироваться, как будто у неё изменился рельеф и даже плотность воздуха. Выигравший все бои, то есть последний оставшийся «в живых» боец, получает право подойти к алетейе, коснуться её ладони и произнести: «Дар лаар эт'дари» (Я прошёл путь до тебя). Если алетейя отвечает: «Саэр дар» (Я принимаю), то считается, что избрание состоялось, и теперь начинается лунный месяц. Если же она отвечает: «Ден саэр» (Я не готова), то право переносится на следующий лунный цикл, который начнётся через двадцать шесть стандартных галактических суток, а победитель должен ожидать и защищать её до того момента. Всего алетейя имеет право отказать три раза, и если такое происходит, то бои за алетейю повторяются. А я подумала: «Хорошо, что досмотрела до конца, теперь вся эта история не кажется мне какой-то безвыходной». А вот определение «лунного месяца» я не нашла, но подумала, что это что-то типа земного «медового месяца». Решила попозже уточнить. Птица Утром встала с ощущением радости. Я соскучилась по учёбе, по обычным студенческим заботам. Собрала сумку и выскочила из каюты, с девочками же договорились пораньше встретиться. У гравилифтов было столпотворение, почти два курса тенорцев стояли с каким-то странным ожиданием на лицах, смотрели на выход из коридора. Не знаю, кого они там ожидали увидеть, но появилась я. — Я же говорил! — раздалось из тестостероновой толпы. Я постаралась не обращать внимания на буравящие взгляды. — А кто сказал, что она алетейя? — раздался вопрос от кого-то справа. — Адриан, — прозвучал ответ. — Эй, — крикнул кто-то, и мне на плечо легла чья-то рука. Не знаю, что произошло, но тело моментально среагировало. Я скинула руку, тут же проведя захват, и крупный, выше меня на полторы головы тенорец, оказался на полу. Тенорец изумлённо посмотрел снизу вверх, я и сама удивилась, что у меня так получилось, но сделала вид, что так и надо, и громко спросила: — Что? — Почему от тебя ничем не пахнет? — спросил другой тенорец, но уже «без рук». Похоже, что демонстрации моих «боевых навыков» всем хватило. — Не твоё дело, — отрезала я. — А ты чего такая сердитая? — прозвучало из-за спины. Я обернулась, там стоял друг Адриана Лоренс Тир. — Я спешу, — вот не до них было сейчас. — Ответь нам, неужели так сложно? — хмуро попросил он. — Зачем? — спросила я, недоумевая, почему несколько месяцев они ходили мимо, просто выражая молчаливое недоумение, что от меня ничем не пахнет, а тут вдруг «расстроились» и возжелали объяснений. К лифтам пройти не было возможности, вернуться в комнату — тоже. «Да что же такое-то, — подумала я, — меня там девочки ждут, а я здесь что-то должна объяснять толпе тенорцев». И вдруг прозвучал голос, от которого внутри всё завибрировало: — Разойтись! И тенорцев словно ветром сдуло, а в проёме открывшегося гравилифта стоял Адриан Вэлк. — Кадет Горич, пройдите в лифт, — сухо прозвучало, а у меня снова что-то ёкнуло внутри в сладком предвкушении, и я даже испугалась. Если я так на его голос реагирую, что будет, если (вернее, когда) он до меня дотронется? Я вошла в лифт, двери закрылись. — Что случилось? — спросил он, попытавшись поправить мне волосы. Я отшатнулась. Он понимающе усмехнулся. — У тебя дыхание участилось, Ална, ты… боишься меня? — Никого я не боюсь, — ответила, а сама подумала, что лучше бы сказала, что боюсь, иначе что он теперь будет думать, почему у меня дыхание участилось, когда я услышала его голос? — Хочешь меня? — неожиданно промурлыкал, склонившись и заглядывая в глаза. «Вот это самоуверенность!» — пришла мысль, а вслух сказала: — Ага, мечтай! Соплеменников твоих испугалась, «навалились» толпой. — Тебе не стоит нас бояться, просто они… каждый хоть раз в жизни мечтает «услышать» аромат алетейи, — неожиданно нормальным голосом, безо всякого «мурлыканья» произнёс Адриан. — Но… — я хотела напомнить, что он сам велел использовать поглотитель запахов, но Адриан меня опередил: — Делай так, как тебе комфортно, Птица, а с остальными я поговорю. Никто больше к тебе не сунется с вопросами. И на этом наш разговор закончился, потому что двери гравилифта распахнулись, и я увидела… Ларса. Он стоял напротив гравилифтов и, похоже, ждал меня. Увидев меня, он воскликнул: — Ална, я так рад тебя видеть! Но не успела я сделать и шаг из кабинки, как Адриан резко шагнул вперёд, схватил Ларса, поднял до уровня своего лица и прошипел: — Я не знаю, что ты сделал, но уверен, что это был ты, поэтому держись от Алны подальше. И резко отбросил Ларса так, что тот упал и ударился головой о стойку двери. — Ты что?! — возмущённо крикнула я Адриану, оттолкнула его и подбежала к Ларсу. Лицо Ларса было бледное, похоже, что ударился он сильно. Я помогла ему поняться. — Пошли скорее в медпункт. — Ална, — окликнул меня Адриан. Я обернулась: — Адриан, оставь меня! То, что ты меня спас, ещё не значит, что я позволю бить своих друзей. 39 глава Адриан Я стоял и смотрел, как другой обнимает мою женщину, мою алетейю. Кровь запульсировала в висках как перед боевой трансформацией, мне даже показалось, что я слышу, как по швам трещит ученическая форма. А этот Ларс точно смертник, но я выведу его на чистую воду. Вспомнил, что как только я сказал, что подозреваю его, так от него и пахнуло кислым страхом. Был бы ни при чём, не боялся бы. Сейчас он цел только потому, что Ална не простила бы мне, если бы я переломал ему кости или взломал мозг. Очень хотелось заглянуть в его мысли, но боюсь, после этого он бы превратился в «овощ». Ему повезло, что алетейя сейчас скрыла свой запах, потому что если бы мои лёгкие продолжали наполняться её ароматом, никакие тренировки на сдержанность не спасли бы этого мутного парня. Взглянул на браслет, время у меня было, сегодня по плану только консультации. Всё-таки занятия выпускного курса отличались от остальных, мы больше готовились к выпускным экзаменам, чем изучали новые предметы. Консультации начинались позже, поэтому я не поленился и пошёл к ректору. Нужно всё узнать об этом Ларсе. Сдаётся мне, что он не так прост, как пытается казаться. Я зашёл в кабинет ректора. — Приветствую, адмирал Декартид. — Кадет Вэлк? — Эван Декартид удивлённо взглянул на меня. — Вы по поводу арены? — Нет, адмирал. Хотя, если есть новости, буду рад их услышать. — Мы отдадим вам полигон, — сказал он, — но двое наших преподавателей хотят присутствовать. — Нет, — обрубил я. — Тогда проводите свои бои на Теноре, — отрезал адмирал. Он был в своём праве. Академия не принадлежала Теноре, и поступая сюда, мы, как и все остальные, обязывались соблюдать её правила. Я задумался. Чтобы дать окончательный ответ, мне нужно было поговорить с отцом. Только Совет Старейшин мог дать разрешение на присутствие посторонних на лунных боях. — Адмирал, мне будут нужны личные дела тех, кто желает присутствовать на боях, — сказал я. Решил, что сразу после визита к ректору свяжусь с отцом. Потому что перенос боёв на Тенору означал сложности с алетейей. Ална не с Теноры, и ей, скорее всего, не понравится, что придётся подчиняться правилам для алетейи, а будучи на Теноре без этого не обойтись. Если переносить бои на Тенору, то и алетейю придётся везти туда же. А я сильно сомневался, что Ална с радостью полетит, тем более, там ей точно запретят использовать подавители запаха. Значит, придётся искать компромисс. Забрав дела двух «кандидатов», обратил внимание, что одно из них принадлежало самому адмиралу Декартиду. — Адмирал? — спросил я сдержанно. Он немного смутился: — Я многое видел, но никогда не присутствовал на лунных боях. Я обрадовался, хотя не показал виду. Скорее всего, удастся убедить отца и Совет Старейшин, что такому человеку, как Эван Декартид, можно выдать разрешение. Уже выходя, вспомнил, зачем изначально пришёл, и попросил личное дело Ларса Артиса. Эван Декартид взглянул на меня удивлённо, но ответил, что дело кадета Артиса уже забрали гарды. Любопытно, почему? Неужели они пришли к тем же выводам, что и я? *** Птица В медпункте Ларс пробыл недолго. Я осталась его подождать, а девочкам написала, что возникли непредвиденные обстоятельства, и я приду прямо к лекции. Ларс вышел довольно быстро. — Как ты? — спросила я. — Ничего, жить буду, — усмехнулся он. — Я тут узнал, что с тобой приключилось. Вообще в шоке! Они там что, совсем с ума посходили?! Это же из-за неисправности техники, да? Он задавал вопрос за вопросом, не давая мне вставить ни слова. — Говорят, произошёл какой-то микровзрыв в момент перехода в гипер, точно не знаю, — ответила я. — Разберутся. Гарды даже меня допрашивали. Ларс присвистнул: — Ничего себе! И что у тебя спрашивали? Ты-то при чём? — Да просто спрашивали, что делала до полёта, с кем встречалась, ну стандартные вопросы, — ответила я. — Но что мы всё обо мне? Лучше расскажи, как ты? Я слышала, у тебя что-то случилось с опекуном? — С бывшим опекуном, — уточнил Ларс, — я уже совершеннолетний. Он на секунду отвёл взгляд, затем добавил: — Он старый, приболел, а кроме меня у него никого нет, вот и пришлось отпрашиваться. — Сейчас как? — спросила я, понимая, что у Ларса, похоже, действительно больше никого нет. И это, наверное, важнее учёбы. — Нормально, — ответил он, — ещё поживет. Улыбнулся, но взгляд был какой-то усталый, с оттенком печали. У нас с ним сейчас были разные лекции, поэтому возле аудитории мы разошлись. У меня был практикум по навигационному моделированию. Здесь присутствовали не только парни с Теноры, но и ребята с навигационного. Получив задание и устроившись за терминалом, я неожиданно поняла, что знаю, какие карты загружены, и как построить маршрут эффективнее. Не вспомнила прочитанное из учебника, а просто знала, как будто уже делала это раньше, причём не один, а сотни раз. Я надела симуляционный шлем, дала команду. Система запустилась, и я оказалась на борту небольшого космолёта. Руки больше не лежали на поручнях ложемента, я держала обеими руками гравирычаг. Голографическая модель астероидного поля окружила капсулу. Голос учебного ИИ произнёс: — Миссия: спасти экипаж станции ЭЛЭР-4 при нестабильной гравитации. Ограничение по времени: четыре минуты. Повреждён левый двигатель. Навигационная ошибка: двенадцать процентов». Я глубоко вздохнула и поняла, что точно знаю, что делать. Я предугадывала каждое столкновение, знала, когда будут импульсные разряды в плазменной зоне. Я действовала не задумываясь, просто шла по курсу, который внутренне уже был выстроен. То, на что отводилось четыре минуты, я прошла за минуту тридцать… с нулевой ошибкой. На экране появилось сообщение. Новый рекорд курса. Я сняла шлем и услышала голос старшего инструктора: — Кадет Горич, вы подтверждаете, что это была самостоятельная симуляция? — Подтверждаю, — ответила я спокойно. Инструктор подошёл ближе, посмотрел внимательно и спросил: — У вас не было доступа к дополнительным тактическим протоколам? — Не было, инструктор. Он посмотрел на меня с подозрением, как будто не поверил. Заставил сменить шлем и терминал, дал другое задание. Я выполнила его за две минуты четыре секунды. Оказалось, что по нормативу на него отводится четырнадцать минут. Инструктор покачал головой: — Даже я не смог бы сделать это быстрее. Он хотел пересадить меня на ещё один терминал, но остальные кадеты начали возмущаться, ведь лекция почти заканчивалась, а он возился только со мной. — Я подам рапорт в деканат, — сказал он. Я пожала плечами: — Пожалуйста. Мне нечего скрывать. И в тот же момент поняла, что мне есть что скрывать, но это точно не про навигационные задачи. 40 глава Птица В общем, в учёбу после отсутствия я ворвалась довольно стремительно. С момента возвращения прошло уже три дня. Пропуск уроков даже по причине того, что я застряла на враждебной во всех отношениях планете, не давал мне права не сдавать проверочные и контрольные, которых, как назло, за время моего отсутствия прошло немало. И если лекции я могла свободно перекинуть на облако и взять дополнительный материал, которого не было в учебниках, у коллег, то сами проверочные стали для меня ещё той головной болью. Нет, не потому что я не знала, как их сделать. Здесь, хвала всем богам, ума хватало. Просто сроки сдачи были очень уж короткие. А надо было сделать аж четыре за раз! Кайра в комнате так и не появилась. Кровать напротив меня пустовала, а на столе так и осталось лежать одинокое перо от планшета. Вначале хотела спросить у Адриана, потому что в прошлый раз именно он вызвал её к себе, после чего она исчезла, но потом вспомнила, что мы не подруги, даже, скорее, наоборот. Да и как с ней общаться после того, как я по её вине чуть было не стала убийцей троих придурков, а потом ещё и очутилась с Адрианом в пещере наедине? В общем, не обладала я достаточным хладнокровием, чтобы продолжать «нормально» с ней общаться, зная, что она меня ненавидит, и теперь у неё точно есть повод. — Так-с, что же я ещё пропустила? — открыла уже набивший оскомину файл с лекцией на планшете, а на учебном ввела пароль от проверочной. Да, у каждого из нас был свой, который менялся довольно часто. Это, скажем так, минимизировало возможность подделки результатов. Хорошо, хоть до отпечатков пальцев не дошли. Хотя, наверное, уже следующее поколение кадетов будет прикладывать пальчики, чтобы выполнить ДЗ. — О, снова логарифмы и векторы направлений. Зазвонил коммуникатор, посмотрела, это была Рина. Брать не стала, надо было закончить с расчётами, хотя, если бы позвонил Адриан, тогда бы я ответила на звонок. Вспомнила про него, и в мыслях сразу же появился «розовый туман». Вспомнила его голос, вызывающий странную вибрацию у меня в груди, тепло его тела, большую ладонь… Пришлось потрясти головой. — Так, соберись! Иначе о нём действительно придётся только вспоминать, — снова вернулась к условиям задачи. — Итак, если вкратце, то надо провести исследование гравитационного поля и максимальной высоты подъёма исследовательского модуля. Странным образом километровые формулы довольно быстро сложились в решение, и я вычислила гравитационную постоянную. Посмотрела на браслет — две минуты. Поразилась: две минуты на задание, на которое обычно тратила двадцать? Я крута! Ну что же, теперь можно и посмотреть, что там Рина написала. На коммуникатор пришло сообщение от Рины с предложением прогуляться до тренировочного центра и полигона. Подумала и согласилась. С такой скоростью выполнения домашних заданий я и погулять могу себе позволить. Написала ей, что буду рада, и мы договорились встретиться на первом этаже. — Ална, привет! — Рина как обычно была радостной и полной сил. Интересно, она не злоупотребляет энерговитаминами? При длительном использовании они дают обратный эффект. — Готова увидеть, как творится история? Я запнулась на ровном месте: — Эмм, что я пропустила, пока закрывала хвосты? — Ну как это что!? — недоуменно посмотрела на меня Рина. — А знаешь, будет сюрприз. Пойдём! — А Миранда не с нами? — было немного странно, что она пришла без неё. — Ай, — она неопределённо махнула рукой в сторону. — Я на днях видела её с одной из подруг Кайры. Странно всё это. — Не то слово, — я нахмурилась. — И Кайры в комнате нет уже