Шрифт:
Спор приобрёл несколько иную окраску, с переходом на личности и заходами в политику. Я выскользнул из парной, и пошёл под душ, где (не то чтобы это сильно поможет от грибка!) ещё раз помылся с мылом. Глянув на веники (на месте), прошёлся по бане, заглянув с небольшой бассейн, куда с уханьем ныряли мужики.
«— А вода не то, чтобы очень чистая» — уныло постановил я. Не так, чтобы всё очень критично… но какой-нибудь конъюктивит — как два пальца! А судя по местной медицине, фармакология вряд ли находится в лучшем состоянии…
Поймав себя на мысли, что, оказавшись в этом времени и теле, временами чересчур осторожничаю, не нашёл в этом ничего удивительного. Недавно — молодой здоровый мужик, а потом, разом, последствия травмы головы и эпилептического приступа, какая-то женщина, называющая себя моей матерью…
… удивительно, что я вообще не свихнулся!
Дядя Витя вышел минут через пять. Сполоснувшись под душем, он деловито попробовал веники, кхекнул довольно и подсел рядышком. Помолчав, он сказал:
— Здесь всякие есть…
Решив, что умному достаточно, он замолчал, прикрыв глаза. Через несколько минут он, открыв глаза, встал и потянулся всем телом.
— Ну что… — спросил меня дядя Витя, провожая глазами вышедшего из парной старого вертухая, старательно не глядевшего в нашу сторону, — пошли? Попарю тебе, а? Осторожненько, на нижней полочке!
— Можно, — согласился я с некоторым сомнением, вставая с лавки.
— О, и дышать легче стало! — хохотнул дядя Витя, входя в парную. Захмыкали… но некоторые осторожно, тая усмешки опущенными вниз головами.
— Народ, двиньте жопами! — проникновенно попросил мужиков мой сосед, — Сейчас по малому слегонца веничком пройдусь! Ему много не надо!
— Да уж поняли, — проворчал кто-то, — Ильич и в самом деле… Не видит, что ли, хрыч старый, что парнишка и на полу еле дышит?
Растянувшись на лавке жопой кверху, и стараясь не думать, какие именно части тела только что касались горячих досок, пытаюсь расслабиться. Естественно, никаких простыней здесь и в помине нет…
… но уже через несколько секунд я перестал думать о чём либо, дыша через раз и растекаясь горячей лужицей по скамье.
Потом, распаренный, лёгкий и необыкновенно чистый, я сидел в мыльне, ожидая дядю Витю, и не думая ни о чём. В голове — звенящая пустота и вялые, будто не мои мысли о том, что хорошо бы сейчас пивка. С рыбой!
Глава 12
Один день Мишки Савелова
На небе ни облачка, но цвет у него какой-то серый, графитный, будто карандашный набросок, отчего, стоит только поглядеть наверх, всё происходящее кажется каким-то не настоящим, рисованным. Хотя облаков и нет, но солнца, тем не менее, за этой нарисованной пеленой не видно.
Дует холодный, порывистый ветер, треплющий волосы и полы одежды, и пиджаки на мужчинах, неизменный атрибут таких застолий, в кои-то веки к месту. Ветер сдувает мошку и папиросный дым, забирается за пазуху, холодя тело.
Отвальная во дворе барака идёт полным ходом, и у меня — острейшее чувство дежавю! Всё те же столы из положенных на козлы досок и снятых с петель дверей. Всё те же лавки, положенные на табуреты и играющие под задами самым причудливым образом. Всё те же скатерти из старых газет, заставленных разнокалиберной посудой с непритязательной снедью.
Ничего удивительного в этом нет, ибо такое вот застолье — неизменный атрибут любого значимого события, отголосок тех голодных времён, когда богато накрытый стол символизировал изобилие, праздник, надежду на новую жизнь, сытое будущее. Живы ещё те, кто пережил голод начала двадцатых, голодомор [27] тридцатых, и страшный голод первых послевоенных лет…
… да собственно, нынешнее время сложно назвать сытым! Кто бы что ни говорил о том, что в магазинах полно еды, но тотальный дефицит всего и вся [28] давит на психику.
27
Прошу не писать мне, что Голодомора не было. В комментах можно, не нужно писать именно мне)). Я понимаю, что к трактовке фактов и исторических событий, можно подходить по-разному. Но! ГГ имеет право на собственное мнение, и напоминаю:
Я написал в предисловии, и как мне кажется, достаточно ясно, что хочу показать СССР и Совок в равной мере. Но! Показывать я буду с позиции человека современного, который не испытывает по отношению к СССР никакой ностальгии, зато сильно травмирован отсутствие интернета и гаджетов вообще, Железным Занавесом и всеми теми реалиями условного «Совка». При этом многие, действительно хорошие вещи, ГГ будет просто не замечать, ибо он УЖЕ настроен негативно, ну или как вариант, для него это НЕ достижения.
28
Автор помнит, что в больших городах и «точечно» по Союзу дела с продовольствием обстояли не так плохо, как кажется ГГ, но он судит по тому, что видит своими глазами, а в соседях у него ссыльные, бывшие ЗК и колхозники из нищих деревень, которые, за редким исключением, с изобилием сталкивались только в газетных передовицах.
Уже без удивления смотрю на пожелтевшую газетную фотографию, иллюстрирующую статью о «Деле врачей», под своей тарелкой. Привык уже, что в СССР ничего не выкидывают, и даже в нашем бараке сталкивался с таким — причём, что характерно, местные особо не понимают разницы между откровенным хламом и тем, что через десятилетия будет стоить больших денег.
Одно из лиц на фотографии кажется смутно знакомым. Наверное, это светило науки, физиономию которого я видел потом в учебниках, или может быть, на портрете, висящем в одной из аудиторий.