— Иди, скорей ворочайся.

— Иду.

Ушел, уехал, ускакал Васька.

Митька сидел в штабе, за столом, застеленным картами, торопливо, обливаясь, хлебал мясные щи: солпл круто. Начальш штаба, Борис Иваныч, оказавшийся кадровым офицером, выче] чивал на трехверстке флажки, кружки, крестики и докладывал ев ему главкому о новостях.

—...сожжен Чагринскнй райпродком, под Марьевкой отбит йй скота в шестьсот голов, восстали и прислали ходоков волости Фу) дуклеевская, Дурасовская, Старо-Фоминская, Преображенская и Мь шастовская; вчера на рассвете в районе Кунявшю-Васильевка уни тожен продотряд Сафронова; разослан срочный приказ, чтобы каз дая волость выслала по два ходока на колчаковскпй фронт. ..

— Стой, — закричал Митька, вытирая рот и откладывая лоа ку, — какой приказ?

— Вы, Дмитрий Демьянович, сами вчера подписать изволили Приказ номер пятый.

— Верно. — подтвердил сидевший на пороге с охотничье ружьем караульный Гаврила Дюков, — был такой розговор в в: роде: послать делегатов на фронт.

— Ничего ие помню, был я вчера сильно клюкнувши, — ка нул Митька нечесанной башкой, — нам Колчак тоже не отец родно,

— Вы,впдимо, не понимаете, Дмитрий Демьянович...

— Я все понимаю.

— Ну,вот, ходоков мы посылаем не к Колчаку, а на колча-шскпй фронт, дабы красные полки, как истинные сыны своего фода, помогли нам сейчас, а потом... потом мы и с Колчаком вое-,ть будем, чего на него, на шкуру, глядеть.

, — Ну, ладно, чорт с ними. Давай, разворачивай планы теат-, военных действий... Будем мы на город наступать, аль нет? Соб-I ты мне, начальник штаба, людей, аль нет? V — Вот планы, — нагнулся Борис Нваныч над картой, — пла-* нехитрые, осмелюсь вам доложить . .

По волостям была об'явлена мобилизация от восемнадцати

пятидесяти годов. Приказ вычитывался в церквах, на площадях

1азарах. Был пущен слух, что ни клочка земли не будет выреза-

тем, кто не пойдет воевать. Мобилизация за одну неделю дала

ыше пятидесяти тысяч.

Кузницы работали без останову, мобилизованные кузнецы коли копья, дротики, крючья и багры, которыми и вооружалось ча-даное воинство. Крючья и багры предназначались специально для искивания комиссаров с автомобилей. Из кладовок были пзвле-шы дробовики и ружья, непригодность которых была очевидна, улугур Степан Гурьянов подарил еще его дедом выкопанную из или пушку, на которой был выбит «1712 годъ».

Над уездом, из края в край, волной ходил иарод, по дорогам угались раз'езды, скрипели обозы с фуражем, над деревнями сто-I вой и плач, и от деревни к деревне скакали сотни подвод.

— Геей, чьи будете?

— Дальни.

— А все-таки?

— Глебовски.

— Ну как у вас?

— Да ничего.

— Крушите коммуну?

— Крушим.

— Далеко путь держите?

— В Хомутово.

— И мы в Хомутово.

— Та-ак. В Хомутове гуляли дезертиры. Все село ходуном ходило от пля-

| реву п свирепого свисту:

На заре каркнет Коммунист, взводи курок. В час последний похорона Расстреляют под шумок.

Ой, доля Неволя,

Глухая тюрьма-Долина,

Могила темна...

Митька, дурной и бледный от множества бессонных ночей, п догревал сердце пьянкой, плясал вместе со всеми и отчаянно ора размахивая тяжелой гусарской шашкой:

— Все пожгем, иокрошем... С нами Бог... Братва, Васька, я ? командир крестьянского народа...

— Пей, гуляй, чтобы люди завидовали...

— Эх, городок, посчитаем мы тебе ребра, дай срок...

— Где мой оркестр, давай оркестр...

— Ээээ...

— Крой!

Грянул оркестр, пьяненькую избенку распирало от смеху. Пришли старики, хмурые и сердитые, вызвали Митьку в сей начали его урезонивать:

— Страм... Эдак народ мучптся, здака кругом страсть, а ] гуляете... Не дело, паренек, затеял, выбрали тебя не за тем... По держись, Митька, время сурьезно... Восстанпев наехало тыщ два цать, ноге ступить негде от народу, все ждут твово слова, а ты, с кин сын, в пьянство ударился...

— Простите, старики, Христа ради... Счас все сделаю... Я -командир крестьянского народа...

Забежал Митька в избу:

— Где начальник штаба? Где ад'ютант?.. Эй.брашка, выход седлай коней...Слушай мой секретный приказ — идем в настуш ние на город... Где моя шапка?

—? Ура-а-а...

— Даешь Клюквин!

— Крой, ребята!

Шумно задвигали столами, скамейками, разыскивая шапки, пояса, юдсумкп.

Чтой-то солнышко не светит, Над головушкой туман, Злая пуля в сердце метит, Близок, близок трибунал... Ой, доля Неволя,