несколько дней. Вот думаю, начинать переживать или ещё рано? — С ума сошла, что ли? — Рина резко развернула меня к себе, вглядываясь в лицо. — Даже не думай, что с этой девицей может что-то произойти. Уж кто-кто, а она точно не пропадёт. — А вообще, — Рина взяла меня под руку, и мы продолжили путь, — я слышала, что она гостит у родителей, а потом ей приготовили вроде как новую комнату в северном крыле. Подальше от тебя, так сказать. — Баба с возу, кобыле легче, — тихо прошептала. — Что за баба? Кто такая кобыла? — тут же спросила Рина. — Да так, не бери в голову… Здесь про лошадей уже давно не слышали, они просто вымерли как биологический вид. На аграрных планетах пользовались машинным трудом, свободных пастбищ не было. Было немного грустно осознавать, что часть того, что я знала, жива только пока я помню. — Так что такое особенное мы идём смотреть? — Короче, — Рина понизила голос, — полигон закрыли, говорят, что готовят какие-то соревнования, закрытые, только для тенорцев. Внутри меня всё похолодело. Кажется, я знала, о каких соревнованиях идёт речь. Пять дней сбор и пять ночей бои. С одной стороны, я знала, что так будет. Но с другой, как-то всё слишком быстро. Всего лишь несколько дней — и я узнаю, кто победит в боях за… моё тело? Я как-то не готова. Сразу захотела бежать обратно в каюту, чтобы ещё раз проверить, насколько хорошо выучила ритуальную фразу, чтобы отказать. А то перепутаю букву, и получится что-то совсем другое. Нет, конечно, если победит Адриан, я… Хотя, я ему всё равно откажу, пусть походит, поухаживает, а я пока продолжу учиться. Как-то в планах не было «сцепляться» до получения диплома. — И что за состязания? — Никто не знает, но все ищут пути, чтобы пробраться на них, — Рина потёрла ладошки. — Я тоже! Так, за разговорами, мы миновали пропускной пункт и свернули на длинный мост, ведущий к полигону, и не смогли пройти дальше. Сильная защита, словно прозрачная стена, отгораживала полигон, а за ней ещё и возводился чёрный, словно ночь, купол. — Думаю, что ни у кого не получится пролезть, — сказала я. — Ничего себе перекрыли, — расстроенно прошептала Рина. — Да, заморочились неслабо, — согласилась я, не зная, радоваться такой чести или нет. Постояли ещё немного, я увидела, что не только мы с Риной топчемся возле силовой стены, в отдалении ещё несколько групп студентов ходили, трогали и даже тыкали в стену каким-то щупами. Я подумала: «Если кто и сможет снять эту защиту, то только Дмитрий», — но вслух об этом говорить не стала. — Ладно, пошли, — сказала Рине. — Думаю, что здесь мы больше ничего не увидим. *** Птица На следующий день странности с учёбой и моими способностями продолжились. На лекции по квантовой механике профессор Салерт задал вопрос, на который никто не мог ответить вот уже два месяца. Он на каждой лекции повторял этот вопрос. Я помню, как после первого раза полдня просидела в библиотеке, пытаясь отыскать ответ, но так и не нашла. И вот сегодня… — Как повлияет смена гипернапряжения поля на стабильность в точке Лагранжа[1], если в системе присутствует третий нестабильный объект? — спросил профессор. И я вдруг поняла, что знаю ответ, и подняла руку. Профессор Салерт не просто удивился, он не ожидал, и, видимо, задавая вопрос, собирался начать лекцию и говорить на другую тему. Поэтому сразу даже не обратил внимания на мою руку. Но сегодня на лекции был и Ларс, и он, со свойственной ему непосредственностью, крикнул: — Профессор, кадет Горич что-то хочет. — Кадет Горич, — уже практически отвернувшийся, чтобы пройти на кафедру, профессор, прищурившись посмотрел сначала на Ларса, а потом на мою вытянутую руку, — что вы хотели? — Я хочу ответить на вопрос, — произнесла я, вставая. — На какой, кадет Горич? — профессор явно не мог поверить в то, что кто-то может знать ответ, и, возможно, мне стоило промолчать, но я уже не могла остановиться и оттарабанила ответ. В аудитории воцарилась странная тишина. Профессор Салерт тоже молчал, потом спросил: — А Дмитрий Горич, случаем, не ваш родственник? — Брат, — ответила я. — Это хорошо, — успокоившись, сказал профессор. Даже черты его лица смягчились, из них ушла странная напряжённость, появившаяся, когда он только услышал мой ответ. — Садитесь, кадет, — сказал профессор. Но тут зашумели остальные: — Это правильный ответ? — А при чём здесь брат Алны? — А вы нам разъясните ещё раз! Профессор поднял обе руки ладонями к нам: — Успокойтесь! Потом посмотрел на меня: — Кадет Горич, готовы сами объяснить? Или просто зазубрили? Меня такая обида взяла: — Готова, профессор. И я вышла на кафедру. И не просто объяснила, я включила голопроектор и голостилусом нарисовала трёхмерную модель, причём сама же поразилась, что нарисовала именно земную модель, а не местную. После того как нарисовала, завороженно глядя на схему, узнала Землю и Солнце. Ту галактику, в которой когда-то родилась Алёна Птицына. — Любопытная модель, откуда вы взяли такую схему? — спросил профессор, прищурившись. — Её нет в стандартных учебниках. Но я, вместо того чтобы ответить, тоже задала вопрос: — А вы видели такую схему, профессор Салерт? — Видел, — ответил профессор, — это модель идеальности. Говорят, что такое расположение было только в системе Изначальных. Потом он взглянул на остальных и сказал: — Но это лишь теория, доказательств существования такой системы так и не было найдено в обитаемых секторах галактики. Снова обратился ко мне: — А вы откуда знаете? Может быть, брат вам рассказал? И я решила, что раз у меня нет ответа, то лучше я скажу так, чтобы профессор не переживал, и кивнула. Мне показалось, что профессор Салерт еле сдержал облегчённый вздох. Но для себя решила, что надо связаться с «моим ИИ», теперь я почти на сто процентов была уверена, что это как-то связано именно с ним, потому что больше здесь никто не знает про Солнечную систему и мою родную планету. А вечером в своей каюте я связалась с «корабликом» и выяснила, что он почти ни при чём, что эти знания уже были у меня, просто с моим организмом начали происходить странные изменения, которые активировали доступ к ранее закрытым областям мозга, так называемому хранилищу. Он мне ещё объяснял, что у каждого человека на Земле заложена эта информация, что наш мозг постепенно в процессе эволюции получал доступы. Но у меня всё пошло наперекосяк, потому что, во-первых, я прошла сквозь пространственный тоннель, в котором была и временная составляющая, а во-вторых, умудрилась заполучить какое-то облучение, которое запустило биохимические процессы в организме и косвенным образом повлияло на раскрытие доступа. В общем, я теперь не просто Птица, а супер-птица. А впереди ещё лунные бои, а это значит, что всё только начинается. [1] Точки в системе из двух массивных тел, в которых третье тело с пренебрежимо малой массой, не испытывающее воздействия никаких других сил, кроме гравитационных со стороны двух первых тел, может оставаться неподвижным относительно этих тел. Точки Лагранжа получили свое название в честь математика Жозефа Луи Лагранжа. 41 глава Адриан Арену подготовили как нельзя быстро. Выбора не было, пять дней — и начнётся схватка. Бои уже начались. Самые отважные и сильные боролись за право выйти в финал и сразиться за алетейю. В Вышке между тенорцами только и разговоров было, что об этом. Те, кто помоложе, с жадностью ловили каждое слово о предстоящем, следили за выражением лиц старшекурсников. Порой было смешно за ними наблюдать. Но когда-то и сам был таким самоуверенным юнцом, готовым на всё ради победы. Впрочем, ничего не изменилось. Никогда не думал, что придётся драться за женщину. Нет, вернее, не так. Я и не надеялся на то, что когда-нибудь встречу свою алетейю. Поэтому теперь, стоя перед входом на арену, чувствовал, как закипает кровь при виде других претендентов на мою Алну. Я уже считал её своей. Как только вдохнул полной грудью её запах, понял, что пропал. Не отдам. Никому. Сдохну, но выиграю этот бой за неё. И все последующие. Распорядители постарались. Если уж не стали проводить бои на вулкане, как завещали предки, то максимально сделали всё возможное, чтобы воссоздать атмосферу здесь. Вулканические чёрные плиты покрывали пол, поблёскивая в лучах прожекторов. Это на вулкане довольствовались природным освещением от лун и факелами, расставленными по углам, здесь же все мы были как на ладони. И те, кто сражался, и те, кто наблюдал, как вершится история. Вокруг самой арены на парящих трибунах сидели тенорцы. Не все бросили вызов на бой за алетейю. Большинство пришло просто посмотреть. Такой шанс представлялся нечасто. Толпа кричала и скандировала: «Дат Камп!» (Да будет бой!) Я присоединился к боевому кличу: — Дат Камп! — Адриан, ты как, готов? — подошёл ко мне сопровождающий. Рир Бериион — тенорец, присланный Советом Старейшин в качестве одного из наблюдателей, должен был следить за ходом боя и мониторить соблюдение протокола. — Да, — я смотрел прямо перед собой, но видел только Алну. Нет, конечно же её здесь не было, но в последнее время образ рыжей девушки был со мной постоянно — и во сне и наяву. А воспоминания о запахе до сих пор будоражили, и не только кровь. Усилием воли выбросил образ алетейи из головы и сосредоточился на деле. Даже рёв предвкушающей толпы стих, я ушёл в себя, концентрируясь на внутренних потоках силы, проверяя готовность энергополя. — Выбей из него всю дурь, — шепнул мне напоследок Рир Бериион. Наблюдателям нельзя было ни вмешиваться, ни проявлять симпатию хоть к кому-то из борцов. Значит, отец постарался. Проявил участие, так сказать. Ничего не ответив, я вышел на ринг. Два солнца нашей системы слепили: одно ярко светило в небе, разбрасывая вокруг себя белые лучи, второе было похоже на Луну — глубокие кратеры были видны даже отсюда. Силовые щиты арены красиво мерцали узором из серебристо-розовых разводов. Зрители заполнили все антигравитационные платформы. Их возбуждённые голоса сливались для меня в неразборчивый гул, который только усиливал раздражение. Ступил босыми ногами на прохладное вулканическое стекло. Запах серы и раскалённого камня от вулканических плит щекотал ноздри, напоминая о древних традициях наших предков. Пропустил сквозь себя внутреннюю силу, напитывая ею пространство вокруг, закольцевал вокруг защитный контур. Ветер развевал неубранные волосы. Сосредоточился на внутренних ощущениях. Прочувствовал каждую мышцу, замершую в напряжении. Был готов рвануть в бой сразу же. Максимилиан Де’Риан, мой давний соперник не только в пилотировании, но и следующий в очереди на императорский престол, если со мной что-то случится, конечно, и в негласной борьбе за положение иерархии силы, стоял напротив, самодовольно ухмыляясь. Он был одним из тех, кто прилетел за нами на планету. Первым сказал ритуальную фразу. Он посягнул на то, что я уже считал своим. Смотрел на Алну, вдыхал её запах. Это бесило и выводило из себя. Стоял напротив меня и играл мускулами, одновременно расширяя своё энергетическое поле. Впрочем, как и я. Немного покрасовавшись, мы встали в боевую стойку. Ветер донёс до меня запах пота соперника вперемешку с феромонами. Я пах так же. Сама природа тенорца заставляла тело в преддверии боя выделять особые железы. Враг должен бояться. Толпа взревела, хотя, казалось бы, куда уж больше. Ударил гонг, и отсчёт начался. Я резко выдохнул. Вокруг замерцало красным моё энергополе. Вулканические плиты вопреки разуму будто придавали мне сил. Раньше бы посмеялся над этим, но сейчас любой шанс одолеть противника воспринимался мною на ура. «Даже не надейся, Де’Риан», — подумал я, встречаясь с ним взглядом. Напряжение между нами, казалось, достигло пика. Просчитывал его слабые места. Куда лучше ударить, чтобы дестабилизировать противника и нанести максимальный урон. Искусственный интеллект арены произнёс низким металлическим голосом: — Инициирую протокол боя. Первый тур. Запрещены смертельные повреждения и необратимые нарушения нейронных связей. Победитель получает право на генетическое партнёрство с алетейей. Я ещё раз проверил своё энергополе — крепкое и будто под напряжением. Само слово «генетическое партнёрство» применительно к Алне вызывало желание крушить всё вокруг. Но я наследник Императора. Я должен держать себя в руках. Я ждал. Не всегда побеждает тот, кто нападает первым. Максимилиан Де’Риан не стал выжидать, а атаковал первым, его энергетический след размазался в воздухе радужной полосой. Умно. Так он сможет меня измотать. Даже если выиграю, то следующие два боя могу и не вывезти — сил не хватит. Отпрыгнул чуть в сторону, блокируя мой ответный удар в живот. Я сменил траекторию — перекатился и, выставив руки вперёд, с ходу ударил по сухожилиям Де’Риана. Тот покачнулся, но устоял и завёл руки перед собой, делая ответный ход. Пространство вокруг меня искривилось — Де’Риан возник за спиной, усиливая силовое поле. Но я уже просчитал траекторию. Развернувшись, выставил энергощит, от которого он отскочил как от корпуса звездолёта. Не давая ему опомниться, я активировал своё поле на полную мощность, создавая сеть, через которую он не мог пройти. Всё же сил у меня, как у наследника, было больше, да и опыта такого рода боёв с использованием силового поля — тоже. — Сдаёшься? — спросил я, усиливая силовое давление и сжимая сеть, прижимая прутья вплотную к нему. По лицу видел, что нет. Но не мог не спросить. Взбешённый неудачей, Де’Риан резко выбросил сквозь прутья руку, и невзирая на адскую боль, схватил меня за шею. Его пальцы словно стальные тиски впились в сонную артерию и точки нервных окончаний. Мгновенная вспышка боли пронзила всё тело от шеи до позвоночника. Мир перед глазами поплыл красными пятнами, а лёгкие будто сжались в комок, отказываясь впускать воздух. Соперник жал на нужные точки так сильно, что я на пару мгновений забыл, как дышать. Горячая волна паники поднялась от груди к горлу, когда я почувствовал, как сознание начинает тускнеть по краям, а сеть энергополя, требующая концентрации, опасно заколебалась. Де'Риан знал, куда бить — одним захватом он блокировал и кислород, и энергетические потоки в теле одновременно. Сжал сильнее контур, выбивая воздух из груди соперника. Услышал хрип, а потом земля в буквальном смысле затрещала. Трансформировавшись наполовину, Де’Риан отбросил меня назад, разрушая сеть до основания. Теперь Де’Риан стал в полтора раза выше меня. Кожа покрылась мелкой чешуёй, а руки удлинились и теперь могли бы с лёгкостью обвить меня полностью. Я быстро встал и, расставив ноги, упёрся ими в землю как можно сильнее. Если он совершил полуоборот в первородную форму, то одного силового поля будет мало. Надо задействовать все ресурсы. Призвал энергию и начал пропускать через себя лучи силы. Я почувствовал, как внутри что-то ломается — не кости, нет, гораздо глубже. Барьер, сдерживающий первородную сущность тенорца. Он крошил мне кости, создавая из них новый каркас более крепких и тяжёлых. Мышцы заново нарастали, обретая новую мощь. На секунду стало нечем дышать, а уже через мгновение кожа натянулась, чтобы покрыться переливающейся в отблеске солнц чешуёй — древней боевой бронёй. Я почувствовал, как вытягиваюсь, становясь выше себя прежнего в полтора раза. Плечи раздались вширь с треском суставов, принимая новую форму, ещё более массивную и угрожающую. Руки удлинились, а пальцы трансформировались, выпуская наружу длинные смертоносные когти — естественное оружие моих предков. Казалось, прошла вечность, прежде чем я снова смог видеть, но по факту — не более мгновения. — А ты не сдаёшься! — Де’Риан зло ухмыльнулся и тут же кинулся в мою сторону. Я ждал этого. Мы много раз спарринговались, и я был бы плохим воином, не запомнив его технику боя. Он давил сырой силой. Брал по максимуму в первые секунды. Не ожидавшие такого напора с самого начала противники тушевались и пропускали главный удар, который и становился для них последним. Я ждал до последнего, заведя руки назад и активируя поле в одной точке кулака. Когда Де’Риан был совсем близко, резко отклонился влево, хотя все рефлексы тела просто вопили о том, что надо прыгать в другую сторону. На это и был расчёт. Не ожидавший такого манёвра тенорец был дезориентирован. Этого мгновения мне хватило. Я со всей силы впечатал кулак ему в солнечное сплетение, выбивая весь воздух из груди. От удара тот отлетел на несколько метров и с глухим ударом приземлился на плиты вулкана. Из груди вырвался звук — низкий, вибрирующий рык, заполнивший пространство арены. Мне вторили с трибун, подбадривая. Не раздумывая, подбежал к Де’Риану и ещё раз ударил по лицу, распарывая щёку когтями. Алые капли крови брызнули на и без того чёрное стекло. Самостоятельно встать Де’Риан уже не смог. У него хватило сил только на то, чтобы поднять руку, признавая поражение: — Джег И-Лаг (Признаю твою силу). Крики с трибун взорвали пространство. — Победа! (Сирен Вар). — Да здравствует будущий Император! — Адриан! Я высоко поднял руки, сжав ладони в кулаки. Внутри переполняла радость — я стал ещё на один шаг ближе к своей Птице. 