— Вы опоздали, лорд! Высочайший был очень, очень недоволен… Идите же скорее, не заставляйте его ждать.

Ширасс тоже скривился, но вошел. Неужели его, боевого генерала, все-таки пытаются втянуть в подковерные игры?

— Рад приветствовать, Высочайший! — гаркнул он, да так, что сидящий на высоком стуле, очень похожим на трон, Высочайший поморщился и махнул рукой.

— Лорд Ширасс, да тише вы. Не на параде и не на маневрах! Пощадите слух своего Высочайшего, — сказал тот и указал Ширассу на стоящий рядом стул, только немного пониже своего.

Ну, еще бы.

Ведь Ширасс был на голову выше Высочайшего. А так тот будет даже чуть возвышаться над своим генералом. Дракон хмыкнул про себя и сел на предложенный стул. Проклятые чулки поползли вниз и камешки зазвенели, будто насмехаясь.

Высочайший же окинул его взором и милостиво кивнул, довольный увиденным.

— Лорд Ширасс, угощайтесь, — он показал на стоящий рядом столик, на котором высился кофейник и лежали горкой сладости.

— Благодарю, Высочайший, — Ширасс покосился на столик и не стал чиниться. Он был голоден как сто разъяренных лашуков и в одно мгновенье смел со стола половину подноса со сладостями. И только потом налил себе в чашку кофе, которую с большой осторожностью поднес к губам.

Высочайший был гурманом. А еще большим экспериментатором. Кто знает, что сейчас он приказал своему повару, которого выписал из далекого Шагевара, положить в кофе в качестве очередной «изюминки»? В прошлый раз это оказалась горькая как стрихнин трава, название которой Ширасс уже забыл. Зато не забыл, как потом отплевывался целый час.

Высочайший, заметив его колебания, усмехнулся и его лицо, лицо дракона, прожившего не одну сотню лет, оживилось:

— Не бойтесь, генерал. Это кофе, просто кофе. Пейте. Предстоит серьезный разговор.

Вот насчет этого Ширасс не сомневался. Иначе какого лашука его бы вызвали во дворец? У него и своих дел хватает. Мало ли, что сейчас он в отпуске. Одна эта девчонка, прикинувшаяся его истинной, чего стоила.

И родители ее. Отец самый настоящий болван. Так Ширасс и поверил, что он не причем и никакого приворотного не было. Возможно, и не приворотное. Но явно что-то да было. Иначе дракон сразу бы понял, что зря женился на Солане. Истинная, как же! Ширасс почувствовал, что на его щеках выступают чешуйки и сжал кулаки. Не хватало еще показать свой гнев и недовольство перед Высочайшим.

Он сделал еще глоток из чашки. Это и правда был просто кофе с добавлением корицы и кардамона. Совсем такой, как он любил.

И вот тут Ширасс напрягся.

Высочайший сказал своему повару приготовить кофе, как он любил. Солнцеликая… Для этого должна быть веская причина.

Дракон отставил чашечку тонкого фарфора в сторону и спросил прямо, иначе он не привык:

— Что-то случилось, Высочайший?

Тот посмотрел на него вмиг сузившимися глазами и сказал:

— Не то чтобы случилось, генерал Ширасс. Но… Скажи, ты вообще чувствуешь веяние времени?

Дракон опешил:

— В каком смысле, Высочайший?

Высочайший встал со стула и сложил руки на груди:

— В том, мой дорогой генерал, что разводы среди военной элиты, да и вообще среди драконов, стали нормой. А это… роняет престиж элиты и вообще государства. Истинных вам всем подавай! — вдруг рявкнул он и лорд Ширасс едва не вскочил и не встал по стойке смирно.

Однако удержался. Все ж не мальчик.

Высочайший глянул на него и добавил:

— Так что, дорогой мой генерал, мы решили поменять политику. Нашей целью теперь станет здоровая, крепкая драконья семья, — и так лукаво посмотрел, сказав:

— Вот ты. Как раз недавно женился. И… мне доложили, уже успел развестись? — глаза Высочайшего опять сузились.

— Что хочешь делай, но восстанови семью! Это приказ.

Лапуля уютно устроился у меня на шее теплым меховым воротничком. Я, приподняв подол, поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и, зевая, открыла самую первую дверь с правой стороны.

Вешана сказала, что как раз там моя спальня. Надеюсь, что там не так грязно, как во всем доме. Замерла на мгновенье, почему-то не решаясь войти. Что и говорить, не привыкла я к такой грязище, которая встретила меня в этом, с позволения сказать, поместье. У нас с бабулей хоть небольшой домик в деревне, но всегда было очень чисто. Бабуля у меня еще та чистюля. И меня приучила к чистоте и порядку. Ну, насчет порядка это я немного приукрашиваю. Если с чистотой еще более-менее у меня все получалось, но вот порядок… Не знаю, почему, но стоило мне только разложить по приезде свои вещи, как утром уже ничего не могла найти на своем месте. Ни расчески нормальной, ничего не был там, где я с вечера все положила.

Но здесь, очень надеюсь, все будет по другому. Я толкнула дверь и вошла. Спальня встретила меня неярко горящей лампочкой под самым потолком и еще одной, притулившейся на старой тумбочке у кровати. В глубине комнаты, у самой стены, высилось зеркало. В побитой временем раме, посеребренное и как будто испускающее мягкий, едва мерцающий свет.

Зеркало!

Наконец-то я увижу, как выгляжу теперь. Сон как рукой сняло.

— Лапуля, а вот как раз место для тебя, — сказала я и ссадила мирно сопящего лашука на стоящую рядом со входом маленькую, покрытую старым, но все еще прочным бархатом, табуретку на изогнутых ножках.