Этель судорожно сглотнула и подняла амулет, а темная обратилась ко всем нам, с тревогой поглядывая на фиолетовые молнии:

— Девочки, ничего не бойтесь и помните — вместе вы сильнее!

Мы кивнули, а Мелина, еще раз с нежностью посмотрев на Этель, произнесла:

— Передавай привет матушке. И скажи, что я любила ее, несмотря ни на что!

Раздался треск.

— Все, пора мне! Прощайте, котята…

Темная снова щелкнула пальцами, трон вновь превратился в гроб.

Мы поклонились, а Этель сквозь слезы произнесла:

— Прощай, бабушка. Мы тебя отпускаем…

Но после этих слов все осталось по-прежнему, а треск и блеск молний усилились. Мы переглянулись: у всех в глазах стояли слезы.

Не обращая на них внимания, я смогла догадаться:

— Этель, попробуй на языке дайн. Ведь они придумали магию мертвых.

Кузина кивнула и произнесла:

— Лиаре, файлет. Эл год туаррен!

Через пару лирн после этой фразы послышался вздох, гроб закрылся, снова поднялся ветер и задрожала земля, а мы вцепились друг в друга. Потом резко все закончилось: земля перестала содрогаться, а на могиле вновь появился зеленый холм — словно ничего и не происходило.

— Спасибо, — послышалось из-под земли, и все смолкло.

Фиолетовые молнии исчезли, но начался дождь, который скрывал наши слезы. Мы понуро молчали.

Как только я чуть успокоилась и собралась предложить отправиться домой, сзади послышался топот копыт, заставивший резко обернуться. К нам рысью приближались всадники. Человек десять, все в плащах с капюшонами. Мы всполошились, и все, кроме Этель, сбились в стайку. Подъехав к нам, предводитель откинул капюшон. Я с ужасом воззрилась на удивленного, разгневанного батюшку.

— Та-ак, — только и молвил он, оглядывая нас.

— Папенька, — взвыли мы с Тинарой.

— Дядюшка, — вторили нам кузины.

— Так-так, а мы вот тут гадали, кто же это некромантией балуется, — произнес мелодичный мужской голос.

И всадник, находящийся рядом с батюшкой, опустил капюшон, представив нашему взору прекраснейший лик и темные волосы.

— Эльф, — раздался наш невольный вздох.

— Эльлинир, — с придыханием прошептала Этель.

Мы снова переглянулись между собой.

— Тот самый, — догадалась я.

— Этель. — Губы перворожденного недовольно скривились.

Старшая кузина поникла.

— Что здесь происходит? — вопросил батюшка.

Мы переминались с ноги на ногу, я пыталась спрятать взгляд, а папенька вкрадчиво продолжил:

— Дорогие мои, скажите, что вы здесь случайно…

Эльф презрительно фыркнул.

— Мм, батюшка, — начала я, поскольку остальные не торопились отвечать, — мы тут… мм… видишь ли, гуляем…

— Террина, — прервал меня высокородный, — просветите нас, какие такие прогулки бывают у вас ночью при лунах во время Лютого?

— А-а-а… им романтики захотелось. Девицы эльфийских романов начитались, — вступился за нас папенька.

— Угу! Угу! — с готовностью закивал вредный эльф. — Ночь. Оранжевый свет лун, кладбище, мертвецы, некроманты — самая романтическая обстановка.

Мне, несмотря на дождь и утреннюю прохладу, вдруг сделалось жарко. Батюшке, кажется, тоже: он покраснел, а высокородный злыдень продолжил:

— Террины, не молчите! Объясните нам, несведущим, в чем прелесть ночной прогулки по кладбищу? Мы с нетерпением ждем и с интересом послушаем!

— Я думаю, что мои девочки, — вновь вступился за нас папенька, — здесь не просто так. У них тут дело.

— Угу! — снова кивнул эльф. — Вот мне и интересно — какое? Не молчите, барышни!

Мы испуганно жались друг к другу, я с надеждой смотрела на батюшку, и он спросил:

— Девочки, вы тут, случайно, некроманта не видели? Или, может, выслеживали его? Знаю я вашу тягу к приключениям. Дело в том, что мы спешили в Крыло, когда господа эльфы почувствовали, что кто-то использует запрещенную некромантию.

— Да, — подтвердил перворожденный, — поэтому поясните нам, террины, что здесь происходит? Вы видели некроманта? Или, может, вы сами баловались магией мертвых. Ведь только недоучки и преступники занимаются магией во время Лютого. Так к какой категории отнести вас?

Далее эльф подозрительно прищурился, что-то обдумал и хотел продолжить, но вперед выступила Этель.

— Хватит! — произнесла она дрожащим от волнения голосом. — Я понимаю, что ты хочешь сказать, Эльлинир. Но сестры тут ни при чем! Я одна занималась здесь некромантией!