Черт… Я же долбанулся головой… точно. Тогда Таиланда может и не быть. Но вместо него я допускаю, к примеру, больничную койку, а не вот это все.

Я опустил голову вниз, рассматривая свое собственное тело. Наверное, хотелось убедиться, что с ним все в порядке. Потому как лично я уже в этом не уверен.

На мне что-то лежало. Приятной тяжестью это не назовешь. Резким движением отбросил вещь в сторону. Темный, грубоватый плащ. На вид — реквизит из исторического фильма про очень бедных рыцарей. Бред какой-то…

Телефон! Где мой верный спутник, источник дохода и волшебная палочка для решения проблем?! Эта мысль вспыхнула в мозгу красной кнопкой «SOS».

Рука лихорадочно пошарила в сене, на нем и под ним. Полный провал. Телефона не было. Тревога, до этого лениво возившаяся на периферии сознания, начала неприятно щекотать нервы. Без телефона я как без рук, это катастрофа!

Взгляд метнулся по сторонам, жадно сканируя обстановку.

— Да ладно… — Снова высказался я, вслух. Было почему-то немного легче, проговаривать свои мысли, будто мой голос развеет дурацкую реальность.

Без вариантов — это конюшня. Не инсталляция, не квест-рум, а самая настоящая конюшня!

Я прекрасно рассмотрел несколько темных стойл, а в них — лошадей. Больших, лоснящихся, вполне себе настоящих.

Некоторые медитативно пережевывали сено, другие пялились на меня с выражением философского безразличия на мордах. Одна, особенно любопытная, вскинула голову и шумно фыркнула, будто говоря: «Ну и что ты тут забыл, дурачок? Иди уже с миром»

Лошади! Не пони для детских праздников, а полноценные такие коняги!

Толик точно не додумался бы до столь креативного способа спрятать меня от налоговой. Хотя… от него всего можно ожидать, он иногда слишком радикально подходит к решению проблем…

Память упрямо твердила: аэропорт, падение, темнота. Но как это связать со всем, что меня окружает? Мозг отказывался выдавать хоть какие-то более-менее адекватные варианты.

Больница? Если только для очень альтернативно одаренных. Ну или для психов. Отель? Разве что с одной звездой и тремя подковами в рейтинге.

Я снова опустил взгляд. Пару минут потупил, пытаясь понять, с какого перепуга мне пришла в голову мысль напялить столь идиотские шмотки. Сам не мог. Просто не мог. Это же не одежда, а черт знает что.

Рубаха из грубой ткани больше напоминала мешок для картошки. Широченные, штаны из такого же материала доходили до щиколоток и выглядели так, будто их носил еще мой прапрадедушка. А там, внизу, возле живописного стожка сена, стояла пара эпичных кожаных сапог. И рядом — две длинные, очень подозрительные полосы серой ткани. А! Да! Ноги были босыми, позволяя мне оценить их очень нечистый вид.

Теоретически, «полосы» могли быть портянками. Но не факт. Они выглядели так, будто ими только что отмывали пол после очень бурной вечеринки. Однако, судя по тому, что никаких носок не валялось ни рядом, ни подальше — скорее всего мое предположение верное.

Я решил, что мне срочно нужно встать, найти кого-нибудь и выяснить, какого черта происходит. Однако, на данном этапе возникла небольшая проблема. Разбираться в искусстве обмотки ног портянками совершенно не хотелось, а сапоги выглядели устрашающе тяжелыми и жесткими. Я поднялся на ноги и попытался двинуться в какую-нибудь сторону, но тут же, с матерными выражениями, плюхнулся обратно на задницу.

Нет, шлепать босиком по этому дизайнерскому полу из сена и… прочих органических удобрений не получится. Колет так, что терпеть не возможно.

Я потянулся к сапогам, с кряхтением нацепил их на голые ноги. Ощущение было незабываемым: будто мои родные конечности засунули в две деревянные колодки, обитые изнутри наждачкой. И размерчик явно «на вырост». Но так я хотя бы смогу перемещаться.

— Ну ничего, Олежа, ничего…– бубнил сам себе под нос, — ситуация, конечно, полная жопа…Но ты же у нас мастер выпутываться из неприятностей.

В общем, стало понятно. Передо мной на данный момент стоит архиважная задача — понять где я и что это за косплей на историческую драму?

Хватит рефлексировать. Пора действовать. Выяснять. И, если повезет, найти кого-нибудь с айфоном.

Я поднялся на ноги. Рывком, демонстрируя чудеса стойкости духа и тела, а затем медленно двинулся вперед.

Конюшня была тесновата. Несколько стойл, узкий проход. В дальнем конце — спасительный прямоугольник света. Дверь. Мой билет из этого пахучего рая. А пахло здесь так, что из уголка правого глаза по щеке скатилась слеза.