42 глава Птица Пока шли лунные бои за меня, я обнаруживала в себе всё новые и новые способности. Судя по информации, содержавшейся в файле, который мне прислал Дмитрий, и той информации, которую нашёл «кораблик», это определялось тем, что механизм формирования связи между алетейей и её будущим партнёром включил изменения и в моём организме. То есть менялись не только тенорцы, менялась и я. И это было странно, потому что я не была ни потомком, ни уроженцем Теноры. Но «кораблик» объяснил, что так устроен организм «девушки с Земли», я со своим набором генов, с формулой ДНК имею то, что утрачено живущими сейчас, и это позволяет мне адаптироваться под любую ситуацию, выжить в любых условиях и сохранить жизнь. То есть мой организм «землянки» способен перестроиться так, что я могу дать потомство любой гуманоидной расе. Он назвал это «фактор Евы». Вот так я стала библейским персонажем. А сегодня на факультете были занятия по боёвке, и если в теоретических дисциплинах мне практически не было равных благодаря открывшейся памяти, то идя на боёвку, я переживала, что ареты захотят отыграться на мне. И когда мы шли на занятие, многие из них, проходя мимо, весело ухмылялись: — Ну что, птичка-невеличка, готова к драке с настоящими бойцами? Откуда пошло это «птичка», я точно могла сказать — от Ларса, который однажды на всю академию крикнул: «Птица!» Я сказала, что меня зовут Ална, но было уже поздно, теперь меня называли Птицей: кто-то по-доброму, а кто-то с издёвкой, как вот сейчас. Но про невеличку они, конечно, правы, ареты все были почти наголову выше меня. Переодевшись и тоже встав в общий строй для разминки, я сразу начала упражняться с дыханием, чтобы в случае чего быстро войти в режим «лисса». Но вдруг, обводя взглядом выстроившихся кадетов, поняла, что знаю все их слабые места. Вот стоит подруга Кайры, Моника, и я вижу, что у неё слабое левое плечо, потому что именно эта часть у неё плохо проработана, и ей бы работать над этим, а она продолжает развивать то, что ей удобно. И если ударить и вообще «работать» на левую сторону, то Монику можно очень быстро «вывести из строя». А вот Линара, она очень быстрая даже для ареты, но это и есть её слабость. Если провести обманный приём с намеренным запаздыванием, то она слишком поторопится, и можно будет нанести удар, который сразу же даст преимущество, потому что у неё перехватит дыхание, и можно будет быстро завершить бой. Мне по жеребьёвке сегодня достались двое: как раз Линара, которая скептически хмыкнула, и ещё одна арета, с которой мы ни разу не пересекались. Я ещё подумала, что, может быть, она новенькая? Селена. Я обратила внимание на то, что у этой Селены практически не было слабых мест. Создавалось впечатление, что все вокруг… рангом ниже, что ли. Потому как у каждой было какое-то ярко выраженное слабое место, а у «новенькой» его не было. Первый бой у меня был с Линарой, и это вызвало настоящий шок у всех, потому как все ждали моего поражения. Ареты знали, что я могу «от страха» поднапрячься, но не в случае с Линарой. Она твёрдо состояла в тройке лучших бойцов курса, и вдруг сейчас вся её быстрота оказалась неспособна остановить «птичку-невеличку». В зале установилась неестественная тишина. Линара, поднявшись с татами, посмотрела на меня, мотнула головой, усмехнулась и вдруг хлопнула себя по накачанным бёдрам и радостно сказала: — Наша птичка. И вместо того, чтобы просто поклониться, как это было принято до и после окончания боя, она подскочила ко мне и обняла, приподнимая. И все вокруг сначала жиденько, а потом всё громче и громче захлопали! А потом настала очередь второй пары, и на арену снова вышла я, только драться мне предстояло с Селеной. И здесь я поняла, что мне без «лисса» не обойтись. Если не хочу быть битой, то мне нужен боевой транс. Но как войти в боевой транс и сохранить управление над разумом? И тогда я решила сначала попробовать так. И уже через тридцать секунд лежала на татами минимум с двумя сломанными рёбрами. В зале снова возникла тишина. По правилам у меня было десять секунд на то, чтобы встать, если хочу продолжить бой. Отсчитывая эти секунды передышки про себя, поднялась. Следующую атаку удалось отбить, но мне не понравились глаза Селены, в них не было того, что обычно я видела у других девчонок-сокурсниц. В глазах ареты было равнодушие, как будто она выполняет работу. И я вдруг поняла, что это не сокурсница, вообще непонятно, как она сюда попала, и что она меня сейчас убьёт. И тогда я решила сдаться. Это урок, мне не нужна победа ценой моей жизни. И я подняла руку, показывая инструктору, что не могу продолжать бой. Обычно в таких ситуациях спарринг-партнёр сразу останавливался, но в глазах Селены мелькнула злость, как будто я нарушила все её планы, и она снова атаковала меня, причём удар был из смертельных… для человека. Если он настигнет меня, то сердце моё остановится, и хорошо если только сердце. В голове я уже слышала хруст ломающихся костей, когда вдруг меня отшвырнуло в сторону. И услышала возглас Линары — только она могла со своей феноменальной скоростью перемахнуть через ограждение арены и встать между мной и убийственным ударом, который она и получила вместо меня. Но у арет гораздо крепче кости, да и удар был рассчитан на мой рост, поэтому арета даже не упала, а вот Селену отпихнула так, что та вылетела с арены. Конечно, никто не стал раздувать большой скандал, и меня это удивило, потому что я заявила инструктору, что имел место запрещённый приём, да ещё и после «поднятия руки». Но инструктор, тоже арета, прямо заявила, что она не заметила никаких нарушений и поэтому не видит смысла в эскалации. Но после пары ко мне подошла Линара и сказала: — Я знаю этот приём, Птичка, ты бы не выжила, и я бы на твоём месте сходила к ректору и сообщила об этом. — А ты не знаешь, кто эта Селена? — спросила я. — Её вроде бы зачислили на место Кайры, — ответила Линара. — Кайры? — удивилась я. — А она что, сама не будет учиться? — Этого я не знаю, но Селена из их рода, — Линара хмыкнула. — Но я тебе этого не говорила. И ушла, не оглядываясь. А я подумала: «Вот мне ещё убийц не хватало», — и пошла к ректору. Пусть гардов вызывает, я считаю, что это была попытка убийства, а если не отреагируют, напишу брату. А то инструктор «ослепла», а на курс прислали, похоже, профессионального убийцу под видом студентки. Достали! К ректору я всё-таки дошла после всех лекций и, что удивительно, Эван Декартид принял меня сразу, выслушал, и тут же связался по коммуникатору с гардами. Гарды снова задали мне всего несколько вопросов, тут же проверили выписку из медпункта, где меня латали в регенераторе сразу после странного, так не похожего на учебный, боя. После чего запросили у ректора доступ к записям урока и отпустили. На следующий день кадета по имени Селена больше на курсе не было, а вместе с ней исчезла и наша инструктор по боёвке, и теперь вместо неё поставили одну девушку-арету с выпускного курса. А Линара чуть позже мне рассказала, что Селена вообще непонятно как оказалась в академии, потому что никаких документов, подтверждающих основание находиться здесь: ни перевода из другой академии, ни сопроводительных писем — не нашли. Наутро я столкнулась с Петрой, подругой Кайры, и она с обидой в голосе произнесла: — Я смотрю, ты добилась своего? Радуйся, Кайра не вернётся в академию. Я промолчала, да и что я могла ответить? Разве что, это не я добилась, а Кайра сама «добилась» всего того, что с ней произошло. 43 глава Адриан Пошло четыре ночи лунных боёв. До того, как я получу свою алетейю, один шаг и два боя, потому что в последнюю ночь нас осталось только четверо. Двое парней с моего курса и один из гардов, гран-капитан, тот самый, что встречал нас с Алной, когда мы вернулись в академию после «приключения» на горящей планете. Его имя Варрес, и он, похоже, не из простых. Такой молодой, а уже гран-капитан. Жаль, у меня не было времени выяснить про него подробнее. Я был уверен в себе, хотя энергетический обмен был каким-то странным, я даже позвонил отцу, чтобы посоветоваться. Но, как оказалось, волноваться было не о чем. Сила каждого из оставшихся продолжала расти, и с каждой победой мы получали всё больше энергии, поэтому те четверо, кто сейчас ожидал своей очереди, были невероятно сильны. И даже я не мог теперь сказать, что как наследник сильнее. В этом был риск. Если силы равны, бой может затянуться, но больше пяти ночей драться нельзя. И тогда зовут алетейю, и есть такая легенда, что тот, кому алетейя благоволит, становится сильнее в её присутствии. Я, конечно, надеялся победить раньше и не затягивать бой, но если такое всё же случится, то хотелось бы верить, что Птица выберет меня. Прозвучал гонг, и вышла первая пара бойцов. Кейд и Орин двинулись первыми. Их бой был точным, быстрым и почти бесшумным. Кейд работал на опережение, Орин ловко уворачивался, отбиваясь силовыми импульсами. Парни были сильны, я видел, как они считывают друг друга, каждый словно предугадывает, что будет делать другой. Их движения были сдержанными, выверенными, и казалось, что их бою не будет конца, потому что они дрались уже час, а никто не показывал усталости или желания признать своё поражение. Внезапно ситуация на арене изменилась. Кейд отступил от Орина всего на миг, у меня создалось впечатление, что что-то его отвлекло. И вдруг Орин вспыхнул, его кожа пошла синим свечением, а за спиной проявились… крылья! Какие-то острые и резкие, как у хищной птицы. Все почувствовали, даже те, кто находился за пределами силового поля, что на арене резко возросло давление. Энергетические контуры бойцов сияли так, что сложно было смотреть. Это был признак того, что кульминация, крещендо[1] боя близко. Кейд вернулся в бой, он пытался увеличить скорость, но видоизменившийся Орин был для него недосягаем. И вдруг и на коже Кейда тоже появились линии, и они засияли серебром, как контур нашей планеты Теноры. Его удары стали быстрее, а движения точнее. И мне показалось, что у Кейда тоже будто начали проявляться крылья. Но Орин не дал возможности Кейду использовать проявившуюся трансформацию, он сбил соперника с ног, но не стал добивать, отошёл, дал ему подняться. Правила ритуала требовали уважения к поверженному противнику. Теперь победитель нашей пары будет драться с Орином. Я застыл в ожидании гонга. Лёгкие работали, накачивая кислород в кровь, ощущал, как энергия вливается в ток крови, делая меня тем, кто способен шагнуть за грань возможностей. И я уже был готов выпрыгнуть на арену, но вместо гонга к началу боя прозвучал сигнал боевой тревоги — три красных гудка. Я взглянул на стоящего на той стороне арены гарда. Варрес, судя по свечению, исходящему от него, тоже был готов сделать шаг внутрь арены и биться до победы. Прозвучал голос императора, отца. Я поднял голову, удивившись: «Он что, здесь?» Но это была трансляция обращения к нации, ко всем тенорцам, где бы мы ни находились. Мы все ожидали, что когда-то наступит такой день, когда сааги перейдут черту, и вот этот час настал. Ради него всё человечество приняло наш протекторат, ради этого поколениями мы обучались в лучших военных академиях. И сейчас император призвал всех, кто достиг возраста призыва. Он звучал на древнем языке, поэтому сидящий на трибуне Эван Декартид, которому всё-таки разрешили присутствовать на лунных боях, вопросительно взглянул на меня. — Война, — сказал я коротко, и голос мой прозвучал как сигнал. Все, кто находился в этот момент на трибунах, встали и стройными рядами направились в пункты сбора. Это отрабатывалось, и все знали куда идти и в каком порядке. Я так и не сделал шаг на арену. На лице моего противника я тоже увидел сожаление. Проклятые сааги! Возникло желание как можно быстрее разбить их и продолжить, хотя теперь неизвестно, как всё пойдёт. Для всего живого наступил момент, когда решалось, продолжится ли вообще жизнь в этой части галактики. Долг звал нас. Птица В академии только и разговоров было, что о каком-то турнире, который проводился только среди тенорцев. Меня многие спрашивали, знаю ли я что-нибудь, всё же я была единственным человеком, проживающим в общежитии с тенорцами. Я по большей части отмалчивалась, чем вызвала недовольство, которое очень чётко и зло сформулировала Миранда: — Оказывается, ты теперь тоже смотришь на людей свысока, но помни, тебе никогда не стать теноркой, и даже если ты думаешь, что наследник тобой заинтересован, то всё это до того момента, как он женится на той тенорке, которая предназначена ему с детства. И хотя я не стала вступать с ней в перепалку, но меня тоже посещали такие мысли. Я вспоминала наш единственный откровенный разговор с Кайрой, когда она рассказывала про свой контракт и про то, что у каждого высшего тенорца есть невеста, предназначенная ему с детства. Но у меня не было возможности переговорить с Адрианом, а больше ни у кого об этом спрашивать не хотелось. Адриан, да и все те, кто участвовал в боях, на занятия не ходили. Однажды я попыталась дождаться его в общем холле общежития, но пришедший Лоренс, ближайший друг Адриана, который, наверное, единственный не