В этот момент девушка застонала и попыталась перевернуться на спину, но руки ее беспомощно разъехались по траве. Он ощутил запах духов, слишком сильный, слишком сладкий.

«Делай же что-то!» – сам на себя рявкнул Иван. Задергался, не с первого раза набрал на смартфоне 112. И… скинул. Он хотел немедленно, прямо сейчас знать, что случилось с Санькой. Если это поганая шутка чертовых наркоманов, то они наверняка потихоньку наблюдают за ним. Его Сандре перетянули пасть, иначе бы она шумела на весь лес. А если вкололи свою дрянь? Он с ума сходил от страха за питомицу, вглядывался до рези в глазах в лесную чащу, пытаясь уловить там хоть какое-то движение. В полиции ему наверняка скажут ничего не трогать, ждать приезда их и скорой. Наркоманы разбегутся, утащат с собой Саньку, возможно, убьют ее просто потехи ради. Он не мог этого допустить.

Первым делом Иван отстегнул поводок, потом попытался снять с тонкой прохладной шеи ошейник. Но тот был сильно затянут, пропитался росой, дергать его он побоялся – не придушить бы. Осторожно и быстро перевернул девушку на спину, она снова была без сознания или просто спала. Иван убедился, что ран на теле нет, проверил заодно руки, следов от уколов не обнаружил. И все же девица явно что-то перебрала, возможно, мерзкие духи перебивали запах алкоголя.

Несколько секунд он вглядывался в это бледное удлиненное лицо, изучал плотно сомкнутые глаза, графитовые брови вразлет. Удивительные ямочки не на щеках, а чуть ниже линии рта. Заметил, что дыхание стало частым, беспорядочным, возможно, девушка пришла в себя. Однако глаз не открывала. Возможно, она боялась и прибегала к древнейшей тактике на земле: прикидывалась мертвой. И при этом даже не пыталась увидеть, что ей, собственно, угрожает, – что ж, для этого требовалось определенное мужество.

– Я ничего тебе не сделаю, можешь не прикидываться, – объявил Иван. – Лучше сразу скажи, где твои дружки и моя собака.

А сам уже шарил руками на траве, бесцеремонно задевал обнаженные части тела – он искал следы крови. Санькину кровь, потому что добровольно она не пошла бы за похитителями. Вырывалась бы, лаяла на весь лес. От очередного толчка девушка перекатилась на бок, поджала колени к груди, руки ее лихорадочно зашарили по собственному телу. Иван освободившееся теплое место чуть ли не по камешкам перебрал.

Крови не было, как не было и следов борьбы, шерсти, глубоких следов от упирающихся собачьих лап. Сандра как будто испарилась, освободив место этой девице.

«Санька, Санька моя милая, что же с тобой сделали?»

Короткий всхлип за спиной, потом кашель, сильно похожий на рвотные спазмы. Девушка корчилась на траве, тихонько стонала – и он спохватился. Нужно было что-то решать, в идеале вызвать хотя бы скорую, сдать им эту наркоманку. Ее, скорее всего, и бросили здесь для того, чтобы кто-то о ней позаботился. Санька, может быть, уже дома, мечется и пытается проникнуть в парадное. А если нет? Девчонку увезут, и он потеряет последнюю ниточку. Никогда не узнает, кто похитил Сандру и что с ней произошло.

Девушка затихла, Иван склонился и заглянул ей в лицо. Пересохшие губы, запавшие глазницы – все указывало на сильное обезвоживание. Тогда он решился, подхватил девушку на руки и зашагал по лесной тропе в сторону своего дома.

Путь срезал, где только мог. По еле заметной тропе пересекал один из лесных массивов и даже не увидел горящий между двумя поваленными соснами костерок. Зато услышал окрик:

– Эй, мужик, а чё случилось-то?

Порыв ветра принес запах жареного мяса. На ходу повернул голову, обнаружил метрах в десяти от себя четырех парней. Трое уже стояли на ногах и таращились на него, один только оставался сидеть на стволе с шампуром в руках. Иван остановился, внимательно изучил крошечную полянку взглядом – он искал Сандру.

– Эй, ты куда ее тащишь? Чё с ней такое-то?

– Ваша, что ли? – спросил Иван, слегка повертел девушку в руках, словно демонстрировал товар лицом. – Могу отдать. Только собаку мою верните.

– Ты рехнулся, парень? Какая на хрен собака? Девчонку можем взять.

Тут Иван почувствовал, как девушка сильно вздрогнула, как напряглось ее тело. Иван устыдился, зашагал дальше. Но услышал топот за спиной и остановился, потому что все равно догнали бы. Его окружили, вся четверка, взгляды настороженные, испуганные. Коснуться девушки никто не посмел.

– Ты чё с ней сделал-то? – спросил один и выразительно наставил шампур в лицо Ивану.

– Нашел в лесу, – ответил он правду.

– А почему в ошейнике?

– Не знаю, – частично соврал Иван.

– Чё, маньяк побаловался и бросил?

– Не знаю. Вы никого тут не видели? Может, людей с собакой?

– Не было никого, – выступил вперед самый рослый, посмотрел с прищуром. – А я не понял, почему ты ментов не вызвал?

– Вызвал. – Тут снова пришлось соврать. – Ждут на выходе из леса, я же не знал, как им местность описать. Все, я пошел.

– Мы с тобой. Присмотрим. Может, ты маньяк и есть.

– Может. Ну, если охота, идите со мной. Будете первыми подозреваемыми.

Нет, оказаться подозреваемыми охоты ни у кого не оказалось.

– Сворачиваем костер! – засуетился рослый, повернулся спиной к Ивану.

А тот зашагал дальше. В первые минуты девушка казалась ему невесомой, а теперь локти и плечи разрывала боль.

Лес остался позади, он пересек дорогу и теперь озирался настороженно: было страшно нарваться на кого-то из ранних прохожих или на знакомых собачников. Как он такое объяснит? Девушка могла в любой момент поднять крик, непонятно даже, чего ждала.