Где с дубов-колдунов опадает листва,

На поляне траву зайцы в полночь косили

И при этом напевали странные слова:

«А нам все равно,

А нам все равно,

Пусть боимся мы

Волка и сову.

Дело есть у нас:

В самый жуткий час

Мы волшебную

Косим трын-траву».

А дубы-колдуны что-то шепчут в тумане,

У поганых болот чьи-то тени встают…

Косят зайцы в ночи трын-траву на поляне

И от страха все быстрее песенку поют:

«А нам все равно,

А нам все равно,

Пусть боимся мы

Волка и сову.

Дело есть у нас:

В самый жуткий час

Мы волшебную

Косим трын-траву.

А нам все равно,

А нам все равно,

Твердо верим мы

В древнюю молву:

Храбрым станет тот,

Кто три раза в год

В самый жуткий час

Косит трын-траву.

А нам все равно,

А нам все равно,

Станем мы храбрей

И отважней льва!

Устоим сейчас,

В самый жуткий час, —

Все напасти нам

Будут трын-трава!»

1969

Три белых коня

Из к/ф «Чародеи» Остыли реки, и земля остыла,

И чуть нахохлились дома.

Это в городе тепло и сыро,

Это в городе тепло и сыро,

А за городом зима, зима, зима.

И уносят меня, и уносят меня

В звенящую снежную даль

Три белых коня, эх, три белых коня —

Декабрь, январь и февраль.

Зима раскрыла снежные объятья,

И до весны всё дремлет тут,

Только ёлки в треугольных платьях,

Только ёлки в треугольных платьях

Мне навстречу всё бегут, бегут, бегут.

И уносят меня, и уносят меня

В звенящую снежную даль

Три белых коня, эх, три белых коня —

Декабрь, январь и февраль.

Остыли реки, и земля остыла,

Но я мороза не боюсь,

Это в городе мне грустно было,

Это в городе мне грустно было,

А за городом смеюсь, смеюсь, смеюсь.

И уносят меня, и уносят меня

В звенящую снежную даль

Три белых коня, эх, три белых коня —

Декабрь, январь и февраль.

А. Дидуров

Интеллигент

Из к/ф «Не бойся, я с тобой» Он безоружен, я всегда вооружен,

Сидел бы тихо, нет, он лезет на рожон,

Он хочет переспорить пистолет,

Такой большой, а как дитя — интеллигент.

Но он противник лучше не бывает,

Ты упадешь, а он не добивает,

Ударишь в спину и не ждешь ответ,

Интеллигенту от себя спасенья нет.

Не я его, так он меня — закон таков,

Барашек травку ест для сытости волков,