Шрифт:
– А позавчера он был открыт.
Петр схватился за голову.
– Нет, нет, это ужасно! Пожалуйста, доктор, позаботьтесь о ней. Я должен вернуться в лабораторию. Благодарю вас... Прощайте.
– Он торопливо пожал доктору руку, но, дойдя до двери, вернулся и с рассеянным видом снова пожал ему руку.
– Еще раз прощайте.
– В подобных случаях, моя милая, - начал Марек, едва дверь захлопнулась, - мы обследуем того из пациентов, кто признает себя больным.
– Меня зовут Вера Петранева.
Марек распахнул перед ней дверь, ведущую в больничный коридор.
– Благодарю вас, - промолвила Вера и облегченно вздохнула, словно он отпускал ее на свободу.
Они шли длинным коридором закрытого отделения. Увидев решетки на окнах, Вера счастливо улыбнулась и схватила Марека за руку.
– Сюда и правда никто не проникнет?
– И отсюда никто не исчезнет - во всяком случае, я надеюсь, - ответил Марек.
Навстречу им по коридору шел главный врач больницы.
– Марек, - он ткнул в Марека пальцем, - вы будете меня замещать. Я отбываю в отпуск. А это кто такая?
– Новая пациентка, пан главный врач.
– Передайте ее моему заместителю и приходите за инструкциями. Полагаю, вы способны оценить мое предложение. Несмотря на прежние разногласия, я доверяю вам отделение. Будьте внимательны. Теперь у вас уже есть кое-какой опыт. Но, повторяю, будьте внимательны! Следуйте за мной.
С этими словами главный врач быстро пошел вперед.
– Это коллега Ворличкова.
– Марек представил девушек друг другу. Ворличковой было чуть больше двадцати пяти. Она носила очки и была пострижена под мальчика.
– Вас положат в ее отделение. Пожалуйста, расскажите ей все как положено, и без всяких глупостей.
Ворличкова кивнула.
– Сестра вас проводит, - сказала она.
Медсестра, стоя у окна, готовила для больных лекарства.
– А почему бы тебе не взять ее к себе?
– обратилась Ворличкова к Мареку, едва за сестрой и пациенткой захлопнулась дверь палаты.
– У меня все переполнено.
– У меня тоже, - улыбнулся Марек.
– К тому же мне придется замещать главного врача. А кроме того, Ганочка, по-моему, это удачный случай: Вера Петранева - секретарша доцента Петра, того самого. Так что, глядишь, у нас появятся связи с экспериментаторами. Вера нуждается в особом уходе и самом хорошем враче, поэтому все за то, что это будешь ты и пациентка останется в твоем отделении, - по-прежнему улыбаясь, закончил Марек.
– Эксплуататор!
– смеясь сказала Ворличкова.
– И на том спасибо. Ну, мне пора к старику.
Главный врач ожидал Марека с неизменной трубкой во рту.
– Меня не будет всего неделю. Больше я не выдержу. Это уже проверено. Вряд ли за это время случится что-либо из ряда вон выходящее, но на всякий случай оставляю вам свой адрес. При необходимости телеграфируйте.
– Хорошо. Я надеюсь, мы справимся. Вы заслужили отдых.
– Не надо преувеличивать, Марек. Да, кстати, звонил профессор Клен. К нам должна поступить сотрудница его института, некая Петранева.
– Это как раз та девушка, которую вы встретили в коридоре.
"Состояние тревоги", - прочитал главный врач записку.
– Не поместить ли нам ее в другую больницу? Представительница экспериментальной биологии? В силах ли мы ей помочь?
– Полагаю, что да.
– Ну что ж. Сообщите профессору наше согласие. Вот телефон и адрес. По крайней мере познакомимся со светилом нашей биологической науки.
– Главный врач протянул Мареку записку.
– Ну, до свидания.
– Желаю хорошо пожариться на солнышке.
Главный врач фыркнул.
– Глупости! Загар губителен для нервной системы. Будущие поколения посмеются над нами и вновь вернутся к розовым зонтикам. Мы - белокожие, уважаемый, и должны смириться с этим.
После ухода главного врача Марек погрузился в бумаги. Но его прервали. Вошла Ворличкова, держа в руке толстую книгу.
– Извини, что беспокою тебя, но главного врача уже нет. Если верить этой девице, дело и правда довольно странное.
Ворличкова села и поправила очки.
– Она рассказала тебе, что доцент Петр угрожал ей револьвером? спросил Марек.
– Если бы только это! Три дня назад, встретив ее в коридоре, он даже не поздоровался. Видимо, не узнал. А когда увидел ее у себя в лаборатории, стал кричать на нее, как на постороннего человека, велел ей убираться вон. И еще она утверждает, будто слышала, как он ругает самого себя... Странно. По-моему, болен скорее доцент, а не его секретарша. Ты видел его?
– Типичный ученый. Ничего особого за ним я не приметил.
– Но если верить Петраневой, он ведет себя в высшей степени странно. Как будто речь идет о двух разных людях... Вот здесь, прочти-ка...