расстраивался, что он не успел меня «унюхать» до того, как я воспользовалась поглотителями запаха, в свойственной ему язвительной манере сообщил: — О, Великая и единственная алетейя, если ты не соизволишь убрать свою симпатичную задницу в каюту, то двадцать несчастных парней не смогут отдохнуть и подготовиться к очередному раунду боёв за тебя, о, несравненная! — Шут! — сказала я, но ушла. Правда, показалось чуть позже, что возле моей двери кто-то стоял, но я не стала активировать визор, чтобы не открывать дверь, потому что не знала, смогу ли удержаться, если увижу там Адриана. Почему-то он мне рисовался таким взъерошенным, усталым, потным, пахнущим гарью и пеплом. И когда я думала об этом, то сердце начинало биться быстро-быстро, а голос моего «кораблика», с которым мы договорились о взаимопомощи, сообщал о превышении уровня определённого гормона. Сегодня была последняя ночь боёв. Я даже написала Дмитрию, чтобы он мне перезвонил, хотелось с кем-нибудь всё обсудить, но кому я могла рассказать о своих переживаниях? Рине? Миранде? Девочкам я так и не рассказала ни про алетейю, ни про лунные бои. И, судя по тому, что я ни разу ни от кого в академии об этом не слышала, это действительно была закрытая информация. Единственный, с кем я могла это обсудить, был ИИ, но он не мог поохать и посопереживать или «войти» в моё положение, представив, что скоро придёт победивший всех тенорец и предъявит на меня права. Я, конечно, уже решила, что откажу, но мне всё равно было страшно. Конечно, у меня был Ларс, с ним я могла бы поговорить, о тенорцах он знал много такого, что остальным было неизвестно. Например, он сразу сказал, что впервые слышит о каких-то там турнирах, и, скорее всего, это что-то связанное либо с войной, либо с наследованием. Он даже предположил, что на Теноре происходит смена власти, и тоже, как и остальные, уговаривал меня узнать хоть что-то. Но отношения между нами несколько охладели после того, как я побывала на опасной планете. Ларс сам сказал, что его уже несколько раз вызывали на допрос, что на камерах обнаружили, что он был последним, кто меня видел. — Ты, наверное, что-то им всё-таки про меня наговорила, Птица, — сказал он мне как-то, и я даже обиделась. — С чего бы мне что-то на тебя наговаривать? Ты вообще-то мой единственный друг здесь, в академии. После этого разговора мы вроде бы помирились, но холодок, который возник, всё равно остался. Хотя на общих лекциях мы всё равно садились вместе и обедать ходили тоже вдвоём. Тенорцы с младших курсов, те, кто не участвовал в боях, если так совпадало, что они тоже в это же время обедали, смотрели на нас так, будто мы делали что-то запрещённое. — Почему они так смотрят? — задавался вопросом Ларс. — Откуда я знаю, — привычно отмахивалась я. — А мне думается, что знаешь, но не хочешь говорить, — улыбался Ларс, но дальше выпытывать не старался. На эти выходные мы с Ларсом снова договорились сходить на стартрек, мне хотелось сбросить накопившееся напряжение. Я подозревала, что как только узнаю, кто победил в лунных боях, напряжение станет ещё больше. И ещё мне хотелось думать, что став алетейей, я всё ещё могу сама управлять своей жизнью, этим был приятен уход в увольнительную. А пока я сидела, «кусала ногти», если говорить образно, а на самом деле сгрызла кучу орешков, так что у меня уже язык начал болеть. И вдруг из динамика раздался незнакомый голос, говорящий, как мне показалось, на том самом языке, на котором тенорцы произносили формулу вызова. И одновременно с этим раздался сигнал коммуникатора. Звонил Дмитрий. — Ална, — лицо брата было встревоженным, и звонил он откуда-то из тёмного помещения. — Ална, сааги перешли в активное наступление, две планеты полностью уничтожены, они вошли в систему… Лицо брата на коммуникаторе начало мерцать, и некоторые слова проглатывались: — …эвакуация… Тенора… пришлю… как можно дальше… На секунду я увидела лицо Дмитрия очень чётко, и после этого экран коммуникатора погас, и я услышала сигнал, означающий общий сбор академии. [1] Крещендо — музыкальный термин, обозначающий резкое возрастание силы звука. 44 глава Птица После того как выпускной курс тенорцев, а вместе с ними и выпускной курс эольцев ушли на войну, прошло уже несколько дней. Академия готовилась к эвакуации. Планета, на которой была расположена Вышка, находилась в дальней части системы Зенора, и это давало надежду, что сааги сюда не доберутся, что их удастся остановить раньше. Кадры, которые нам показали с погибших планет, поражали своей беспощадностью. Сааги, которых не просто так называли энерговампирами, жили тем, что потребляли энергию, вырабатываемую органикой и любыми живыми существами. Их мёртвому миру и им самим для того, чтобы продолжать существовать, была необходима эта живая энергия, и они, уничтожив все обитаемые системы вокруг своей, двинулись дальше. И вот они здесь. Три дня им понадобилось, чтобы полностью уничтожить две планеты вместе с не успевшим эвакуироваться населением. Вместо планет теперь в космосе образовался новый астероидный пояс. Адриана мне удалось увидеть, когда все, кто уходил, стояли в очереди на погрузку в космолёты. Я подошла, увидев многих из тех, кто участвовал в лунных боях, среди них был и Адриан. Рядом с ним стоял ещё один тенорец, кажется, тот, кто встречал нас, когда мы прилетели в Вышку на спасшем нас с Адрианом катере. Головы всех повернулись в мою сторону. Мне хотелось подойти и обнять Адриана, но поняла, что не смогу это сделать вот так, при всех. Здесь те, кто, возможно, идёт на смерть, чтобы мы жили. Я встала, поклонилась и, прижав руку к сердцу, сказала одну из ритуальных фраз, которые заучивала, когда боялась, что в каюту ко мне ворвётся победитель боёв, а я не смогу ему правильно отказать: — Дат инне канен даг (Нет выше чести, чем знать вас). И эта фраза не имела ничего общего с согласием или отказом, просто мне запомнилась она, как означавшая наивысшее уважение, и это то, что я сейчас действительно испытывала по отношению к этим молодым мужчинам, уходящим в неизвестность. И слёзы едва не полились у меня из глаз, когда вся эта толпа в одно мгновение, подняв руки и потом прижав их к сердцу точно так же, как и я, молча мне отсалютовала. Плакать было нельзя, я прочитала, что провожая тенорца на войну, надо улыбаться. Смешные… Дата эвакуации академии не была точно определена, но всё было подготовлено. Оставалась надежда, что войскам Альянса удастся выкинуть сааги из нашей системы. Но напряжённость чувствовалась, особенно когда не приходили сводки с фронта. От этих мыслей становилось плохо. Спала в итоге урывками и чуть не завалила коллоквиум по межрасовым отношениям. — Кадет Горич, — строго взирал на меня преподаватель. — Боюсь, если средний балл за этот семестр останется таким же, то мне придётся поставить вопрос о вашем допуске к экзамену на педсовете. Не думаю, что вам это нужно. — Да, вы правы, — согласилась с ним. — Сейчас это точно не то, чем бы я хотела заниматься. — Это касается всех вас! — мужчина обвёл взглядом тут же притихших студентов. — Не думайте, что если я не обращаюсь к вам напрямую, то ваши оценки остаются для меня секретом. — Так, а когда жить-то? — смельчак подал голос откуда-то с галёрки. —— Одни задания, да проверочные. — А когда хотите, мне всё равно, — в кабинете стало на несколько градусов холоднее. — Вы пришли сюда учиться, так что будьте добры соответствовать гордому званию кадета Вышки! Достаём планшеты и записываем новую тему… А дальше урок продолжился так же, как и на Земле. Много писанины, примеров и рассуждений об особенностях гуманоидов как расы. Разве что разговоры на отвлечённые темы отсутствовали, чему я была рада. С Риной и Мирандой встретилась как обычно, в столовой. Сегодня у нас был почти праздник — пары кончились, и мы могли наконец-то не торопясь поболтать. К сожалению, в обычные дни такую роскошь мы не могли себе позволить. Всё время в учёбе, лекциях и докладах, а ещё практические занятия. Иногда и правда казалось, что жить некогда. — Ох, Ална, ну и пересудов было после вашего с Рианом появления. Да и вообще из-за всей этой ситуации шороху подняли, — Рина с наслаждением откусила кусочек эклера и слизнула с пальчиков вытекший крем. — Ну поболтают да забудут, делов-то, — пожала плечами, решив не придавать этому значения. — А ещё слышали новость? — Миранда заговорщицки понизила голос. —Говорят, что в городах уже началась эвакуация. — Что? — в один голос удивились мы с Риной. — Вы что, совсем за новостями не следите? — Миранда, наслаждаясь нашими недоумёнными лицами, не спешила и дальше делиться новостями. — Ой, не до этого было, — отмахнулась от её вопроса Рина. — И что, откуда слухи? Давай выкладывай подробности. Стараясь не выдать большей заинтересованности, чем она должна быть, я вся превратилась в слух, теребя ободок стаканчика с кофе. — Парни говорили, когда я мимо них проходила. Но подробностей я не расслышала, попробовала сделать запрос в поисковике, но он, похоже, заблокирован. Думаю, что мы всё равно узнаем самыми последними. Обычно говорят поздно, чтобы паника не началась. — Ну это как раз и логично, — кивнула Рина, наконец-то разделавшись с пирожным. — А то все начнут изыскивать способы покинуть планету самостоятельно, и начнётся хаос. — Эван Декартид такого не допустит, — возразила Миранда. — Он-то да, но есть ещё люди, ну особенно те, что с деньгами, — и Рина покосилась на меня. — На них же это не распространяется. Сделают запрос родителям, и за ними пришлют космолёт. Вот, например, Ална позвонит брату и улетит. Я вздрогнула от упоминания своего имени. Отчего-то стало не по себе, ведь после того звонка от брата не было никаких вестей, сколько бы я ни пыталась с ним связаться. — Не знаю даже, — сделала как можно более безразличный вид, хотя сердце билось как сумасшедшее, — думаю, логика в этом есть, — выдала что-то нейтральное и начала обдумывать пути отхода. Обсуждать эту тему дальше не очень хотелось. — Ладно, девочки, у меня сейчас боёвка, надо пойти подготовиться, вечером увидимся, — через силу улыбнулась я и убежала из столовой. Выбежала в коридор, по пути снова врезаясь в чью-то твёрдую грудь. — Птичка! — Ларс поймал меня и удержал на весу. — Снова не смотришь, куда бежишь? — Хм, — искренне улыбнулась парню. Рядом с ним тревога начала понемногу отпускать. — Видимо, это стало входить у меня в привычку. — О, — он удивлённо посмотрел на мой всё ещё мигающий браслет, — сломался? — Не думаю, просто с девочками говорили про эвакуацию, вот я и разволновалась. Не дослушав меня, Ларс нажал на нём какую-то кнопку, и браслет тут же оказался в его крепких руках. «Ну и ладно, зато показатели тревоги и волнения можно будет списать на сбой системы», — быстро придумала отговорку. — Пойдём, покажу кое-что, — Ларс взял меня под руку и повёл дальше по коридору. — А заодно и гляну, что с твоим браслетом. Вряд ли в столовой произошло что-то из ряда вон, чтобы он так мигал. Но не успели мы пройти и несколько шагов, как всё вокруг дрогнуло, и раздалась сирена. — Что это? — спросила я Ларса. — Сигнал тревоги, но на учебную тревогу не похоже, — ответил он. Внезапно раздался громкий хлопок, и мы с Ларсом рухнули на пол, сверху на нас что-то посыпалось. Сирена продолжала выть, слышались крики, появился резкий неприятный запах, дым. Ларс помог мне встать, мы обернулись и увидели, что на том месте, где была столовая, теперь… ничего не было! Я дёрнулась, чтобы побежать туда, но Ларс резко схватил меня за руку: — Стой! Куда! — Там девочки, Рина, Миранда, — я тщетно пыталась вырваться из крепкого захвата парня. — Ална, никого там уже нет, никого! — кричал Ларс прямо мне в лицо, пытаясь перекричать сирену и грохот. И словно в ответ раздался голос ректора: — Экстренная эвакуация, всем собраться у шлюзов. Вслед за этим то же самое начал повторять механический голос ИИ академии. — Следуйте по светящимся знакам. Экстренная эвакуация. Начинаю обратный отсчёт. Все знали, что при объявлении экстренной эвакуации есть десять минут, причём пять минут на то, чтобы добраться до шлюзов, и пять минут на посадку. Если опоздал, никто ждать не будет. — А если они ещё живы? — я не могла поверить в то, что вот только что мы с девочками сидели и разговаривали, и теперь их нет. — Там никто не выжил, Ална, — с горечью сказал Ларс. — Но мы ещё можем выжить, пошли. И он потянул меня в сторону, куда бежали те, кому посчастливилось пережить этот удар. Я шла за Ларсом, механически переставляя ноги, в полном шоке и, судя по движениям остальных, у всех было одинаковое состояние. Перед коридором, ведущим к шлюзам, столпилось большое количество кадетов. Столпотворения не было, но пройти сразу не представлялось возможным. Ларс сказал: — Смотри, сейчас ИИ отсчитает пять минут, и ворота шлюзов закроются. Как думаешь, мы сможем попасть? Похоже, такие же мысли пришли в голову и остальным, и в толпе началось движение. Вот кто-то вскрикнул, видимо, упал, вот послышались звуки борьбы. Ларс, глядя на это, сказал: — Люди, даже лучшие, превращаются в неуправляемую толпу, когда возникает угроза жизни. Потом взглянул на меня и произнёс: — Пойдём, Птица, у меня есть кое-что. И потянул меня в противоположном направлении. Я хотела сказать, что у меня тоже кое-что есть, и уже была готова связаться со своим «корабликом». Уверена, что мы бы смогли улететь. Но одно быстрое движение руки Ларса — и я тут же почувствовала резкий укол в области шеи. В голове сразу же помутилось, а глаза стали закрываться сами собой. Уже падая на пол, успела услышать, как из индикатора раздался громкий голос ИИ Вышки, извещающий о том, что до окончания экстренной эвакуации осталось шесть минут… 45 глава Птица В себя я приходила тяжело. Голова кружилась при каждом движении, а к горлу подкатывала тошнота. Видимо, в меня пальнули убойным средством пролонгированного действия, а это означало, что сейчас я должна быть очень далеко от Вышки, иначе смысла в этом не было никакого. Прислушалась, внутренний навигатор молчал. Вокруг было тихо, чему я только обрадовалась, никто не помешает осмотреть помещение. Полежала ещё несколько минут с закрытыми глазами, и удостоверившись, что на мой учащённый пульс никто не прибежал, встала. Меня бросило в пот, показалось, что нечем дышать. Я находилась в полупустом помещении без окон, на полу валялся какой-то старый матрас, на который меня, видимо, и скинули, пока была в беспамятстве. Ноги были свободны, чего не сказать о руках — на запястьях застёгнуты наручники с цифровым кодом. Взломать его у меня не было никакой возможности. — Гадство! — безрезультатно подёргала железо и ещё раз выругалась. С такими руками я даже драться не смогу. Да и голова кружится от каждого движения. Попыталась сосредоточиться, чтобы призвать «кораблик», но он не откликнулся. Скорее всего, действие того, чем меня накачали, ещё не прошло, вот те «волны», на которых происходит наше с «корабликом» общение, и не работают. Придётся самой вспоминать, что можно сделать. Всегда поражала способность мозга в экстренных ситуациях подкидывать