Со всей ответственностью говорю — гоблинята прикольные! Ну, в смысле, когда закутаны и вот так вот спят себе спокойно, а ты их, значит, держишь по одному в ладони. Мама у них довольно злая, а дети ничего, миленькие. Аранья, правда, не просто так злая у нас, а после недоуменного вопроса Мойры, еще раз заценившей размеры детей: мол, а чего ты вообще орала-то? Чё тут орать-то?

Еще бы, любой рассердится, поднимет магией обычную метлу, стукнет торцом волшебницу по лбу и уйдет, бурча что-то про бессовестных дылд, которые тыквы из себя давить могут запросто. Сама-то уйдет, а детей оставит!

— На, — сунув спящих младенцев счастливому отцу, до сих пор сомневающемуся в том, что он счастливый, я придвинул к себе только что доставленные мне бумаги. Они были самого разнообразного толка. На большей части корреспонденции значилось, что жалобы, предложения, взыскания и уложения, написанные неким Тервинтером Джо, приняты во внимание и начаты в производство, но вот меньшая представляла из себя особый интерес.

— Подтверждение о назначении Мастером Гремлинов, — с удовлетворением прочитал я вслух, — То, что доктор прописал!

— Не доктор, а Гомкворт! — недовольно пробухтел тот, кто мне это всё принес, как раз и являющийся Гомквортом Сорквурством, — Дальше смотри, Джо!

А дальше был, увы, официальный запрет от Гильдии Магов на посещение Мифкреста, плюс объявление меня любимого Природным Врагом Фей.

— Они что, офигели!? — я даже сам не понял такого поворота событий.

— Это ты! — внезапно рассердился мой куратор, — Это! Офигел! Ты хоть знаешь, что натворил, горе-волшебник?!

— Да! — поддержала его Мойра, — Ты почему мне-то не рассказывал про свои проблемы с феями?! Я же с ними всю жизнь прожила!

Как оказалось, фейская стыдливость — это важная часть их репродуктивного цикла. В подробности меня посвящать не стали, но намекнули, что в жизни этих маленьких крылатых дев бывают периоды, когда им резко срывает башню, после чего в их жизни наступает краткий групповой период свального греха, любви и похоти. Причем, для их тычинок пестики не нужны, хватает лишь особой фертильной пыльцы, которая начинает выделяться на крылышках. Казалось бы, всего ничего, но, будучи искусственной расой, феи целиком и полностью понимают концепцию межполовых отношений «тютелька в тютельку» и сильно этого стесняются. Рожают они, причем, на общак, о котором потом всей грешившей группой и заботятся. Вполне себе нормальная биология…

…если бы кто-то, с «толкача», не завёл почти всех фей Мифкреста в брачный период!

— Ну а что тут такого? — я недоуменно хлопнул ресницами, — Они сами первые напали!

— А то! — каркнул старый гоблин, — Что в Мифкресте феи не размножаются! Их популяция пополняется беглянками из эльфийских лесов, где их никто не считает! Не могут они у нас размножаться!

— И чё?

В общем, я тоже получил по лбу. Оказывается, природный механизм этих фей штука довольно хрупкая и он, в общем, дал трещину, от чего теперь чуть ли не каждая десятая фея в Мифкресте ведет себя всё развратнее и развратнее. Это порождает сильное одобрение разных аморальных горожан (всех, кроме женщин и фей), и такое же сильное неприятие… женщин и фей. По отношению ко мне любимому. Поэтому, если я не хочу, чтобы меня распяли на стене психиатрической больницы — я больше в Мифкрест не хожу.

— Да они же сами первые начинали! — возмутился я такой жизненной несправедливости.

— Вообще не волнует! — отрезал старый гоблин, — Ты даже не представляешь, что у нас творится, вредитель!

— Да! — подвякнула Мойра.

— Да с какой стати я вредитель? — возмутился я, — Вы что, считаете, что, если десятки тысяч существ не правы, а старина Джо прав — значит, он не прав?!

— Да!! — это было сказано хором всеми, кто умел говорить.

Один только Игорь не предал! Ах вы гады!

Вот так, слово за слово, под бурчание быстро уносящего младенцев Санса, и разразилась бурная дискуссия, где разные женщины, дети, старики и гоблины вовсю осуждали бедолагу Джо за защиту собственных интересов! Мол, видите ли, надо внимательнее относиться к желающим тебе смерти существам, потому что они маленькие и миленькие, а ты большой и сильный! А теперь мол, из-за некоторого обалдуя, по городу-острову носятся неприлично ведущие себя феи, смущающие умы и тела!

— Вот вы вообще нормальные?! — возмущался я, выходя во двор, — Как мы спасаем целый Пазантраз, так всё нормально! Никто не говорит «молодец, Джо!», «мы так гордимся тобой, Джо!». А когда какие-то ненормальные феи пытаются меня грохнуть, а я просто убегаю, не причиняя им вреда, то сразу «Ой, ты варвар и вандал, гнать тебя из города!». Даже не вспоминаете, почему я вообще в этот город заглянул! Бесстыжие!

— Слышь ты! Ты Пазантраз себе в выгоду спасал! — вынырнул за мной уже обезмладененный Санс, — Чё ты вот тут начал?! Я бы что, жену не донес?!

— Да вы кого слушаете! — мерзкий мяв Шайна, — Этот гад меня в небо запустил за одну невинную шутку! Если бы вы знали, что мне пришлось пережить! Джо просто не знает меры!

— Да! Точно! Он не знает меры!! — ну блондинка, ну погоди…

— И в оправданиях!

— ДА!

Я уже хотел уйти от этих злых существ куда-нибудь, наверное, даже к Знайде, но оказалось, что за частоколом кое-кто был. Обычно этот «кое-кто» является огромным быком, мучающимся от скуки, поэтому других «кое-кого» не появляется, но это был не тот случай. За частоколом на снегу мялся Астольфо Бруствуд, единственный сын и наследник нашего барона, робкая и девочкоподобная личность с трагическим прошлым, никаким настоящим и скорбным будущим.