— Использовал он артефакты здесь. Елизавета Николаевна, замкните, пожалуйста, купол, Игорь Сергеевич хочет на дуэли доказать, что он не скотина.

— Ничего я не хочу. — Старший Шмаков попятился и выскочил за пределы арены. — Я не идиот, чтобы сражаться с подготовленным бойцом. Не самоубийца, знаете ли…

— Для несамоубийцы вы слишком наглы. Я пока не слышал извинений ни от вас, ни от вашего сына.

— Нас грабят, а мы еще должны извиняться? — возопил Шмаков-старший. Зря он мне показался более приличной версией младшего. Они если чем и отличались, то только возрастом.

— Постыдились бы, господин Шмаков, — презрительно бросила Елизавета Николаевна. — Натравили на ребенка громилу. Не думайте, что ваше поведение сегодня сойдет вам с рук.

— С вашим ребенком ничего не случилось, если вы не заметили — сварливо возразил тот. — А вот громила, как вы выразились, уже никогда не встанет. Господи, какие опасные безнравственные твари учатся вместе с моим ребенком. И эта академия казалась мне приличным заведением…

На Шмаковых обрушился поток возмущений от свидетелей нашей дуэли, потому что оба представителя рода повели себя, мягко говоря, неподобающе. Не понять, что их цель — сделать из меня труп, было невозможно. Еще я был уверен, что это была первая попытка, но не последняя, так что теперь полный набор артефактов буду надевать не только на Изнанку, но и вообще выходя из дома. Как оказалось, в академии тоже водятся твари.

Вблизи труп оказался ужасным зрелищем. Выпученные глаза, искривившийся в последнем вопле рот, и кровь — много крови как на самом трупе, так и на песке под ним. Колья уже исчезли, но многочисленные окровавленные дыры напоминали, где именно они вошли в тело. Затошнило и захотелось уйти отсюда подальше. Но я не имел на это права. Как сейчас поведу, так и будут ко мне относиться. Я несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться и отстраниться от усилившегося запаха, после чего занялся осмотром трупа.

Я вытащил все три артефакта. Как ни странно, ни один из них не пострадал, а регенерационный вот только разрядился, пытаясь вдохнуть жизнь в проткнутую тушку хозяина.

«Деньги еще возьми, — предложил Песец. — За тебя их давали — тебе и брать».

«Как-то это…»

«Заодно узнаешь, во сколько тебя оценили, — искушающе улыбнулся Песец. — Во внутреннем кармане пачечка. Я вижу».

Оставив в стороне вопросы о внезапном рентгеновском зрении симбионта, деньги я все же извлек.

— Оценили вы меня неприлично низко, Игорь Сергеевич.

— Это был аванс, и он не отработан, так что вы не имеете права брать эти деньги, Илья.

— Для вас — Илья Евгеньевич, — напомнил я. — Или вы желаете все же выйти?..

— Спасибо, но нет, Илья Евгеньевич. — Шмаков-старший грустно шмыгнул носом, настраиваясь на то, что и деньги потерял, и за них ничего не получил. — Артефактики я попросил бы вернуть, Илья Евгеньевич. Родовая ценность, знаете ли.

— Выкупайте, — невозмутимо предложил я. — У вас неделя на выкуп, потом сдам этот хлам в ближайшую скупку. Ах да, к выкупу должны прилагаться извинения.

— Я подумаю, — сухо сказал Шмаков-старший и ушел.

За ним понуро ковылял младший. Сегодняшнее происшествие не прибавило ему популярности, ну так и сложно было найти менее популярного типа в нашей академии. Зря он не перевелся куда подальше, там хотя бы мог начать выстраивать отношения с однокурсниками с нуля.

— Илья, я так за вас переживала, — сказала Елизавета Николаевна. — Эта скотина Шмаков не давал мне разомкнуть купол и прекратить неравную дуэль. Но вы с блеском справились, и я уверена, что с блеском справитесь и на соревнованиях.

— Там тоже нужно будет кого-нибудь убить? — неловко пошутил я.

Она засмеялась.

— Разве что комиссию, своими умениями.

— Да какие там умения? У меня арсенал совсем маленький.

— Главное — не размер арсенала, а то, как им пользуются, — возразила она. — Илья, после того, что я видела, вам неприлично отказывать. Вот совершенно неприлично.

И эта женщина говорила, что за меня переживала.

— Илья, я согласен с Елизаветой Николаевной, — влез Темников. — Ты вообще соображаешь, что справился с крутым наемником?

— На крутого Шмаковы денег пожалели.

— И слава богу, Илья, — выдохнула Елена Николаевна. — Мы слышали, что он тебе говорил. Что его подрядили не заменить Шмакова на дуэли, а тебя убить. У администрации к тебе претензий нет. Особенно если ты выступишь на еще одних соревнованиях.

Они продолжили меня уговаривать, и я, чтобы не терять время, пообещал подумать, после чего быстро ушел. Меня ждали прохоровские штаны, которые я собирался завершить сегодня. Мало ли как пойдет беседа с Шелагиным завтра.