факты, когда-то прочитанные или просмотренные по телефону. Вот и сейчас я вспомнила, что будучи на Земле, видела в каком-то боевике, как герой выходил из подобной ситуации. «Так, Алёна, никто кроме тебя самой тут не поможет», — оглянулась в поисках какой-нибудь тряпки, желательно, конечно, чистой. И вдруг вспомнила о том, что я всё ещё в форме академии, и в боковых карманах всегда есть СПП[1]. Спасибо тренировкам, изобразив змею, извернулась и, отодвинув липучку, достала капсулу. Одно нажатие — и из неё вывалился валик бинта, какие-то таблетки и три капс-шприца. Взяла бинт, скатала валик и засунула в рот. Теперь оставалось самое сложное в моём пункте действий. Взялась правой рукой за левый большой палец, напрягла мышцы, зажмурилась и резко надавила. Крик боли поглотил бинт, я же, недолго думая, вытащила левую руку из наручников. «Ещё немного», — успокаивала сама себя. Теперь надо было вернуть вывихнутый палец обратно. Тошнота усилилась, и я прислонилась к стене, чтобы отдышаться. Разумом понимала, что у меня нет столько времени, чтобы ждать, когда сердце успокоится, а в глазах перестанет двоиться. Снова сунула в рот уже немного мокрый бинт и с хрустом вправила сустав. Повторить то же самое с правой рукой я не решилась — достаточно и одной свободной. Среди капс-шприцов был универсальный абсорбент, ввела себе, этого должно хватить, чтобы вывести из организма ту дрянь, которой меня накачали, и снять симптомы интоксикации. Через пять минут почувствовала себя намного лучше, по крайней мере, в голове прояснилось. Во втором капс-шприце был обезбол, ввела и его. Когда я снова стала ощущать себя человеком разумным, пришло время хорошенько осмотреться. «Итак, — я прощупывала стены руками в поисках скрытых рычагов и отверстий. — Скрытого выхода нет. Ну что ж». Оставалось только одно — попытаться как-то открыть основную дверь. Дверь была сделана из какого-то металла, массивная, она плотно прилегала к косяку. Села на пол и начала осматривать замок. Замок был цифровым, и будь у меня с собой хотя бы какой-то простенький дешифратор, то можно было и попробовать, но вручную для этого мне понадобится слишком много времени, которого нет. «Чёртов Ларс! — я уже поняла, что мой «спаситель» приложил руку к тому, что я сейчас находилась в этом странном месте. В бессилии стукнула кулаком по полу. — Только попадись мне, сразу выбью челюсть или сломаю нос!» У вселенной оказалось отменное чувство юмора, так как уже через несколько секунд я услышала тяжёлые шаги за дверью, а затем и щелчок замка. Отбежала в угол комнаты и спрятала руки так, чтобы не было видно, что одна из них уже свободна от наручников. Быстро сделала несколько больших вдохов, подготовившись к обороне. — Уже пришла в себя, подруга, — Ларс не спрашивал, а констатировал факт. Размеренной походкой вошёл в мою каморку и придирчиво осмотрел мой внешний вид. — Ищешь следы той дряни, которой меня накачал, друг? — в тон ему произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал. И плюнула ему под ноги. Парень не спорил, видимо, знал, что виноват, если он вообще был способен на это чувство. — Идём, — он, на мою удачу, подошёл ближе, — тебя хотят видеть. Больше я не стала выжидать. Со всей силы заехала ему по носу правой рукой. Хруст кости, кровь на одежде, мой наручник доделал то, что не смог кулак, я использовала его как кастет, и железо усилило удар, разбивая в кровь лицо бывшего друга. От неожиданности он не сразу среагировал, чем я снова воспользовалась и нанесла ему удар ногой в низ живота. Ларс вскрикнул и согнулся пополам, корчась от боли. О, да! Я вложила всю свою ненависть в этот удар. И пока он не опомнился, начала бить его по печени и лёгким, не сдерживая себя. Не знаю, чем бы всё закончилось, но меня вдруг кто-то оттащил от похитителя, резко отбросив в сторону. Я отлетела и, не удержавшись на ногах, упала, больно ударившись о стену. Глубоко и часто дыша, я вытерла с лица чужую кровь и крикнула: — Ты ничтожество! Ты воспользовался моей дружбой. Ты хуже, чем кто-либо в этой вселенной! Снаружи я храбрилась, но внутри всё ныло и ревело от горечи предательства. Он был одним из немногих, кому я доверяла, с кем могла быть собой и вести себя так, как привыкла на Земле. Да и что уж скрывать, за всё время, проведённое в Вышке, я и правда стала считать его настоящим другом, а не просто кадетом, с которым учусь в одном заведении. — А ну тихо! — рявкнул мужчина, который и оттащил меня от Ларса. В руках у него был настоящий бластер, которым он целился в меня: — Встала! Руки перед собой! — и луч бластера прожёг стену слева от меня. — Спокойно, дяденька, — сказала я, встала и выставила руки. — Теперь развернулась к стене лицом! Быстро! Руки за спину! — рявкнул он, и ещё один луч удар мне под ноги. — Надень ей наручники, — приказал он Ларсу, который уже встал и даже мог двигаться, но я с удовлетворением смотрела в его разбитое лицо и начавший опухать глаз. Ларс подошёл ко мне и вновь защёлкнул наручники на запястьях. — Моя бы воля, отметелил тебе здесь же, кукла, — сквозь зубы процедил незнакомый мужчина. — Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! — улыбнулась я, хотя внутри всё дрожало от адреналина. В меня ещё никогда не стреляли, и я надеялась, что это был первый и последний раз. — Что? — как-то по-глупому вытянулось его лицо от простой земной присказки. А мне стало смешно. Если уж и Ларс, и этот чокнутый не стали мне причинять вред, значит я им нужна живой. А это уже какой-никакой, но плюс. Значит, их главный, кто бы он ни был, что-то от меня хочет. Но вот что? Меня вывели в коридор, пройдя через который мы оказались на лестнице. Поднялись на несколько пролётов, остановились перед массивной дверью, которая распахнулась внутрь, и мужик с бластером втолкнул меня в небольшой отсек, напоминающий каюту. Прямо передо мной стоял высокий лысый мужчина. Его лицо украшала татуировка, в ухе блестела серьга. Вид у него был недобрый. Он посмотрел на меня тяжёлым взглядом, и я физически ощутила, что он, ещё не сказав ни слова, уже попытался надавить на меня. Долгое молчание, немигающий взгляд, от него исходила давящая аура. Скрестив руки на груди, лысый с мрачным видом посмотрел сначала на меня, а потом на избитого Ларса и, ничего не сказав, махнул рукой. Ларс вместе с чокнутым мужиком с бластером вышли за дверь. — Ну что, Ална Горич, — он улыбнулся мне жёлтыми зубами. Я обратила внимание, что клыки у него выпирали. — Поговорим? [1] СПП – средство первой помощи. 46 глава Птица — Я Ална Горич, кадет Высшей школы космической авиации, с кем имею честь общаться? — вежливость тоже оружие, и знание имени всегда лучше, чем его незнание. Мужчина посмотрел на меня, но я ответила ему прямым взглядом, не отводя глаз: — Хочешь знать моё имя? — Хочу знать, кто вы, зачем меня сюда притащили, и что вы предлагаете обсудить, — я выпрямилась насколько было возможно и добавила: — Может, наручники снимете, а то какой-то странный разговор получается, больше похожий на допрос. Или боитесь? Мужчина ухмыльнулся, достал пульт, что-то нажал, и наручники упали с моих рук. Он сел в большое кожаное кресло, смотревшееся чужеродным в этой технокаюте, а мне жестом показал на стул: — Присядь, Ална Горич. Я решила послушать, что этот странный человек мне скажет. — Меня зовут Рандор Мартенс, и я правитель этой планеты. — А похожи на пирата, — неожиданно даже для себя ляпнула я, и вдруг осознала, что он только что сказал, и переспросила: — Планеты? — Да, птичка, планеты, — кивнул мужчина, ухмыльнулся и добавил: — Ну про пирата ты не ошиблась. Как только пират назвал имя, ситуация в каюте поменялась. Ему самому как будто легче стало говорить, и он мне рассказал, что эта планета Сталесса, она искусственного происхождения, и сюда раньше ссылали преступников, пока на ней не развилась собственная уродливая, но всё же настоящая цивилизация. И много сотен лет планета технически функционировала нормально, а цивилизация развивалась за счёт того, что главы кланов по всем мирам искали никому не нужных сирот, усыновляли и удочеряли. Кому-то везло, и за него ещё и оплачивали образование, но всех их объединяло одно — даже если они жили на других планетах, они все работали на свои кланы. Во главе кланов всегда стоял король, и сейчас этот король сидел передо мной. Рандор Мартенс, король преступного синдиката-планеты, опекун Ларса Артиса. Но в последние десятилетия техническая сторона планеты начала сбоить, не хватало энергии. Снижение потребления энергии и других ресурсов ни к чему не привело. Пираты даже подумывали найти себе настоящий мир и колонизировать его. Но тут появились энерговампиры и начали уничтожать миры. А их планету сааги как будто не замечали. — Что вы хотите? — баланс сил, даже с освобождёнными руками, был не на моей стороне, поэтому мне нужно было искать варианты. Возможно, что я смогу либо договориться, либо протянуть время, пока не свяжусь с «корабликом». Как только вспомнила про «кораблик», в голове раздалось приятнее самой благозвучной музыки: «Координаты считаны. Жду команды». Теперь у меня в рукаве был не просто туз, а джокер. — Сразу к делу, Алана Горич? — «король пиратов» сел в кресло, закинув ноги в ботинках на железный стол. Вокруг мерцали лампочки приборов, и я даже слышала приглушённый гул, доносящийся из рации. Король всё держал под контролем. Даже сейчас, ведя переговоры со мной, он следил за тем, что происходит в других отсеках этой странной планеты. То, что мы не находимся на орбите, я поняла сразу. Чуть сбитая гравитация и закрытые иллюминаторы, чтобы я не увидела лишнего. В голову тут же пришла идея. «ИИ, ты тут?» — проговорила мысленно. «К вашим услугам», — ответ последовал незамедлительно. «Просчитай точки отхода. Но я не знаю точных координат». «Проведу сканирование пси-поля. Оставайтесь на месте». «Принято». — А ты не из робкого десятка, — похвалил меня Рандор Мартенс. — Так мы и дальше будем обмениваться любезностями? Или перейдём к делу? — я продолжила сидеть ровно, даже положила руки на колени, чтобы придать позе устойчивость, и подумала: «Любопытно, а столик привинчен, или его можно будет толкнуть ногой?» И еле удержалась от смеха, когда представила, как пират заваливается, когда его ноги потеряют опору. — Наша планета умирает, а твой брат владеет технологиями, которые нужны нам, чтобы она продолжила функционировать, — сказал пират и мрачно добавил: — Он отказался сотрудничать. — Нам нужен флеботинум[1], — он достал из скафандра складной нож и начал выковыривать грязь из-под ногтей. «Позёр! — фыркнула я про себя. — Не будь я поклонницей боевиков, то прониклась бы. А так… даже скучно. Типичный клишированный злодей». — Старый добрый шантаж? — дёрнула плечами. — Какие ваши условия? Он заинтересованно посмотрел на меня, правда, как на зверька, который удивил его тем, что умеет не только ходить на задних лапках, но ещё и разговаривает. — Ты уверена, что готова их услышать? — спросил он, и мне стало страшно. Но тут же раздался голос «кораблика», который сообщил, что челнок за мной может прибыть в течение десяти стандартных минут, и мне сразу полегчало. — Говорите, — разрешила я, и мне показалось, что пират еле удержал свою челюсть, но ногти чистить перестал. — Ты забавная, Ларс иначе отзывался о тебе, — главарь слишком резво для своего роста и веса соскочил со стула и оказался рядом со мной, ударив по столу ладонями. От неожиданности я отшатнулась. Сердце бешено колотилось в груди, но из-за ударов я ничего не слышала — набат будто бил в голове. Страх липкой паутиной расползался, зарываясь глубже под кожу, бежал по венам, замораживал конечности. — Что он говорил? — голос предательски задрожал при упоминании бывшего друга. — Пришлось надавить на него, чтобы он закончил начатое. Его внезапно прорезавшееся чувство справедливости было ой, как некстати. Пират дышал мне прямо в лицо: — Но мы отклонились от темы. От запаха из его рта меня затошнило. В его взгляде я внезапно прочитала приговор. Он не выпустит меня отсюда живой. Даже если Дмитрий даст ему всё, что он просит. И повезёт ещё, если сразу прирежет, а не отдаст на растерзание толпы. Со всеми ними я точно не справлюсь. Пират выпрямился и сказал: — Сейчас мы запишем «кино» для твоего брата. Я за аппаратурой, а ты сиди, готовься. Он вышел из отсека, и я наконец-то смогла перевести дыхание. Но времени жалеть себя у меня просто-напросто не было. Надо было думать, как выбираться отсюда. — ИИ, ты придумал, как вытащить меня? — Беру основной шлюз под контроль. Челнок будет ждать там, — ответил ИИ, и я поняла, что теперь мне надо узнать, где этот основной шлюз находится, и добраться до него. ИИ продолжал докладывать: — Подключение к базе данных. Подбор ключей к системе. И через несколько секунд: — Готово. Жду команды на открытие шлюза и старт челнока, — мой таинственный помощник отчитался, и я услышала едва заметный шум отключения аппарата. — Спасибо. Подготовь план эвакуации от того места, где я сейчас. И перед внутренним взором увидела карту. Оказалось, что до основного шлюза примерно тысяча метров. Повезло. — Принято. Спасшлюпка будет готова через несколько часов. Поставила в голове таймер на нужное время и прикрыла глаза. Надо было продумать, как буду выбираться. Толпа разъярённых мужчин против одной девушки — исход очевиден. — Ну что, Ална Горич, — через какое-то время вернулся пират. — Готова записать братцу сообщение? [1] Флеботинум — неиссякаемый источник энергии, кем-то когда-то выдумано, не существует в реальности. 