— Можете подняться, — немного вымученно сказал король и я прониклась догадкой, что он не таит злого умысла в нашу сторону, а лишь желает избавить себя от страданий и продлить жизнь.

Все мы в ту же минуту встали на ноги. Я сжала сильнее в руке красивый хрустальный сосуд, помня о том, зачем прибыла ко двору этого непомерно древнего существа.

— Вы смогли выполнить часть уговора? — Словно читая мои мысли спросил Проктус.

— Да, мой король, смогли. — Я протянула главную драгоценность правителю Мидера, не медля ни секунды. — Это Призрачный Эликсир, который мы все вместе добыли, пройдя сквозь испытания в Диких Пустошах.

Бледный взгляд потухших глаз короля тут же вспыхнул радостью и облегчением, а принц Ривий вздрогнул при виде нашего дара правителю Мидера.

Король тут же перенял из моих рук бутылёк со светлой искрящейся жидкостью, позабыв о существовании всех вокруг.

— Отец, не спеши. Это может быть отрава. — Выступил вперёд Ривий и король замер. — Конечно, она тебя не убьёт, но может ускорит процесс…

Руки мои затряслись в этот момент, а пространство, прочерчиваемое редкими перешёптываниями гостей, резко затаилось в полной тишине.

— Это непростительная клевета, Ваше Величество, — спокойно и уверенно огласил мой отец. — Я могу сам испить из этого сосуда, если пожелаете. — И посмотрел на Ривия таким взглядом, какого я никогда ещё не замечала на лице Алантира. Эрбос же, на удивление, оставался спокоен, лишь положил широкую ладонь мне на спину. Это придало уверенности, ведь стало ясно — муж видел в своих видениях этот момент и знал, что он не угрожает нашим жизням.

— Споры ни к чему, — строго огласил Проктус. — А ты, сын, не смей оскорблять почётного гостя. — Посмотрел он на меня и взял за руку. — Миллиора Виморт, вторая из редчайшего рода Альхандра перед нами.

— Миллиора Алахосская, в девичестве Элфорд, — поправила я и моя мама вздрогнула. — Меня растил человек. Отец, которого я очень любила и уважала, хоть и не пренебрегаю моими родными отцом и матерью. Считаю бесчестным называть себя фамилией которая не была моей ни дня. Я вышла замуж ещё прежде, чем поняла кем являюсь. А это мой супруг, Самюэль Эрбос Алахосский. Мой брат наверняка знаком вашему взору, а это…

— Люди нас не интересуют, — перебил Дарий, старший из принцев, немного раздражённо. — Полукровки тем более.

Взгляд старшего наследника наполнился презрением и кровь по моим венам побежала горячей лавой гнева. «Да как он смеет оскорблять моих друзей и любимого?» — пронеслось молнией в голове, а руки сжались в кулаки. Ещё мгновение и готова была вылить всё, что думаю о фейцах, но ощутила как Эрбос снова сжал моё запястье, отвлекая от этой затеи и возвращая благоразумие. Он был прав. Мне стоило выдержать лишь этот вечер, затем, мы навсегда распрощаемся с этим адским местом и его «чарующими» обитателями.

К подтверждению моих мыслей добавился взгляд короля, что с особенным отвращением осмотрел двоих полукровок с удлиненными фейскими ушами, но человеческими глазами.

Эрбос и Авалард даже не подали вида, что их это задело, ведь привыкли к этому взгляду ещё в детстве. А повзрослев, поняли, что наслаждение своим превосходством над другими, лишь проявление мнимого величия. Примером тому был хладный труп их отца, что покоился на кладбище бездомных и самоубийц за пределами города в мире людей.

На лице моего мужа, напротив, возникла хищная, едва заметная ухмылка, обещающая смерть любому из врагов. При виде такой реакции, принцы и король даже немного растерялись. Они надеялись, что полукровки станут стыдиться своего происхождения и тем, что являются нечистокровными — результатом постыдной связи высшего создания и простой человеческой девушки. Однако, они не знали, что Авалард с Эрбосом в своей жизни могли стыдиться лишь одного — каков был их отец. Человеческую мать же, погибшую от руки фейского отца, они боготворили, помня как та самоотверженно и бесстрашно старалась защитить своих детей, порой, жертвуя ради этого собой.

Эрбос не стал проявлять внешние признаки гнева. Он задал лишь один вопрос:

— Как поживает мой отец? Говорят, ему отрубили руку за храбрость, проявленную в мире людей?

Король побледнел, его сыновья тоже. Мой отец, помогавший когда-то юному Эрбосу и исцеливший их мать, облегчая её предсмертные страдания, рассказывал, как лично позаботился о наказании Эрагена Алахосского. И хотя Проктус Сактин не желал судить одного из своих приближённых, не мог противиться законам и обещаниям, данным своему народу: «Всякий кто поднимет руку на беззащитного — будет лишён её. Повторяя свой проступок — каждой конечности». Многие чистокровные избегали наказания, вернувшись в Асгалард, не имея свидетелей своих бесчинств, но не отец Эрбоса и Аваларда. Алантир лично видел творение его рук и потребовал от Проктуса правосудия по законам фейцев.