Шрифт:
– По поводу свадьбы…
– По поводу вчера…
– Ладно, ты первая, Маш, – она, вроде как, только рада отсрочке.
Я на этом не зацикливаюсь. Потому как все, о чем могу думать – снова Ярик.
– Градский… Он и Овсянникова… – не хватает сил закончить вопрос.
Однако Бусманова понимает, что меня интересует.
– Ушли вместе, – выдыхает голосом, полным сочувствия. – Мне очень жаль.
– Я знала. И… я готова. Неважно уже.
Нет, не готова. Новая вспышка боли грудь вскрывает. Все наружу. Обдувает холодом и поражает неизвестными инфекциями. Умираю ведь… Слез нет. Какое-то опаляющее оцепенение. Если не начну действовать – взорвусь.
«Маруся… Маруся…»
Вот и все. Все.
– Я еще хотела тебе сказать… – мнется подруга, а это ей совсем не свойственно. – Это не мое решение. Женя, блин! Он попросил Градского быть свидетелем. Я только час назад узнала! Он сам… После того, как рассорился с Виталиком, не мог решить, кого позвать. А тут Град… Они ведь дружили всегда... Ну, в общем, так, – берет меня за руку, а я все не могу решить, как должна реагировать. – Если ты теперь откажешься быть моей подружкой, я пойму.
– Нет, конечно, не откажусь. Это… Ничего не меняет. И вообще… Пфф…
Откуда еще эта бравада берется? Внутри ничего живого не осталось.
– Может, это поможет вам помириться…
– Конечно же, нет. Как ты это представляешь? После Овсянниковой?
Аня тушуется и взгляд отводит.
– Я не знаю. Просто очень расстроена.
– А я – нет! – снова вру. Похоже, совсем скоро это войдет в привычку. – Знаешь, я решила двигаться дальше.
– Правда? – Бусманова буквально челюсть роняет.
– Не слышала, Амир будет сегодня у Алины?
– Ты серьезно? Амир?
Выдерживая самый невозмутимый вид, пожимаю плечами.
– Он довольно симпатичный. И давно в меня влюблен, – веду холодный расчет. – Думаю, мне нужен кто-то такой.
– «Кто-то такой» очень странно звучит, – никак не может прийти в себя подруга. – Он тебе никогда не нравился.
– Не нравился, потому что я была не способна думать о ком-то, кроме Градского. А теперь… Амир – хороший парень. Надежный.
– С этим согласна, – и все же голос подруги полон сомнения и выразительной грусти.
– Так, давай, не расшатывай меня, – шикаю я. – Лучше подскажи, как подать ему знак, что я заинтересована.
– Тю… Хм, может, прямо сейчас. Вон он с парнями стоит, – по тону слышу, пытается сделать все, чтобы я спасовала. – Подойдем, улыбнешься ему и спросишь, идет ли он к Алине. Этого будет более чем достаточно.
– Думаешь?
– Уверена, – неохотно кивает.
Я же явно лишний энтузиазм выказываю.
– Тогда вперед!
Выбираясь из машины, чувствую, как в сумке вибрирует мобильный. Интуитивно предполагаю, что смотреть не следует. Колеблюсь, и все же достаю телефон.
Ярослав Градский: Нужно увидеться. Вечером?
Надо же, какое чудо! Разблокировал. Еще и написал сам!
Такая злость и обида обуяют, с трудом сдерживаюсь, чтобы в приливе этих чувств не швырнуть мобильник в стену здания.
– Ну, ты идешь? – оглядывается Бусманова.
– Да, иду.
Едва подходим к парням, делаю усилие и поднимаю взгляд на Амира. Он смотрит на меня, а я на него. Внутри моментально бурный протест рождается.
Как я собираюсь это сделать?
Если даже приблизиться не могу. Представить, что прикасаюсь к нему или целую – подавно. От одних мыслей дурно становится.
Не хочу…
Амир более чем симпатичный. Высокий, крепкий и смуглый. Не может не нравиться. Да вот не нравится!
Что за напасть?
Нужно просто сделать первый шаг и приложить усилия.
– Привет, Амир, – растягиваю губы в улыбке.
Надеюсь, это выглядит не слишком жалко.
– Привет, Маша. Как настроение?
– Отлично! А у тебя? – это просто ответная любезность. На самом деле не готова его долго слушать. Поэтому сходу выпаливаю то, что меня интересует: – Идешь сегодня к Алине?
– Да. А ты?
Не успеваю ответить. Сердце екает, потому как мобильный повторно гудит. Стискиваю его и запрещаю себе читать. Потом и вовсе отправляю в сумку.
Хватит.
– Да.
10
Ярослав
Первый день на стройке будто без меня проходит. Физически, конечно, тяну. Но мыслями не на месте. Таскаю цемент и прочие составные раствора для стяжки, а думаю… Да много чего думаю. Полжизни перелопатить успеваю.
«Я тебя три года ждала! Три года! На других даже не смотрела…»