47 глава Птица «Твою ж мать! Как быстро!» — в голове промчалась мысль, что перед смертью не надышишься, и я, приняв как можно более послушный вид, кивнула. — Чем быстрее начнём, тем быстрее окажусь на свободе, верно? — внимательно следила за реакцией главаря. Отпустит ли потом? — Хм, — снова ухмылка, — само собой, птичка, — пират нажал на пульт, и камера взлетела и остановилась на уровне его головы. — Видео будет зашифровано, и никто не сможет отследить, где оно было снято, — ухмыльнувшись, проговорил он, — даже твой умный брат. Пират ткнул пальцем в «глаз» камеры. — Смотреть сюда, ничего лишнего не говорить, — он смерил меня нечитаемым взглядом и протянул планшет с основным текстом: — Хотя слезу можешь пустить. Так будет лучше. «ИИ, можешь перехватить сигнал камеры?» — мысленно обратилась я к «кораблику». «Готово. Могу сразу передать сигнал на пеленгатор сил Альянса», — вдруг прозвучало от ИИ. «А чего молчал? Передавай! И координаты». — Ты чего заснула, что ли, птичка? — подозрительно покосился на меня пират. — Испугалась, не видно, что ли? — рявкнула я, испугавшись, что пират может догадаться о том, что я «не одна». — Странная ты, Ална Горич, Ларс был прав. Начинай! — пират вытащил боевой бластер, видимо, для мотивации. Пришлось начинать: — Дмитрий, это я, Ална. Подтверждение идентификации ноль-пять-ноль, — это был наш «пожарный» код с Дмитрием. Так я подтверждала, что говорю не сама, а под дулом пистолета. Не думала, что когда-нибудь им воспользуюсь. Всегда считала это излишней мерой, навязанной мне братом. Кинув взгляд в камеру, продолжила зачитывать: — Меня похитили и взяли в заложники. Похитители настаивают на том, чтобы ты обеспечил их поставками флеботинума в обмен на сохранение моей жизни. У тебя будет двое галактических суток с момента получения этого сообщения. Код для связи — четыре-пять-джи-семь. Пароль «Верховный». Ну и само собой, Дмитрий, — я посмотрела прямо в камеру, туда, где будут его глаза, — никого из гардов или военных Альянса не привлекать. Пока. Закончив, посмотрела на пирата: — Теперь что? — Вставай и пойдём, — сухо бросил он, снова нажав на пульт и убирая камеру в карман. — А кормить меня будут? — спросила я, вставая и подходя к двери. — Так и быть, согласна на клонированную картошечку с бараниной. И кофе сублимированный. Ну а что? Живот уже начинал предательски урчать, да и перед побегом сил набраться не помешало бы. — Иди уже, — меня грубо выпихнули в коридор, где стояло двое мужчин в серых комбезах, один из которых был чокнутым с бластером. — Уведите. И принесите ей что-нибудь поесть. Рандор как-то недобро посмотрел на меня: — У меня такое чувство, что ты что-то сделала. Я не знаю, что, но если узнаю, то сам лично сверну твою тонкую шейку. Я подумала: «Вот же интуиция у мужика!» «ИИ, удалось передать запись?» «Спасательный отряд уже в пути». Слова «кораблика» бальзамом пролились на мою «голодную и израненную» душу. Они отвели меня снова на пять уровней вниз и заперли в той же самой комнате с матрасом на полу. Прежде чем дверь за ними закрылась, я крикнула: — Ларсу привет, пусть ещё заходит, как нос подлечит, — хотелось ещё раз разбить ему лицо. И пусть наниты вырастят ему кости за несколько часов, в зависимости от сложности, но сам факт того, что всё это время он будет ходить разукрашенным, меня грел. За время моего отсутствия сюда поставили столик, организовали отхожее место за небольшой ширмой и даже добавили робота уборщика. Модель была старая, зато в ней был встроенный приёмник. Судя по форме, такие вышли из употребления в Галактике несколько десятилетий назад. Его было не взломать и сигнал не отправить. Говорю же — гады! Мне на стол кинули несколько пакетиков с едой. Судя по виду, «тысячу лет» назад такими же питались наши космонавты на МКС. «Гуляш с овощами», — гласила надпись на одном флаконе, и «Рис с курицей» — на другом, в третьем была пицца. «Да, не жируют пираты», — подумала я, и мне стало смешно. — Приятного аппетита, — практически выплюнул мне в лицо надсмотрщик, и замок в двери резко щёлкнул. — Ну вот, жить можно, — я потёрла ладони и нажала на кнопку сбоку пакета, выставив нужную температуру и время приготовления. Так что уже через пару минут наслаждалась ароматом и вкусом «свежеиспечённой» пиццы с томатами и беконом, запивая всё это чем-то вроде колы, правда, с сахарозаменителем, но тут уж не до выделывания. Кормят, и на том спасибо. «ИИ, ты тут? Говори со мной». «На связи, координирую группу захвата. Прибудут к точке назначения через два стандартных часа». «Долго. Будем выбираться отсюда сами. Через десять минут отключай замок в отсеке и камеры по пути к основному шлюзу». — Принято. Я прикрыла глаза и откинулась к стенке. У меня оставалось десять минут, чтобы войти в «лисса». Проснулась словно от резкого толчка. Открыла глаза. Я всё ещё в комнате. «ИИ, сколько прошло времени?» «Осталось тридцать секунд до обозначенного времени». Мне показалось, или в голосе машины слышалось одобрение? Итак, пора выбираться. И так засиделась здесь. «Путь свободен? Никого снаружи?» «Пусто. Можно идти». Выбиралась я быстро. Со своим незримым помощником чувствовала себя супергероем или супергерл, как было принято говорить на Земле. Он, казалось, предугадывал любое моё движение, корректируя и направляя куда следует. За несколько минут я пробежала три пролёта, так и не встретив никого. Иногда останавливалась, прячась за углом, и молилась, чтобы никто не повернул в мою сторону. Но любое везение рано или поздно заканчивается. Вылетев в последний поворот перед запасным выходом, как раз туда, где находились скафы для выхода в шлюз, я снова наткнулась на Ларса. Он, видимо, уже побывал в регенераторе, потому следов нашей последней встречи у него на лице не осталось, нос снова был обычного размера, и оба глаза выглядели одинаково. — Ална! — от удивления он так и замер на месте. — Чшш, — подлетела к нему и закрыла рот рукой. Он смотрел прямо мне в глаза, не делая попыток вырваться или поднять тревогу. Может, я переборщила с ударами по голове? Сейчас передо мной снова был «мой друг Ларс» — парень, с которым мы вместе ходили в кино и веселились после лекций. Он осторожно взял меня за руку и тут же рухнул под ноги. Пока мы любовались друг другом, я ударила его в место сочленения затылка и первого шейного позвонка. Удар несильный, просто чтобы вырубить, а не убить. Не такая уж я и кровожадная. Уже через минуту я была в скафе и находилась в переходном фильтре. Сейчас сменится давление, и я войду в шлюз. Я надеялась, что челнок уже там. «ИИ, я готова!» — мысленно произнесла, заходя в открытый шлюз. Забравшись в челнок, сразу же отдала команду вылетать и улыбнулась: «Прощайте пираты и планета Шелезяка[1]». Через десять минут я впервые взошла на «кораблик». Хотя какой же это «кораблик», это была космическая яхта, похожая на… — Наутилус, — сказал ИИ, и мне показалось, что его голос прозвучал грустно, будто в нём был оттенок ностальгии, когда он добавил: — Так назвали меня те, кто отдал приказ ждать. — Ты мне расскажешь? — спросила я, проходя по отсекам и касаясь гладких тёплых стен. И на меня обрушился поток информации. [1] Шелезяка — вымышленная планета роботов галактики Млечный Путь в произведениях Кира Булычёва. 48 глава Птица — Ты мне расскажешь? — спросила я, проходя по отсекам и касаясь гладких тёплых стен. И на меня обрушился поток информации. Я снова ощутила себя в кабине пилота своего истребителя. Перед глазами пронеслась вся моя жизнь, та, которая могла бы быть, но для меня, существующей здесь, так и не случилась. Оказалось, что та Алёна Птицына, окончив училище, попала именно в ту военную часть, куда и хотела, туда, где когда-то служил её отец. А потом началась война. Короткая, но жестокая. Настолько, что голубая планета была готова взорваться. И тогда пришли они — те, кто стоял у истоков всего живого во Вселенной. С этого момента развитие земной цивилизации изменилось. Перед глазами мелькали кадры терраформирования. Исчезали страны и континенты, стирались границы и рождались новые люди. За один век человеческая цивилизация изменилась полностью. Для человека перестали существовать понятия расстояния и времени, так же как исчезли различия языков и культур. Человечество стало единым, и его целью стало развитие жизни. Именно тогда началась колонизация планет земного типа. Было предсказано, что Солнечная система вскоре погибнет, но жизнь требовалось сохранить. Я не знаю, каким зрением, но я видела, что в бесконечности Вселенной появилось множество вариантов, и тот, где нахожусь я, был лишь одним из них. Но если есть свет, то будет и тьма. Именно поэтому человечество уже сталкивалось и ещё не раз столкнётся с порождениями этой тьмы. Такими, как сааги. И те, кто стоял у истоков жизни, предусмотрели и это. В каждом, в ком сохранился изначальный набор ДНК, который был на Земле-изначальной, ставшей теперь легендой, заложен код, позволяющий противостоять тем, кто уничтожает жизнь. Именно поэтому в каждом уголке Вселенной, где когда-либо бывали Предтечи, оставлен такой вот корабль. Он просыпается, когда появляется человек с заданным набором ДНК. В этой части Вселенной это я и Наутилус. Вместе мы и есть тот фактор, который не учли сааги, вторгнувшись сюда. Я пришла в себя, сидя на тёплом полу отсека. В голове пытались уложиться знания поколений до меня, и знание того, что нужно сделать, чтобы спасти жизнь в этой части космоса. Вдруг в сознание ворвался резкий звук тревоги. — Что случилось? — спросила я. — Нападение. В четырёх тысячах парсеков. Корабли сааги вышли из гипера и устремляются к планете Сталесса, — ответил ИИ. Мелькнула первая мысль: «Ну и чёрт с ними, с этими пиратами». Но она была настолько неправильной, что меня передёрнуло от отвращения к самой себе. — Сколько людей на планете? — спросила я. — Четыре миллиона человек, — без колебаний ответил корабль. — Все мужчины? — уточнила я. — Нет. Основную часть населения составляют женщины и дети. — Сколько времени до расстояния удара? — Примерно пятнадцать стандартных минут. Энергетический импульс сааги уничтожит Сталессу менее чем через двадцать пять минут. — А когда прибудет спасательная группа, которую за мной послали? — задала я последний вопрос, уже понимая, что ответ будет бесполезен. — Через сорок семь стандартных минут, — отозвался ИИ. Я схватилась за голову обеими руками. Вот он, тот самый момент выбора, с которым рано или поздно сталкивается каждый. — Ну что, Наутилус? — произнесла я, сглатывая неожиданно подступившие слёзы. — Попробуем? — Я готов, — ответил корабль. Всё ещё не до конца осознавая, что нужно делать, прошла в рубку Наутилуса. Она поражала своим комфортом, здесь всё было устроено так, как удобно именно мне. Я подозревала, что «кораблик» выудил информацию из моей памяти и адаптировал пространство под меня. — Это так? — спросила я, не уточняя, о чём вопрос. ИИ промолчал. И это было интересно, потому что именно так поступил бы кто-то близкий, кто старался сделать для тебя всё наилучшим образом. — Возвращаемся, — сказала я кораблю, — встретим гадов на подлёте. Я не знала, что сейчас происходило на Сталессе. Что делали пираты? Готовились ли отражать атаку, молились ли своим пиратским богам или прощались с семьями, обнимая жён и детей? Они ведь тоже люди. Я не стала предупреждать, что теперь у них есть шанс выжить, потому что между ними и смертью маленькой чёрной точкой в пространстве теперь находился Наутилус, и на его борту младший офицер военно-лётного училища России Алёна Птицына. 49 глава Птица С опаской выглянула в широкоугольный иллюминатор. Теперь, зная всю подноготную, я могла изменить ход войны. Осмотрелась. Вокруг пульсировало множество красных и синих линий, напоминающих человеческую кровеносную систему — оба её круга, и опоясывающих пространство. Таинственное плетение исходило как раз от моего корабля, но я знала, что управляю им именно я. Чувствовала. Но, судя по тому, что никто ничего не предпринимал, это видела только я. Это и был тот контур энергии, о котором всё время говорили тенорцы. Внутри возник порядок действий, как я могу всем этим управлять. Словно дежавю, будто я это уже делала. Странное ощущение. В глубине сознания просто «проснулось» знание того, что мне надо сделать. И теперь не было ни сомнений, ни колебаний — я точно знала, как противостоять сааги и как управлять Наутилусом, потому что передача энергии возможна только при его помощи. Вот такой симбиоз. Понимала, что сааги уже близко, чувствовала их тёмную энергию каждой клеточкой тела. Я будто стала датчиком, реагирующим на них. Мысленно направила импульс в сторону приближающихся кораблей, и в ту же секунду голова закружилась и взорвалась осколками боли. Одновременно с этим поток, проходящий по красному контуру, резко ускорился, поток в синем контуре продолжил двигаться с той же скоростью. Разница потенциалов нарастала, и я не знала, как объяснить, но будто увидела, как сааги настроили свои «лучи смерти», направленные на планету Сталесса, и началась аккумуляция пси-энергии. Разворачивались гигантские параболические зеркала, ещё несколько секунд — и от планеты ничего не останется. Тот металл, из которого она сделана, превратится в груду астероидных камней. Взглянула на своё отражение в затемнённом иллюминаторе и едва сдержала возглас удивления: зрачки светились так же, как и линии контура вокруг корабля. А потом пришла боль, нарастающая, выворачивающая, словно я превращалась в нечто другое, имеющее совершенно иное строение тела. Ломались кости, выворачивались в немыслимую сторону суставы, из меня словно вытрясли всю душу, переворошили все внутренности и грубо запихнули обратно. А это был всего лишь один импульс! Но мне придётся создать столько импульсов, сколько будет необходимо для отражения атаки, но я пока не знала сколько. В глубине души было страшно, что я могу не выдержать, то это может быть последнее, что вообще успею сделать в жизни, но теперь я поняла, как люди на поле боя вставали под пулями и шли вперёд. Сейчас, находясь перед огромным кораблём сааги, за которым не было видно звёзд, я знала, что решения не изменю. — Кораблик, — мой голос дрогнул, но лишь на мгновение, я вдохнула, — ты готов? Ответ я, кажется, уже знала. — Готов. Боли я больше не ощущала, импульс, отправленный через ИИ Наутилуса, вдруг развернулся в огромную сеть, и смертоносный поток энергии сааги просто исчез, соприкоснувшись с этой сетью. Параболические зеркала потухли, и у сааги, кажется, «отключили свет». — Кораблик, доложи, что там. — В секторе пятнадцать наблюдается резкое снижение активности. Судя по тепловым данным, там сейчас нет никакого движения, — сухо прозвучало от ИИ, но это была самая прекрасная новость за последние сутки. — Мы спасены, — с трудом, но мне удалось встать. С удивлением обнаружила, что руки и ноги на месте, и я даже могу двигаться. Отголоски боли ещё были, но вполне терпимо. Внезапно на экранах появилось изображение приближающегося военного катера с опознавательными знаками Альянса. Он шёл на высокой скорости и, вынырнув из гиперпространства, сразу же пристыковался к шлюзам искусственной планеты. На катере были установлены абордажные ловушки, которые буквально «вгрызались», взламывая планету. Как проходил захват пиратской планеты, я тоже посмотрела в «прямом эфире», потому что у Наутилуса были все коды к камерам внутри планеты, которая снаружи казалась громадной космической станцией. Все происходило настолько быстро, что я не успевала следить за развитием событий. Солдаты Альянса, а судя по чёрной сверкающей броне, это был штурмовой отряд тенорцев, быстро захватили основные узлы управления планетой. Больше ничего не требовалось, потому что генерация воздуха, еды, воды и всего остального, что требовалось для жизни находящихся на планете людей, теперь была в руках небольшого отряда военных Альянса. У пиратов не было шансов выстоять против наших воинов. К чести сказать, ни один залп, даже предупредительный, так и не был пущен с нашего корабля. Всё прошло мирно и, наверное, без потерь. Я же наблюдала, сидя в Наутилусе, спрятавшись за защитное силовое поле. Оно теперь голубыми нитями опоясывало весь корабль и пульсировало в такт работе генератора. — Должен предупредить, что на корабле Альянса сейчас находится Дмитрий Горич и Адриан Вэлк, — вдруг произнёс Наутилус. — И давно ты знаешь? — слабо повернула голову в сторону иллюминатора. — С самого прибытия катера, — ответил ИИ. — Почему сказал только сейчас? — сил ругаться не было, всё ещё чувствовала небольшую слабость. — Я проанализировал биохимические показатели вашего организма, и