Тост за Шампанское

Аннотация

Василий Аксенов Тост за Шампанское С патриотическим поворотом из-за угла хочется провозгласить тост за французское шампанское. Оно повлияло и на отечественную историю. В начале XIX века Санкт-Петербург стал потреблять пузырящегося напитка в два раза больше, чем Париж. Водочному барону-боярину наступал на пятки прошампаненный кавалерист. Как Асеев воспел своих «синих гусар»: «Скинуты ментики, Ночь глубока. Ну-ка, вспеньте-ка Полный бокал!» Если бы они победили, Николаю, не ставшему Палкиным, пришлось бы напоследок прошептать: «И ты, брют!» Проиграв в политике, шампанское взяло реванш в романтической поэзии. Без французских вдохновляющих пузырей русская искрометная поэзия вообще бы не состоялась. Только бы и гудела на водочной ноте: «Чей стон раздается?» «Подымем стаканы, содвинем их разом! Да здравствуют музы, да здравствует разум!» В этой станце, кроме сильного одномоментного движения, есть еще три существенных момента, то есть три существительных: стаканы, музы, разум. Вряд ли юнцы, вскочившие разом вокруг круглого стола, пили за общепринятый, рассудочный разум. Здесь «разум» близок к радости, к хороводу муз, из коих иные, возможно, присутствовали за столом во плоти. Нетрудно представить, что в существительном «стаканы» пенилось четвертое существо, неназванное, шампанское. Чей ток еще в те времена брызгал в потолок? Вакхическая песня направила русскую поэзию в сторону от водки, к шампанскому, присоединила сумрачное царство к Элладе. Вино, совершив многовековое путешествие от виноградников Аттики в провинцию Шампань и прогазировавшись в подвалах Реймса, прибыло на серые берега Балтики и воспламенило скучный императорский лицей. Пущин привез Пушкину в Михайловское полдюжины «Аи». Привези он дюжину, и поэт, быть может, не заметил бы зайца, выскочил бы на Сенатскую площадь, и гвардия при виде «Французика» в своих рядах ощутила бы нечто сродни большому глотку и проскакала бы то, что надо было проскакать, – несколько сот метров по набережной к дворцу. Лермонтов, партизаня в тылах Шамиля, заменив Дорохова на командирском посту, испытывал самые вдохновенные и бесстрашные месяцы своей жизни. Три лошади, навьюченные вином, сопровождали отряд. Коммандосы устраивали в ущельях шампанские бивуаки. О, те закаты за горами! Орлиный клекот далеко! Когда иссохшие в боях гортани Им охлаждала «Вёв Клико»! А на рассвете перед боем Свой взгляд не в пушки вперивал он, А в благодатное судьбою Шампанское «Дом Периньон». Над прошампаненной строкою Огонь священный с тех пор не потух, Хоть и играет над страною Букет совковых бормотух. Тот день придет, сияют лица, На химию падет запрет, И восстановит какой-нибудь князь Голицын Свою кумирню «Новый Свет»! Поднимем чаши мы с шампанским За вдохновенье тех эпох, Когда у муз имелись, скажем, шансы Сманить российских выпивох В веселый мир пушкинианства, Где рифм и нимф мы зрим привычный торг, Отвлечь от пагубного пьянства, Привлечь в шампанского восторг!