– Двоюродным дедушкой, – подтвердила она мою теорию. – В детстве я листала учебник его авторства вместо книжек с картинками.

Пф-ф-ф! Там из картинок только пентаграммы и схемы расстановки свечей.

– Либрус всегда говорил, что посторонних на ритуале допроса быть не должно, – осадил ее Вилард, – и я не намерен нарушать его правила.

– Вы с ним знакомы? – догадалась я.

– Он был моим наставником, – огорошил некромант, и многое встало на свои места. Вот как судьба-злодейка свела его с Анорой! – Через несколько часов вернусь, ужинайте без меня.

Вилард повесил сумку на плечо и вышел во двор, обломавшаяся – что приятно – невеста удалилась наверх в расстроенных чувствах. А я накинула пальто и прошмыгнула следом за ним. Догнала его на безлюдной улице среди зажигающихся фонарей. Солнце закатилось за горизонт, стремительно темнело. Он остановился, повернувшись ко мне. Взглядом смерил настолько тяжелым, что у меня сперло дыхание в груди. Я замерла и, трогательно сцепив руки в замок, выпалила:

– Пожалуйста, позвольте мне присутствовать на ритуале! Бедняжку убили практически при мне.

– Это аргумент против, а не за.

– Меня подозревают? – Подобная мысль мою голову не посещала! – И вы?.. Думаете, дух узрит своего убийцу и вас проклянет?

– Какая чушь, – закатил Вилард глаза. Ну да, его-то за что проклинать. – Никто тебя не подозревает.

– Отлично! Тогда с этим и нет проблемы.

– По правилам не положено.

– Давайте на них положим… ваше наставническое решение.

Воздух предательски кончился, и я не договорила, что привлечение практикантов к ритуалам средней степени опасности допустимо – для передачи бесценного опыта. При должном инструктаже и под ответственность старшего. Однако он и так прекрасно знает это условие, было бы желание обойти правила…

– Возвращайся в дом.

Я вдохнула – полной грудью, до головокружения. Шагнула ближе, рискуя уткнуться носом в некромантский балахон, подняла на Виларда умоляющие глаза.

– Передумайте, и я все что угодно сделаю.

– Что угодно? – хмыкнул он. – Даже не станешь затевать новое расследование?

– М-м-м… – замялась я. – Может, у вас какие-то другие пожелания есть?

Наставник сложил руки на груди, словно устанавливая между нами преграду.

– Вы не понимаете! Покойники, духи, ритуалы… Этим я мечтаю заниматься. Моя страсть, мое призвание. Постичь всю магию тьмы, нашей покровительницы, соприкасаться с потусторонним. Дайте хоть одним глазком посмотреть и краем уха послушать. Знаете, каково это, когда чего-то хочется, а запрещено? Очень-очень хочется, прямо до дрожи.

И я задрожала. Вообще-то некромантки не дрожат. Кроме тех, которые забывают застегнуть пальто!

– Понимаю. – Его руки опустились, взгляд неожиданно смягчился. – Что ж, не буду лишать тебя соприкосновения с потусторонним.

– Правда? – не поверила я своему счастью, а потом как поверила. – Спасибо… У меня лучший наставник на свете! Обещаю, вы не пожалеете.

– Уж надеюсь. Но учти: чтобы делала все строго так, как я скажу. Ни малейшей самодеятельности, и ты не станешь контактировать с покойной. Понятно?

Я покивала, демонстрируя готовность беспрекословно следовать его указаниям. Застегнула пальто, и мы вместе пошли во тьму сумерек, два одиноких некроманта, связанные общим делом.

– Нужно спросить Мэгги про фонарик и тайну, которую она узнала, – немедленно сосредоточилась я на предстоящем ритуале. – Как-нибудь так, чтобы она поконкретнее ответила.

– Ты собираешься учить меня или учиться у меня? – нахмурился Вилард. – Полицейские предоставили мне список вопросов, а формулировать их правильно я умею.

Ну разумеется. Я благоразумно закрыла рот и не открывала до самого кладбища. Не хватало еще, чтобы он меня домой развернул, придется заново его уговаривать, а это крайне трудозатратное занятие.

Второй склеп, находящийся за развалинами первого, был маленьким и невзрачным. Ни крылатых статуй, ни окошек. Крыша с дырой, стены в трещинах. Неудивительно, что внутри сквозняк. Да уж, с местом допроса Бурдона не сравнить – в целом состоянии, само собой. Тюрьму, которую я разнесла, власти за неделю починили, а склеп не чинят… Безобразие.

На лавке в углу уже лежала покойная, но неупокоенная Мэгги, накрытая белым покрывалом. В сумке у Виларда было все необходимое. Он начертил на полу мелом пентаграмму и перенес туда тело, а мне разрешил расставить свечи. Тринадцать черных великолепных свечей! Стоило нам их зажечь, как склеп наполнило зловещее мерцание, от которого волнительно стыла в жилах кровь.

Наставник отправил меня в уголок на ту лавку, велев не шевелиться и не издавать ни звука. Я бы и не дышала, но боялась бухнуться в обморок и все пропустить. А я не собиралась пропускать ни одного чудесного мгновения!