— Солнечного дня, сударыня Йена! — ухмыльнулся он.

— Светлого дня, сударь, — язвительно ответила кузина, нехорошо сузив свои разноцветные глаза, а затем, поджав губы, демонстративно осмотрела меня с ног до головы.

— Ну вот, — продолжил воин, глядя на меня, — барышня, мы и пришли. Позвольте теперь оставить вас на попечение вашей сестры. Всего наилучшего!

Он поклонился, причем на его лице возникла самодовольная ухмылка. Я выхватила у Ждана туесок, коротко кивнула на прощанье и почти побежала к терему. Всю дорогу позади меня раздавалось недовольное сопение кузины.

У входа в дом Йена обогнала меня и, издевательски поклонившись, открыла дверь. Я вошла и тут же решила объясниться.

— Да ничего особенного не произошло! Мы просто упали в ручей!

— Что? Оба сразу? Как удачно! — ехидничала сестрица.

— Ну… да…

— Повезло же тебе, сестренка! В ручье с симпатичным парнем искупалась!

— Да не специально я! Клянусь всеми богами, что это случайно произошло, — оправдывалась я.

— Верю-верю! Я и говорю, что вы очень удачно упали!

— А что, по-твоему, я должна была сделать? При нем снять платье и так прыгать?!!

— Ну-у, тогда бы он тебя точно за дверцу пригласил!

— Да не хочу я ни за какую дверцу! По крайней мере, с твоим Жданом!

— Ас кем тогда хочешь? — раздался позади вкрадчивый голос.

Мы с кузиной обе вздрогнули и оглянулись. В дверях главного зала стояла матушка в окружении всех тетушек.

— Хм, — проговорила Ратея, — они уже и про дверцу узнали!

— И не только узнали, — прищурилась Горана, — а уже и воспользовались ею… кое-кто…

— И кто еще об этом знает? — поинтересовалась Ирана.

Мы судорожно сглотнули.

— Ладно, — скомандовала матушка. — Нилия, иди переоденься и пообедай. Надеюсь, что материал ты все-таки собрала!

— Да! — Я победно глянула на Йену. — Почти целый туесок!

— Ну конечно, — не сдержалась она, — наверное, вместе собирали!

— Да ты же знаешь, что воинам нельзя доверить сбор материала! — вскинулась я.

— Хватит! — прикрикнула матушка. — После обеда, Нилия, бегом в лабораторию.

— А ты, Йена, — добавила тетя Горана, — к нам иди! Поговорим!

Кузина еще раз обиженно посмотрела на меня и с угрюмым видом отправилась вслед за нашими родительницами.

— Не стой столбом, Нилия, — поторопила меня маменька, — сырье ждать не будет!

Я вздохнула, похоже, что сегодня опять предстоят посиделки с наливкой и душевный разговор.

Несмотря ни на что, я с аппетитом съела жаркое из телятины с грибами и картофелем, а затем направилась в самое драгоценное помещение терема — лабораторию, где матушка готовила свои снадобья.

Там сидела Тинара и раскладывала собранный материал: почки сморры, цветы мать-и-мачехи, побеги полевого хвоща, молодые веточки сосны.

— Присоединяйся, — кивнула она.

Я вздохнула. Одернула себя. Что-то слишком часто я стала вздыхать! Совсем как героиня сентиментального романа, который нам привезла из столицы Этель.

— Ну и? — хитро спросила сестренка.

— Что и? — не поняла я.

— Давай рассказывай, что произошло у тебя со Жданом? А у Йены с ним что?

— А вот у Йены и спроси!

— Угу! Спрошу! Как только ей разрешат выходить из комнаты!

Я вопросительно поглядела на Тинару, а она продолжила:

— А ты что думала? Батюшки, конечно, нет! Он в Лимань по делам уехал, наверно, жениха присматривать для Этель, а перед этим два осея мучил тетушку Горану и Иену, чтобы они мороком прикрыли наших простецких лошадок! Ему эльфийских скакунов захотелось!

— Да-а… Дела-а-а!

— Да, вот такие дела творятся! Пока ты по лесам с бравым десятником гуляешь!

— Да не гуляла я вовсе! Я материал собирала, а он для охраны был приставлен!

— И?..

— Что и?

— Давай рассказывай уже!

— Да что рассказывать-то?

— Хотя бы то, кто тебе больше нравится: Ильян или Ждан? И почему вы с Йеной поспорили, да так, что ей три дня не велели выходить из комнаты на улицу! А еще Лиссу и Этель допрашивали. Матушка сказала, что батюшке про них не скажут, а о тебе поговорят. И Этель злится, что план по извлечению венца откладывается! — выдала мне поток сведений сестра.

— О-о-о! — в очередной раз вздохнула я. — Да за что мне все это, Луана!