– Работники Института молекулярной биологии совместно с американцами – обладателями второй из официально оставшихся в мире коллекций – провели колоссальную работу по совершенствованию системы охраны объекта. И сейчас она соответствует международным стандартам. Или даже превосходит их.

– Я знаю, – сказал президент, – к сожалению, сегодня наука о жизни находится в России в тяжелом положении. Структура финансирования науки безобразна. Она не обеспечивает приоритеты в разработке профилактических, лечебных, диагностических средств для ликвидации возможных вспышек опасных болезней. В том числе и оспы.

– Главное, что я понял, работая над этим делом, – сказал Турецкий, – наука, сама по себе, без внимания государства, не в состоянии противостоять биологическому оружию. Вакцина, которая позволила искоренить болезнь, безнадежно устарела – ее по-прежнему производят по старым технологиям. Прекратилась и работа по созданию новых лекарств и диагностикумов против современного вида оспы. Во всем мире только лаборатория Баткина и Будникова реально занималась созданием новых лекарств и диагностикумов против современного вида ос…

Тут у Турецкого запищал в кармане телефон.

– Извините, – сказал он изумленному президенту, – срочное дело, – встал и отошел в сторону. – Да?

– Это Ира, – сказал искаженный женский голос.

– Да, Ира, – сказал Турецкий и подумал: а какая, блин, Ира?! Вернее, которая?

– Что это за свинство, Турецкий?! Приглашаешь женщину в ресторан…

Жену он давно в ресторан не приглашал. Одна отпадает.

– В ресторан? – переспросил Турецкий.

– Ну в «Семь пятниц» же!

Так, теперь понятно, какая Ира.

– Ну что ты молчишь? Может, скажешь что-нибудь?

– А что, мы уже перешли на «ты»? – промямлил Турецкий.

– Ладно, я даю тебе еще один шанс. Сегодня, там же, в то же время.

Турецкий выключил трубку и вернулся в свое кресло.

– Ну знаете, – сказал президент, – такого себе еще никто тут не позволял. Обычно ко мне как в театр идут – выключают телефоны. Я вас еще больше зауважал.