Я скорее ощутила лёгкий смешок. Его дыхание согревало. Мужская рука скользнула по груди и опустилась на мой живот.

Это было так...

Теснее сжав бёдра, я дёрнула руки, но он не выпустил их из захвата.

Губы мужчины опустились на мои, нежно дразнясь. Замерев, я наслаждалась их мягкостью и нежностью. Чужой язык словно захватчик скользнул в мой рот, прошёлся по нёбу и сплёлся с моим в диком страстном танце. Я задыхалась. Он покусывал играючи. Осмелев, я провела языком по его внушительным клыкам, проверяя, насколько они остры. И в этот момент ощутила, как его рука двинулась ниже на внутреннюю сторону моего бедра.

– Сунир, пожалуйста, нет, - отпрянув, я поняла, что готова разрыдаться. Моё тело, словно живя своей жизнью, было не против его грубых прикосновений, но я эмоционально оказалась не готова.

– Пожалуйста, не надо, - этот шёпот дался мне с трудом.

Его тяжёлая ладонь медленно поднялась выше и замерла на моей груди. Через ткань я ощущала, как подушечка большого пальца поглаживает её вершинку. Всё это время миранец не сводил с меня взгляда, улавливая каждую эмоцию, вслушиваясь в каждый вздох.

– Назови причину, Криста, - тихо шепнул он.

– Здесь в комнате моя дочь.

– Наш ребёнок крепко спит. Есть ещё причины?

Сделав глубокий вдох, я зажмурилась.

– Криста?

– Я не готова стать женщиной в дешёвой комнатке непонятно в какой космической дыре в присутствии собственной дочери, - выпалила я и прикусила губу. Хотелось просто закрыть лицо руками.

– Только это? К тому, кто сделает тебя женщиной, нареканий нет?

Сжав губы, кивнула.

– Я не слышу тебя, детка.

– Ты мне очень нравишься - выдохнула я, - но я прошу тебя...

Ладонь, оставив в покое грудь, снова легла на мой рот.

– Всё, что мне нужно было сейчас, я услышал, - шепнул он мне на ушко.
– Я, конечно, много чего в жизни совершил. В трёх системах меня заочный арест ожидает. Но я никогда не опускался до насилия над женщиной. Я не трону тебя против твоей воли, даже если ты будешь спать голенькая на мне. Но мне противно видеть твой страх передо мной. Мы сейчас ляжем с тобой в эту постель, я тебя обниму и буду спать. А утром мы укутаем нашу девочку потеплее и стартанём на Оюту.

Я не ожидала таких слов. Всматриваясь в его лицо, пыталась понять, правду ли он говорит.

– Что за выражение, детка?
– улыбнувшись, он снова коснулся моих губ большим пальцем.

Я продолжала молчать.

– Криста?

– Что происходит между нами?
– шепнула я.
– Что ты хочешь от меня, Сунир? Только предельно честно ответь.

Он скривился и, наконец, убрал руку, освобождая мои запястья.

– Ложись хорошо: ближе ко мне и подальше от холодной стены.

– Не ответишь, да?
– я поняла, что он меняет тему.

– Не люблю я откровенничать.

– А всё-таки?

Удобно устроившись под одеялом, я натянула его на самый нос.

– Скажи, ты действительно готова заплатить чем угодно, если я довезу вас до Оюты? Замерев от неожиданности, пыталась сообразить, почему он так резко снова сменил тему.

– Ты сказал, против воли не возьмёшь, - прошептала я.

– Так мы вроде выяснили, что дело в обстановке, а не в обладателе аппарата по лишению девственности.

Прикусив губу, я кивнула.

– Я заплачу чем угодно, - мне было страшно произносить эти слова.

– Тогда условия такие: по прилёту мы отправляем Юлу в больницу. Я записываю её как свою дочь и регистрирую вас. Но ты молча киваешь, когда тебя вносят в базу данных как Кристу ми Сол.

– Не поняла?
– я боялась верить в то, что слышу.

– Мне мало твоего тела на один-два раза, - стиснув зубы, прошептал он.
– Я помогаю тебе -в обмен ты становишься моей женой. Законной. Но учти, у гурсан, как и у миранцев, нет такого понятия как развод. Одно "да" делает тебя моей на всю жизнь.

– Но почему? Не проще ли с меня стребовать денег?
– не знаю, что я хотела от него услышать. Наверное, о том, что он чувствует ко мне.

– Нет, денег я с тебя не потребую.

Замолчав, я напряжённо всматривалась в его почти чёрные глаза. Никаких эмоций. Это так раздражало. Я не понимала, ни в какие игры он со мной играет, ни правил поведения с ним.

– Я соглашусь, если ты честно признаёшься, что заставило тебя изменить ко мне отношение. Только так, Сунир.

Скривился. Встал. А затем, сорвав с себя полотенце, прошёлся до единственного стула в этой комнате, на котором лежали его штаны. Нижнего белья я у него не заметила. Зато теперь точно знала, откуда у этого мужчины растёт хвост, и что первую ночь с ним я могу просто не пережить. Меня же порвёт надвое!