— Это делает миссию менее рискованной, а с учётом данных разведки, полученных в первые дни сезона, единственный способ получить хоть что-то ценное — идти вглубь территории, — куда увереннее проговорила Ольга. — Те, кто будет заниматься добычей под прикрытием крепости, сумеют вынести только бетон и остатки автомобилей. Мы же сможем раздобыть действующие механизмы.

— Неизвестно, как изменилась территория зомби после начала бедствия. Скорее всего, они вытоптали и переломали всё, что смогли, — заметил Владимир.

— Именно! Добытчикам, что будут слишком осторожны, достанутся лишь крохи.

— А тем, кто рискнёт углубляться на территорию врага, достанутся смерти! Вы готовы отправить своего сына за грань, князь?! — наклонившись над столом, спросила старуха. — Готовы рискнуть им ещё раз?

— Он уже доказал, что может действовать самостоятельно, и отпахал всё бедствие от первой до последней ночи. Он заслужил отдых, — проговорил, сверкнув глазами, Владимир. — Но, если он изъявит такое желание, я не стану его останавливать.

— Ну и зря. Может, хоть из него, лет через десять, получился бы нормальный глава, а не вспыльчивый щенок, что хочет крови, — рухнув в кресло, заявила старейшина.

— Я прощу это оскорбление только из уважения к вашим сединам, — зло бросила Ольга. — Вы позорите наш род своей излишней осторожностью.

— Мы его спасаем и оберегаем. Это единственный наш долг. За этим мы живём, — покачав головой, ответил лысый. Остальные пятеро старейшин покивали, соглашаясь с его словами. — Мы поддерживали политику прежнего князя и будем придерживаться её впредь. Безопасность клана, его плавное развитие и увеличение, избегание конфликтов и излишних даров Борзой — вот наши приоритеты.

— Благословления духа-хранителя — не то, чем можно пренебрегать!

— Мы и не пренебрегаем, мы лишь уменьшаем её животное воздействие, — возразил Владимир. — Твоя матушка умерла, подчинившись воле Борзой…

— И что? Я должна до конца своих дней бояться этого? Бояться за своих близких лишь потому, что они сами не пожелали взять силу?

— Сила… благословения и проклятья — две стороны одной медали, княгиня, — покачал головой Владимир. — И вы сами это прекрасно знаете. Сполна ощутили это на себе. Как верно отметили другие старейшины, мы обязаны сохранить клан. Провести его через бедствия и лишь после можно будет думать о мести.

— Справедливости! — возразила Ольга, сверкнув глазами не хуже дяди.

— Пусть так. Называйте, как вам будет угодно. Всё равно — потом. Вначале сохранение клана. А мы и в самом деле слишком слабы.

— Тогда я сама отправлюсь за границу, — неожиданно успокоившись, проговорила Ольга. — Думаю, вы не станете противиться. Ведь вы хотите другого, более разумного главу, а если я сгину на той стороне, даже у Борзой не будет повода вас обвинить. Уверена, у вас уже и кандидат на примете есть.

— Не нужно лишних обвинений, — взглянув ей прямо в глаза, ответил Владимир. — Я никогда не желал для себя этого места.

— Как и я, — сухо, одними губами улыбнувшись, ответила Ольга. — Но, если вы ведёте наш клан к увяданию и медленному концу, я хочу вернуть его величие. И верну его, с божьей помощью. Ну и, конечно, с помощью своих братьев и сестёр.

— Это ничем не оправданный риск. Какие бы артефакты ни удалось раздобыть, они не будут стоить вашей жизни, — покачал головой князь. — Тем более что и шанс их получения, и полезность по окончании сезона крайне сомнительны.

— Решать это не вам, и не мне. Об этом будет судить орден Обелиска, императорский представитель и сам Монолит, — отрезала Ольга. — Решено, я отправлюсь за грань лично, взяв с собой лишь добровольцев.

— Даже если глава клана пойдёт на верную смерть, за ней последуют все верные воины и рыцари рода. В том числе и я, — тяжело проговорил Владимир. — Нет такого приказа, который мы бы не исполнили, и такого зова, на который мы не откликнемся. Ни для императора, ни для главы. Но это приведёт лишь к одному, к смерти нашего рода.

— Как поэтично и жестоко. Значит, вы сажаете меня в золотую клетку, оправдывая собственное бездействие высокими целями. Хотите, чтобы я передала вам главенство в роде?

— Это стало бы более чем разумным решением, — не дав ей закончить, сказала старуха. — Ты слишком молода и неопытна, чтобы править.

— А вы тогда для чего? — фыркнула княгиня, взглянув на каждого из старейшин, некоторые не выдерживали яростного взгляда и отводили глаза. — Вы как раз и существуете, чтобы поддерживать и наставлять избранника Духа. А не вставлять мне палки в колёса при любом решении.