— Решил подсластить пилюлю? — поинтересовалась графиня, после небольшой паузы. — Виктор, но ты же осознаешь, что меня сегодня продинамил? Замечу, что никто так еще не поступал. Гордись, ты первый!

— Прости, — пришлось извиниться, — как бы банально не звучало, но так получилось.

— Ладно, когда в разлом пойдем? — деловито уточнила Шитова, но в интонациях голоса проскакивает досада.

Не отпустила она ситуацию, что отказался от встречи с ней.

— Надеюсь, дней через пять, когда улажу свои дела, — ответил ей, мысленно прикинув за сколько получится управиться.

— Хорошо, буду ждать, — буркнула графиня и дала отбой.

— Даже не попрощалась, — задумчиво произнес я и потер переносицу.

Юля все же расстроилась, что не соизволил на встречу явиться. А еще я про ее секретаршу забыл, тоже некрасиво получилось. Леночка теперь не так благосклонна будет, когда к ее начальнице приду или попрошу соединить по телефону. Н-да, что-то начинаю косяки пороть, как когда-то в молодости. Уже позже, став зрелым и опытным такие ляпы не допускал, с дамами сердца расставались друзьями. Меня извиняет только одно — ни в чем нет стабильности, голова забита проблемами и никак не налажу быт и работу. Или за многое сразу хватаюсь? Размениваюсь, упуская важные моменты? Даже со своими магическими возможностями толком не разобрался, основываюсь на теоретических знаниях предшественника и интуитивно применяю их на практике. Правда, пока получается неплохо. Даже артефакт-воробушка для Анны сделал и тот надежды оправдывает. Да и когда со снежными тварями дрался, тоже неплохо получилось.

— Хорош самобичеванием заниматься, дела не ждут! — подбодрил сам себя и набрал номер промышленника.

Тот удивился звонку, а потом и вовсе поразился, что прошу о встрече, а место и время оставляю за ним. Елесеев не сразу согласился, чуть ли не минуту размышлял, но потом продиктовал адрес, после чего предупредил:

— Граф, не обижайся, если не понравится, как встречу.

Хм, он даже по телефону не скрывает своих намерений! Полюбовно с ним договориться не получится, это факт. Преподать урок? Но как это сделать, когда лучший выход всегда состоял в том, что хороший враг — мертвый. Нет, можно разорить и пустить нищенствовать или в тюрьму засадить, если доказательства имеются. Банкротство же грозит мне, а не промышленнику. Исходя из финансового положения, то он точно ото всего отмажется.

Охраны у Елесеева оказалось не так много, всего семеро бойцов, мимо которых прошел, используя отвод глаз и магическую карту, чтобы не столкнуться. Проблемнее оказалось войти в кабинет, где у двери застыл охранник. Саму же встречу мой враг назначил в баре, который ему принадлежит. Ничем не чурается Михаил Викентьевич, старается деньги ото всюду получить. Ну, такой подход понимаю, но до определенного момента. За всем не уследить, придется доверять кому-то управление, а это уже не собственный бизнес, а инвестиции.

— Твой босс меня ждет, — сказал я охраннику у двери в кабинет.

Боец дернулся, схватился за пистолет и сфокусировал взгляд на мне. Он мог поклясться на чем угодно, что секунду назад перед ним никого не было. При этом мужик матерый, лет тридцати, чувствуется военная выправка. Надо отдать ему должное, растерялся на долю секунды, а потом усмехнулся, посторонился и сказал:

— Проходи, коль сам пришел.

В голосе и ауре бойца довольные нотки, он чуть ли не торжествует. Выпускать меня из бара не планируется, если только не соглашусь на все выдвинутые требования и не передам клан Елесееву. Но промышленнику этого окажется мало, останься я не удел, но живым, то титула ему не видать, как своих ушей. Законодательство в империи продуманное, все четко расписано. Пока род и наследники существуют, пусть даже нищенствуют, без земель и активов, вычеркнуть их из аристократического сословия способен только глава империи, да и то после представления решения от судебных органов и совета кланов. Такие случаи редки, происходили давно. В современной же реальности проще и дешевле для заинтересованных лиц нанять убийц. Примерно так и происходило с Антикварным кланом, как и с другими, ему подобными. Но предварительно, необходимо сделать так, чтобы защищаться такой род не мог. Поэтому-то и действуют через разорение, благородным ничего не остается, как продавать защитные артефакты, распускать охрану и становиться легкой добычей, которая не способна дать сдачи. Это все равно, как у хищника вырвать когти и клыки, связать, а потом бросить умирать или убить.

— Виктор Иванович, удивил, не ожидал тебя увидеть, — произнес Елесеев, когда я зашел в кабинет и закрыл за собой дверь.

Мгновенно оценил обстановку. Несколько работающих защитных артефактов, какие-то ловушки и активировались два боевых заклинания. Последние, насколько сумел разобраться в магических потоках, одноразовые. Насколько мощные и справятся ли мои магические блоки? Вопрос открыт, но промышленник вряд ли попытается меня в кабинете убить. Поговорит, сделает вид, что готов пойти на мировую, но надо все обдумать. А когда я покину его кабинет, то вряд ли до машины дойду. Хотя, не удивлюсь, что дадут уехать, а потом тачка взорвется.

— Михаил Викентьевич, нам с тобой, — я подчеркнул голосом, что обращаюсь на ты, — есть о чем поговорить. Согласен?

— Граф, ты готов пойти на уступки и передать мне Антикварный клан?

— Но что делать с титулом? — поинтересовался я и уселся в кресло, заставив хозяина кабинета ко мне повернуться. — Он же останется при мне, а твоя цель войти в высшее общество, ведь без уважения среди благородных дам и господ бизнес с антиквариатом не сулит больших барышей.

Елесеев пару раз улыбнулся, посмеялся, а потом сказал:

— Кортнев, ты сильно ошибаешься. Если товар заинтересует, то его купят и не посмотрят на того, кто продает.

— Согласен, — не стал спорить, — за небольшим уточнением. Денег дадут меньше, если не в сотни раз, так на порядок. Уважение дорогого стоит, как и когда смотрят на равного себе.

— Думаешь к тебе так относятся из-за того, что граф и наследник Антикварного дома? — владелец кабинета отмахнулся. — Брось, тебя даже на приемы не зовут, а если придешь — на порог не пустят.

— Не спорю, но в этом мире все изменчиво, а заслужить уважение и добиться признания мне легче. Впрочем, чего это мы об этом. Давай поговорим о наших делах, разногласиях и претензиях.