Так вот, по показаниям пленного Есаула, склад вооружений и отряд балаховцев появился в окрестностях Столбцов совсем не случайно. Есаул краем уха слышал, что речь идет о создании какой-то санитарной зоны на территории Советской Белоруссии, куда будут введены сначала банды, а потом уже и польские войска. Склад создали, как раз для вооружения этих банд, которые на данный момент находились в кадрированном состоянии. Пленный казак находился в близких отношениях с Балаховичем, но подробностей все равно не знал, так как подготовка к операции проводилась в строгой секретности. Есаул подозревал, что даже официальное руководство Польши ничего об этом не знает. Хотя операцию, судя по всему, все-таки курировала дефензива — отдел контрразведки Второго отдела Генерального Штаба Польши.

А еще он сообщил кое-что другое, ни менее интересное.

В Столбцах и окрестностях неожиданно участились случаи пропажи людей. Как правило, пропадали в основном сироты и приезжие из других воеводств. То есть те, кого не начнут искать сразу или вообще не начнут. И к пропажам, очень вероятно, тоже приложили руку бандиты Балаховича. Есаул краем уха слышал, что головорезам даже доплачивают за похищенных.

Одновременно, в Столбцах появилась какая-то женщина, с которой несколько раз встречался Булак-Балахович. И это женщина являлась очень важной персоной, водила знакомство с польскими разведчиками и вдобавок — была врач или ученая, точно пленный не знал. Фамилии гостьи тоже, хотя описал ее как полную дурнушку, вдобавок не уделявшую особого внимания своему внешнему виду.

Больше ничего интересного из Есаула вытащить не получилось, но Алексей быстро сопоставил термин «санитарная зона», формирование отрядов в приграничье, пропажи людей, неожиданно возникшую ученую-врачиху и сразу сильно насторожился. В первую очередь потому, что, в отличие он нынешних его современников, прекрасно знал, что такое бактериологическое оружие.

Была мысль отправить все полученные сведения в Центр вместе с пленным, но Есаул, в ту же ночь, перегрыз себе вены на руках и благополучно помер.

— Смотрю, девица, ты в самый сок вошла…

Заслышав разговор, Лешка вынырнул из мыслей.

— Ой, да что вы такое кажаце, мамо… — хихикнула в ответ Агнешка.

— Небось, уже вовсю чешется, промеж ног-то, а? — хохотнула Барбара.

Алексей ничуть не удивился, так как медичка всегда отличалась крайне циничным и пошлым нравом.

— Ой, мамо… — снова захихикала Агнешка. — В краску меня вводите…

— Слушай меня, слушай, девка, чтобы потом слезами не заливалась! — продолжила «вдовушка». — Первая наука для девицы — это кому дать, а кому от ворот поворот! Небось, батька твой, лесовик замшелый, такому не научит.

— И кому? — притворно смущаясь, поинтересовалась Агнешка. — Ну, скажите, мамо, интересно же! С кем можно пойти… в постелю…

Судя по всему, либо про Алексея они забыли или полностью вошли в роль и посчитали лишним обращать внимание на мальчика-идиота.

«Тьфу ты, что вас кобыла облизала, охальницы…» — возмущенно подумал Лекса, но подслушивать не перестал.

— В первую очередь, надо обратить внимание на саму постель!– авторитетно заявила Барбара.

— Гэта як? — удивилась Агнешка.

— А вот так! — отрезала медичка. — На тех, у которых постели вообще нет, следует наплевать с ходу. Из оставшихся исключаешь владельцев грязных, дырявых и застиранных постелей. А когда останутся только те, у которых постели чистые и новые, выбираешь того, к которому тебя больше тянет. И зубы! Смотри на зубы! Здоровые зубы, крепкие руки, ляжки и зад у мужика — это важно! Поняла?

Алешка от изумления чуть рот не открыл. Барбара шпарила едва ли не цитатами из одной книги, которую Лекса читал в своей прошлой жизни. Причем автор книги тоже был поляк.

— А лицо?

— Лицо неважно! — рубанула медичка. — Чуть красивше кабаньего рыла уже нормально. Главное зад и ноги!

— Есть у мяне одзин на примете… — вздохнула Агнешка. — Он такой, такой, усяго бы пацаловала! Но постели у няго, скорее всего, зусим немае…

— Лекса что ли? — хохотнула медичка. — Выбрось из головы сразу! Пропащий, негожий.

— Чаму пропащий? — возмутилась Агнешка.

Лешка тоже возмутился, но молча.

— А тому! — категорично заявила Барбара. — Смазливый малец и лихой, слов нет. Но, настоящий мужик должен покрывать, как тот же бык, всех телок в округе. А этот тютя и нюня, ему сиську в рот сунешь, только испугается. Хотела я его завалить, но побоялась, что плакать станет с перепуга. Поняла?

— А ничего, что я вас слышу? — не выдержал Лекса.

Барбара и Агнешка нарочито удивленно уставились на него, словно в первый раз видели, а потом опять расхохотались.

— Дуры! — буркнул Лешка. — Идите вы…

«Вдовушка» и «дочь» в ответ сами обозвали его дураком и принялись болтать дальше, а еще через полчаса показался первый блокпост перед очередным мостом.

Впрочем, блокпостом его можно было назвать с большой натяжкой. Построенный из палок и коры шалаш, да бревно поперек дороги, вот и все. Да капрал с двумя солдатами.