Свейлон погрузился в траур. Его связь с матерью была слишком сильна, чтобы он сумел отпустить ее так легко. Но это не значит, что повелитель забыл о своих обязанностях, вовсе нет. Лишь отменил все назначенные увеселения, дворец закрыли для послов других государств. Больше никаких праздников, никаких долгих застолий, шумных вечеров, смеха и радости.

Около недели прошло после смерти светлейшей, когда он прислал записку с просьбой прийти во дворец. Свейлон решил возобновить наши занятия. Он не касался темы смерти матери, не вспоминал то утро, не упрекал, что не сумела помочь. Этой темы просто не было в наших сухих, сдержанных беседах. Свейлон вел себя вежливо, предусмотрительно, но и только. Между нами ощутимо чувствовалось напряжение, я явственно ощущала отголоски неприязни салаярда.

Тем не менее Свейлон выполнил свое обещание, приют для аоршских детей открылся неделю назад. Повелитель назначил собственного управляющего, который нанял весь персонал, оставив, тем не менее несколько мест для моих протеже.

Жуаль успел устроиться на работу, которая его устраивала, он стал сопровождать караваны с грузами, подолгу не бывая дома, зато работа приносила ощутимый доход. На будущее лотр строил грандиозные планы, а пока принимал жизнь такой, какая она есть. Эриша с радостью согласилась работать в приюте. Женщина проводила там все время, даже ночевала. Тем более, что мужа подолгу не бывало в столице. Кроме того, мне удалось устроить на работу в приют еще несколько женщин их Аорши, тех, кто попал в поселение волею случая, не за преступление.

И, конечно же, молодые аоршцы, не достигшие шестнадцати лет, переселились в приют. Тут для них выделили отдельные комнаты, всех устроили к наставникам для обучения рабочей специальности. Несколько молодых лотров рвались начать работать как можно скорее.

Были и те, кто отказался покидать Аоршу. Молодой парень – Лисий, четырнадцати лет остался при матери, ни за что не согласился ее оставлять. Он родился уже в Аорше, другой жизни не знал, и она его устраивала такой, какая есть. И молодая девушка, Ольжа, ей вот-вот должно исполниться шестнадцать. Только вот Ольжа успела связать свою жизнь с лотром Бореем, ссыльным, осужденным за непреднамеренное убийство. Это их выбор, и я его уважаю.

Димис продолжил учиться в академии, свободное время проводя в Аорше. Он очень сблизился с Эроханом, сомнения, что они и правда общаются у меня давно полностью отпали.

Пифис нас больше не донимала визитами. Со слов Тревора, женщина успокоилась, видя, что никто не позволит ей забрать детей. Моих детей. Ведь два дня назад случилось главное событие прошедших месяцев - я получила на них документы. Теперь они Димис и Аннис Эйш аль Раиль. Да, никто не стал лишать их имени отца, просто добавилось еще и мое имя.

Это событие мы отпраздновали вчетвером. Тревор, дети и я. Мы ходили в лучший трактир в столице – ресторацию. Дети объелись сладостей, меня Тревор уговорил выпить напиток, дурманящий голову – мазель. Сладкий, но вместе с тем коварный. После ресторации чувствовала себя странно, в голове будто облачко, настроение приподнято. Тревор только посмеивался, глядя на меня после всего лишь нескольких глотков мазеля. Домой возвращались пешком, дети весело бежали впереди, заставляя меня радостно улыбаться, глядя на них. Улыбаться и прижиматься ближе к Тревору.

– Ты так любишь детей? – Тревор остановил меня и прижал к себе так близко, что пришлось запрокинуть голову, от чего она закружилась.

– Дети – послания Всевышних, - ответила, облизывая губы.
– Они чисты и невинны, они напоминают нам о том, какими видят нас Боги, Тревор.

– Давай назначим дату обряда, Лисанна, – неотрывно глядя на мои губы, прошептал мужчина. – Давай подарим этому миру еще парочку невинных посланий Богов.

В ответ только кивнула, а большего ему и не нужно было. Моих губ коснулись теплые губы Тревора, голова закружилась еще сильнее. Привстала на цыпочки, прижимаясь к лотру плотнее, желая… чего-то большего. Только Тревор, как и раньше, быстро отстранился, лишь чмокнув в нос напоследок.

Найденыш мой так и не нашелся, как не нашлось и каких-то следов Дшэрша. Зато снова стали пропадать диаракхорны. Рауторорк видел отряд лотров, похожих на охотников. Стаю предупредили, а я пообещала поговорить со Свейлоном. Это было вчера утром, назавтра мы с Димисом собирались в горы. Вылупились новые птенцы, вожак попросил провести с ними обмен энергией, а Димис как раз бы поиграл с Эроханом…

***

– Димис, только осторожно, в горах небезопасно! – предупредила сына, не обращая внимания на его недовольный вид. Конечно, оба мы знаем, что он уже совсем взрослый, целых одиннадцать лет, только для меня все равно маленький и требующий заботы и присмотра.

– Мам, ну я не маленький уже! – протянул раздраженно мой маленький лотр, заставив меня улыбнуться.

От ласки он не уворачивался, поэтому с удовольствием поцеловала светлую макушку, оставляя его с Эроханом. Этих моментов вдвоем оба ждали шесть дней. Эрохан изводил Эйшхераша, тоскуя по Димису, а Димис каждый день мог подолгу говорить об Эрохане, таким образом заглушая тоску по другу.

Я была в пещере новорожденных, когда раздался мощный, сводящий с ума рык Рауторорка. От его рыка горы затряслись, а я вдруг почувствовала невероятное беспокойство. Вскочила, не закончив начатое, и выскочила из пещеры. Заметалась, сбитая с толку, не понимая куда бежать. Грудь внезапно сдавило, сердце прострелила жгучая боль. Димис! Что-то с Димисом!