– Но так и не научился, – бросаю почему-то уже без злости.

– Потому что твой пирог всегда был лучше, – он осторожно прикасается к моей щеке. – Как и все, что ты делаешь. Как ты сама.

Я закрываю глаза. Гнев уходит, оставляя после себя только усталость и... что-то еще. Что-то, что болит, но уже не так сильно.

– Мне нужно время, Лео, – говорю, наконец. – Я... Я верю тебе. Но мне нужно научиться снова доверять.

– Я подожду, – утыкается подбородком в мое плечо. – Сколько понадобится. Я не повторю своих ошибок.

И когда он снова обнимает меня, я не отталкиваю его. Но и не прижимаюсь в ответ. Пока.

– И что мы будем делать дальше? – спрашивает Леонид.

– Дальше? Дальше мы вернемся в город. А потом… потом я потребую у тебя отпуск. Давно мечтаю о Мальдивах.

– Мальдивы? – удивляется Леонид. – После всего этого?

– А что? – пожимаю плечами. – Я заслужила. И потом, нужно же отпраздновать нашу победу. И заодно отомстить этой Леночке за испорченные нервы. Представляю ее лицо, когда она увидит наши фотографии с лазурного берега!

Леонид смеется. Подхватывает меня на руки и кружит в воздухе.

Мой вес ему не помеха в этом – так было всегда.

– Ты невероятная! Я люблю тебя!

– Поставь меня на место! – пищу от страха, что уронит.

– Пока не ответишь на мое признание, не поставлю, – нагло шантажирует.

– Вот еще! – сопротивляюсь, а сама чувствую, что к горлу подкатывает тошнота.

– Я люблю тебя, Стеша! – кричит на всю деревню.

– Я… – заикаюсь от страха, – я тоже тебя люблю, – шепчу ему на ухо. – Но сейчас, пожалуйста, поставь меня на землю…

Леонид опускает меня на землю. Мы смотрим друг на друга и я понимаю, что наши отношения стали только крепче после этого испытания. Леночка и ее шпионские игры не смогли нас сломить.

Наоборот, они сделали нас сильнее. И теперь мы готовы к новым вызовам. Вместе. Как настоящая команда.

– А знаешь, о чем я думаю?

– О чем?

– Насчет воротничка ты был прав, там и в самом деле могла быть прослушка.

Глава 8

Леночка, словно подгоняемая ветром перемен, с шумом вылетает из дома, волоча за собой чемодан на колесиках.

Не попрощавшись, не оглянувшись, она прыгает в ожидающее ее возле забора такси и уезжает в неизвестном направлении, оставляя за собой лишь облако пыли и привкус едва сдержанной ярости.

Баба Галя, проводив ее взглядом, хмыкает и, поправив платок, скрывается в доме. Леонид обнимает меня за плечи, притягивая к себе.

– Все кончено, – тихо произносит, словно выдыхая из себя остатки напряжения. – Она больше не причинит нам вреда.

Я прижимаюсь к нему, чувствуя, как его дыхание согревает мою щеку. Но даже сейчас, в этот момент облегчения и близости, тоненькой змейкой в мое сердце закрадывается тень сомнения.

Верю ли я до конца в его невиновность?

Ведь что есть ревность? Это не просто страх потерять любимого человека. Это еще и отражение собственных комплексов, неуверенности в себе, страх оказаться недостаточно хорошей, чтобы удержать его рядом.

Я ревновала Лео к Лене, потому что видела, как она смотрит на него. В ее взгляде было все: и восхищение, и желание, и какая-то болезненная одержимость.

И, признаться честно, я не могла до конца поверить, что Лео останется равнодушным к этому напору.

Мужчины ведь такие простые существа, как говорил мой дед. Их легко соблазнить, особенно если соблазняют настойчиво и умело. И как я могу быть уверена, что Лео не поддался искушению?

Я смотрю на Леонида, на его честное, открытое лицо. И понимаю, что мучаю себя напрасно.

Он выбрал меня. Он доказал свою любовь. А мои подозрения – это всего лишь порождение моей собственной неуверенности.

Иногда нужно просто верить. Верить в любовь, верить в человека, которого любишь. Потому что без веры не построить ничего прочного. Без веры любые отношения обречены на распад.

Я вспоминаю слова своей бабушки: «Доверие – это как хрустальный шар. Однажды разбив, его уже не склеишь. Даже если склеишь, трещины останутся».

И я решаю, что не хочу разбивать наш хрустальный шар. Я выбираю доверие. Выбираю веру в то, что Лео любит меня. И что между ним и Леной не было ничего, кроме рабочих отношений.