теперь встреча с ними для вас безопасна. Тут я, конечно, могла с ним поспорить, но он был прав в одном, я безумно хотела с ними встретиться. — Начать стыковку, — приказала я. Высадилась внутрь планеты я почти так же, как и улетала с неё — в тот же главный шлюз. Охраны не было, и внутри пиратского логова было непривычно тихо. Коридоры пусты. Зато на выходе из шлюзового коридора меня сразу же остановила установленная мобильная система определения свой-чужой. Слава звёздам! Меня опознали, иначе валяться бы мне здесь под парализатором, пока не найдут. Высказала кораблику: «Отследи, пожалуйста, установленные ловушки». Ожидаемо прозвучал лаконичный ответ: «Опасности не представляло». Я двигалась вперёд и поражалась, с каким профессионализмом небольшая группа тенорцев заблокировала пиратов в отсеках и взяла управление планетой в свои руки. ИИ сообщил, что все, кого я хочу увидеть, находятся в главном узле управления. Перед глазами появилась схема прохода. На подходе к узлу управления уже был выставлен «живой» караул в лице одного из тенорцев, который очень удивился при виде меня. Мне было приказано остановиться, и даже несмотря на то, что он явно меня узнал, всё равно была проведена стандартная процедура опознания, и только после этого военный открыл дверь пункта управления. «Вот это дисциплина», — подумала я. Вошла и огляделась, любопытно было увидеть «сердце» искусственной планеты. — Ална… — Адриан… — произнесли мы одновременно. Его взгляд, обеспокоенный и взволнованный, тут же просканировал меня на предмет повреждений. Глаза недовольно прищурились, а уголки губ приподнялись в улыбке. — Ална, сестрёнка! — ураганом налетел на меня Дмитрий, сжимая в объятиях. — Я так переживал. Как ты? Цела? — Я да, а вот кое-кто пострадал, — вспомнила я про Ларса. Внезапно напряжение, повисшее в каюте, стало буквально осязаемым. Я сразу уловила изменившееся настроение тенорцев, а потом с ужасом поняла, что сейчас, спустя сутки приключения, действие поглотителя запахов закончилось. — Кадет Горич, — Адриан выступил вперёд, будто закрывая меня, — если вы не нуждаетесь в медицинской помощи немедленно, прошу покинуть планету и ждать дальнейших распоряжений на корабле. И хоть сказано это было деловым тоном, не предполагающим заботы, я поняла все его чувства по глазам. — Есть, инструктор Вэлк, — кивнула и под руку с братом отправилась прочь с планеты пиратов. Только вот не на корабль Альянса, а на свой персональный «Наутилус». — Дима, ты только не удивляйся, — начала я говорить, пока мы шли по коридорам планеты обратно к шлюзам. Дмитрий лукаво взглянул на меня и нарочито горестно сказал: — С тобой, сестрёнка, я скоро вообще потеряю это чувство, просто от перенасыщения. — На этот раз ты точно удивишься, — я решила, что не буду портить впечатление и лучше покажу, чем попытаюсь рассказать. И когда Дмитрий хотел направиться к тому шлюзу, через который, наверное, был выход на катер Альянса, я показала, что нам немного в другую сторону. На этот раз Наутилус пристыковался к планете, поэтому скафы нам не понадобились, и мы напрямую вошли в корабль. Дмитрий, совсем как я недавно, ходил по коридорам Наутилуса и трогал тёплые стены. — Что это, Ална? — Это мой корабль, — сказала я, — зовут Наутилус. Потом на полном серьёзе громко произнесла: — Наутилус, это мой брат Дмитрий. Если честно, то я не ждала, что ответ «кораблика» прозвучит вслух, чтобы Дима тоже услышал. — Не брат, — сухо сказал ИИ корабля. — Не родной брат, — поправил его Дмитрий, — но Ална мне как сестра. Такой ответ, похоже, удовлетворил ИИ, потому что на мой запрос предоставить Дмитрию максимально возможный доступ к управлению Наутилус ответил, что доступ для тех, кто не является носителем изначального гена, может быть только на поддержание жизнедеятельности: еда, вода, доставка, но никак не доступ к информации или управлению кораблём. Похоже, что создатели «Наутилуса» подстраховались, чтобы никто чужой не мог использовать корабль. После знакомства с кораблём у нас появилось время поговорить. — Что дальше будет с планетой? Тенорцев так мало, как они со всем справятся? — я бы хотела задать эти вопросы Адриану, но такой возможности пока не было, и Дмитрий вполне понятно всё объяснил. — Не переживай, — успокоил меня он, как только мы сели в кресла. — Сейчас прибудут гарды и возьмут планету под контроль, сделают сортировку, проведут допросы — всё по стандартному протоколу. Тенорцы не могут сейчас отвлекать большие силы. Все основные силы брошены на борьбу с сааги. А потом я рассказала всё, что мне поведал «кораблик». И про то, как, судя по всему, избавилась от корабля сааги, который планировал напасть на пиратскую планету. — Ты знаешь, — Дмитрий посмотрел в иллюминатор, где мерцали давно погасшие звёзды, но мы до сих пор видели их свет, — я думаю, что твоё появление не случайно. — О чём ты? — я непонимающе хлопала глазами. — Я о том, что те, кто построил этот корабль, знали, что наступит такой момент, когда помочь нам сможет только… — Дмитрий задумался, словно подбирая слова, и, улыбнувшись, закончил: — Только девочка с Земли. Нам надо к Старейшинам на Тенору. Наутилус, запускай автопилот, — отдал приказ он. И вот так я впервые оказалась на Теноре 50 глава Птица Мы с Дмитрием прилетели на Тенору. Теперь здесь находился главный штаб сил Альянса. Сюда же эвакуировали и академию, выделив студентам целый большой остров, на котором с помощью специального оборудования поддерживалась приближённая к Эоле гравитация, потому что не все могли постоянно выдерживать повышенное притяжение Теноры. После нападения сааги на Эолу-3, где располагались здания Вышки, планету удалось отстоять, но рисковать студентами никто не стал, и всех перевезли на более-менее безопасную Тенору. Я поразилась тому, что ректор академии за короткий срок восстановил учебный график, и для многих занятия продолжались, и это несмотря на то, что всё живое находилось в состоянии тревожного ожидания финальной битвы. Мы с Дмитрием тоже сначала высадились на этот остров. Моей радости не было предела, когда я узнала, что и Рина, и Миранда живы, что Ларс либо обманул меня, либо ошибся, и что сразу после того, как он меня вырубил у шлюзов, появился Эван Декартид с преподавателями. Они быстро восстановили порядок в толпе кадетов, и все, кто находился в коридоре, успели погрузиться на эвакуационные корабли. Но мне, к сожалению, было не до учёбы. Пришлось отложить и долгие разговоры с подругами. В день прибытия я только и успела, что перекинуться парой слов с ними, привести себя в порядок, и мы с Дмитрием сразу же отправились на встречу со старейшинами. На ней присутствовал и император, отец Адриана, на которого тот был очень похож, только император выглядел ещё более мощным и внушительным, и в чёрных волосах уже виднелась седина. Энергетически он был очень силён, это чувствовалось на разных уровнях. У Адриана тоже был мощный силовой контур, я помнила, что случилось с несчастным «мажором» и его компанией, когда Адриан «вышел из себя», да и вся академия ощущала это так или иначе. — Ална Горич? — переспросил император, после того как Дмитрий, который, как оказалось, давно знал его, представил меня как свою сестру. — Да, — кивнула я. Император посмотрел на меня внимательно. В его взгляде я заметила лёгкое удивление. Видимо, он не ожидал, что такая маленькая и довольно хрупкая человечка, как я, действительно способна справиться с армадой сааги. Мне понравилось, как держался с императором Дмитрий. Может, человечество и зависело от тенорцев, но с моим появлением баланс сил выровнялся. Теперь мы были на равных. Птица После короткого знакомства начался Совет старейшин. Дар ди Ваахар, высокий смуглый мужчина — он, как и все старейшины, носил подобие жёлтого халата и накидывал капюшон на абсолютно лысую голову, покрытую татуировками. Похоже, он был самым старым и чем-то напоминал мне буддийского монаха. Неловко было присматриваться, но мне показалось, что ходил он босиком. Смотрелся этот «древний» старейшина отрешённым от суеты, а говорил так, словно рассказывал легенду. Хотя, по сути, так оно и было. — У нас есть легенда о Звезде, — слово «звезда» он произнёс на общегалактическом, а потом пояснил: — Ведь ещё одно значение слова «алетейя» это «звезда». Все знают только одну половину этой легенды, вторая половина известна лишь немногим. Он достал старую книгу в цифровом файле, и мы увидели на экране, как переворачиваются страницы древнего фолианта. С экрана прозвучало: «Алетейя (Alitea) — избранная. Та, ради которой каждый тенорец становится сильнее, обретая новые способности и увеличивая свою энергию». Старейшина прокомментировал: — Когда-то живущие на Теноре ограничили количество дней и ночей для тех, кто заявлял свои права на алетейю. Но если взглянуть на эту легенду иначе и принять, что алетейя это дар тех, кто был до нас и кто создал механизмы сохранения жизни и противостояния тьме, то тогда каждый тенорец, способный почувствовать энергию алетейи и принять её, станет сильнее и сможет использовать эту силу для защиты. Дмитрий возразил: — Вы понимаете, что у нас будет только одна попытка? И если всё окажется не так, как в легенде, то, возможно, выживут лишь те, кто окажется под прикрытием Алны, если, конечно, она справится. Всё же она одна, и она человек, и силы её не бесконечны. И тогда многие погибнут. Старейшина развёл руками: — Это всё, что у меня есть, но я почти уверен, что пусть единственный, но это шанс. Я подумала, что двум смертям не бывать, одной — не миновать, и согласилась. Сошлись на том, что у нас будет только одна возможность мощного удара, только один удар, который решит все. Но была проблема — я не могла находиться в разных точках Вселенной одновременно, чтобы транслировать сигнал сразу на всех. Тогда «кораблик» предложил следующее: ему откроют доступ к возможности «размножиться» и быть одновременно на всех кораблях Альянса. Совет старейшин долго совещался, но в итоге пришли к выводу, что шанс на избавление от сааги настолько велик, что стоит того, чтобы позволить «кораблику» встать у руля. Дмитрий долго сопротивлялся. Оценивал риски, приводил доводы. Он боялся. Я его понимала. Сама поступила бы так же, задумай он такое. Но я была непреклонна. — Как ты не понимаешь! — теперь я ходила из угла в угол, заламывая руки. — Я просто не могу остаться в стороне! Может, именно для этого всё и было: та пространственная дыра, твой опыт? — Только не говори, что ты веришь во всю эту чушь про судьбу, — брат смотрел на меня так, будто видел впервые. — Неважно, во что я верю, важно, что я буду с этим делать. И он сдался. Обречённо кивнул, давая добро. Тенорцы со всех концов планеты начали съезжаться в столицу Теноры. Это было непросто — чувствовать на себе взгляды этих огромных, сильных, красивых мужчин. К счастью, все они понимали, что я не объект сексуального желания. Старейшины сразу объяснили им про новый статус алетейи и про наш шанс в предстоящей битве. Наиболее тяжёлым это время было для Адриана. Я почему-то чувствовала его боль, хотя его ко мне не пускали. К слову, ко мне вообще никого не подпускали, кроме брата. Старейшины опасались, что при контакте с сильным энергетическим контуром кого-то из тенорцев мой собственный может среагировать и изменить структуру, и тогда всё придётся начинать с нуля. «Дураки, — подумала я, — они не знают, что мой контур уже давно и крепко связан только с одним из них». По нашей информации, корабли сааги уничтожили ещё две планеты, погибли миллионы людей. Гибли и тенорцы, отдавая свои жизни в этой страшной войне. Иногда удавалось отбросить сааги, но это были лишь небольшие победы. Все понимали, что главная битва ещё впереди. И мы к ней готовились. Но, как и всегда, в планы вмешалась судьба. 51 глава Адриан Из академии мы сразу улетали на военные базы, расположенные на подступах к нашей звёздной системе, каждый был готов к этому моменту. Тенорцы не боялись смерти, потому что свято верили, что всех храбрецов ждёт перерождение. Но все надеялись, что нам удастся остановить армаду сааги и не дать им прорваться внутрь системы Зенора. Я улыбался и смотрел на лица других парней. Вспоминал мою девочку, как она нас провожала. Единственная, кто имел на это право, она дала нам своё благословение. И я смотрел на лица ребят и понимал, что теперь они все верят, что выживут, что мы победим, потому что избранная поделилась с каждым из нас своей силой. В другой ситуации, возможно, я бы хотел убить всех и каждого за то, что они сейчас думают именно о ней, но не сейчас. Сейчас она была не просто той, кого все хотели. Сейчас она стала символом. Символом, который позволял нам верить, что мы выживем в этой войне. Нас распределили по разным военным базам. Меня, как и ожидалось, отправили на центральную. Не потому что я сын императора, а потому что у меня был доступ повышенного уровня к управлению, да и оценки в академии хорошие, недаром я считался лучшим выпускником, а не просто так просиживал форменные брюки. Пока нам удавалось сдерживать сааги на подступах к звёздной системе. Было несколько серьёзных прорывов, и они всегда заканчивались трагически. Сааги, к сожалению, уничтожили несколько удалённых планет, потому что если им удавалось приблизиться к какой-либо из них, они использовали свои лучи смерти, через которые прогоняли пси-энергию, забирающую всё живое. Причём происходило это настолько быстро, что даже наши скоростные катера, которым требовалось совсем немного времени, чтобы добраться от рассыпанных по системе военных баз, иногда не успевали. Но если успевали, то мы отбивали их атаки и отбрасывали корабли врага за пределы системы Зенора. К сожалению, не всегда удавалось избежать жертв. А в последние несколько дней наступило странное затишье. И именно в этот момент пришло сообщение, что сааги прорвались в сектор, где находилась Эола-3, крупнейшая планета системы Зенора и место, где располагалась наша военная академия. А значит, там была она, Ална. К тому моменту я находился слишком далеко от этой планеты. Но я немедленно связался с командиром штурмового отряда, который был послан туда. Он сообщил, что к моменту их прибытия к планете, все студенты уже были эвакуированы, а нашим штурмовикам удалось отбить атаку сааги. Я благодарил всех богов, что академией руководил адмирал Эван Декартид. Только он мог быстро организовать эвакуацию такого количества людей. Мы с отцом предложили переместить всех эвакуированных из академии на Тенору. Она была наиболее удалена ото всех точек возможного проникновения сааги. Кроме того, на планете был целый остров, где можно установить антигравитационные установки и снизить нагрузку до уровня, приемлемого для человеческого организма. Этот остров мы могли полностью отдать под академию. Тем более что это совпадало с нашими планами, ведь многие из тех, кто ещё учился, могли успеть получить знания, которые в будущем спасут им жизнь. Когда академия была полностью перемещена на Тенору, выяснилось, что Алны там нет. А чуть позже, на закрытой волне радиопередачи Альянса, пришло