<p> Если есть в мире самый неподходящий для боевых искусств мальчик, то это именно он, Ки Шо. Единственное, что у него имеется - не сила, не ловкость, не боевая ярость, даже не бесстрашие. Только неукротимое желание стать мастером. Только оно одно. И он делает первый шаг по дороге в тысячу ли, еще не зная, что она бесконечна.</p>
Глава 1
Кусочек из середки для интереса
— Ичи, ты говорил, моя мама необычная женщина, если решила назвать меня Ки Шо. А что странного в моем имени? Что оно означает?
— А? А, имя. Ты деревенский и не знаешь, да? В столице так называют уличных проституток, малыш. И храмовых танцовщиц тоже. Еще в имперских хрониках, в тех, которые из доисторических времен, упоминается демон Ки Шо. Ну еще был великий воин Ки Шо примерно в те же времена. И, кажется, был убийца, тоже великий. Вот как-то так, малыш.
— Воин, проститутка, убийца, храмовая танцовщица, демон… — растерянно повторил Ки Шо. — Так кто же я?
— А? А, это… Ты не понял, малыш. Это все — Ки Шо. Одно существо.
— Но… как?! И демон, и проститутка… Ичи, я же мальчик!
— А? Ну, мальчик. И что? Бывает. Спи, малыш.
— Ичи… А он демон чего, этот Ки Шо?
— Видишь ли, малыш. Демоны — они намного могущественней людей. Любому демону убить человека легче, чем мне плюнуть. Так что все они прежде всего демоны смерти. Ну а то, что демон еще и цветочками заведует, тому, кого он разорвет на куски, послужит слабым утешением. Очень слабым. Все, спи.
Свой Путь выбирают с пинка
— Куда направляешь Путь, Ки Шо? — закричали мальчишки, едва он появился на улице. — Сиди в своем огороде, а то побьем!
Вообще-то мальчишки дожидались на околице стада свиней, но стадо еще не подошло, так почему бы не посмеяться над слабым толстозадым Ки Шо? Не отстанут, уныло понял он, опустил голову и прибавил шагу. Если станут издеваться, так хотя бы не рядом с домом, не на глазах матери, которая снова его отругает за то, что не умеет защищаться, и обзовет самым большим несчастьем своей жизни. А что он может сделать, если самый слабый в деревне?! Кто-то же всегда самый слабый, верно? В деревне это он, только и всего.
Мальчишки засвистели и побежали следом. Сейчас начнут пинать и забрасывать камешками. Ну очень веселое состязание — кто точнее всех попадет в зад Ки Шо!
И на него почему-то накатило отчаяние. Никогда раньше не накатывало, а в этот раз ни с того ни с сего. Глубокое отчаяние, очень глубокое! Как река Хэйхе на стремнине, там, где даже рыбы боятся плавать!
Он развернулся и яростно выкрикнул:
— Поступлю в школу боевых искусств, встану на Путь воина, выучусь и всем вам носы поломаю! Всем!
Мальчишки обидно засмеялись. Он заплакал от злости и отчаяния и пронзительно завопил своим высоким голосом, над которым тоже потешались все в деревне:
— И правую руку! Каждому! Клянусь именем матери!
Мальчишки остановились, как вкопанные. Именем матери! Во имя праведников Далиня — это серьезная клятва!
— Старший Чо так сделал, — припомнил кто-то неуверенно. — Закончил школу, вернулся, первому силачу на деревне нос сломал и забрал его невесту себе служанкой, чтоб ноги ему мыла. Теперь плачет и моет. А могла быть женой, прогадала!
— Нос ломают — это больно, — добавил другой. — В школе учат носы ломать так, чтоб очень больно. Чтоб слезы из глаз. Говорят, орут так, что глохнут. Сами.
Мальчишки мялись и переглядывались, переступали босыми ногами в горячей пыли и не знали, куда девать припасенные для забавы камешки.
— Не, не возьмут его в школу! — наконец решил заводила, сын старосты. — В школу боевых искусств берут сильных! Старший Чо сильный, его взяли. А Ки Шо — самый слабый в деревне. У Ки Шо ручки тоненькие, шея тоненькая, задница большая, и ходит, как утка! Таких не берут в школу!
— Он именем матери поклялся! — напомнил кто-то. — Это настоящая клятва! Не исполнит — его мать засмеют, из деревни выгонят! У нее огород большой, многим нравится!
Мальчишки почувствовали себя очень неуверенно. Путь. Клятва именем матери! Кажется, они натворили что-то серьезное, за что родители по голове если и погладят, то палкой. А палкой — больно! Кое-кто даже потихоньку улизнул встречать своих свиней. Сын старосты, впрочем, не испугался.
— Клятвы положено исполнять, — усмехнулся заводила. — А исполнять можно до конца жизни, его все равно в бойцы не возьмут. Слышал, Утка Ки Шо? Поклялся — поступай в школу! Иди, вставай на Путь! А мы твоей матери огород наполовину обрежем, моей семье он очень нравится! Хороший огород, ухоженный!
Заводила ухмыльнулся и ушел с дружками встречать свиней, а Ки Шо замер на месте. До него дошло, что он натворил своим длинным языком. Он только что разорил родную мать! А она столько лет сгибалась над огородом! Огород их кормит!
Он метнулся вперед, потом обратно. Потом разрыдался. Ничего не помогло, катастрофа с клятвой так и стояла перед глазами.
— Утоплюсь в карповом пруду! — сквозь рыдания пригрозил он. — Еще пожалеете!
Это тоже не помогло. Мальчишки отгоняли своих свиней по переулкам, весело переговаривались и ни о чем жалеть не собирались. А мама… Ки Шо явственно представил, как она огорченно всплескивает руками и заявляет: