Вампиры тоже люди!

Аннотация
<p> РАССКАЗ</p> <p> Альберт фон Штольц III – вампир-бизнесмен, филантроп, донжуан… Успешен, красив, в меру красноречив. Но проклятие и покойный дядя не знают жалости.</p> <p> Теперь графу Альберту нужно вступить в наследство, навести ужас на местных крестьян, поселиться в замке или самому стать недвижимостью. Ибо таково условие: либо пугаешь, либо умираешь. Только есть одна маленькая проблема: вампир в вопросах страха не то что не профессионал, не любитель даже.</p> <p> На помощь приходит Люсинда, которая до жути разбирается в подобных вопросах.</p> <p> Когда за дело берётся специалист – проклятье будет побеждено. Правда, не факт, что вместо одного вампир и ведьма не заполучат другое, куда более опасное, и до тех пор, пока смерть не разлучит эту парочку.</p>

Альберт фон Штольц III никогда не планировал становиться классическим «алым плащом с клыками, наводящим жуть на окрестные деревни». В столице он владел преуспевающей фирмой «Вишнёвые и томатные соки Штольца» (девиз сего предприятия гласил: «Краснее, чем закат, гуще, чем сумерки, слаще, чем полуночный поцелуй»). Сей мессир носил тёмные очки от дневного света и раз в месяц писал жалобы в магистрат на шумных соседей-ремесленников, мешавших ему засыпать по утрам.

Устоявшаяся размеренная жизнь Альберта полностью устраивала, и, спроси его кто, хотел бы он стать владетельным вампиром, Штольц III в ответ лишь рассмеялся бы. Слишком хорошо он знал состояние этого самого наследства, чтобы жаждать его обрести. Скорее уж как избавиться. Без репутационных, финансовых, моральных (а особенно аморальных) потерь.

Однако в роду Альберта существовало древнее проклятие, которое шло в базовой комплектации с фамилией и наследством. Заполучил это злословие на свою голову и весь род далёкий пра-пра-пра… в общем, первый вампир династии Штольцев. Он так жаждал выстроить свой замок, что в его стены положил все окрестные камни, в том числе с тёмного капища, что стояло неподалеку, и… Духи оного разгневались, собрались, скинулись силами и одарили много раз прадеда проклятием. Теперь, если потомку доставался в наследство родовой замок – новый владелец либо пугал всех окрест, наводя страх, паралич, леча от заикания методом доведения до полусмерти, либо сам становился недвижимостью. В смысле, ловил апоплексический удар и в компании сего недуга сгнивал заживо в стенах нового дома.

Это-то проклятие и было прописано мелким шрифтом на пропитанной духами тиснёной бумаге, которую Альберт обнаружил в малом стандартном гробу, присланном ему курьером-гоблином.

– «Наведи ужас на подданных, иначе твоя бессмертная душа навеки прирастёт к этим склепам», – прочитал он вслух последние строки завещания и вздохнул. – Демоны… А я только за особняк в столице почти ипотеку выплатил…

Выбора у Альберта не было: проклятие вступило в силу, как только он прочёл последнюю волю покойного дядюшки, который вместе с замком подложил племяннику огромную такую свинью, в которой не было даже намёка на приятный кусочек шпика с чесночком. Да-да, вампиры его уважали и любили, а все слухи о чеснокобоязни – это чтобы клыкастым данный деликатес поставляли бесплатно и в больших количествах.

Одним словом, ничего радостного в новом наследстве не было. Лишь неприятности. Ибо как пугать всех окрест, когда ты в этом деле, мягко говоря, не то что не профессионал, даже не любитель – большой вопрос.

Помирать Альберту, не разменявшему ещё даже первую сотню лет (а это значит – весьма молодому и привлекательному вампиру) в склепе типа «замок стандартный, средневеково-комфортабельный», не хотелось. Потому вампир собрался, взяв пару банок с консервированной кровью и запасной чёрный плащ с красным подбоем (как известно, чистый плащ – основа вампирской элегантности, а попробуй-ка сохранить чистоту в деревне), и отправился туда, куда его в завещании послали: в ж… жмуркину тьмутаракань.

Добираясь до нужного места, Альберт чуть было не пал разом жертвой логистики и лицом – в грязь (совсем не фигурально), ибо дороги после обильных дождей развезло. А ведь как всё хорошо начиналось…

Штольц III с комфортом, достойным цивилизованного кровопийцы, выехал на магомоторной самоходной повозке из столицы. Потому что, во-первых, он не дикарь какой-нибудь, чтобы трястись в седле, а уважаемый предприниматель, а во-вторых – демоны подери, нельзя же пренебрегать прогрессом магической мысли!

Так что Альберт из города удирал… в смысле, уезжал достойно. За ним столь же достойно неслись вслед ипотечные банкиры (люди, между прочим!), которые уже привыкли к ежемесячным визитам элегантного господина в тёмных очках, ведь оный неизменно платил вовремя и никогда не жаловался на высокие проценты. Потому-то расставаться с платёжеспособным клиентом клерки не хотели. Тем более он ещё был им должен последний взнос! Во-вторых, соседи-ремесленники, узнав о его отъезде, так опечалились, так опечалились, что порвали два бандонеона, все струны у трёх гитар и осипли на свои лужёные глотки. В общем, страдали всей душой в плясовую.

– Спите спокойно, господин Штольц! В добрый вечный путь! – горланили они на рассвете, расходясь по домам.

Альберт, стиснув клыки, махнул на всё рукой, завёл свою новомодную самоходную магоповозку, взялся обеими руками за руль оной и, прочертив красным карандашом путь на карте, поехал…

Сначала он на чаробиле, потом тот – на своём хозяине, когда фон Штольцу, аристократу в энном поколении, пришлось толкать чудо маготехнической мысли из грязи, которой было на просёлочных дорогах как… Альберт, увы, не мог подобрать этому эпитета, не скатившись в тавтологию. Поэтому просто ругался. Совершенно не сиятельно, но от всей своей вампирской души.

Наконец он таки добрался до своего наследства… Замок и деревенька рядом выглядели настоящим оплотом безнадёги. В таком круглогодично можно устраивать съезд поэтов-депрессантов.

«Хотя бы голубиная связь здесь должна быть?» – задался вопросом Альберт. Правда, в столице уже вовсю пользовались сотовой: дюжина пчёл отлично могла переносить послания и куда легче поддавалась чарам внушения, а главное – поймать их было просто: они сами летели на плошку мёда… Но что-то подсказывало вампиру: единственное, что в местной глуши ловилось без помех, – это призраки, хроническое разочарование или, на худой конец, малярия…