Надев комбинезон, Сакс начала осматривать место преступления — квартиру, подъезд и проулок (где нашла самую странную улику из всех, с какими встречалась, — игрушечную черную кошку). После этого она осмотрела тело жертвы и собрала возле него вещественные доказательства.

Сакс уже направлялась к машине, когда Селлитто остановил ее.

— Эй, подождите, офицер! — В руке толстый детектив держал свой телефон. Судя по выражению его лица, у Селлитто только что состоялся неприятный разговор. — По делу Кудесника я должен встретиться с капитаном и заместителем комиссара. Но мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. В бригаду придется кого-то добавить. Я хочу, чтобы ты съездила за этим парнем.

— Нет проблем. Но зачем нам кто-то еще?

— За четыре часа мы имеем два трупа и ни одного подозреваемого! — отрезал он. — А это значит, что начальство волнуется. И вот тебе первый урок, объясняющий задачи сержанта: если начальство волнуется, ты тоже не останешься равнодушной.

Мост Вздохов.

Так называется надземная дорожка, связывающая уголовный суд с Центром предварительного заключения для мужчин, находящимся на Сентрал-стрит в Нижнем Манхэттене.

По этой дорожке идут величественные мафиози, на совести которых сотни оплаченных убийств. Идут замученные юноши, виновные лишь в том, что каждый из них всадил бейсбольную биту в задницу негодяю, обрюхатившему его сестру или кузину. Идут нервные придурки, убивающие туристов за какие-то сорок два доллара, — "потому что мне нужен был крэк [14] , очень нужен, ребята"...

Теперь по этому мосту шла Амелия Сакс, тоже направляясь в это учреждение, неофициально известное как «Гробницы» — название, унаследованное от прежней городской тюрьмы, находившейся на другой стороне улицы. Назвав свое имя охраннику, она сдала «глок» (пружинный нож Сакс оставила в «камаро») и вошла в находящуюся по ту сторону тяжелой двери зону безопасности. Дверь тут же с лязгом захлопнулась. Через несколько минут из комнаты для допросов вышел тот человек, за которым она и приехала, — элегантный мужчина лет сорока, с редеющими каштановыми волосами и слабой улыбкой, словно отпечатавшейся на его добродушном лице. Поверх синей рубашки и джинсов на нем была черная спортивная куртка.

— А, привет, Амелия! — по-южному растягивая слова, сказал он. — Стало быть, ты приехала, чтобы доставить меня к Линкольну.

— Привет, Рол!

Детектив Роланд Белл расстегнул куртку, и Амелия мельком увидела, что у него на поясе. В полном соответствии с правилами сейчас он тоже был без оружия, но под курткой у детектива висело целых две пустых кобуры. Работая вместе, они часто делились историями о том, как «забивают гвозди» — так на Юге называют стрельбу. Для Белла это было своего рода хобби, а для Сакс — настоящим увлечением.

К ним присоединились еще двое мужчин, тоже находившихся в комнате для допросов. С одним из них Амелия уже встречалась раньше. Этого невозмутимого детектива с внимательным взглядом звали Луис Мартинес. Сейчас он был в деловом костюме.

На втором были брюки цвета хаки и черная рубашка под немного выцветшей ветровкой. Сакс он представился как Чарлз Грейди, но Амелия и так знала его в лицо: среди нью-йоркских служителей правопорядка помощник прокурора округа был знаменитостью. Этот худой, среднего возраста выпускник Гарвардского университета все еще оставался в прокуратуре, хотя его сверстники давно уже перешли в более прибыльные места. Пресса регулярно писала о мертвой хватке Грейди, называя его бультерьером. Помощника прокурора сравнивали с Рудольфом Джулиани, но в отличие от бывшего мэра Грейди не имел политических амбиций. Его вполне устраивало то, что он остается в прокуратуре и удовлетворяет свое чувство справедливости, «отправляя плохих парней в тюрьму».

А делать это он умел очень неплохо. Список осужденных им злодеев был одним из наиболее внушительных за всю историю города.

Белл оказался здесь благодаря тому делу, которое вел Грейди. Штат возбудил обвинение против сорокапятилетнего страхового агента, проживавшего в небольшом поселке к северу от Нью-Йорка. Там Эндрю Констебля знали не только как страховщика, но как одного из предводителей местного «ополчения» [15] , организации под названием «Ассамблея патриотов». Его обвинили в заговоре с целью совершения убийств и разжигания ненависти, и дело для большей объективности передали в Нью-Йорк.

По мере приближения судебного заседания Грейди начали угрожать физической расправой, а несколько дней назад ему позвонили от Фреда Далрея, агента ФБР, часто работавшего вместе с Раймом и Селлитто. Сейчас сам Далрей вплотную не занимался секретной антитеррористической деятельностью, однако его коллеги получили информацию о том, что на жизнь Грейди готовится серьезное покушение. В ночь со среды на четверг на офис Грейди был совершен налет, и тогда обратились за помощью к Роланду Беллу.

Официально этот любезный и учтивый уроженец Северной Каролины работал вместе с Лоном Селлитто по делам об убийствах и прочих тяжких преступлениях. Но неофициально он также возглавлял подразделение нью-йоркских детективов, известное как спецназ. Только вот это «специальное назначение» заключалось в заботе о безопасности свидетелей.

Как выражался Белл, он обладал «особым умением сохранять жизнь тем, кого другие хотят убить».

В результате Белл нес двойную ношу, занимаясь, кроме обычных расследований, еще и охраной свидетелей.

Но теперь охрана Грейди была на месте и начальство — взволнованное начальство — решило направить усилия Белла исключительно на поимку Кудесника. Бригаде следовало нарастить мускулы.

— Так вот он какой, Эндрю Констебль. — Обращаясь к Беллу, Грейди кивнул в сторону грязного окошка, за которым находилась комната для допросов.