сообщение от Алны, и когда я его прослушал, то понял, что оно было явно записано под дулом бластера. Я взял увольнительную и полетел на Тенору. Там встретился с братом Алны, Дмитрием, он тоже получил это сообщение и приехал просить подкрепление, чтобы спасти сестру. Дмитрий мне указал на то, что послание пришло полностью расшифрованным, да ещё и с указанием координат. Сначала мы подумали, что это ловушка. Ну не могут же пираты отправлять координаты без шифровки. Но потом Дмитрий проверил каким-то одним из своих хитроумных приборов и выяснил, что координаты верные. Планета-тюрьма, где скрывались пираты, и где они прятали Алну, находилась в том секторе системы, где никто бы в здравом уме не стал её искать. Координаты указывали на сектор, где находился почти непроходимый астероидный пояс и туманность, постоянно сбивавшая курсы наших кораблей. Никто не мог представить, что там, в кармане пространства, который по каким-то причинам оказался стабильным, может скрываться что-то живое. Но мы не могли отправить туда большую спасательную экспедицию, сейчас каждый воин был нужен на фронте, ведь в любой момент могла начаться атака сааги. Поэтому я сам возглавил операцию, взял с собой десяток проверенных бойцов и Дмитрия. Используя координаты, мы достигли планеты за два часа. Путь оказался коротким, потому что внутри астероидного пояса действительно была проложена «тропинка». И благодаря координатам мы без проблем пересекли считавшийся непроходимым пояс. Мы решили не связываться с представителями планеты и не обозначать себя. Как только вышли из гипера, сразу пристыковались и начали абордаж. Всё произошло на удивление быстро. Казалось, пираты даже не поняли, что их захватили. Мы сразу взяли под контроль все узлы управления, а именно, воздух, воду, станцию генерации продуктов. С пункта управления также можно было изолировать определённые сектора планеты, чтобы пираты не мешались под ногами, и это мы тоже сделали. Дальше должны были начать работать гарды. Моя же задача была одна — найти Алну. Я находился в пункте управления и методично сканировал отсеки. Понимал, что если пираты с ней что-то сделали, то я никого не выпущу с этой планеты живым. И вдруг дверь распахнулась. И вошла она, Ална, довольная, спокойная и улыбающаяся. Я посмотрел на неё, убеждаясь, что с ней всё в порядке. — Ална? — Адриан? — прозвучало одновременно. То, как она произнесла моё имя… Меня бросило в жар. Но уже в следующую секунду я понял, что дело не в её голосе. Просто у неё закончился эликсир, подавляющий запах. Я посмотрел на ребят в узле управления, они тоже всё почувствовали. — Кадет Горич, — произнёс я ровно, — если вам не требуется немедленная медицинская помощь, то вернитесь на корабль. Она взглянула на меня своими невозможными глазами. Я увидел в них понимание того, что я отправил её на корабль не потому что не хочу видеть, а потому что так ей будет комфортнее, а ребята смогут закончить работу. Ална ушла на корабль вместе с братом. Но каково же было моё удивление, когда вернувшись на корабль, мы не нашли ни её, ни Дмитрия. Зато нашли послание от её брата: «Моя невозможная сестра обзавелась собственным кораблём. Мы летим на Тенору. Срочно требуется встреча с императором и Советом старейшин». 52 глава Птица Мы были на последней стадии подготовки к основному удару. Я находилась на «Наутилусе» в рубке корабля. Сам ИИ «Наутилуса» каким-то образом размножился и теперь присутствовал практически на всех кораблях Альянса, в той или иной степени привязавшись к их энергетическим контурам и превратившись в электронный приёмник тех волн, которые должны были исходить от меня. Мы ждали, когда перед нами разорвётся пространство, и появится армада вражеских кораблей. Ожидание, конечно, страшная вещь. Где-то на грани сознания я видела, как светятся контуры миллионов тенорцев, находящихся сейчас на своих кораблях и включённых в одну общую сеть, которую мы создали. Я знала, что сейчас не только взрослые тенорцы находятся в ожидании на кораблях, готовясь к удару, но и те, кто ещё недавно учился со мной на первом курсе, потому что все, кто хоть как-то среагировал на мою энергию алетейи, были призваны и сейчас находились на переднем крае, застыв в ожидании и став частичкой большой энергетической цепи-паутины. Но самой яркой точкой для меня горел Адриан. И мне казалось, что он специально сияет так ярко, чтобы я видела, что он здесь, что он тоже ждёт, когда всё это закончится, чтобы наконец разрешить всё между нами. Чтобы хоть как-то скрасить невыносимое ожидание, я продолжала расспрашивать «кораблик» о том, что он знает об истории человечества, и так немного отвлекалась, потом снова возвращалась к проверке сети. И вдруг поняла, что там, где раньше горела точка Адриана, её больше нет. — Дмитрий… — позвала я брата, который находился здесь же, на корабле. — Что, Ална? — отозвался он. — Ты можешь узнать, что происходит на корабле наследника? Дмитрий странно посмотрел, но видя моё состояние, близкое к панике, кивнул: — Хорошо, я сейчас свяжусь. Мы вызвали флагманский корабль, на котором находился Адриан. Да, за то короткое время войны он всё же дослужился до звания адмирала, и теперь его позывной был не просто словом. Но флагманский корабль не отвечал. Тогда Дмитрий связался с планетой. Нам ответил сам император. — У нас нет точной информации, — сказал он. — Флагманский корабль цел, но в том секторе сааги нанесли точечный удар по небольшой планете, и Адриан принял решение отправить несколько спасательных челноков, чтобы эвакуировать гражданских, и сам возглавил операцию. К сожалению, уже несколько часов от них нет никакой информации, и с ними не могут связаться. — А что с планетой? — спросила я. — Планеты больше нет, — ответил император. Мне вдруг перестало хватать воздуха. Мир вокруг окрасился в красный. Я только и успела увидеть искажённое ужасом лицо брата, который смотрел на меня и тянул ко мне руку. Я не понимала, что происходит. И именно в этот момент случилось то, чего мы так долго ждали — пространство внезапно раскрылось, и из него вывалилась армада сааги, закрывая звёзды. …и мир для меня перестал существовать. *** Птица Очнулась я так, словно и не было года с небольшим, что я прожила в этой реальности. Я находилась в больничном боксе, меня окружали белоснежные стены и белый потолок, вокруг койки стояло медицинское оборудование, на котором что-то светилось и попискивало. Вдруг что-то запищало, бесшумно отъехала незаметная дверь, и в палату вошёл… шикарный красавчик в белом комбинезоне, не скрывающем атлетическую фигуру и остальные подробности анатомии. — Ална, — сказал Дмитрий, — как же я рад, что ты пришла в себя. Я вспомнила, что перед тем, как отключилось сознание, мне сообщили, что Адриан пропал без вести. — Дмитрий… — прошептала я. Голосовые связки не работали, как будто я давно не разговаривала. — Я ничего не помню. Что произошло? — Сааги больше нет, мы победили, — ответил брат с улыбкой, подошёл ко мне и сел на койку. — И всё благодаря тебе. — А много людей погибло? — спросила я после паузы. — К сожалению, да, — улыбка сползла с лица брата. — Созданная сеть не смогла закрыть всех, но в итоге нам удалось уничтожить врага. Дмитрий снова улыбнулся и добавил: — Если кто-то из них и остался, то мы загнали их так далеко, что они ещё не скоро оттуда выберутся. Я снова хотела задать вопрос, но Дмитрий перебил меня: — Ална, подожди, я сейчас позову врача. Пусть проверят, всё же мы почти две недели ждали, когда ты придёшь в себя. Услышав про две недели, мне захотелось посмотреть на себя в зеркало. Я осторожно провела руками по лицу, но вроде бы всё было на месте. — Сейчас, погоди, — сказал Дмитрий, доставая коммуникатор. — Да, она пришла в себя. Да, мы ждём вас здесь. Скоро дверь снова распахнулась, и в палату вошли несколько человек в белых комбинезонах, таких же, как на Дмитрии. Кто-то бросился к аппаратам, другие проверяли показатели, которые, судя по всему, передавались с датчиков, установленных на моём теле. Когда обследование завершилось, выяснилось, что все органы функционируют нормально и отклонений нет. Мне позволили самостоятельно принять душ, а затем накормили. После чего я всех выпроводила и, включив коммуникатор, попыталась выйти в сеть. Но у меня ничего не вышло. «Заблокировали», — поняла я. На мои запросы никто не отвечал, и я подумала: «Неужели всё настолько плохо, что снова боятся, будто я потеряю контроль?» Связь у меня оставалась только с Дмитрием, и я тут же написала ему: «Дима, ответь, Дима!» Он появился на экране, и я, сделав строгое лицо, сказала: — Либо ты сейчас же приходишь сюда и всё мне объясняешь, либо я за себя не отвечаю! Лицо Дмитрия стало испуганным. Видимо, как выглядит моя угроза в действии, знал не только он, но теперь и все существующие в нашей звёздной системе расы: — Ална, подожди пять минут, и я буду у тебя. И действительно, через пять минут дверь распахнулась. Первое, что я увидела, это огромный букет фантастических розовых цветов, который как будто вошёл сам. Но нет, вовсе даже не сам. Я подняла глаза на того, кто держал букет. И… сердце остановилось, а потом забилось так быстро, что в глазах потемнело. Я зажмурилась. — Птица… — раздался до боли знакомый голос. — Ты настолько не хочешь меня видеть, что даже закрыла глаза? Я открыла глаза. Цветы уже лежали на кресле рядом с кроватью, а напротив стоял Адриан и совершенно нахально улыбался. Я встала, забыв, что вообще-то на мне только больничная ночная сорочка на завязках. — Я убью тебя, Адмирал чёртов, — сказала и сделала шаг, а потом просто упала в его объятия. Только теперь поняла, что всё, всё, что было до сих пор — всё это было ради этого момента. Мне стало плевать на всё — на бои за алетейю, на условности, на то, что мы находимся в больничной палате, где наверняка установлены камеры, на «срывающееся на крик» больничное оборудование, на то, что кто-то может войти. Сейчас здесь были только мы. Я и Адриан. И, взглянув ему в глаза, я поняла, что у него тоже не осталось сомнений. Жизнь такая штука, что надо жить. Здесь и сейчас, а не когда-нибудь потом в будущем, которое может и не наступить… Так я и стала принцессой Звёздной Империи. А свадьба наша назначена на следующей неделе, вопреки всем ритуалам, этикетам и приличиям. Потому что негоже будущей императрице выходить замуж с такой широкой талией. Эпилог Ална Академию я всё-таки закончила. Гордо получила диплом Вышки. Вот только летать военным пилотом, несмотря на то что мне всё-таки присвоили воинское звание гран-майора за участие в битве против сааги, мне никто не разрешил. И хотя я официально всё ещё являюсь гражданкой Эолы, как супруге наследника Тенорской Империи мне был положен особый статус. А этот статус не позволял мне быть как все. В какой-то момент мы даже начали ссориться с Адрианом. Да, у нас подрастал прекрасный сын. Ему уже пять, и он просто копия своего папочки. Адриан всё это время очень старался, чтобы я снова стала круглой как шар. Но я заявила: — Сначала получу диплом пилота, а уже потом всё остальное. Однажды, когда я в очередной раз завела разговор о том, что хочу летать, Риан снова сбежал. А я обиделась, взяла сына и уехала в гости к Дмитрию. Мы с Дмитрием сидели на террасе его дома, и неожиданно он рассказал мне такую вещь: — Я долго думал, говорить тебе или нет, но всё же решил рассказать. Раз в сто лет радиальная скорость движения звёзд системы Зенора выравнивается и совпадает с лучевой скоростью звезды в Солнечной системе. — И что это означает? — спросила я, зная любовь брата к сложным научным объяснениям. — Все спектральные линии сместятся в сторону длинных волн[1], — ответил Дмитрий. — И я смогу построить туннель вдоль красного смещения. Пространственно-временной туннель, который приведёт туда, где ты находилась в тот самый момент, когда попала в мой портал. — И когда это будет? — спросила я. — Через неделю, — ответил Дмитрий. Я задумалась. Пространственно-временной туннель туда, где Алёна Птицына сидит за штурвалом истребителя, пытаясь сдать выпускной экзамен. У меня даже голова закружилась. — Ална, — позвал меня Дмитрий, — ты что? Я посмотрела на него, потом на сына, который сидел и разбирал какой-то сложный аппарат. Подозреваю, он сможет его разобрать, а потом ещё и собрать. Таких умных детей я ещё не видела. А ведь ему всего пять. — Ты действительно задумалась о том, чтобы уйти обратно? — спросил Дмитрий. Я вздрогнула. — Ты что?! Здесь моя жизнь. Та жизнь уже совсем не моя. Я просто вспомнила, как тогда всё было. И знаешь, если ты помнишь, тогда, перед большой битвой ты сказал, что кто-то знал, что так будет, и специально привёл меня сюда. Так вот, скорее всего, они же и дали тебе возможность придумать, как сделать путь назад. Но когда-то отец учил меня, что надо идти только вперёд. И никогда не жалеть о том, что сделано. Но летать я всё равно буду, — закончила я. И Дмитрий рассмеялся: — Так их! Узнаю свою сестру! И через несколько месяцев мы всё-таки нашли с Адрианом компромиссное решение. Адриан лично полетел в Высшую школу космической авиации и договорился с адмиралом Эваном Декартидом, чтобы гран-майора Алну Горич-Вэлк взяли на службу в академию. И теперь вот уже год я преподаю космическое пилотирование. Но чувствую, что скоро академии придётся искать мне замену. Потому что ещё пара месяцев — и я уже вряд ли влезу в кабину. Чёртов Риан очень старался… Любимый. [1] Здесь мы немного взяли из описания Эффекта Допплера. Что было дальше Ална Горич-Вэлк Стала профессором Высшей школы космического пилотирования, супруга наследника Звёздной Империи. Мать троих детей, для всех является символом победы империи и человечества. Адриан Вэлк Принц Теноры, адмирал Альянса, главнокомандующий императорской армией. Счастливый муж и отец. Подарил остров на Теноре Вышке, только чтобы супруге не надо было уезжать каждый раз на учебные модули студентов её курса. Дмитрий Горич Старший брат. Продолжает удивлять мир своими открытиями, но наконец-то и с ним случилась знаменательная встреча, и кто бы мог подумать, что это окажется… Миранда. Совершенно случайно встретив Миранду на дне рождения сестры, Дмитрий влюбился в эту девушку с непростым характером. Рина Тоже преподаёт в Вышке, но в филиале, расположенном на Эоле-3. Иногда они встречаются с Алной на общих собраниях, которые ректор проводит два раза в год для всего преподавательского состава. Ларс Артис Все имеют право на ошибку. Он вырос на пиратской планете, и это определило его поступки, он не герой, но и не злодей. Академию Ларс так и не закончил, но на деньги, оставшиеся ему от опекуна, открыл ремонтную базу и собирает болиды для гонок. Говорят, что запись к нему на несколько месяцев вперёд. Лучше него болиды никто не делает. Ална его простила, а вот Адриан — нет, поэтому иногда они переписываются с Алной, но ни разу за эти годы так и не встретились. Наутилус Исполнив своё предназначение, он снова вошёл в режим стазиса. Он спит до следующего пробуждения, и если вдруг вновь придёт беда, то обязательно снова встанет на защиту жизни. Конец