– Твой информатор не мог достать нам целую книгу?

– Нет.

– Какого пустыря? Почему нет?

Эви пожала плечами и дерзко ответила:

– Такое в платье не спрячешь.

Зарычав, Злодей упал обратно в кресло, держа страницу перед собой так, будто она вот-вот взорвётся.

– Ну, исполним мы пророчество сами, а дальше… что? Королевство станет моим?

Эви села, сложила руки на коленях.

– Там так говорится. Наверное, поэтому он так хотел сорвать с вас маску, чтобы пророчество начало исполняться. Если допустить, что оно настоящее.

– Оно-то настоящее, – мрачно ответил Тристан. – Уж поверь. – Покачав головой, он подошёл к окну. Солнце засияло ярче, будто торопясь расцеловать его щёки. Эви очень хорошо понимала это желание. – Мне никогда не нужно было королевство. Я хотел только терроризировать его – и Бенедикта заодно, пока один из нас не уничтожит другого. Мне полагается убивать надежду, а не дарить её.

Он казался столь уязвимым в этот момент, что у Эви сердце пошло трещинами, как ледник под ударом ледоруба.

Она подошла сзади, осторожно обняла Тристана за талию, нежно прижалась лбом к его спине. Он подскочил от прикосновения, но не отстранился. Тогда она набралась смелости и сказала:

– Ни один текст – боги ли его писали или люди – не утверждает, что нужно быть только таким и никаким больше. Вам очень долго твердили, что вы рождены уничтожать, но нигде не сказано, что всё остальное вам запрещено. Можно быть способным на зло, но делать добро. Можно делать добро и всё равно быть злым. Ничто не высечено в камне, и, если это поможет, я буду с вами, что бы вы ни выбрали.

Он засмеялся – над самим собой.

– Почему?

Эви не могла раскрыть истинную причину – это привело бы к полнейшей катастрофе, поэтому она ответила лишь:

– Потому что вы мне нравитесь – вы, а не то, на что вы способны.

Тристан выпутался из её объятий и прислонился к стене. Он выглядел поражённым, даже… смущённым?

– Сэйдж, ты что, правда веришь, что обнимашки могут всё исправить?

Эви поняла, что у неё развивается зависимость от этой нехватки выдержки, которую он проявлял каждый раз, когда дело касалось её.

– Нет, – ласково ответила она. – Но с ними лучше, правда?

– Нет.

Кингсли поднял табличку: «ДА».

Босс метнул на лягушку гневный взгляд и со вздохом сдался.

– Итак, мы исполняем пророчество. Спасаем магию.

Эви заулыбалась, радостно захлопала в ладоши.

– Разве найдётся лучший способ мучить королевство, чем стать во главе него? У нас есть гивры, есть вы, и, если верить сказке, остаётся только… – Она сглотнула. Только теперь она полностью осознала эту мысль.

– Твоя мама и её дар звёздного света. Нужно найти её, – закончил за Эви Тристан, собирая остатки писем. – Сэйдж… Ты как, справишься? Твоя мама ведь…

– Справлюсь, – заверила она, хотя совсем не была уверена, сможет ли убедить в этом саму себя. С тех пор, как мама бросила семью, прошло много лет, и Эви не знала, готова ли встретиться с ней лицом к лицу. Она прокашлялась, чтобы справиться с комом в горле и дурными предчувствиями, и с любопытством спросила: – Но ведь без писем мы даже не знаем, откуда начать?

Злодей будто прикидывал, может ли всецело довериться Эви. «Я тоже сомневаюсь, сэр».

– Прочитай тот грязный стишок, который остался от неё, Сэйдж. Вслух, пожалуйста. – Он протянул ей пачку писем.

Облизнув губы, Эви опустила взгляд на выцветшую бумагу и на трудноразличимые слова вверху страницы.

– Где целуются дубы… – она сделала паузу, надеясь, что кровь отхлынет от щёк, – там в пещерах жили боги. Лучше бы пыльцу добыть, коли встанешь на пороге…

– А не то пойдёшь на зуб чудищу в конце дороги, – подхватил Злодей и тут же с недовольным видом повернулся к ней.

Сердце у Эви колотилось с такой скоростью, которая озадачила бы даже колибри.

– Вы знаете этот стишок?

– Да, – поражённо ответил Тристан. – Но почему ты зовёшь его грязным?

Чудненько. Теперь вся кровь в её теле устремилась вверх. Лицо полыхало.

– Я, ну… Ну, знаете, поцелуи и… пещеры, вот это всё…

Он ответил совершенно без эмоций:

– У тебя всегда мысли в трусах живут?

– Нет, но иногда они снимают там комнатку, – ответила она, покачав головой, и приложила палец к губам.