— Слышал про блуждающие огоньки? Сделай их на воде, — я указал на залив.

— На воде? — немного растерялся он, но встряхнул головой и встал ближе к краю скалы. — Конечно.

Задачка из тех, что со звёздочкой. Но я не собирался ставить парня в неловкое положение, поэтому тихо подсказал, благо остальные разошлись, считая, что нам нужно пространство.

— Не дай стихиям прикасаться друг к другу. Представь послойное наложение сил.

— Послойное? — огневик враз позабыл о показной надменности, любопытно вытянув шею. — Это как?

— Внизу земля, дно то есть. Сверху вода, над ней воздух. Твоя стихия следующим слоем, понимаешь? Не пытайся продавить прочие, не отталкивай их, просто создавай поверх.

— Ерунда какая-то, — нахмурился он. — Мне учителя ничего подобного не говорили…

Но тем не менее он сделал. При этом предельно сосредоточенно и следуя моим объяснениям. Несколько едва заметных язычков пламени вспыхнуло над поверхностью воды, покачиваясь в такт волнам.

— Ух ты! — восторженно выкрикнул он, и огоньки исчезли. — Вы видели? Видели?

— Видел, — похлопал я его по спине. — Молодец. А теперь попробуй сделать устойчивыми.

Остальные тут же накинулись на меня с вопросами. Одарённые всех мастей хотели узнать, как сделать своё маленькое чудо. Лишь теневики стояли в стороне, переглядываясь и улыбаясь. Тимофей, Казаринов и северянин не нуждались в этом простом уроке. Уж не после того, как бились теневым оружием с фантомами.

Честно говоря, я немного нарушил правила академии. Всё же магическая практика должна проходить в пределах полигонов и под присмотром дежурных высокоранговых магов.

Но я же присматривал. Да и погасить любой всплеск мог без проблем. Никто из присутствующих не представлял опасности. Уж не здесь, на берегу моря, с радостными улыбками и чистым восторгом от успеха.

Ну а узнают, что сделают? Отругают и уволят? Насчёт последнего и надеяться нельзя было, а с первым я уж справлюсь. Даже изображу раскаяние. А пока пусть ребята наслаждаются.

О том, что за моим занятием есть другие, мне сообщили по телефону.

Ряпушкин вызвал меня и весело поинтересовался, отдам ли я студентов. А то преподаватель по астрономии уже подумывает вызвать меня на дуэль. Я представил сражение на астролябиях, со смехом извинился и пообещал, что больше такого не повторится.

Сопроводив ребят обратно в академию, я зашёл к астроному и лично принёс извинения за задержку. Признался, что увлёкся. Славный мужчина оказался, о дуэли сразу позабыл, зато накидал мне немало идей о создании устройств для наблюдения за звёздами.

Полдня в академии, как ни странно, придали сил и прогнали усталость от событий предыдущих дней.

Всё же так приятно видеть пусть и разных, но жаждущих знаний и стремящихся к чему-то людей. Каждый из них, от хихикающей над глупой шуткой сверстника девчонки до самого этого хохмача, выпячивающего грудь и играющего мускулами, — каждый мог стать великим.

Так меня воодушевили эти ребята, что и самому захотелось сотворить что-нибудь. Эдакое и удалое. И когда это я начал считать себя слишком старым, то есть мудрым, для подобного?

Я лихо съехал по отполированным каменным перилам парадной лестницы, подмигнул какой-то степенной даме, с изумлением на меня смотрящей, и отправился… спать.

Потому что ничего хорошего с человеком, который не выспался, случиться не может. Аура не та, отталкивающая, как говорят эзотерики. Ну и лицо соответствующее, что, как по мне, и было главной причиной.

Удача не любит хмурых.

Странные люди, гоняются за могуществом, деньгами, властью. Всё на своём пути сметают, не глядя. Но разве ж это ценность?

Когда я лёг в свою кровать, утопая в волшебном матрасе, и погрузился в такой желанный сон, то все сокровища мира померкли. Да что вообще может быть лучше дома, где тебя ждут, удобной кровати и славной трапезы с близкими? А если этого нет, то на кой прочее?

С такими наимудрейшими мыслями я и отключился. И стал самым счастливым человеком во всех мирах. А это нельзя купить, и украсть нельзя.

— Ба-а-а-а-арин!

Я открыл один глаз. Прислушался к себе — хорошо. Источники ровно гудели, восполнившись силой. За окном алело закатное небо. Через открытые створки веяло ароматами зрелых яблок, каких-то садовых цветов и костра.

Прохор умудрялся одновременно ласково мне улыбаться и тревожно морщиться.

— Послы к вам-с пожаловали. Важные, шо не могу. Требуют.

— Чего требуют? — с наслаждением потянулся я, не торопясь выбираться из плена одеяла и подушек. — Сдаваться?