– Конечно, сможешь, – возразила я. – Мы с Пи Джеем не будем путаться у тебя под ногами. Пол, я хочу помочь. – Мои пальцы задержались на руке мужа. – Ты и я… должны быть вместе в горе и в радости, верно? Я всегда подставлю плечо, в которое ты сможешь выплакаться.

– Мне придется очень низко наклониться, чтобы уткнуться в твое маленькое плечо, Энджел, – нежно улыбнулся Пол и устремил взгляд на раскинувшийся за окном залив.

– Если ты не возьмешь меня с собой, – обвила я шею мужа руками, заставляя посмотреть мне в глаза, – я куплю билет и отправлюсь следом.

На лице Пола мелькнула тень раздражения.

– Вот уж не сомневаюсь, что ты это сделаешь.

Я прильнула к нему всем телом и прошептала:

– Поверьте мне, мистер Гласс, вы не пожалеете.

1942 год

Чем меньше дней оставалось до их бракосочетания с Генри, тем чаще Силья испытывала приступы паники и неуверенности в себе. Она никому об этом не рассказывала, повторяя как заклинание, что все невесты нервничают накануне свадьбы, но в конце концов все будет хорошо. И не просто хорошо, а так, как она не представляла даже в своих самых необузданных фантазиях. Ведь именно эти слова произнес Генри, делая ей предложение.

Они поженились в офисе мирового судьи на Манхэттене. Невеста была в зеленом. Подруга Джоанна, проникшаяся романтизмом ситуации и простившая Силью за то, что та не приехала к ней в гости, согласилась стать свидетельницей. Свидетелем со стороны жениха выступал один из сослуживцев Генри.

Свою мать Силья не пригласила, поскольку до сих пор так и не удосужилась рассказать ей о Генри.

После церемонии бракосочетания, попрощавшись с друзьями, они спустились в подземку и направились на другой конец города, в отель «Севилья», где Генри снял номер.

Уединившись в ванной комнате, Силья облачилась в кружевное неглиже мятного цвета, купленное за три доллара в одном из магазинов «Вулворт». Такой короткой одежды она не носила с самого детства. Деньги на покупки были взяты из шкатулки, где мать хранила средства на непредвиденные случаи. Накинув пеньюар, Силья подумала, что вряд ли под непредвиденным случаем мать подразумевала первую брачную ночь дочери.

Именно об этом моменте Силья мечтала, лежа по ночам в своей постели или сидя в вагоне метро с закрытыми глазами и плотно сжатыми коленями. Но почему же так боится? Ответить на этот вопрос она не могла.

Дрожа от страха, Силья приоткрыла дверь ванной и заглянула в комнату, освещенную лишь тусклым светом лампы, стоявшей на прикроватном столике. Генри лежал на кровати. Его грудь была обнажена, а нижнюю часть тела прикрывало одеяло. При виде жены он сел и широко улыбнулся.

– Иди сюда.

С отчаянно бьющимся сердцем Силья пересекла комнату.

– У тебя так колотится сердце, – заметил Генри, положив ладонь ей на грудь. – Все хорошо, куколка. Успокойся.

Он откинул одеяло, и Силья увидела, что муж полностью обнажен. Еще никогда прежде ей не доводилось видеть голого мужчину.

У нее не было ни отца, ни братьев. С детства она жила с матерью в окружении финских иммигранток, которым Микаэла предоставляла кров до тех пор, пока они не встанут на ноги в новой стране. Жаркими летними вечерами, сидя на пожарной лестнице, Силья и другие девчонки хихикали и шепотом обсуждали собиравшихся во дворе мужчин Алку, чьи широкие спины, едва прикрытые майками, блестели от пота.

Силья скользнула взглядом по длинным ногам мужа, не слишком широкому, но мощному торсу и плоскому животу. Свидетельство его возбуждения, вздымавшееся из гнезда темных волос, застало ее врасплох, ведь она ни разу, даже на картинках, не видела мужского естества.

– Очаровательный наряд, – заметил Генри. – А теперь сними его.

Дрожащими руками Силья скинула одежду.

Она уже давно смирилась с тем обстоятельством, что родилась не слишком привлекательной, и к своей внешности относилась довольно спокойно, но вот тело… Силья прекрасно осознавала, что ее фигура – то, что нужно: полная грудь, округлые бедра и тонкая талия. Впрочем, обычно никто этого не замечал, ведь зеленая юбка-карандаш и подходящий по цвету свитер, которые она носила с самой первой встречи с Генри, были самым облегающим комплектом в ее гардеробе. К тому же никто, кроме матери, купавшей ее в детстве, не видел Силью обнаженной.

Но теперь она замужняя женщина. А супругам совсем не зазорно ходить друг перед другом нагишом.

– А ты горячая штучка, черт возьми, – тихонько присвистнул Генри и, взяв жену за руку, потянул в постель.

Силья старалась не волноваться из-за того, что произойдет дальше. По рассказам девушек из колледжа, имевших близость с мужчинами, она знала, что с первого раза может не получиться и нужно использовать вазелин, поэтому запаслась небольшим пузырьком, который спрятала в сумке. Когда ее опасения подтвердились – Генри пытался в нее войти, а она старалась расслабиться, – Силья робко предложила воспользоваться советом подруг.