Стихотворения (худ. В. Третьяков)
вернуться

Лермонтов Михаил Юрьевич
Шрифт:

1832

К *

(«Мы случайно сведены судьбою…»)

Мы случайно сведены судьбою, Мы себя нашли один в другом, И душа сдружилася с душою: Хоть пути не кончить им вдвоем! Так поток весенний отражает Свод небес далекий голубой, И в волне спокойной он сияет И трепещет с бурною волной. Будь, о будь моими небесами, Будь товарищ грозных бурь моих; Пусть тогда гремят они меж нами, Я рожден, чтобы не жить без них. Я рожден, чтоб целый мир был зритель Торжества иль гибели моей, Но с тобой, мой луч-путеводитель, Что хвала иль гордый смех людей! Души их певца не постигали, Не могли души его любить, Не могли понять его печали, Не могли восторгов разделить.

1832

Два великана

В шапке золота литого Старый русский великан Поджидал к себе другого Из далеких чуждых стран. За горами, за долами Уж гремел об нем рассказ, И помериться главами Захотелось им хоть раз. И пришел с грозой военной Трехнедельный удалец, — И рукою дерзновенной Хвать за вражеский венец. Но улыбкой роковою Русский витязь отвечал: Посмотрел – тряхнул главою… Ахнул дерзкий – и упал! Но упал он в дальнем море На неведомый гранит, Там, где буря на просторе Над пучиною шумит.

1832

Баллада

Куда так проворно, жидовка младая? Час утра, ты знаешь, далек… Потише – распалась цепочка златая, И скоро спадет башмачок. Вот мост! вот чугунные влево перилы Блестят от огня фонарей; Держись за них крепче, – устала, нет силы!.. Вот дом – и звонок у дверей. Безмолвно жидовка у двери стояла, Как мраморный идол бледна; Потом, за снурок потянув, постучала… И кто-то взглянул из окна!.. И страхом и тайной надеждой пылая, Еврейка глаза подняла, Конечно, ужасней минута такая Столетий печали была. Она говорила: «Мой ангел прекрасный! Взгляни еще раз на меня… Избавь свою Сару от пытки напрасной, Избавь от ножа и огня… Отец мой сказал, что закон Моисея Любить запрещает тебя. Мой друг, я внимала отцу не бледнея, Затем, что внимала любя… И мне обещал он страданья, мученья, И нож наточил роковой, И вышел… Мой друг, берегись его мщенья, — Он будет как тень за тобой. Отцовского мщенья ужасны удары, Беги же отсюда скорей! Тебе не изменят уста твоей Сары Под хладной рукой палачей. Беги!..» Но на лик, из окна наклоненный, Блеснул неожиданный свет, И что-то сверкнуло в руке обнаженной, И мрачен глухой был ответ. И тяжкое что-то на камни упало, И стон раздался под стеной, — В нем все улетающей жизнью дышало, И больше, чем жизнью одной! Поутру, толпяся, народ изумленный Кричал и шептал об одном: Там в доме был русский, кинжалом пронзенный, И женщины труп под окном.

1832

«Он был рожден для счастья, для надежд…»

Он был рожден для счастья, для надежд И вдохновений мирных! – но безумный Из детских рано вырвался одежд И сердце бросил в море жизни шумной; И мир не пощадил – и Бог не спас! Так сочный плод, до времени созрелый, Между цветов висит осиротелый, Ни вкуса он не радует, ни глаз; И час их красоты – его паденья час! И жадный червь его грызет, грызет, И между тем как нежные подруги Колеблются на ветках – ранний плод Лишь тяготит свою… до первой вьюги! Ужасно стариком быть без седин; Он равных не находит; за толпою Идет, хоть с ней не делится душою; Он меж людьми ни раб, ни властелин, И все, что чувствует, он чувствует один!

1832

Парус

Белеет парус одинокой В тумане моря голубом!.. Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?.. Играют волны – ветер свищет, И мачта гнется и скрыпит… Увы, – он счастия не ищет И не от счастия бежит! Под ним струя светлей лазури, Над ним луч солнца золотой… А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой!

1832

«Я жить хочу! хочу печали…»

Я жить хочу! хочу печали Любви и счастию назло; Они мой ум избаловали И слишком сгладили чело. Пора, пора насмешкам света Прогнать спокойствия туман; Что без страданий жизнь поэта? И что без бури океан? Он хочет жить ценою муки, Ценой томительных забот. Он покупает неба звуки, Он даром славы не берет.

1832

Русалка

1
Русалка плыла по реке голубой, Озаряема полной луной; И старалась она доплеснуть до луны Серебристую пену волны.
2
И шумя и крутясь, колебала река Отраженные в ней облака; И пела русалка – и звук ее слов Долетал до крутых берегов.
3
И пела русалка: «На дне у меня Играет мерцание дня; Там рыбок златые гуляют стада; Там хрустальные есть города;
4
И там на подушке из ярких песков Под тенью густых тростников Спит витязь, добыча ревнивой волны, Спит витязь чужой стороны.
5
Расчесывать кольца шелковых кудрей Мы любим во мраке ночей, И в чело и в уста мы в полуденный час Целовали красавца не раз.
6
Но к страстным лобзаньям, не знаю зачем, Остается он хладен и нем; Он спит – и, склонившись на перси ко мне, Он не дышит, не шепчет во сне!..»