Тут парнишка напрягся. Ведь возлюбленная Шанхаята тоже могла наткнуться на орочьих отродий. Кого тогда брюхатить, если самочка уже пала их жертвой? Не орчих же насиловать…

Можно конечно прожить и без секса, побегать месяцок по лесу, вернутся в Занзидар, победить любую понравившуюся сучку и снова переродиться в дикого щенка. Но какое-то внутреннее ощущение, подсказывало Вейгеру, что это не лучшая идея. Как-будто стоило ему подумать об отказе от ближайшего перепиха, и некий холодящий фантом возникал позади, вынуждая мурашки бежать по коже. Быть может призрак демонической призмы на что-то намекает ему?

«Следуй по намеченному пути.» — по наитию проговорил у себя в голове старый воин — «Если так подумать, каждый раз, когда я просыпался в новом теле, у меня на горизонте маячил легкодоступный секс. Или может, это молодость так влияет на мой извращённый ум? Что не говори, а в такие годы мысли только о девках.»

Солнце мало-помалу катилось к зениту. Лес вокруг то густел, наполняясь плотным высоким кустарником, то редел, разделяясь длинными полянками-проплешинами. Равнинная местность сменилась некоторой бугристостью. Деревья исхудали и вытянулись вверх — так просто поскакать по ним больше не получится. На горизонте нарисовались вершины высоких, каменистых холмов с гранитными вертикальными откосами.

Близился полдень, когда Чача выскочил на очередную возвышенность и услышал внизу журчание воды. Пользуясь волчьими навыками навигации, он по памяти отыскал искомый ручей, но вышел к нему, на каком-то незнакомом участке. В несколько прыжков самец прорубил своим туловищем заросли и оказался на берегу. Куда идти дальше, вверх по течению или вниз, было не совсем понятно.

Он принюхался. Орки ходили здесь повсюду. Если постараться, может даже получиться обнаружить их следы на влажной глине. Наверняка, уродцы собирали здесь на обед любимых жаб, без которых их болотная натура жить не может.

Но вот, волчий нос разнюхал другой, знакомый аромат. Когда они с синеволосой кошкой вместе выживали, то не занимались сексом, но очень много обнимались и целовались. За несколько дней плотного контакта, кобель отлично запомнил запахи её пота и всех других выделений организма.

Обоняние подсказывало, что Шанхаята тоже ходила здесь. Парень побежал, шлёпая босыми ступнями по воде. Возможно нос выведет его прямо к девушке.

Минут через двадцать он добрался к высокому дереву стоящему недалеко от берега. От него за версту несло кошачей мочой. Цепочка запаха вела дальше, вниз по устью водной артерии. Чача догадался, что возлюбленная пометила территорию, чтобы помочь ему найти верный путь и сразу дать понять, что она уже прибыла на обусловленное место.

Волколюд побежал без остановок, минуя все остальные пахнущие кошкой объекты. Вскоре он нашёл на земле два синих волоса, судя по длине, вырванных из головы. Если бы не запах исходивший от них, он бы, конечно, их не заметил.

«Уже близко.» — подумал Вейгер.

Преодолеть пришлось ещё километров двадцать, благо зверь нёсся через чащу неистово, а дальше на глаза волку попали два холма, которые и являлись конечной целью его тридцатидневного путешествия. Возле них ручей протекал зажатый между двумя склонами и имелся небольшой пятачок горизонтальной почвы, закрытый отовсюду плотными зарослями и примыкающий к пойме с намытой галькой. В тамошних лужах, остающихся после наводнений, можно было найти мелкую рыбёшку, пойманную в природную ловушку. Ею зверолюды и кормились, будучи тяжело ранеными, благодаря чему в итоге выжили и пошли на поправку.

Перерожденец ощутил, как разгорячённое от бега тело испытывает лёгкое волнение и непроизвольную радость. Близился час, когда он встретиться с прекрасной девушкой. И вроде, всё его изначальное недовольство сошло на нет. Пускай он вынужден слоняться по диким лесам, но мужчина чувствует себя в них, как в родной стихии. Да и в целом, положение у него не худшее. Молодой энергичный влюбленный парень, который вот-вот окажется в объятиях чудесной красавицы котолюдки.

Тут Вейгер вдруг задумался, что быть может призма даровала ему не худшую судьбу. Даже если придется до скончания времён перерождаться в телах наследников и спариваться с самками разных видов, разве это не отлично? Всякий раз он просыпается с новой, неудовлетворенной жаждой секса. Всякий раз его цель зачать новое дитя. Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти. А ведь ещё и посражаться удаётся в процессе. В сущности, трахаться и драться, это два любимых занятия Вейгера Брода. Возможно, действительно, стоит просто расслабиться и плыть по течению…

Волколюд взошёл на склон с юга и побежал по холму, огибая вершину чуть сбоку. Дальше ему пришлось замедлиться, потому что под ногами в высокой траве начали встречаться норы грызунов. Угодить в одну из них лапой и вывихнуть сустав было бы неприятно.

Когда Чача ворвался в чащу, примыкающую к пойме, его нос ощутил свежий запах Шанхаяты распространившийся повсюду. Он доскакал до берега и нашёл место, где они ночевали в обнимку. Недалеко располагалось старое кострище, от которого за пару месяцев почти не осталось следов. Самец осмотрел окрестности в радиусе сотни метров и не обнаружил свежих пятен гари. Также он не увидел рыбьих костей, которые кошка старательно выбирала и выплевывала, в отличии от него. Никаких отпечатков лап на почве или новых прядей синих волос тоже не наблюдалось.

«Может она куда-то ушла?» — подумал Вейгер — «Теперь мне остается сидеть здесь и дожидаться её возвращения. Ну или ещё немного пройтись вдоль устья. Вдруг, девочка рыбачит где-то неподалеку.»

Он встал на четвереньки и поскакал на северо-восток, прочь из укромного местечка, меж двух холмов. Передвигаясь на больших скоростях, перерожденец привык, что его хлещут по телу все встреченные растения. Он давно перестал обращать внимание на мелкие царапины и колючки застряющие в коже. Такая уж она, волчья жизнь. Но вот его по спине ударил настоящий тяжёлый булыжник, и от такого поворота событий волколюд оказался в смятении. Он остановился и замотал головой по сторонам, ища откуда мог прилететь гранитный подарочек. Над собой на высоком дереве парень увидел огромное гнездо огнепёрого орла. Вид птицы, хозяйки жилища, старый воин определил по торчащим в переплетениях оранжевым перьям.