Он передал ей обычный набор – бутылку бренди и коробку конфет – и по-хозяйски расположился в кресле.

Ему нравилось, что Ирина всегда извинялась перед ним, если была в халате, и шла переодеваться.

Этот, казалось бы, неуместный ритуал – для него. Он выпьет пару рюмок, она слегка пригубит коньяк и даст ему расстегнуть на себе блузку, чувствуя, как он заводится.

Генерал не мог преодолеть смущения, чтобы попросить хозяйку надеть джинсы. Лишь раз ему довелось держать Ирину в объятиях и сантиметр за сантиметром обнажать ее стройное тело, освобождая от тугих заокеанских штанов. Завелся так, что чуть было не испортил дело в самом начале. Он шептал ей: «Подожди», а сам едва сдерживался.

В тот раз и Ирина получила то, что хотела, а не то, на что обычно рассчитывала.

Да, с переодеванием – это здорово, подумал генерал и представил себе иную ситуацию. Ирина в банном халате сидит напротив, вот она хлопнула рюмку, подмигнула: «Ну что, поперли?» – и брякнулась ему на колени, давая развязать узел на поясе.

Вообще-то тоже ничего, улыбнулся Венедиктов.

Ирина не была развязной, все у нее выходило женственно.

«Переодетая» Архипова глазами спросила: «Чему ты улыбаешься?» Он ответил, что вспомнил анекдот. И добавил: «Про Вовочку». Пришлось экстренно вспоминать и рассказывать о том, как Вовочка прибежал домой и с порога крикнул, что получил пятерку, на что мать, не скрывая слез, сообщила: «Горе у нас: твой брат Саша бомбу в царя кинул».

Вчера генерал задержался у Архиповой дольше обычного и попросил передать Рожнову, что ждет его к девяти часам.

Выслушав ее голос по телефону, Венедиктов поблагодарил за «маячок», хотя не мог допустить промашки в разговоре с полковником.

Рожнов вернулся в офис только к обеду и велел Архиповой срочно вызвать Олега Шустова.

Ровно через полтора часа Олег вошел в его кабинет.

Обменявшись приветствиями, они сели друг против друга.

– Нам дали зеленый свет по ликвидации Калтыгова, – сообщил полковник. – Подготовка не должна занять больше пяти дней. Тебе завтра же придется выехать на место и определиться визуально. Всем составом выезжать запрещаю. Завтра возьмешь Костерина и Оганесяна, послезавтра – Яцкевича и Белоногова.

– Ладно, – кивнул Олег.

Начальник указал на папку:

– Оперативные данные. По ним разработаешь план операции. Кое-какие соображения у меня есть.

– Оружие? – задал Олег вопрос, который всегда был на первом месте.

– У тех, кого будем подставлять, ничего серьезного нет. Однако мне предложили «списать» пару бельгийских автоматов. Если все пойдет, как я себе это представляю, для подстраховки возьмешь еще и пару «Калашниковых».

Насчет списания Олег определился правильно.

Есть задействованное неизвестными преступниками оружие, а след отработать пока не удается. Вот его и спишут на тех, кого собирается подставить Рожнов.

Так действуют многие оперативники, подкидывая оружие во время обыска. Частенько при досмотрах находятся и наркотики, причем в том количестве, которое необходимо для того, чтобы завести уголовное дело.

Нечистоплотная практика, однако в некоторых случаях она позволяла посадить за решетку потенциальных преступников, которых обычными способами к ответственности не привлечешь.

– У нас ровно пять дней? – спросил Олег.

– Уложимся в три – ругать не будут, – пошутил Рожнов.

На следующий день около полудня в автосалон на Киевской, где, кроме отечественных автомобилей, продавали подержанные иномарки, вошел Грачевский. На нем были модные светло-серые туфли, элегантные брюки, черная, как у цыганского барона, рубашка, на шее болталась тяжелая золотая цепь.

– Мне нужна хорошая тачка, – выразил желание Грач.

И услышал от продавца, вставшего навстречу, жуткий набор слов:

– Седан, хэтчбек, универсал?

– Ты где торчал, брат? – спросил Грач. – Ямало-Ненецкий автономный?

Полчаса назад он побывал в парикмахерской, насколько позволяли короткие волосы, постригся. Валентина одобрила: стильно. Затем, по ее настоянию, Грачевский прошел в маникюрный зал. Девушка, вызвавшаяся обслужить клиента, с недоумением смотрела то на модную одежду посетителя, то на его руки.

Мало того, что они были синие, ногти Грача основательно заросли; лунки, которые он накануне старательно вычищал спичкой, все равно были черны. Грачевский понял ее недоумение и прояснил ситуацию, поправляя на шее золотую цепь: «От завода на картошку посылали».

В салоне Грачу больше понравились иномарки, на всякий случай он все же осведомился, когда вылез из салона «Ауди»:

– А она точно подержанная?

Менеджер, молодой парень лет двадцати, не нашелся что ответить и промолчал.

Грачевский понаслышке знал, что ушлые продавцы иногда снимают с машин дворники, забирают насосы, домкраты, одним словом, тянут все, что попадает под руку, списывая все на завод-изготовитель, поставивший якобы неукомплектованные машины.

Также он был осведомлен, что «Жигули» всех моделей гремят, единственный способ избавиться от неприятного шума – включить погромче музыку.