[0011A75C] Loading Device = C: \WINDOWS\ IFSHLP.SYS

[0011A75E] LoadSuccess = C: \WINDOWS\ IFSHLP.SYS

[0011A75E] Loading Device = C: \WINDOWS\ SETVER.EXE

[0011A75F] LoadSuccess = C: \WINDOWS\ SETVER. EXE

И в чем же дело, наконец?!

…Через полчаса я все-таки оживил Приятеля. Как было радостно опять увидеть на мониторе такое родное:

ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ОПОЗНАН. ПРИВЕТ, ХАКЕР!

На радостях я оттарабанил ему на клаве краткий отчет о походе к Доницкому. Приятель отреагировал стереотипно:

ОЖИДАЕМОЕ ВРЕМЯ АНАЛИЗА 10 МИНУТ. РЕКОМЕНДУЮ ПЕРЕКУРИТЬ.

Ай да Пентюх, ай да сукин сын!

Я с улыбкой вылез из потайной комнатушки… и тут только вспомнил о Разнощековой.

— Надя! — позвал я.

Мне ответила тишина.

IF желаете продолжения GOTO 8

Hit any key to continue…

7.3

Co всех сторон давила свинцовая вата.

Она не пропускала извне ничего, а сама лезла и лезла, заполняя все щели, застывая, превращаясь в глиняный кокон.

Но вот кокон дрогнул. Еще. Еще, еще! Что это? Такое ласковое, тихое, зовущее…

Голос! Ну, конечно, это голос. Это кто-то поет. Как славно поет этот голос! Вот только чей он?

А мы сейчас узнаем, решил я и открыл глаза.

— Валера, что с тобой, мой хороший? Валера, Валера, очнись, ну пожалуйста… — В глазах Ирины Портновой стояли слезы.

— Ира, не плачь, — сказал я и удивился: надо же, какой у меня слабый голос!

— Слава богу! — просияла она. — Ты ранен, Валера? «Скорую» вызвать?

— Не надо, — я улыбнулся, — мы еще повоюем. Только ты мне встать помоги, а?

— Вставай, мой золотой… вот так, — она осторожно и крепко поддерживала меня.

Вдвоем мы довольно успешно соскребли с пола мое бренное тело и водрузили его на стул.

— Валера, я так испугалась… Захожу к тебе после концерта, бумажки несу, а у тебя дверь не заперта… Прошла внутрь — ты навзничь лежишь, лицо в крови…

В глазах Ирины стояли сострадание и тревога.

— Прости, что напугал… — я виновато улыбнулся. — Пойду-ка, умоюсь хоть…

— Я тебе помогу! — Она умело закинула мою руку к себе на плечи и бережно довела меня до ванной.

В ванной я попытался освободиться от эскорта, но тщетно:

— Ой, Валера, перестань! Едва стоит, а туда же — сам, сам! Погоди, дай я сниму… не трону я твою пушку, не трону… поворачивайся… о господи, ну и синячище… больно, да?

…Управившись с обработкой моих многочисленных травм — переломов, к счастью, не было, — сестра милосердия Портнова отбуксировала меня в зал, на диван.

— Спасибо, милая моя, — только и мог сказать я. — Слушай, а ты что принесла?

— Сейчас, — она шмыгнула на кухню и тотчас вернулась с кипой брошюрок, машинописных листочков и еще каких-то документов.

— Ого! — обрадовался я, бегло просмотрев бумаги. — Да тут же все, что нужно!

Сказать? А, была не была! — решился я.

— Ира, я сейчас буду вводить эти бумаги в компьютер…

— А до завтра твой компьютер не подождет? Ты вон еле живой!

— Нет, Ирина, спешить надо. Спасибо тебе… и езжай-ка ты домой, а то у меня, по-моему, небезопасно.

— Я всегда знала, что ты самый гостеприимный мужчина в мире! — съехидничала она и продолжила, не дав мне вставить ни слова: — Ладно, занимайся со своими бумажками, я у тебя пока на кухне повожусь.

— Ира… — я пристально посмотрел ей в карие глаза. — Спасибо… И не говори никому о том, что у меня тут компьютер, хорошо?

— Да не скажу я, не скажу… майор Пронин!

И мы разошлись: женщина — на кухню, мужчина— к другу… к Приятелю то есть.

У Пентюни мозга зашла за мозгу, и он выдал мне внеочередной стих:

ЯМАБЭ-НО АКАХИТО

В ВЕСЕННЕ ПОЛЕ

ПРИШЕЛ Я — МНЕ ЗАХОТЕЛОСЬ

НАРВАТЬ ФИАЛОК,

НО ПОЛЕ ВОШЛО В МОЕ СЕРДЦЕ,

НОЧЬ ЦЕЛУЮ ТАМ ПРОВЕЛ Я.

Я не стал разбираться, что там у него заклинило, а просто скомандовал сканировать документы в автоматическом режиме.

Оставив Приятеля трудиться, я выглянул на кухню.

Портнова уже что-то мешала в кастрюле на плите.

— Тут у тебя овощи мороженые нашлись и грибочки… Супчик сварю, ладно?

— Ну, ты просто ангел-хранитель! У меня слов никаких нет! — Я восхищенно развел руками.

— Слов нет — так и не болтай. Иди, занимайся своими делами.