– Я поеду с вами, – заявила тут же, надевая пальто.

– А кем Вы ему приходитесь? – уточнили лекари, которые спешно выносили Дията из дома на специальных носилках.

– Женой, – ответила уверенно и помахала кольцом на пальце для убедительности. Этого хватило, чтобы мне разрешили сопровождать раненного.

В лекарне случился переполох. Выяснилось, что ранен мужчина специальным магическим клинком, раны от которого не залечить доступными здесь средствами. Услышав, что ему не смогут помочь, у меня началась истерика. Я колотила двери кабинетов заведующих, требуя выдать Зетеви. Обещала заплатить за него любую цену, лишь бы помогли. Но никто не откликнулся. Поймав сотрудников в коридорах лечебни, умоляла их поспособствовать, вот только ответ каждый раз был один. В наличии зелья нет (для простых смертных, читалось в контексте). Средство явно держали в запасе для представителей власти или богачей, но не для таких, как мы.

Поняв, что мои попытки бессмысленны, вернулась в палату к Дияту, села на стул для посетителей рядом с ним и горько разревелась. Человек, который успел стать самым близким, родным, умирал на моих глазах. Это было невыносимо. Сейчас я как никогда раньше понимала, насколько сильно успела полюбить Дията, что просто не представляла своей жизни без него. "Лучше бы на его месте оказалась я", дурниной орал внутренний голос.

– Ну-ну, тише, успокойся, – услышала рядом. Меня, все еще сидящую возле мужчины, заключили в объятия женские руки, прижимая голову к животу.

– Не стоит так убиваться, подумай о малыше, – ласково гладила меня незнакомка по волосам, пытаясь утешить.

– Я без него не смогу, не смогууу, – сипло завывала, не отстраняясь.

– Настолько сильно любишь? – спросила с жалостью в голосе.

– Он самый лучший, самый лучший, – повторяла, как заведенная.

– Тише, дочка. Все будет хорошо. Не стоит привлекать к нам лишнее внимание, – уже бодрее ответила женщина. Я растерянно посмотрела на нее и застыла в шоке, потому что рядом стояла никто иная, как мама Дията. Но самым удивительным было то, что она была одета в форму лекаря.

– Камилина? – удивление выдало самый глупый вопрос.

– Да, – улыбнулась мягко. – Мы с тобой позже все обсудим, вижу, что у тебя много вопросов. Не стоит настолько переживать. Я успела вовремя и дала Дияту Зетеви. Он будет жить.

– Спасибо Вам! Слава Светлоликой, не могу поверить. Спасибо, Камилина, – вновь разревелась, обняв женщину. Но на этот раз от облегчения и радости.

– Ну и плакса у меня невестка, – усмехнулась она по-доброму, стойко выдерживая мои эмоции.

Поняв, что я не могу перестать плакать, мама Дията принесла мне успокоительное. А потом пододвинула пустующую рядом койку к сыну, поставив впритык и велела прилечь, чтобы отдохнуть. Я не посмела отказать, так как тон ее стал властным, как в нашу первую встречу. Да и усталость валила с ног. А может, это успокоительное так на меня влияло? Оставалось лишь поблагодарить женщину и сделать, как сказано. Уснула мгновенно, как только голова коснулась подушки.

Проснулась от ощущения, что меня легонько гладят по волосам. Дият всегда так делал по утрам, когда просыпался первый. Улыбнулась, не открывая глаз, и обняла, прижимаясь щекой к его плечу. А потом резко вскочила, вспомнив ночные происшествия.

– Виви, ты чего? – заботливо спросил Дият, а я бесцеремонно начала осматривать места, где еще вчера кровоточили раны.

– Все хорошо, родная. Все уже прошло, раны заживают очень быстро, магия восстанавливается. Полежи со мной? – раскрыл объятия, приглашая к себе. Ничего не ответила и легла рядом. Я не знала, что сказать. В голове стоял кромешный туман.

– А ты не могла бы повторить, то что сказала вчера? – внезапно спросил жених.

– Что именно? – не поняла я. Мы ведь даже не разговаривали толком, он весь день работал, а вечером уже было не до этого.

– Я все слышал, ваш разговор с мамой. Я правда для тебя самый лучший? – поднял мое лицо кончиками пальцев, вынуждая смотреть ему в глаза. А у меня вновь защипали слезы.

– Самый-самый, – просипела, пряча лицо на его груди.

– Прошу тебя, не плач. Это невыносимо – быть причиной твоих слез. Вивиль, знала бы ты, что творишь с моим сердцем. Ради этих слов я готов даже умереть, – сказал тихо, а я застыла не веря своим ушам. – Быть тебе нужным, любимым, быть для тебя лучшим… я даже не мечтал, что такое однажды случится.

– С добрым утром, дети, – бодрый голос Камилины ворвался в палату, разгоняя остатки грусти и прерывая откровения.

– Здравствуй, мама, – улыбнулся Дият, не позволяя мне вырваться из объятий.

Женщина водрузила на стол сумку с гостинцами для сына, после чего требовательно посмотрела на меня.

– Здравствуйте, – пискнула смущенно. Мне было стыдно за вчерашнюю истерику и за то, в каком виде она нас застала.

– Вот еще. Здравствуйте, – развела руки в стороны недовольно, – Разве тебе не известно, как принято обращаться к свекрови?

– Здравствуй, мама, – поздоровалась еще раз. Вышло чуть заторможенно, потому что я переваривала происходящее. Выходит, что она принимает меня? Благословляет наш союз?

– Другое дело. Вы еще не завтракали? Отлично. А то я торопилась, чтобы успеть накормить вас домашней едой. Что лежим? За стол, детки, – скомандовала, улыбаясь нам.

А я смотрела на нее и восхищалась. Насколько же она умная женщина, мудрая, сильная. Там, где я уже отчаялась, Камилина не растерялась и нашла способ спасти сына. А ведь ей в тот момент было не легче, чем мне. И даже сейчас она продолжает о нас заботиться, не показывая, что ей пришлось пережить. Камилина достойна уважения.