Хирург, как и обещал, ждал меня за стойкой поста. Он уже ничего не искал, а просто сидел на стуле, тупо пялясь в стену. При моём приближении Васька вздрогнул и обернулся.

– Уф, наконец-то, а то я уже решил, что вы мне прибредились, и я снова здесь один, за исключением зомби.

– Они не зомби, – я покачал головой, наваливаясь грудью на высокую стойку, как это любили делать пациенты, нависая при этом над сидящей за стойкой медсестрой.

– Почему вы так решили, Алексей Владимирович? – Васька встал со стула и потянулся, пытаясь размять напряжённые до боли мышцы.

– Потому что зомби – это ожившие мертвецы, а неигроки не умирали. В трупы пока что их превращаю как раз я, – еле слышно прошептав последнюю фразу, я огляделся. – Ничего подозрительного не слышал? – Васька покачал головой. – Но всё-таки ты прав, надо обследовать все помещения отделения, чтобы не словить парочку неприятностей на выходе да прямо в спину.

– А почему мы вообще идём на поводу у этой грёбанной Системы? – внезапно пробурчал Васька, выбираясь из-за стойки. – Можно просто послать её… к гинекологам на кресло, и все дела.

– Потому что первое, что я спросил, когда она ко мне обратилась, было как раз про то, что будет, если я не пойду на поводу у этой грёбанной Системы. Ответ, Васенька, мне очень не понравился. – Всё это время я внимательно смотрел на него. – Ну, давай, порадуй дядю Лёшу, скажи мне, что ты ни хрена не попытался выяснить, когда у тебя в голове эта сучья баба заговорила, – я прищурился. Он потупился, и я на мгновение прикрыл глаза и попытался поправить шапочку на голове, но вовремя вспомнил, что её нет, она слетела где-то в промежутке между тем, как меня Маринка хотела прирезать и тот тип, я совершенно не помню, как его звали, порвать. – Пошли, геймер херов. Да, а что ты так интенсивно искал у девчонок? – я кивнул на пост, и Васька, который в этот момент выбрался ко мне, молча продемонстрировал нож, неплохой такой тесак, сантиметров в тридцать. Не удержавшись, я присвистнул. – Не слабо. Откуда ты знал, что он там?

– Девчонки пару раз торт звали жрать, кто-то из пациентов им подгонял, – пробурчал Васька. – Вот и запомнил, чем его резали.

Я только покачал головой и двинулся обратно к операционной, чтобы от неё начать обследовать каждое помещение, включая туалеты, попадающееся нам на пути.

Неигрок встретился ещё один раз. Им оказалась новенькая буфетчица, которая, по-моему, первый раз сегодня на смене была. Я даже не знаю, как её зовут.

На этот раз победа осталась за Васькой. Он зашёл в столовую первым, и она накинулась на него. У Васьки в руках был нож… в общем, она сама на него напоролась. Пока Васька хлопал глазами, переводя взгляд с ножа, на лежащее у его ног тело, я привычно уже осмотрелся в поисках лута. Ни-че-го. Да, очень и очень щедрая Система нам попалась, что ни говори.

– У меня уровень до первого повысился, – почему-то шёпотом сообщил Васька, как бы ни к кому конкретно не обращаясь.

– У меня тоже первый. Не думаю, что первые уровни слишком сложно получить, – столовая была последней комнатой, из тех, которые мы обследовали, поэтому я, больше не глядя на тело на полу, быстро направился к выходу. Было хреново. Так хреново мне не было со смерти жены, которой я так и не смог тогда помочь. Единственное, что не позволяло скатиться в истерику – это понимание, что неигроки, хоть и не зомби но уже и люди, не в том смысле этого слова, к которому мы привыкли.

Возле входа в небольшой предбанник, в котором находилась раздевалка, мы немного затормозили, но стоять и ждать непонятно чего было по меньшей мере глупо, поэтому я уверенно открыл дверь.

Здесь было темно. Единственная, доживающая последние минуты в мигающем режиме лампочка совсем не давала света, но помещение было небольшим и всегда пустым, поэтому нам хватило пары всполохов, чтобы оглядеться и увидеть, что предбанник действительно пуст, а также сориентироваться по поводу нахождения двери.

– А я свой ключ потерял, – прошептал Васька, когда мы уже подошли к двери раздевалки.

– Как же хорошо, что ты встретил меня, правда? – я сам не ожидал, что начну язвить, но меня его детский лепет уже начинал раздражать.

– Зря иронизируете, Алексей Владимирович, для меня это действительно хорошо, – я отмахнулся от него, потому что в этот момент мне удалось в темноте нащупать секрет замка, вставить в него ключ и открыть дверь. Я даже удивился, что у меня получилось сделать это без особых проблем.

– А-а-а-а!

«Дежавю», – промелькнуло в голове, когда я перехватил руку с зажатым в ней тесаком для резки хлеба. Слегка надавив на тонкое запястье, я заставил пальцы разжаться, и только после этого рывком притянул отчаянно брыкающееся тело к себе, крепко прижав, не давая совершать разные глупости.

– Тише-тише, детка, мы здесь, и ты уже не одна, а когда не одна не так страшно, – шептал я, одной рукой зафиксировав её голову.

Говорить приходилось куда-то в белокурые волосы, уже не собранные в привычный хвост, а рассыпанные по плечам. Но она никак не успокаивалась, и я за каким-то хреном бросил взгляд вниз, чтобы увидеть, что девчонку слегка потрепали, во всяком случае её халат и кофточка были разорваны, точнее, из них были выдраны огромные куски ткани, прижималась она ко мне грудью, затянутой в нечто кружевное и очень фривольное.