<p> – Лида, постой! Это не то, что ты подумала. Лида…</p> <p> – Не то, что я подумала? – я поворачиваюсь к нему, и моя злость, моя боль вырываются наружу, как буря. – А о чем я должна была подумать, глядя на эту мизансцену? Что ты маммолог, а секретарша твоя пациентка, и у вас плановый осмотр по ОМС?</p> <p> – Лида, я все объясню, – он пытается говорить спокойно, но я вижу, как его глаза блестят в полумраке коридора, как его лицо бледнеет.</p> <p> – Ширинку застегни и отпусти меня, – я почти кричу, вырывая руку с такой силой, что чуть не падаю. – Отпусти меня, пожалуйста, и не трогай больше. Никогда меня не трогай!</p>
Глава 1
Мое сердце бьется так громко, что кажется, его стук отдается эхом в пустынных коридорах офисного здания.
Бегу по лестнице на девятый этаж, перепрыгивая через ступеньки, не в силах ждать лифта. Каблуки стучат по мрамору, сумочка с зажатыми в ней тремя тестами на беременность прижата к груди, как сокровище.
Я задыхаюсь от волнения, от радости, от того невероятного чувства, которое переполняет меня с того момента, как я увидела две красные полоски. Беременна. Я беременна.
Эта мысль кружит в голове, как мелодия, которую невозможно забыть, и я несусь вперед, чтобы поделиться ею с Сергеем – моим мужчиной, моим миром, отцом нашего будущего ребенка.
Только сегодня, в обеденный перерыв, я купила эти тесты в аптеке через дорогу от работы. Закрылась в тесной кабинке офисного туалета, дрожащими руками распаковала коробки, и с каждым новым тестом, показывавшим те же две полоски, мое сердце замирало.
Сначала был шок – ошеломляющий, оглушающий, как будто мир на секунду остановился. Потом пришло отрицание: может, ошибка? Может, тесты бракованные?
Но затем, словно теплый луч солнца, пробивающийся сквозь тучи, в груди расцвела радость. Я стану мамой. Мамой! Это слово звучит так нежно, так свято, что я едва сдерживаю слезы, пока бегу по лестнице.
Мне двадцать три, скоро будет двадцать четыре, у меня есть любимая работа, здоровье, а главное – Сергей. Мой Сергей, который любит детей, который с такой теплотой смотрит на малышей на детских площадках, с такой нежной улыбкой чинит им сломанные самокаты.
Я знаю, он будет счастлив. Он должен быть счастлив.
Коридор на девятом этаже кажется бесконечным. Свет ламп холодный, стерильный, но я не замечаю этого. Мои шаги гулко отдаются в тишине, каблуки выбивают ритм моего нетерпения.
Сергей задержался на работе – он предупреждал, что будет разбираться с важными документами, созваниваться с зарубежными партнерами. Его окна горели светом, когда я подъехала к зданию, и это придало мне уверенности.
Охрана пропустила меня без вопросов – они знают меня, я ведь не раз приходила сюда, приносила Сергею кофе или просто заглядывала, чтобы поцеловать его в разгар рабочего дня. Приемная встречает меня тишиной, дверь не заперта, и я, не задумываясь, толкаю тяжелую створку кабинета.
И в этот момент мой мир рушится.
Светлый, солнечный, полный надежд и любви, он в одно мгновение становится черным, холодным, пустым.
Замираю на пороге, чувствуя, как кровь отливает от лица, как ноги становятся ватными, а дыхание застревает в горле. Сергей, мой Сергей, стоит у стола, его руки на обнаженной груди женщины, которая, кроме черных чулок и подвязок, не носит ничего.
Вероника. Его секретарша.
Я видела ее на прошлой неделе – миловидная блондинка с длинными волосами, которую он взял на работу по чьей-то рекомендации. Тогда я не придала этому значения.
А теперь… теперь она стоит перед ним, почти голая, а он смотрит на нее так, будто я – чужая, случайно забредшая в их мир.
– Ой! – вскрикивает Вероника, голос звонкий и притворно удивленный, режет как нож. – Как неловко вышло. Извините, Сергей Максимович. Я, наверное, пойду, зайду позже.
Она наклоняется, собирая одежду с пола, движения грациозны, как у актрисы, играющей роль роковой соблазнительницы. Длинные волосы падают на плечи, и она откидывает их назад с такой уверенностью, будто знает, что все взгляды прикованы к ней.
Я должна кричать, биться в истерике, броситься на нее с кулаками, но вместо этого стою, вцепившись в дверной косяк, и думаю о том, как нелепо выглядит ее наряд.
Чулки? Подвязки? Это что, теперь так ходят на работу? Моя первая мысль – самая глупая, самая нелепая, и я ненавижу себя за это.
Голова кружится, во рту пересыхает, но я держусь, хотя ноги дрожат, готовые подкоситься. Мой взгляд встречается с глазами Сергея, и в них нет ни вины, ни раскаяния – только холодная злость, как будто это я виновата в том, что ворвалась в его кабинет.
Он не отстраняется от Вероники, не делает ни шага, чтобы исправить ситуацию. Его молчание – как удар, как предательство, которое разрывает мне сердце.
– Нет, нет, это я уйду, – бормочу я, и мой голос звучит чужим, слабым, словно не мой вовсе. – Извините, я пришла не вовремя. Надо было предупредить…
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но Сергей наконец выходит из своего транса. Он бросается за мной, хватает за руку в коридоре, чувствую, как его пальцы сжимают мое запястье. Я вырываюсь, но он держит крепко, его голос звучит почти умоляюще: