– А меня больше интересует: зачем Клерк в окно вышел?

– Его убили.

– Можно подумать, я не понял, – скептически хмыкнул я.

– Тогда не задавай идиотских вопросов.

– Ты видела, где он лежал?

– А это здесь при чём?

– При всём. Он сам спрыгнул.

– Или вывалился.

– Нет, он именно прыгнул. Только так он мог оказаться настолько далеко от здания.

– Значит, он спасался от убийцы.

– И случайно сам себе горло перерезал? Что вообще может заставить человека резать собственную глотку?

– Фиолетовая пыль.

– Шлюхи «Континенталя»?

– Сомнительно. Чтобы попасть к ним на работу, нужно пройти серьёзный отбор. Туда абы кого не принимают. Это кто-то левый.

– Вот так просто вошёл и убил постояльца? Через швейцара, через всю систему охраны?

– Да, сомнительно, – повторила фразу Гюрза.

– Чёрт, да за каким хреном они такие уродские камеры делают? Они что, о правах заключённых вообще не слышали?

Я попытался сменить позу, но это оказалось невозможно. Высота потолков всего метр семьдесят, скамья сделана скорее для смеха, потому как сидеть на ней невозможно из-за её ширины. Даже если лечь на пол, всё равно удобно не устроиться, некуда ноги вытянуть. И в этой клетке мы провели уже два часа. Тело начало затекать, а нервы – сдавать.

– Не психуй, скоро на допрос поведут, – подметила Гюрза.

– Скорее бы уже.

И в этот момент парадная дверь отделения распахнулась, а на пороге появился виновник торжества. Точнее, тот, из-за кого мы здесь оказались. На роже – надменное выражение, походка настолько неспешная, что я едва на крик не сорвался, чтобы его поторопить. Ну и как всегда: одет с иголочки, будто только что со светского приёма.

– И почему с вами вечно случается какое-то дерьмо? – спросил Медяк, остановившись напротив обезьянника.

– Может, вначале выпустишь нас отсюда? – раздражённо спросил я.

– Что там произошло?

– Кто-то убил курьера, – пожав плечами, ответила Гюрза.

– И, естественно, вы никого не видели, – буркнул Медяк, задумчиво потрогав подбородок. – Есть какие-то мысли по поводу?

– Скорее всего, это был тот, у кого есть свободный доступ в ваш отель, – высказал мнение я.

– Это исключено, – покачал головой Медяк. – Таких людей можно по пальцам пересчитать, и все они прошли тщательную проверку.

– Тогда нужно искать среди личностей, обладающих особым талантом, – подкинула пищу для размышлений Гюрза.

– Ты на Черепа намекаешь? – покосился на супругу я.

– На Черепе свет клином не сошёлся, – поморщилась она. – Да нет ему смысла убирать обычного курьера. К тому же они оба работают на одного человека. Нет, это не он. Но тот, кто это сделал, точно в курсе ваших планов.

– Хорошо, – кивнул глава гильдии наёмников и отошёл от камеры.

– Эй, может, выпустишь нас?! – крикнул ему в спину я.

Но Медяк на это никак не отреагировал и размеренным шагом продефилировал мимо дежурного к лестнице на второй этаж.

– Козлина! – выругался я и снова попытался сменить позу.

Минут через двадцать у дежурного зазвонил телефон. Тот поднял трубку и буквально через секунду вернул её обратно на рычаги. Затем поднялся и, бормоча под нос какие-то проклятия, взялся за костыли и направился в нашу сторону.

В Мешке это тоже норма. Я о том, что чаще всего подобные должности достаются инвалидам. Будь то охранник на турникете или вот такой вот дежурный в отделении дружины.

Дверь камеры распахнулась, и я без зазрения совести развалился на полу прямо во весь рост. Ноги тут же закололо миллиардом крохотных иголочек, а тело расслабилось, отблагодарив меня сладким ощущением счастья. Я даже рожу в улыбке растянул, не смог удержаться. Гюрза вышла из соседней клетки как ни в чём не было. Лишь потянулась, будто кошка, демонстрируя мне гибкость тела, чем вызвала совершенно неуместное сейчас желание.

– Хватит балдеть, – бесцеремонно пнула меня по ногам она. – Нас ждут великие дела.

– В рейс нужно собираться, – буркнул я. – Дела подождут.

– И это тоже, – не стала оспаривать моё решение супруга.

Я поднялся на ноги, несколько раз присел, разгоняя кровь в онемевших ногах, и направился к двери.

– Стоять! – рявкнул дежурный и для убедительности лязгнул затвором автомата.

– В чём дело-то? – удивлённо уставилась на него Гюрза.

– Вас велено только из камеры выпустить, – ответил одноногий дружинник. – На скамью, оба!

– Пф-ф-ф, – выдохнул я. – Кто бы знал, как меня это всё уже задолбало…